Глава 27
Картер

– Это ваш второй визит на этой неделе. Что-то случилось, что привело вас сюда сегодня? – спросила доктор Леммон.

– Я не могу спать.

– Вы не можете заснуть или плохо спите?

– И то, и другое. Во мне бурлит невероятная энергия, и я никак не могу избавиться от нее.

– Как вы обычно раньше сжигали избыток энергии?

– Сейчас это уже не вариант.

Доктор Леммон кивнула, словно я дал ей ответ, хотя я ничего конкретного не сказал.

– Значит, давайте поговорим об этом. Я не ошибаюсь, предполагая, что в прошлом вы использовали секс, чтобы расслабиться и отдохнуть?

– Вы не ошибаетесь.

– И когда вы говорите «это не вариант», я полагаю, что вы говорите это не в буквальном смысле. Вы красивый пилот. Вариантов у вас должно быть бесконечное множество.

– Нет, я не имел в виду, что у меня нет вариантов. Я имел в виду, что не хочу соглашаться на эти варианты.

– Итак, прошло сколько времени… неделя, с тех пор как вы с Кендалл провели ночь вместе?

– Сегодня ровно неделя.

– И у меня вы были всего три дня назад.

– Вы хотите, чтобы я предоставил вам все мое долбаное расписание?

Доктор Леммон улыбнулась.

– Нет, кажется, я все поняла. Вы разговаривали в последние несколько дней с Кендалл?

– Только один раз, о котором я уже вам рассказывал. Когда она позвонила мне.

– И когда это было?

Что, черт возьми, происходило с этой женщиной? Зачем ей нужно было точно знать все эти даты? Я стал вспоминать. Когда она позвонила, я приземлился во Флориде после перелета из Дубая. Значит, это было во вторник.

– Во вторник.

– И вы проговорили с ней около часа, если я правильно помню.

– Примерно так, да.

– И как вы спали в ту ночь?

Нужно подумать. Кендалл и я разговаривали всю дорогу, пока я ехал домой, и все еще беседовали, пока я делал себе сэндвич дома. Я проснулся на следующее утро почти в десять, все еще в своей униформе.

– Это был последний раз, когда я хорошо спал. Но я устал после долгого перелета.

– А вчера вы летали?

– Да.

– Сколько часов?

– Девять.

– А как долго вы летали, когда так устали, что после разговора с Кендалл хорошо спали?

– Примерно столько же.

Доктор Леммон просто молча смотрела на меня.

– Вы хотите сказать, что я не могу больше заснуть, не поговорив с Кендалл?

– Я хочу сказать, что это, вероятно, взаимосвязано. Вы испытываете беспокойство. Растерянность. Нервозность. И все это мешает вам спать. Есть какие-нибудь другие причины для этого, помимо того, как вы расстались с Кендалл после вашей встречи?

Меня бесило то, что она была права.

– Нет.

– Ну, вот видите.

– И что мне, по-вашему, делать? Звонить ей каждый вечер, чтобы она пела мне колыбельную?

– Вы уже сами знаете, что вам нужно делать.

– И тогда какого черта я плачу вам, если я сам знаю ответы на все вопросы?

Я раздраженно выдохнул.

– Вам нужно принять решение – продолжать ваши отношения с Кендалл или оборвать все связи с ней. Мы в прошлый раз говорили об этом. Я могу помочь вам привести в порядок ваши мысли и предложить пути решения ваших проблем. Но только вы можете принять решение, сохранить ли ваши отношения с женщиной, которую вы любите, или нет. У вас проблема с доверием. И это понятно. Кендалл уже один раз бросила вас, и вы боитесь, что она снова сделает это в трудный момент. – Доктор Леммон сняла очки и потерла глаза. – Картер, Люси была больна.

– Люси? Мы говорим о Кендалл, док.

– Их истории определенным образом связаны. Во время наших прошлых бесед вы признали, что не могли избавиться от чувства, будто Люси покончила с собой, избрав самый легкий путь. Это обычное для людей чувство, которое возникает, когда любимый человек покидает их. Но правда заключается в том, что люди совершают самоубийство, когда верят, что у них нет другого выбора. Депрессия – это болезнь, ничем не отличающаяся от астмы, кори или чумы. Если ее не лечить, она станет усиливаться и в конечном счете заберет жизнь больного.

Я провел пятерней по волосам.

– Но я не понимаю, какое это все имеет отношение к Кендалл.

– В вашей жизни были две женщины, которых вы любили по-настоящему. Люси, которая, по вашему мнению, бросила вас в трудную минуту. И Кендалл, которая сделала то же самое. Вы боитесь, что это случится снова.

Я не был уверен, что она права, но чувствовал себя выжатым и хотел закончить разговор.

– Итак, вывод таков – я должен принять решение: или снова довериться Кендалл, или больше никогда не спать?

Доктор Леммон рассмеялась.

– Я выпишу вам на первое время кое-что, что поможет вам засыпать. А что касается всего остального… срите или слезайте с горшка.

Срите или слезайте с горшка? Я платил двести пятьдесят долларов в час за совет, который мой отец дал мне, когда я учился в третьем классе.

Я побоялся принимать снотворное. В инструкции говорилось, что в течение двадцати четырех часов после принятия лекарства нельзя садиться за руль автомобиля и другой крупной техники. А я бы сказал, что «Боинг 747» был очень крупной техникой, и поскольку я должен был сесть за штурвал на следующий день, мне нужно было найти другой способ измотать себя с тем, чтобы уснуть.

После того как я пробежал пять миль по округе, я решил снова заглянуть к Гордону. К несчастью, этот визит только заставил меня почувствовать себя еще хуже. Я ни в коем случае не был экспертом, но, казалось, он слабел понемногу с каждым днем. Его лодыжки постоянно распухали от жидкости, а в тот вечер он никак не мог пошевелить пальцами одной ноги. И хотя рабочий день уже закончился, я позвонил его доктору, чтобы доложить обстановку. Но он только сказал мне, что я должен попытаться удобнее устроить его в кровати и что для человека в таком возрасте и с таким здоровьем мало что можно было сделать.

Когда я вернулся в свою квартиру, было уже поздно. Чувствуя себя совершенно подавленным из-за того, что происходило с Гордоном, я больше всего хотел взять телефон и позвонить Кендалл. Помимо доктора Леммона, она была единственным человеком, которому я открыл свою душу. Я знал, что она поймет, как я себя чувствую. Но это было нечестно по отношению к ней. Я должен был решить, будет ли у нас с ней какое-то будущее, прежде чем грузить ее своим депрессивным дерьмом.

Самым поганым во всем этом было то, что я не видел будущего для нас. Но я и не мог представить себе будущее без нее. Я застрял в чистилище. История моей жизни.

В полночь я решил упаковать свою дорожную сумку к завтрашнему полету. Мюриэль постирала и накрахмалила все мои униформы, хотя я миллион раз говорил ей, что нет необходимости делать это. Что больше всего мне нравилось в людях, живущих в Сильвер Шорз, так это то, что они знали, что временами им необходима помощь, но они не хотели оставаться в долгу. Они чувствовали себя лучше, помогая мне в ответ. Они были хорошими людьми.

Мой шкаф был заполнен накрахмаленными и отглаженными сорочками. Я взял три из них, сложил и положил в сумку. Я немного похудел за последние месяцы, так что кители размера XL я сдвинул в сторону и потянулся за кителем размера L, который висел в самом дальнем углу шкафа.

На самой дальней вешалке и вправду висел китель меньше. Только он был меньше размеров на сорок. Я держал в руках маленькую форму пилота, которую нашел в спальне Кендалл. Я тогда спрятал ее под сорочку и зачем-то унес с собой. После того, как я приехал домой, я не мог без злости смотреть на нее, так что я сунул ее подальше в шкаф, туда, где она не попадалась мне на глаза. И тем не менее я не мог выкинуть ее.

Я долго смотрел на маленький костюмчик. Передо мной явственно встала картина, на которой маленький светловолосый мальчик, одетый в эту форму, бегает, смеясь, вокруг своей матери. У мальчика были яркие голубые глаза, совсем как у его матери. А Кендалл была еще красивее, чем всегда. Я даже закрыл глаза и улыбнулся, проигрывая в воображении эту сцену.

В ту ночь я спал как ребенок. Мне снились тот маленький мальчик и его мать. Сон был таким ярким, таким реалистичным, что я проснулся, совсем сбитый с толку. Какое-то мгновение я ждал, что они вбегут в мою комнату.

Но они не сделали этого.

И у меня защемило сердце.

Пока я спешно собирался, готовясь к своему полету, маленькая форма пилота все еще лежала на моем комоде. Я дотронулся до маленьких крыльев, прикрепленных к отвороту кителя, и вспомнил лицо мальчика из моего сна. Я отстегнул значок с костюмчика и поменял его местами со значком, который был на моем кителе. Они не очень отличались внешне, но это было для меня знамением.

Я мог видеть свое будущее.

Я мог видеть свою семью.

Я мог видеть женщину, которую любил.

И теперь мне лишь нужно было понять, как все исправить.

Я решил быстро заскочить к Гордону, прежде чем уехать в аэропорт, потому что мне предстояло отсутствовать несколько дней.

Одна из женщин обычно приходила к нему попозже утром и оставалась с ним до прихода физиотерапевта. Но в тот момент у него никого не должно было быть.

Зная, что он, наверное, еще спит, я очень осторожно открыл дверь.

– Папа? – тихо позвал я.

Ответа не было. Гордон всегда громко храпел во сне, и было странно, что из спальни не доносилось ни звука.

Он лежал на спине совершенно неподвижно.

– Папа?

Он не отозвался.

Присев на краешек кровати, я дотронулся до его плеча и сказал чуть громче:

– Папа, это Брюси. Проснись.

Приложив два пальца к его шее, я попытался нащупать пульс.

Пульса не было.

Наклонив голову, я попытался услышать стук его сердца, но не услышал.

Я прижался щекой к его груди и расплакался. Он мог быть моим ненастоящим отцом, но в слезах, которые текли из моих глаз, не было ничего ненастоящего.