Глава 33
Дэймон

– Они восхитительны, да? – спросил Гэбриэл, рассматривая кого-то за моим плечом. – Я даже не расстроился. Мне не терпится увидеть, что они сделают.

Медленно развернувшись, я посмотрел назад, но что-то подсказывало, что я уже знал, кого он имел в виду. Всегда знал.

Рика и Бэнкс стояли рядом, не сводя с нас вопросительных взглядов.

Я закрыл глаза. Мое сердце билось так громко. Твою мать.

– Так, значит, сестры, – повторил я, опять взглянув на отца.

– Это забавно, с какой легкостью я мог оплодотворить любую женщину, кроме своей жены. – Он выудил сигару из нагрудного кармана. – Хотя Кристиана была красавицей. Я вообще-то не планировал ее обрюхатить, однако знал, что ребенок получится симпатичный, с такими-то генами.

Мне не верилось.

И все же это звучало очень логично. Звезды сошлись.

Отец прикурил, выпустив в воздух облако дыма.

– Рика… – тихо сказал я. – Она твоя дочь.

– О, я был бы не прочь, – возразил он, улыбнувшись самому себе. – Но нет, Эрика кровная Фэйн.

Что?

Тогда я не…

– Только за несколько лет до нее Кристиана родила сына.

Сказав это, Гэбриэл посмотрел на меня, затянулся сигарой и прищурился.

Сына.

Я перестал дышать.

Они обе приходились мне сестрами, однако Эрика не была дочерью моего отца. Что означало…

– Ты лжешь, – оскалился я.

Он широко улыбнулся, наслаждаясь каждой секундой происходящего.

Это неправда.

– Наталья Делова была моей матерью, – сказал я настойчиво. – Я похож на нее как две капли воды.

– Даже если и так, ты все равно появился на свет не из ее киски.

Стоя на месте, я не мог пошевелить языком. Он явно лгал. Невозможно, чтобы я ничего не замечал, пока такое происходило у меня перед носом.

Она бы не… Как я мог не знать? Она бы поговорила со мной или предприняла что-нибудь.

Смех отца разнесся вокруг хуже дыма, заглушая шум улицы.

Я поднял глаза на него.

– Шредер Фэйн уехал из страны на несколько месяцев, – пояснил Гэбриэл, – оставив свою хорошенькую новоиспеченную жену дома одну. – Он дернул подбородком в мою сторону. – Я не устоял перед возможностью опробовать его красивую невесту.

Опробовать.

По ночам сквозь стены нашего дома я слышал крики женщин, которых он пробовал.

Когда до меня дошло, каким образом я был зачат, я мгновенно заледенел.

– Ты ее изнасиловал.

Отец засмеялся и пожал плечами.

– Какая разница.

Я мысленно подсчитал. Кристиана была очень юной. Она родила Рику в возрасте Уинтер. Значит, мной забеременела еще подростком. В восемнадцать лет? Девятнадцать?

– Шредер вернулся домой к беременной жене, поэтому скрыть то, что я сделал, не получилось бы. Он готовился растить тебя как родного, а потом уехать со своей маленькой семьей, но я не мог этого допустить. Настоящие мужчины не позволяют другим мужчинам воспитывать своих сыновей.

Мой взгляд буквально прожигал его. Можно подумать, он меня воспитывал. Скорее, устрашал, бил, обращался, будто с личной собственностью.

– В ночь твоего рождения я пришел и забрал то, что принадлежало мне, – заявил отец. – Она кричала, плакала. Следующие несколько лет не вылезала из больниц, пила. Честно, я не предполагал, что Кристиана примет это так близко к сердцу, однако… Все немного наладилось с появлением Рики.

Женщина, сколько я ее помню, в самом деле выглядела жалко и убито. В детстве я видел в ней с трудом справляющуюся с жизнью, глотающую таблетки алкоголичку. И виной тому стала не потеря мужа, а мой отец.

Рика росла практически без матери, ведь в Кристиане едва теплилась жизнь.

Но она всегда была милой, не так ли, если задуматься? Кроткой и ласковой.

– В итоге они остались в Тандер-Бэй. Вероятно, чтобы быть ближе к тебе.

Не удивительно, что он и бровью не повел, узнав о визитах Натальи в мою комнату, обо всем, что она со мной делала. Ведь в его глазах она не приходилась мне матерью.

В его глазах она делала меня мужчиной.

– Я узнал, что Кристиана и ее муж собирались рассказать тебе правду сразу после восемнадцатилетия. Поэтому я разобрался со Шредером. Не без посторонней помощи, разумеется.

Помощи Эванса Криста, отца Майкла.

Так как доверенность на имущество Фэйнов была оформлена на Эванса, а Кристиана находилась в наркотической нирване и ничем не интересовалась, он увидел возможность взять под свой контроль еще одно состояние. Самое крупное состояние в городе.

Оглянувшись на Рику, я заметил, что она нахмурила брови, наверное, гадая, о чем мы говорили. Мои друзья нас не слышали. Затем мой взгляд опустился к шраму на ее шее.

– Я не ожидал, что Рика окажется в машине в тот день, но… – Гэбриэл умолк. – Потом городской доктор приготовил Кристиане чудесный коктейль, чтобы она оставалась покладистой до конца своей убогой жизни.

Он приблизился ко мне. Я хотел попятиться. Несмотря на то, что мы были на крыше, вокруг меня будто сжимались стены. Полное понимание ситуации тяжким грузом опустилось на мои плечи, и я крепче сжал рукоятку кинжала.

– Ты ведь никогда не обращал внимания на нее, да? – с издевкой поинтересовался отец. Затерявшись в собственных мыслях, я едва слышал его.

Моя жизнь могла сложиться совершенно иначе. Кристиана была бы другой. Меня бы воспитывали хорошие родители.

– То, как она наблюдала за тобой на вечеринках, городских улицах, – продолжил он.

Горло начало сдавливать, рука с кинжалом задрожала.

– Ее сердце было разбито гораздо раньше рождения Рики или смерти мужа, – пробубнил Гэбриэл.

– Она так долго пялилась на тебя, а ты не замечал. – Гэбриэл наступал, издевался надо мной, рассказывая то, о чем я не догадывался. – Вообще-то, я даже думал, что она станет обузой и мне, вероятно, придется убить и ее.

– Ты действительно не замечал? – Он посмотрел на меня, словно на тупейшего говнюка на планете.

Ярость переполнила мою грудь, тугой узел завязался внутри. В мыслях замелькали картинки с ним.

Как Гэбриэл изнасиловал Кристиану. Разрушил ей жизнь. Украл меня, пока она кричала. Заставил смотреть, как другая женщина воспитывала меня на расстоянии всего нескольких километров в этом ужасном доме.

Я поднял взгляд на отца, стиснув челюсти, и направил все свои эмоции на него. Он никогда не получит внуков в свои грязные лапы.

– Мне казалось, ты более проницателен. Ну, полагаю, раз уж и она особым умом не отличалась…

Зарычав, я схватил его за плечо и всадил проклятый кинжал ему в живот.

Мои друзья хором охнули. Бэнкс выкрикнула мое имя, однако оно прозвучало не громче шепота.

Отец дернулся, разинул рот, выпучил глаза впервые за свою гребаную жизнь с таким видом, словно не мог дышать.

Я вынул лезвие и нанес второй удар, ощутив, как оно погрузилось в его плоть. Холод распространился по моей руке, проник в кровь, слегка остудил злость.

Пристально глядя Гэбриэлу в глаза, я достал и вонзил кинжал в его живот еще один… последний… раз.

– Просто… сдохни, – огрызнулся я прямо ему в лицо. – Сдохни.

Он захрипел, брызгая слюной. Его колени подогнулись, после чего тело повалилось на крышу, соскользнув с лезвия.

Кто-то тихо рыдал у меня за спиной. Все остальные молча наблюдали, как кровь моего отца растекалась лужей, а белая его рубашка, пропитавшись, окрасилась в красный цвет.

Я все еще смотрел на него. Услышав шаги сзади, я махнул обессиленно повисшей рукой, чтобы они не приближались.

Груз, гнетущий мою душу, постепенно рассеивался. Но я не собирался бежать. Мне хотелось увидеть это. Я хотел убедиться, что он умер.

– Ты в порядке? – спросила Уинтер, обвив меня руками, пока я сидел в наручниках. – Что теперь будет?

Я уткнулся лицом ей в шею. Понятия не имею. Только я больше не боялся. Она в безопасности. Мои друзья в безопасности. Что бы ни случилось, это главное.

– Все будет хорошо, – прошептал я.

Странно, но я чувствовал лишь усталость и ни капли беспокойства, огорчения или вины, как следовало бы, наверное. Я просто был счастлив, что он исчез, что Уинтер обрела свободу. Оно того стоило.

Судмедэксперт положил моего отца на носилки в застегнутом мешке для трупов. Полицейские переговаривались, ожидая прибытия криминалистов.

Кай запретил нам всем что-либо рассказывать до консультации с адвокатами.

Только я попался с ножом в окровавленной руке. Меня арестуют.

– Поезжай с Бэнкс и Каем, – сказал я девушке.

Я хотел, чтобы сегодня она покинула Тандер-Бэй. Отправилась в Меридиан-Сити, где свежий воздух и больше пространства.

Подальше от этого дерьма.

Сдерживая слезы, Уинтер поцеловала меня и прошептала:

– Твоя жизнь изменилась, забыл? Я тебя больше не брошу.

Получив от нее очередной поцелуй, я не сдержал улыбку. Никогда в этом не признаюсь, но ее слова спасли сегодняшнюю гребаную ночь.

Бэнкс потянула Уинтер в сторону, когда коп рывком поднял меня на ноги и повел прочь.

Оглянувшись на нее, я молился, чтобы эти объятия не стали последними.

Проходя мимо Рики, я встретился с ней взглядом. Она знала, что произошло что-то непонятное. Я не должен был его убивать. Это не входило в наши планы.

Но Рика не слышала, о чем мы с отцом разговаривали.

Эту проблему мы отложим на другой день. Пока…

– Минус один, – сказал я ей. – Остальные ваши.

Несколько часов спустя мою рану осмотрели врачи, и теперь я сидел в комнате для допросов. На столе передо мной лежала упакованная булочка с корицей.

В глазах жгло от утомления, в животе урчало, но я не мог дотянуться до чертовой булочки, потому что мои руки были скреплены наручниками за спиной. Они специально так сделали.

Копы пока не пытались меня допросить. Вероятно, понимали – я достаточно умен, чтобы знать свои права. И в то же время не взяли пробы крови с моей руки, не заставили переодеться. Мною овладевало любопытство из-за того, что происходило снаружи. Никто не заходил сюда, мне до сих пор не дали совершить положенный звонок. А если я захочу помочиться?

Потершись лицом о плечо, я зевнул. Свет флуоресцентных ламп ослеплял.

Где Уинтер? Я представил ее мирно спящей в нашей кровати. Только она наверняка не спала. Волновалась и устала не меньше моего. Лишь приехав в участок, я кое-что осознал. Пусть ей больше и не грозила опасность в связи со смертью Гэбриэла, я все равно не желал, чтобы она шла по этому миру без меня. Я не хотел ничего пропустить.

Возможно, только поэтому я и сожалел о содеянном.

Внезапно дверь открылась. Повернув голову, я увидел невысокого мужчину с проседью, в сером костюме, вполне молодого и подтянутого.

– Здравствуйте, – сказал он и шагнул в сторону, пропуская офицера. – Меня зовут Монро Кейсон.

Коп подошел ко мне, снял наручники, затем направился к выходу, но вдруг остановился, с плотно сжатыми губами взял булочку и положил ее прямо передо мной.

Чего?

Опершись предплечьями на стол, я взял упаковку, покрутил в руках булку и швырнул ее в дверь, едва та закрылась за ним.

Козел.

Посмотрев на чувака, вскинул бровь.

– Я не звонил адвокату.

Он сдержанно улыбнулся и резко поднял глаза вверх. Я проследил за его взглядом и увидел видеокамеру. Через мгновение световой индикатор на ней погас.

Черт, что происходит?

Когда я вновь взглянул на мужчину, он вытащил из своего портфеля пластиковый пакет и положил его на стол передо мной.

– Если пожелаете, я могу сам обо всем позаботиться, но, думаю, вы захотите лично увидеть, как его уничтожат, – сообщил адвокат.

Наклонившись к пакету, я заметил внутри кинжал Рики. Сияющий чистотой. Вероятно, на нем по-прежнему можно было выявить следы крови, потому он и предложил его уничтожить?

Зачем им позволять мне уничтожить орудие убийства?

Я сощурился.

– Что это значит?

– Вы свободны, – ответил мужчина.

Мое сердце подскочило к горлу.

– Почему?

Тихо выдохнув, он поставил портфель на стол, расстегнул свой пиджак и сел. После чего выудил какой-то документ и протянул мне.

– Никто не будет горевать по вашему отцу. На самом деле многие очень счастливы… и благодарны за избавление от него. Показания свидетелей гласят, что вы со своими друзьями пришли на парад отметить праздник. По прибытии в таверну обнаружили на крыше мистера Торренса в луже крове, убитого одним из его недовольных охранников.

Я бегло прочитал документ с показаниями.

– Все его подписали, – проинформировал Монро, едва я заметил подписи.

Наверное, поэтому они не взяли с меня образцы крови. И мою одежду.

– Его охранник?.. – возразил я.

А что насчет телохранителей Гэбриэла? Им многое известно.

Он быстро ответил:

– Весь штат теперь служит вашей сестре, так как она является единственной наследницей имущества мистера Торренса. Она уверила меня, что взяла свой дом под контроль.

Свой дом. Странно было такое слышать, хотя звучало неплохо.

И все-таки. Копы видели кровь на кинжале. Мои отпечатки. Может, людей и порадовала смерть отца, однако они не спустят все на тормозах по доброте душевной. Многие по-прежнему недолюбливали меня. Они избавились от Гэбриэла, так почему же не избавятся от его сына, посадив его в тюрьму за убийство?

– На кого вы работаете? – с подозрением поинтересовался я. – Кто вам платит? Кто откупится от города, чтобы все закрыли на это глаза?

Он просто уставился на меня, не моргая, затем ответил почти безмятежным тоном:

– Тот, кто хочет дать вам шанс, мистер Торренс.

Кристиана Фэйн.

Еще через час я открыл входную дверь, и мы с Уинтер вошли в ее дом.

Мне не верилось, что я выбрался.

Сплетни по городу явно ходили плохие, к тому же я понятия не имел, каких последствий ожидать от Эванса Криста, которому, несомненно, стало известно, что мы теперь знали правду о смерти отца Рики. По чьей вине она сама чуть не погибла.

Однако в данный момент я не мог заставить себя беспокоиться о чем-либо. Мой отец был более серьезной угрозой. Хоть мы пока и не были в полной безопасности, я не сомневался, что люди позволят нам довольно долгую передышку, прежде чем решат разобраться с нами.

А если решат, мы будем готовы.

Я запустил пальцы в волосы, желая лишь принять душ и завалиться в кровать, но у меня оставалось еще одно незаконченное дело.

Закрыв дверь, я запер замок.

– Мне хочется посидеть в фонтане, – лениво произнесла Уинтер, положив голову на мое плечо, пока я вел ее за руку.

– У нас полно времени для этого. У меня есть другая идея.

– Да ну? – Судя по шутливым ноткам в ее голосе, она могла себе представить, чем я хотел заняться.

Вместо того чтобы повернуть к лестнице, я двинулся дальше по коридору в кухню.

Девушка подняла голову.

– Куда мы идем?

– Увидишь.

Я вывел ее на веранду, миновал домик у бассейна, пересек живую изгородь, направившись к деревьям.

Мы шли не спеша, и Уинтер успевала сориентироваться на местности, но, когда мы достигли большого белого дуба, я подхватил ее на руки и перенес через кучи опилок и листвы, которые пока не успел убрать.

Поставив девушку на ноги, я взял ее ладонь и положил на ствол дерева.

Она провела пальцами по коре, пока не нащупала прибитую доску.

Отдернув руку, Уинтер вытянулась по струнке и помрачнела, сообразив, зачем я привел ее сюда.

Ее грудь вздымалась от частых вздохов. Я видел, что она боялась.

Приблизившись сзади, я обнял девушку за талию, поцеловал в затылок и прошептал:

– Сейчас я сильнее. Я не дам тебе упасть.

Уинтер дрожала, но ничего не ответила. Просто замерла, мысленно борясь со страхом.

Через мгновение, тяжело дыша, она решительно нашла ногой первую ступеньку и схватилась рукой за доску перед собой.

Проследив, как Уинтер начала неторопливо взбираться по ступенькам, я полез следом, ни на секунду не сводя с нее глаз.

Примерно на полпути она сделала паузу, почувствовав ветер, растрепавший ее волосы, но потом продолжила подъем.

– Остановись здесь, детка, – сказал я, когда Уинтер добралась до вершины лестницы: не хотел, чтобы она ударилась головой.

Девушка стала ждать. Преодолев расстояние между нами и вытянув руку вверх, я открыл люк в полу.

На ощупь определив его ширину, Уинтер пролезла внутрь и аккуратно поднялась на ноги. Я последовал за ней. Около минуты она стояла на месте, осваиваясь, затем осторожно шагнула вперед и вскоре нашла перила. Мой взгляд был прикован к ее ногам – на случай, если девушка оступится. Планки в ограде я расположил довольно близко друг к другу, но она все равно могла поскользнуться и пораниться.

Пройдясь вокруг, я убедился в прочности конструкции, проверил, не протекла ли остроконечная крыша после недавних дождей. У меня мелькала мысль возвести стены и сделать настоящий домик, только это больше подойдет для детей. А пока мне нравилась открытая площадка, благодаря которой тут свободно гулял ветер и слышался шелест листьев.

– Так вот где ты пропадал? – произнесла Уинтер, не отворачиваясь от перил. – Всего в сотне метров от меня.

Я подошел к ней.

– Всегда рядом.

Каждую ночь, проведенную вне дома, я все равно был поблизости.

Обняв ее за талию одной рукой, другой я оперся о перила и устремил взгляд на дом, думая о том, как сложится наша жизнь через пять лет.

Сегодня Хэллоуин, и я недавно освободился из-под ареста.

– Как ты? – спросила девушка.

Я знал, что она подразумевала моего отца – расстроился ли я, – но все еще не был уверен в своих чувствах. Я пытался понять, к чему это приведет и каков будет мой следующий шаг.

Самое важное – я больше не был один, что многое меняло. Мы справимся.

К сожалению, все складывалось не так хорошо, как хотелось бы.

– У меня нет денег, нет дома, зато есть жена и возможно беременная девушка, – попытался пошутить я. Проблем предстоит разгрести целую кучу.

Замолчав на несколько секунд, Уинтер сказала:

– Интересно, намного ли проще аннулировать брак, если он так и не был закреплен. – После многозначительной паузы она уточнила: – Если он не был консумирован.

Я посмотрел на девушку, прекрасно зная, что ее беспокоило. Переспал ли я с Ари…

Положив пальцы ей на подбородок, я развернул ее лицом к себе:

– Это называется мошенничеством, – пояснил я, – когда ты вступаешь в брак без намерений его закрепить отношениями и сексом. Я давно тебя опередил, Дьявол.

Уинтер смущенно улыбнулась, и я заметил, как ее плечи расслабились.

Женитьба на Арион помогла мне получить доступ в дом Эшби и полный контроль над ними. Она стала средством для достижения главной цели.

Но совсем скоро стало ясно, что моего терпения едва хватало, чтобы разделить трапезу с этой женщиной, не говоря уже о постели. Я точно знал, кого хотел.

Уинтер села на пол и свесила ноги с края, точно как в детстве.

– Бэнкс откажется от наследства, – подметила она. – Ты можешь опротестовать его завещание, если захочешь.

Выдохнув, я присел рядом с ней, откинулся назад и оперся на руки. Мой взгляд блуждал по листве, скрывающей нас от внешнего мира.

– К черту. Он был прав. Она распорядится наследством лучше, чем я. В любом случае мне от него ничего не нужно.

Девушка кивнула, ни тени тревоги не мелькнуло на ее лице. Уинтер выглядела практически счастливой. Ветер развевал волосы у нее за спиной. Сейчас она напоминала ту восьмилетнюю девочку с темно-розовыми губами, а я опять превратился в одиннадцатилетнего мальчика, который не мог на нее наглядеться.

Ее лицо было обращено к дому. Меня радовало то, что ей здесь нравилось.

– Что ты видишь? – поинтересовался я.

Глубоко вздохнув, Уинтер медленно легла на пол. Ее ноги по-прежнему свисали с края площадки.

На губах девушки заиграла легкая улыбка.

– Я вижу, как мы проведем ночь в этом домике на дереве.

Нагнувшись к ней, я обхватил ладонями ее щеки и устремился ко рту.

Да, черт побери.