Глава 28
Кендалл

Простое сообщение на телефоне изменило все.

Я катила свой чемоданчик по аэропорту и только тогда заметила, что пропустила звонок от Картера. Должно быть, он звонил, пока я ехала в машине с громко включенной музыкой.

Я прослушала сообщение:

Последовала долгая пауза.

У меня упало сердце.

Нет!

Я услышала его глубокий вздох.

У меня по щеке поползла слеза.

Последовало молчание, а потом он сказал:

Стоя, застыв на месте посреди зала, я внезапно почувствовала себя в этом аэропорту рыбой, вытащенной из воды. Потея в своей форме, я поняла, что не смогу так больше продолжать.

Мне нужно было быть с ним.

Мяч был на моей стороне так далеко, что это было даже не смешно. Это я бросила его, так что я и должна была сделать первый шаг к воссоединению.

Время, которое мы провели вдали друг от друга после нашего примирения, пошло нам на пользу. Это дало нам возможность все обдумать. Но это время закончилось. Мы не смогли бы наладить какие-либо отношения, если я продолжила бы работать. Из-за его графика работы и так было сложно строить отношения. А если мы продолжали бы оба работать в разных авиакомпаниях, построить отношения и вовсе стало бы невозможным. В этом случае я вовсе не смогла бы видеться с ним. Нужно было чем-то пожертвовать.

И пришла моя очередь жертвовать.

Мария Роза впустила меня в дом безо всякого удивления. Но я все равно не поняла бы ее вопросы. Я думаю, она отлично знала, почему я оказалась здесь.

Я кивнула.

– Obrigada.

Я наконец-то научилась должным образом говорить «спасибо» по-португальски.

Педро запрыгнул мне на плечо и, к моему удивлению, не описал его, прежде чем спрыгнуть с меня. Возможно, после трех визитов он наконец признал меня за свою.

Мария указала мне на нужную комнату и приложила палец к губам, призывая меня не шуметь, потому что Картер спал. Медленно открыв дверь, я увидела картину, которая была отрадой для истосковавшихся глаз.

Я не знаю, что снилось Картеру, но этот сон был явно сексуального характера. Его член стоял, твердый и блестящий. Картер был абсолютно и восхитительно обнаженным. Я так устала после перелета, что хотела только одного – забраться в постель к нему. Сняв с себя всю одежду, я осторожно взобралась на кровать.

Картер открыл глаза и вздрогнул, прежде чем осознать, что это была я.

– Дерзкая?

– Да.

– Бог мой. Я подумал, что мне это снится.

– Нет, не снится.

– Что ты здесь делаешь?

– Ш-шш.

И я нагнула голову и взяла его член в рот. Он замолчал на полуслове, утратив способность говорить. Откинувшись на кровати, он перестал контролировать себя, когда я принялась ласкать его. Он положил руку мне на голову, направляя мои движения.

Мне было приятно слышать тихие стоны наслаждения, которые вырывались у него. В какой-то момент он отстранился, а потом приподнял меня и положил поверх себя.

Кровать трещала под нами. Было еще довольно рано, и я была уверена, что мы мешаем другим постояльцам, которые или спали, или завтракали. Но меня это не волновало. Нам нужно было это. И мы оба кончили уже через несколько минут. Наша разлука была слишком долгой.

Блаженно нежась рядом с ним, я наконец ответила на его вопрос.

– Я прослушала твое сообщение. И сказала им, что у меня чрезвычайные семейные обстоятельства. И как только мы приземлились в Нью-Йорке, я купила билет на ближайший рейс до Рио.

– Ты солгала из-за меня?

– Нет. Это не было ложью. Ты единственная семья, которая теперь у меня есть. И мне так хотелось увидеть тебя, словно моя жизнь зависела от этого. Это в моем понимании и есть чрезвычайное обстоятельство.

Мы все еще лежали рядом, обнаженные, когда он спросил:

– Как долго ты сможешь пробыть здесь?

– Столько, сколько буду нужна тебе.

– Значит, навсегда, черт возьми?

– Да.

Он отстранился и изучающе посмотрел на меня.

– Уверена?

– Да.

– Ты не вернешься на работу?

– Мне никогда не нравилось летать, Картер. Это было просто средством убежать от проблем. И в то же время это некоторым образом связывало меня с тобой. Это было интересным опытом, но я хочу иметь возможность видеть тебя, когда ты возвращаешься домой.

– И чем ты займешься?

– Тобой. – Я рассмеялась. – Я буду заниматься тобой до тех пор… пока ты не скажешь мне, чтобы я занялась чем-то другим.

Погладив меня по волосам, он улыбнулся.

– У меня как раз открылась вакансия на полный рабочий день.

– Честно, я найду что-нибудь. Что-нибудь, что будет мне нравиться. Но сейчас мне нравишься только ты. Я так многим обязана тебе. За то, что ты стал разыскивать меня, что не поставил на мне крест, хотя я бросила тебя. Но я перестала убегать. И нет лучшего места для того, чтобы остановиться, чем то, где все началось.

– У нас есть целых два дня. А потом я лечу во Флориду на похороны Гордона.

– Мы летим во Флориду.

– Ты полетишь со мной?

– Если Сильвер Шорз не будет возражать против еще одного не достигшего пенсионного возраста постоянного жителя.

– Неужели все это происходит в действительности?

– Да. Если ты нуждаешься во мне, я твоя. Я хочу петь тебе, чтобы ты засыпал, когда ты будешь дома.

– Это самый счастливый день в моей жизни, Дерзкая. Я хочу, чтобы ты это знала.

Позже в тот день мы с Картером сидели на пляже, потягивая кайпиринью совсем так же, как делали это в самом начале нашего путешествия. Думая о прошлом, я вспоминала, какой страх и растерянность я испытывала тогда по сравнению с умиротворением, которое испытывала теперь.

– В прошлый раз, когда мы сидели здесь, я не знала, кто я в действительности. Я была просто девчонкой, сидевшей рядом с горячим пилотом и потягивавшей коктейль на пляже в Рио. Я была сбита с толку, готовая продать свою душу и душу своего нерожденного ребенка.

– А сейчас?

– Сейчас я просто… любима. Я не хочу ничего другого, кроме как сидеть на пляже с пилотом, который любит меня. Все, что мне было нужно, было у меня в тот день. Просто я этого еще не понимала. И у моих будущих детей буду не только я. Они будут счастливы тем, что ты их отец.

– Ты хочешь, чтобы у нас с тобой был ребенок, Дерзкая?

– Да, когда-нибудь. Но сначала я хочу какое-то время просто наслаждаться жизнью с тобой.

Он долго смотрел на меня, а потом сказал:

– Я сохранил его.

Я склонила голову набок.

– Сохранил что?

– Маленький костюм, который ты купила в магазине «Картер» и который выглядит, как униформа пилота.

– Как ты узнал об этом?

– Он висел в твоем шкафу в Техасе. Я увидел его и сразу все понял.

– Значит, ты знал, что я собиралась сказать тебе, что хочу от тебя ребенка. Что я солгала там, в баре аэропорта, когда сказала, что приняла решение пройти через искусственное оплодотворение.

– Я хранил этот маленький костюмчик, потому что все это время он давал мне надежду.

– Когда я увидела его в магазине, с твоим именем на этикетке, я была уверена, что это знак судьбы.

– Так оно и было. Просто мы на некоторое время сбились с пути.

– Эти знаки есть повсюду, правда?

Картер указал на небо.

– Вот как раз один из них.

Мы оба подняли глаза. За маленьким самолетиком, летевшим по небу, тянулся транспарант.

Картер разозлился.

– Черт! Этот осел все испортил. На транспаранте должно было быть написано: «Ищи ответ на небе: Кендалл любит Картера». Я чувствовал, что этот дурак не понял меня!

Вместо этого на транспаранте было написано:

«Ответ ищи в маске: кукла Кен любит пукать».

Картер и я были снова в Силвер Шорз. Похороны Гордона только что прошли. Был дождливый день, так подходивший к этому грустному событию. Мы убирались в его квартире, выбирая, что отдать в благотворительный фонд, а что Картер хочет сохранить.

– Я ни за что не выброшу эти фотографии, на которых запечатлены они с сыном. Я буду хранить их всю свою жизнь. Это самое меньшее, что я могу сделать для него.

У Гордона, насколько мы знали, не было родственников, так что, если Картер не взял бы себе эти фотографии, их, скорее всего, просто выбросили бы.

Убираясь в шкафу в спальне, я рассмеялась, наткнувшись на те штаны, которые Картер позаимствовал той ночью, когда мы были на озере и у него стащили одежду.

– Помнишь это, капитан?

– Как я мог забыть? Кстати, ты заметила, что старый Джордж появился на похоронах в одной из моих униформ? Я никак не могу понять, каким образом он забрался в мою квартиру и стащил все это мое дерьмо. Как выяснилось, он обманывал всех этих пожилых леди, рассказывая им, что раньше работал пилотом. Он перешил ее, чтобы она хорошо сидела на нем. Ему повезло, что я не выдал его.

– Дай ему позабавиться. Он безобидный старый волокита.

И тут наш смех прервал стук в дверь.

Когда я открыла ее, на пороге стоял мужчина в сером костюме с папкой в руке.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Да, я ищу Картера Клайнза.

Картер поставил на пол коробку, которую разбирал.

– Это я. Чем могу быть вам полезен?

– Гэри Стейнберг. Я поверенный Гордона Рейтмана.

– Поверенный? У него был поверенный? У него даже не было мобильного телефона!

– Да. Я занимался делами Горди много лет.

– Чем я могу вам помочь?

– Он дал мне указание передать вам это письмо после его смерти. Может быть, вам стоит сначала прочитать его, а потом мы с вами займемся завещанием.

– Завещанием?

– Да. У мистера Рейтмана было большое состояние. И он назначил вас своим единственным наследником.

– Нет, вы не понимаете. Он уже несколько лет назад утратил рассудок. Он думал, что я его сын. Он думал, что оставляет все Брюси. Я не могу взять у него что-либо, зная, что он намеревался оставить это своему сыну.

– Но вы же Картер Клайнз?

– Да.

– Он в завещании указал ваше имя, а не Брюси Рейтмана.

– Я не понимаю.

– Может быть, письмо все прояснит?

Поверенный передал Картеру маленький белый конверт. Картер открыл его и аккуратно развернул лежавший в нем листок. Он прочитал письмо с ошеломленным видом, а потом передал его мне.

Вау.

Картер недоверчиво покачал головой.

– Я не понимаю. Все это время он знал, что я не его сын?

Поверенный кивнул.

– Очевидно, да.

Опустившись на колени рядом с сидевшим Картером, я положила руку ему на плечо.

– Бог мой.

Поверенный продолжал:

– Как я уже говорил, мистер Рейтман за свою жизнь скопил очень крупную сумму денег. Не имея близких родственников, он назвал вас единственным наследником состояния, которое оценивается в двадцать миллионов долларов.

Я почувствовала, что теряю сознание.

У Картера округлились глаза.

– Простите?

– Гордон вкладывал огромные деньги в недвижимость, когда был моложе. И за последние пятнадцать лет постепенно продал всю недвижимость. В результате получилась большая сумма. И тем не менее он предпочитал жить очень скромно.

У Картера буквально отвисла челюсть.

– Что… когда он вписал мое имя в завещание?

– Около года назад он пришел ко мне и изменил завещание. В предыдущем он оставлял все своему племяннику. Я отлично помню, как он сказал, что этот «никчемный сукин сын» ни разу не навестил его. Он знал, что вы даже не догадываетесь, что он очень богат. Был уверен, что вы помогаете ему по доброте сердца, и хотел отплатить вам.

– И что все это значит?

– Это значит, что двадцать миллионов долларов будут в ближайшее время переведены на ваш счет. Мы проведем еще одно совещание в моем офисе, чтобы убедиться, что все деньги с различных счетов переведены вам должным образом.

Я просто стояла, лишившись дара речи.

Картер посмотрел сначала на меня, потом на поверенного.

– Я не знаю, что сказать. Мне кажется, что я это не заслужил.

– Ну, заслужили или нет, не имеет значения, мистер Клайнз. Деньги ваши.

Понадобилось несколько месяцев, чтобы мы осознали все это.

Картер отдал часть денег на благотворительность и учредил стипендию имени Брюса Рейтмана. И, безусловно, у нас осталась еще куча денег для того, чтобы мы безбедно жили до конца наших дней. Мы не испытывали чувства вины из-за того, что оставили себе эти деньги, поскольку Гордон хотел этого.

Мы оценили иронию судьбы, заключавшуюся в том, что, после того как мы перестали думать о деньгах и не позволили им влиять на нашу жизнь, на нас свалилось больше денег, чем мы могли потратить.

Картер продолжал работать пилотом, а я перебралась на постоянное место жительства в его кондоминиум во Флориде. Он сказал, что поймет, когда наступит время уволиться с работы. Ему нравилось, что ему нет необходимости работать и он летает лишь потому, что это дело ему по душе. Только когда ему представилась возможность не работать, он осознал, что на самом деле любит летать. Наступит время, когда у нас появятся дети, и тогда ему, вероятно, придется летать реже или вообще уволиться. Но мы решим все это, когда придет время.

Что касается меня, мне пришлось вступить в конкуренцию с пожилыми леди из Сильвер Шорз. Я объявила Ангелам Картера (как я их называла), что они могут больше не заботиться о том, чтобы готовить для моего мужчины. И мне доставляло огромное удовольствие учиться готовить его любимые блюда.

Флорида стала моим домом. Даже кошка Матильда перестала пытаться напугать меня, когда поняла, что я поселилась там надолго.

Чувствуя огромную благодарность за безбедную жизнь, которую мне обеспечил Картер, я также нашла способ давать что-то взамен. Моя бабушка часто говорила, что, если ты хочешь изменить мир или сделать что-то полезное, не нужно ходить далеко. Просто посмотри на улицу, чтобы увидеть людей, которым ты нужна.

Картер был лучшим примером. Я как-то размышляла о том, что он делал для Гордона, и внезапно осознала, что есть много вещей, которые старые люди уже не могут делать самостоятельно. Те вещи, которые мы воспринимаем как должное, например способность наклониться и постричь ногти на ногах, были для них невозможным предприятием.

Пройдя короткие курсы косметолога, я стала бесплатно предлагать свои услуги жителям Сильвер Шорз. В течение нескольких часов в день я путешествовала из кондоминиума в кондоминиум, делая маникюр и педикюр женщинам. Я дарила им свое время, а они взамен рассказывали мне разные истории и давали советы. Некоторые женщины стали мне словно матерями. Живя в разлуке со своей матерью, я ценила это больше, чем они могли знать.

И, конечно же, лучшими днями были те, когда Картер приезжал домой. Я частенько ждала его на кухне, полностью обнаженная, и протягивала ему кайпиринью, когда он возвращался после долгого путешествия.

В один прекрасный день он попросил меня вместо этого встретить его в аэропорту. Он сказал мне, чтобы я упаковала свои вещи и захватила паспорт. И он назначил встречу в том баре, где мы познакомились.

Когда я приехала в аэропорт, Картер сидел за тем же столиком, где мы сидели в день нашего знакомства. На нем была та же самая коричневая кожаная куртка с приколотыми к ней крылышками. Я испытала приступ дежавю. На столе лежали палочки моцареллы, куриные крылышки и яичные рулеты – все те закуски, которые он заказал для меня в тот день.

Он жестом предложил мне сесть.

– Ты знаешь, какой сегодня день, Дерзкая?

Я стала быстро соображать.

– Не знаю.

– Не знаешь?

– Нет.

– Сегодня исполнилось два года, Кендалл.

– Это годовщина нашей встречи? Как я могла этого не помнить?

– Ну, я никогда этого не забуду. Двадцать восьмого июля.

– Так много всего может случиться за два года, правда?

– Да. Но некоторые вещи не меняются. Я все еще тот же мужчина, безнадежно сраженный наповал прекрасной блондинкой без бюстгальтера.

– Итак, скажи мне, куда мы направляемся?

– В соответствии с традицией решать будешь ты. – Достав телефон и выведя на экран расписание полетов, он сказал: – Весь мир сейчас на кончиках твоих пальцев, детка.

– Ты серьезно? Ты позволишь мне выбирать?

– Да. Мы полетим, куда ты захочешь. Но выбирай с умом. Это будет очень важное путешествие, которое ты будешь помнить до конца твоих дней.

Я почувствовала выброс адреналина.

– Правда?

– Да. Поверь мне.

– Я не знаю, капитан. В прошлый раз, когда я сделала это, все закончилось тем, что меня описала обезьяна, потом меня арестовали в Дубае, а потом я превратилась в амстердамскую шлюху.

Он закрыл глаза.

– Та ночь в квартале красных фонарей была чертовски горячей. Это был первый раз, когда ты по-настоящему шокировала меня. – Он передернул плечами. – Ну, куда?

Прокручивая на экране расписание рейсов, я сказала:

– Как насчет Австралии?

Он усмехнулся.

– Это напоминает мне о девушке, с которой я однажды повстречался. Ее звали Сидней. Оперный театр Сиднея. У нее были потрясающие аппетитные сиськи.

Я игриво шлепнула его.

– Итак, Сидней?

Он взял у меня телефон.

– Да. Авиакомпания Квантас. Рейс 853. Вылет через два часа. Давай сделаем это.

Я должна была знать, что нельзя предсказать, что затеет капитан Картер Клайнз.

Мы устроились на наших креслах в салоне первого класса, и самолет начал выезжать на взлетную полосу. Была уже ночь, и в салоне было темно. Я заснула, а когда проснулась, увидела, что Картер смотрит на меня.

– Ты наблюдал, как я сплю?

– Да.

– И о чем ты думал?

– Я думал о том, как легко было надеть это кольцо тебе на палец, пока ты спала.

Мое сердце сделало кувырок. Я выпрямилась на сиденье и, когда посмотрела на свои руки, обнаружила на пальце массивное кольцо с большим квадратным бриллиантом.

Приложив другую руку к губам, я сказала:

– О, мой бог!

– Кендалл Спаркс, ты окажешь мне честь стать моей женой во время нашего путешествия в Австралию?

Он прошептал это, чтобы слышали это только мы.

– Да. Да! – Я закивала головой. – Я этого не ожидала.

– Я знаю. – Он поднес мою руку к губам и поцеловал ее. – Тебе нравится это кольцо?

– Оно бесподобно.

– Это той фирмы, которая начинается на те же буквы, что и мое имя.

Он подмигнул.

Я на секунду задумалась.

Ох!

Мы обнялись и несколько минут молчали.

– Я так сильно люблю тебя, Картер.

– Я тоже люблю тебя, миссис Клайнз. – Он улыбнулся. – Эй, могу я о чем-то спросить тебя?

– Да. О чем угодно.

– Будешь ты все еще любить меня, когда мне исполнится шестьдесят четыре года?

– Это странная дата. Почему ты выбрал ее?

Он подмигнул.

– Песня «Битлз», детка. «Когда мне будет шестьдесят четыре».

– Мне следовало бы догадаться. Никогда не меняйся, сумасшедший. – Притянув его к себе для поцелуя, я прошептала: – Я так люблю тебя! Не могу дождаться, когда мы поженимся там, у антиподов.

Мы несколько минут целовались. Окружающие нас люди, казалось, даже не подозревали, какой это был меняющий жизнь момент для нас.

Картер прервал поцелуй.

– Знаешь… я хотел бы уже сейчас оказаться там. Мне внезапно приспичило посетить душевую. Не хочешь присоединиться ко мне?

– Как могло случиться, что после всего этого времени мы только сейчас вместе вступаем в клуб занимающихся сексом на высоте нескольких миль? Ты же пилот, а я была стюардессой!

Картер расплылся в улыбке.

– Никогда не поздно начать.