Работаем с диалогами: учимся говорить

Я поступил и вопреки В. А. Сметанину, который был категоричен: «Делайте упражнения, и не надо никаких аудио- и видеокурсов!», и вопреки Като Ломб, для которой главный метод – это чтение. Моим главным спутником в мире итальянского оказался как раз аудиокурс.

1. Практически ежедневно я садился за стол, включал магнитофон и тщательно записывал диалоги с кассеты. Ценность этого упражнения невозможно преувеличить, и я страшно радуюсь, когда мои нынешние студенты в наше компьютерное время поступают так же: садятся и записывают эти диалоги на слух. Это же настоящее «открытие пути слуха», по Райнхильд Брасс! (Кто не пропустил главу «Миры Вольфганга Ауэра», тот поймёт.) Приходилось вслушиваться в каждое слово, разбирать элизии, искать в словаре незнакомые слова, которые сначала нужно ещё расслышать! Бывало, какое-нибудь место не давалось мне несколько лет. Ведь параллельно я учился по учебнику Карулина и Черданцевой, а там темп и последовательность подачи материала совсем другие. Вся эта возня очень напоминала возню маленького ребёнка с родным языком: надо расслышать (это главное!) и постараться уловить смысл, то есть связать слова с контекстом, параллельно пытаясь как-то реагировать, в том числе и повторяя (по мере сил) то, что говорят родители.

Мы к этому вскоре вернёмся.

2. Вторая, и самая приятная фаза работы над диалогами – это стирка. Даю рецепт.

Живёте без стиральной машины. Время от времени стираете руками, причём не только себе, но и маме, и бабушке (в то время мы жили втроём). Руки во время этого процесса заняты, а вот голова совершенно свободна. Берётся магнитофон (погуглите, что это такое) и ставится кассета с диалогами. И слушается, слушается… И постепенно запоминается, так что если сейчас с моей уже оцифрованной записью этих диалогов что-то случится, то я её смогу воссоздать по памяти.

Хорошие диалоги устроены так, чтобы их не просто было приятно слушать. Они дают изобилие примеров беглой, идеально правильной и понятной речи, причём персонажи говорят не слишком быстро, так, чтобы за ними можно было повторять. Кроме того, в самих диалогах одни и те же фразы многократно повторяются. Это не производит впечатления нарочитости: в повседневной жизни мы тоже постоянно повторяем друг за другом. Замечали, когда? Когда переспрашиваем. Таким образом, диалоги очень легко запоминаются. Мы с Аней и Сауле разыгрывали их как мини-спектакли и по мере нашей фантазии сочиняли к ним некий методический материал: придумывали всякие задания и упражнения.

Ох, как бунтовали потом некоторые мои студенты против «механического» повторения диалогов! Но это были далеко не лучшие студенты. Лучшие понимают:

• запоминание больших кусков (ну, как больших…) текста на иностранном языке – это прекрасно; собственно, один из аспектов понятия «выучить язык» в том и состоит, чтобы запомнить на нём как можно больше всего на память;

• повторяя диалог дословно, я не напрягаюсь, не прикладываю лишних усилий, что очень важно для правильного построения нейронных связей: и верхние и нижние отделы мозга работают согласованно и плавно, и всё это сопровождается приятными эмоциями;

• разыгрывая сценку, я отвлекаюсь от себя самого и становлюсь персонажем: вспомните роли в группах по методу Китайгородской; это опять-таки помогает не напрягаться и не думать лишний раз «Так что же мне сказать?!»: всё уже придумано до нас;

• моя речь идеально правильна именно при условии, что я не начинаю её придумывать (как раз придумывание делает нашу речь затруднённой);

• более того, она идеально правильна, хотя у меня пока нет никаких знаний!

Всё это делает разыгрывание диалогов или частей диалогов идеальным средством освоения устной речи.

3. Запомнив диалог и разыграв сценку, вы можете начать её видоизменять, подставляя другие реалии, покупая, например, билет не во Флоренцию, а в Неаполь, заказывая не тирамису, а панну котту, поворачивая не направо, а налево. Обнаруживается, что каждый выученный диалог даёт вам средство для приятного и эффективного общения во множестве ситуаций повседневной жизни.

Учебники: как не надо

Сижу на семинаре преподавателей немецкого языка. Четыре с половиной часа воскресного времени… написал бы – коту под хвост, но не напишу, потому что в результате созревает уверенность в необходимости писать уже эту книгу, сколько можно!

Основной вопрос семинара: как получше кормить с ложки взрослых людей, которые в состоянии есть сами? Как облегчить им процесс переваривания каши, которую они хотят есть? Вывод: каши надо им давать поменьше, чтобы проглотить можно было зараз, сопровождать процесс поднесения ложки разнообразными ужимками и танцами и строго следить за дозировкой. В идеале сколько дадим на входе – столько должны получить и на выходе. Сказали участникам курсов три слова, поиграли с ними, покатали на языке – эти же три слова, но уже в исполнении ученика, получим и на выходе. Лучше меньше да лучше!

Сижу и думаю: авторы всех этих методик и учебников когда-нибудь ели? Завтракали, обедали, ужинали? И ходили потом в туалет? Если да, то они могли бы заметить интересный факт: масса пищи, полученной сверху, почти равна массе выданного снизу результата. Разница, которую и составляет объём усвоенных корифеями дидактики питательных веществ, ничтожно мала. И вот, понаблюдав за своим пищеварением, корифеи сделали логичный вывод: а зачем работать на унитаз? Надо съедать только сами питательные вещества! Три грамма съел – зато три грамма и усвоил, и в туалет ходить не надо. Класс.

Увы, но человек не так устроен. Чтобы усвоить три грамма питательных веществ, ему необходимо съесть килограмм пищи. И этот килограмм съеден не зря. Именно он и обеспечивает пищеварение. Тремя граммами не наешься. Как не организовывай пищеварение в соответствии с последними достижениями дидактики… ой, то есть физиологии.

Вот сижу и хочу это всё высказать коллегам. Но они не хотят слушать. Их бизнес – это кормить. С ложки. И ложка не должна быть слишком тяжёлой. Для них.

Обратите внимание: диалог, который вы услышите на первом занятии по методу Китайгородской, длится минут десять. Десять минут, уверяю вас – это очень много. Кто учил языки самостоятельно или преподавал их, знает, как иногда диву даёшься: берёшь полноценный, интересный, эмоциональный диалог, содержащий массу интересных сведений и языкового материала, и оказывается, что он длится 35 секунд. На таком диалоге можно целое занятие построить, и ещё домашнее задание дать, и на следующем уроке продолжить. И это 35 секунд! А тут 10 минут.

Десятиминутные, как их неудачно называет Китайгородская, «полилоги», а на самом деле, диалоги с участием многих персонажей (слово «полилог» есть, но оно означает «болтун», то есть тот, кто много («поли-») разговаривает), содержат материала на несколько недель работы. Это та самая обильная пища, тот самый полноценный обед, о котором мы с вами говорили выше. На то, чтобы просто воспринять такой диалог (съесть блюдо дочиста) уходит целое большое занятие. (В этом, правда, и состоит минус: ну, представьте себе, что вам целых полтора часа нужно только вдыхать.)

Однако если авторы пособия предлагают вам для начала трёхсекундный диалог типа: «Привет меня зовут Вася, а тебя? Меня зовут Петя, пока, Вася! Пока, Петя!» – знайте, что вас держат за дурачков и хотят накормить миллиграммом пищи. На занятии с использованием такого пособия вас не будет покидать ощущение неуловимой профанации: вроде всё правильно, вот он, немецкий (английский, французский, итальянский…), но что-то не то.

Это ощущение возникает оттого, что ваши чувства не получили пищи для восприятия.

Здесь вы можете перейти сразу к главе о чувствах. А я пока расскажу тем, кто привык читать по порядку, о некоторых дальнейших итальянских приключениях.