Любовь к языку и культуре

От первого до последнего слова, речь авторов и персонажей FIA – это прекрасный и живой французский язык. Язык нормативный, классический, базовый: курс, выпущенный в 1985 году, устарел лишь постольку, поскольку за это время произошёл технологический бум, и появились СМС, твиты и WhatsApp. Кроме того, изменились некоторые реалии – франк уступил место евро, а Prisunique и Minitel закрылись. Однако всё это никак не мешает осваивать французский по учебнику, который уже сам по себе стал культурным наследием.

Вы ни разу не встретите в этом курсе образчиков той ломаной вымученной псевдоречи, которыми набиты обычные учебники: вспомним знаменитое набоковское «Я говорю по-русски. Вы говорите? Поговоримте тогда…» или всяческие «il divano e` grande», «lo studente e` alto» и «io ho una casa in Italia». Нет. С первого слова в первом уроке и до последнего слова в пятьдесят втором с вами будут говорить на прекрасном полноценном языке, которым авторы владеют так, что могут изъясняться просто, но красиво, а не примитивно.

Авторы не просто «знают» свою культуру, она живёт в них, от элементарных бытовых привычек (обед в 12, вилка слева…) до интеллектуальных достижений французской философии XX века, не без опоры на которые построен, например, весь курс работы с письменными текстами. Потребовалась бы целая книга только для того, чтобы написать об элементах французской культуры, в которые Пьер Капре заставляет нас, своих студентов, вживаться. Мы побываем в Шартрском соборе и в пункте проката автомобилей, в аудиториях Сорбонны и в бистро, в парижском метро и в Лувре, на набережной Гренель (пусть видят американские студенты, что и во Франции есть небоскрёбы) и в квартале Марэ, в Гаскони и в Бретани, в ресторане и в кино, в детской и на кухне, на заводе Рено и в супермаркете… Ну а уж Люксембургский сад будет вам сниться, и по приезде в Париж вы сможете провести по нему экскурсию.

Но даже не в этом дело. Ведь вы скажете, мол, ну и что? В каждом учебнике в конце главы есть какой-нибудь «текст о культуре». Вот-вот. «О» культуре. Совсем не то в курсе FIA. Его авторам удалось приготовить для нас концентрат из французской культуры, причём это не консервы, а очень вкусный полноценный обед. Сначала в виде детского питания, но вы и ахнуть не успеете, глядь, – а перед вами на столе уже не молочко, и даже не каша, а настоящий пир. Как тот, на который приглашён главный герой в Уроке 24.

Высокий темп и эффективность обучения

Эффективность курса FIA соответствует тому, что профессор Китайгородская называет «интенсивностью»: Угадайте, на каком уроке вы впервые будете читать Жака Превера? На пятом! (Это не означает, конечно, пятый час занятий. Но ведь от вас самих зависит, с какой скоростью вы будете изучать «уроки» – главы учебника и серии фильма. В сети мне встречались сообщения от умельцев, изучавших FIA по одному уроку в день! Авторами предусмотрен более медленный темп: один урок за неделю – две. Мои студенты делали один урок в две недели при трёх часах занятий, кое-кто и больше. Не помню, до какого урока дошёл мой ученик Рома, примерно до двадцатого (с ноября по май, посчитайте темп сами), но затем он поехал поступать в филиал Сорбонны в Абу-Даби, где с первого дня говорил только по-французски, а теперь это его второй родной, потому что девушка из Невшателя, сам в Женеве…

Когда в тридцатые годы мой двоюродный дед Иван Васильевич Моисеев, уроженец глухой сибирской деревни Бобровки, готовился в Москве сдавать кандидатский минимум, старенькая учительница немецкого говорила ему: «Молодой человек, чтобы выучить язык, нужно высидеть определённое количество жопо-часов!» Но если темп – это во многом вопрос экстенсивности, то есть количества затраченного времени (этих самых… гм… часов), то эффективность – дело другое. Эффективность зависит как раз не от количества «жопо-часов», а от их качества. И вот тут-то FIA даст фору даже великим курсам той же Китайгородской. На вопрос «когда я буду говорить?» правильный ответ – сразу. Потому что и воспринимать, и понимать услышанное будешь тоже сразу. Причём «говорить» – значит в данном случае свободно изъясняться полноценными предложениями.

Перед нами не что иное, как вечный двигатель второго рода: выигрыш качества при небывалом количестве и без потерь. Ни одного лишнего слова. Диву даёшься, как можно продумать и учесть все взаимосвязи в таком гигантском языковом, литературном и культурном материале. (И чего стоило его собрать!) Тем не менее это сделано. Все слова и выражения, которые вы встретите в фильме, в рабочей тетради и в учебнике, с момента встречи становятся вашими друзьями и преданными слугами: они работают на вас.

Погружение

Сам профессор Пьер Капре, когда его просили охарактеризовать свой метод, использовал именно этот термин.

Намёк на абсурдность прочих подходов вы найдёте во второй части видео первого обучающего урока (то есть Урока 2): авторы использовали там карикатуру, на которой изображён некий господин, самостоятельно обучающийся плавать. По учебнику. Он лёг пузом на раскладной стульчик в ванной, положил учебник на пол перед собой и старательно выполняет предписанные там движения. Действительно, ведь он ещё не умеет плавать, как же можно лезть в воду!

Именно так действуют как обучающиеся, так и авторы большинства учебников и пособий. Их принцип: сначала плавать научитесь, а потом воды нальём. (Вариант: сначала плавать научусь, а уж потом в воду полезу.) Бесконечно переводя с одного языка на другой, они уподобляются пловцу, который всё время выскакивает из бассейна на сушу, чтобы отработать в воздухе то движение, которое ему придётся выполнять в воде. Наивные студенты спрашивают: а как же я пойму без перевода? И даже: а как же я без перевода узнаю, правильно я говорю, или нет?! Думаю, читатели этой книги уже в состоянии ответить на такие вопросы. Или нет? Поймёшь без перевода так же, как понимаешь без перевода свой родной язык: по контексту. Узнаешь без перевода, правильно ли говоришь, или нет, если верно повторяешь за теми, кто говорит правильно.

Погружение в язык означает именно это: погружение в среду правильно говорящих. Это сводилось бы к банальному «естественному методу» (вроде знаменитого старинного метода обучения тому же плаванью), если бы не тщательный отбор языкового материала, гарантирующего понимание по контексту и усвоение. Простите, но даже человек, понятия не имеющий о французской речи, поймёт, просматривая видео, что «bonjour» – это приветствие, и что если в ответ скажешь опять же «bonjour», то вряд ли собеседник обидится.

Сложные и важные языковые или грамматические явления авторы преподносят студентам в три приёма. Сначала мы встречаем это явление (допустим, ближайшее будущее время, Future Proche или Future Immediat) в речи говорящих, привыкаем к нему, пробуем на вкус, слышим его из уст самых разных персонажей и видим написанным в разных контекстах. Уже на этой стадии мы делаем упражнения, которые помогают данному явлению вжиться в нас, а нам – в него. Затем, уже освоившись с ним на ощупь, мы получаем от авторов объяснение, как эта штука называется и как она устроена. После чего опять-таки следуют упражнения, уже на понимание и на осознанное аналитически-синтетическое действие с данным явлением (подставить нужную форму и т. п.) Наконец, если мы имеем дело с явлением достаточно сложным, в последующих уроках нам опять встретятся упражнения на ту же, к примеру, форму глагола – уже для закрепления и отработки.