Глава 35

Гэри сунул зефирину в рот и тотчас отругал себя. И зачем он только купил эту гадость? Он гордился тем, что держал себя в форме, но, запихивая в себя всю эту нездоровую жрачку и сидя сиднем весь день, недолго нарастить на боках жир. Главная причина, почему Гэри любил ночные смены, заключалась в том, что днем он мог ходить в спортзал. Что вряд ли сделаешь после дневной смены. К ее окончанию он бывал измотан, и ему хотелось просто спокойно посидеть на диване перед теликом.

По крайней мере, сегодня утром и во второй половине дня была развлекуха – наблюдать, как в больницу нагрянула полиция. Как медсестры и врачи по очереди входили в кабинет и их допрашивали за закрытой дверью. Известие об убийстве старшей медсестры передали по радио и по телевизору. Что касается его самого, то Гэри считал ее просто несчастной бабенкой.

Правда, на допросе он не стал озвучивать это мнение. Копы разговаривали с ним всего пять минут. Четко и по делу. Вошел – вышел. И вся песня. Представьте себе, что было бы, скажи он им, что ему поручено шпионить за палатой, где в любой момент может произойти другое преступление… На него наверняка посмотрели бы с гораздо большим интересом, а не просто как на обычного охранника. Несколько лет назад он пытался поступить на работу в полицию, но не прошел даже первичный отбор. Никаких причин ему тогда не назвали.

Гэри вытянул руки над головой, пытаясь снять напряжение в мышцах спины. Неплохо бы принести сюда гантели. Он мог бы устраивать себе тренировку, даже следя за экраном…

Гэри сунул в рот еще одну зефирину – и быстро проглотил ее, увидев, что по коридору движется миссис Джеффрис. Он следил за ней через больничную камеру, пока она не исчезла в палате, затем быстро перевел взгляд на монитор.

В палате мужа миссис Джеффрис наклонилась и поцеловала – вернее, словно птичка, клюнула его в щеку. Поцелуем это трудно назвать, подумал Гэри. В двух других случаях, отслеживая ее посещение, он не видел никаких признаков супа. В основном она сидела, глядя в свой мобильный. Время от времени на ее лице появлялась улыбка – наверное, по поводу того, на что она смотрела. Открыв свою большую сумку, женщина достала газету и передала ее мистеру Джеффрису. После чего вытащила бутылку сока и поставила ее на тумбочку. Затем села и скрестила стройные ноги. День был жаркий, и она была в брючках выше колена.

В палату заглянула медсестра. На другом экране Гэри увидел в коридоре тележку с обедами. Мистер Джеффрис покачал головой. Медсестра покатила тележку в следующую палату, а миссис Джеффрис встала. Гэри увидел, как она запустила руку в сумку и вытащила оттуда голубой термос. Он тотчас схватил телефон и набрал номер Дэллоуэя.

Эмили запила таблетки водой, смывая противный вкус. Бутылка была почти пуста, и у нее вряд ли будет возможность купить другую. Не рискуя садиться за руль своей машины, она автобусом добралась до деревни и облегченно вздохнула, когда водитель, получив от нее точную сумму, без сдачи, сказал:

– Молодец, парень.

Купив в местном магазине две бутылки воды и целую вареную курицу, Эмили села под деревом на краю поля, подальше от посторонних глаз, и поела, наблюдая за домом. Время тянулось медленно, она дважды засыпала. Боль в теле давала о себе знать не так сильно, когда она лежала неподвижно, так что Эмили наверняка многое пропустила. Теперь рядом с «Альфа Ромео» были припаркованы две машины, из чего она сделала вывод, что, пока спала, к Дэллоуэю пожаловали гости.

Посмотрев на холм, Эмили скользнула взглядом по серой каменной стене, вдоль которой росли деревья. Одно было чахлое, без листьев и явно умирало. Его более крупные соседи загораживали ему солнечный свет и не давали расти. Так устроен этот мир. Выживают те, кто сильнее. Лежа, она чувствовала, что слабеет, но до сих пор так и не решила, пойти ли ей и постучать в дверь, или не торопиться и продолжить свои наблюдения.

На что Эмили надеялась, лежа здесь? Если ее увидят, Дэллоуэй позвонит в полицию. Она надеялась увидеть Марию? По словам Дэллоуэя, та вернулась домой. Она надеялась доказать, что это ложь? Она бы пошла к Бэрроуз, если б знала, где та живет.

Эмили не рискнула вернуться в больницу. Там наверняка ждали, когда она материализуется вновь, и сразу сцапали бы ее. Вот почему она сначала приехала в Дэллоуэю. Ей больше некуда было идти, чтобы получить ответы. Если он невиновен – и это было очень большое «если», – она могла бы уговорить его выслушать ее, посмотреть видео с этой пропавшей пациенткой, стоящей в коридоре его больницы. И тогда он убедился бы, что ей ничего не примерещилось. Если это была племянница Марии, и если он невиновен, он захотел бы это знать. Но пока ей не известно наверняка, кто – Дэллоуэй или Бэрроуз – был вовлечен в этот обман; она не могла доверять ни ему, ни ей, и была одна. Прежде чем сделать следующий шаг, ей нужны доказательства – будь то невиновности или вины. А пока она могла лишь наблюдать и ждать, надеясь, что увидит нечто такое, что приведет ее к истине.

Эмили быстро пригнулась, хотя там, где она лежала, ее было невозможно заметить. Из дома, в длинном бирюзовом вечернем платье, вышла Джемма Дэллоуэй. Рыжие локоны ниспадали ей на одно обнаженное плечо. В руке у нее был черный портплед. Она несла его, высоко подняв, чтобы не волочился по земле, и положила в багажник «Альфа Ромео». Помахав кому-то в окне – наверное, Изабель, подумала Эмили, – села в машину и вскоре проехала мимо того места, где спряталась Эмили, достаточно близко, чтобы та смогла разглядеть ее безупречный макияж. Вжух – и машина скрылась за поворотом. Явно держит путь туда, где собрались богатые, нарядные люди.

Эмили посмотрела на маленький будильник, позаимствованный у Джерри: тот показывал без двадцати минут семь вечера. Не имея ни наручных часов, ни мобильного телефона, без него она не могла бы определять время, Проведя день без современной техники, в деревне, вдали от городского шума и суеты, Эмили решила, что при иных обстоятельствах это успокоило бы ее нервы. Она даже дала себе слово, что если она когда-нибудь выйдет из этой катавасии, то будет чаще отключать телефон, чтобы побыть наедине с природой.

Эмили подумала о Джемме в ее вечернем платье, которая сейчас, наверное, едет в город. Это навело ее на новую мысль. Дэллоуэй присоединился к ней? В портпледе, которое несла Джемма, был его костюм? Если да, это означало, что Изабель дома под присмотром, возможно, временной няни.

Это открывало ей возможность осмотреть дом и убедиться, что Марии там нет. Возможно, Изабель что-то знает. Изабель уже знакома с ней, так что Эмили не будет ей совершенно посторонним человеком. Она может сказать, что пришла навестить Марию, а потом уйти. Шанс был невелик, но другого у нее нет.

Достав из упаковки третью таблетку, Эмили проглотила ее всухую. Она подождет чуть дольше, чтобы таблетка подействовала. В противном случае, если те, кто сейчас в доме, увидят, что ей больно, они вызовут ей «Скорую».

Прижав к уху мобильник, Дэллоуэй спешил по коридору. В кармане больничной куртки у него лежали наготове два шприца. Если он опоздал, то без инъекций, похоже, не обойтись.

– Что там происходит, Гэри? – спросил доктор уже в который раз, мысленно готовясь к тому, с чем сейчас столкнется.

– Она кладет ему на грудь полотенце. Похоже, он не горит желанием, так как даже не пытается сесть. Она гладит его по щеке, разговаривает с ним. Черт, он только что кивнул, и она берет в руки термос… Сняла крышку. Вам нужно поторопиться – она налила немного в чашку и взяла в руку ложку.

Дэллоуэй пронесся мимо лифта, едва не сбив с ног медсестру, толкавшую тележку с лекарствами, и сам едва не упал, задев стену плечом. Кое-как вернув равновесие, выпрямился и, устремив взгляд на дверь палаты, поспешил по коридору. С головокружительной скоростью влетев в открытый дверной проем, метнулся через всю палату и в самый последний миг успел выбить из руки миссис Джеффрис полную ложку супа. Задыхаясь и едва в силах выговорить пару слов, ткнул в нее пальцем.

– Стойте, миссис Джеффрис. Боюсь, второго шанса не будет.

По ее глазам он понял: Мередит права. Женщина явно испугалась, но не до такой степени, чтобы сдаться и признаться в том, что она сделала. Она вылила жидкость обратно в термос, закрутила на нем крышку и, укладывая термос в сумку, покосилась на дверной проем.

– Не торопитесь, – сказал хирург, загораживая ей путь, когда она попыталась пройти мимо него. – Полиции наверняка будет интересно проверить содержимое термоса.

Миссис Джеффрис с вызовом посмотрела на него. Дэллоуэй решил, что если она попытается убежать, он не станет ей препятствовать. Главное – забрать у нее термос, а полиция разберется с остальным.

Нил Джеффрис был в шоке. Казалось, он не понимал, что происходит. Его взгляд метался от Дэллоуэя к жене и назад к Дэллоуэю, словно он был судьей соревнования по теннису и следил за мячиком. Миссис Джеффрис с отчаянием посмотрела на него.

– Нил, скажи этому человеку, чтобы он выпустил меня. Я забираю тебя отсюда. Это место – позор!

В глазах больного что-то изменилось. Его взгляд переместился с термоса в руках хирурга на лицо жены. Несколько секунд он смотрел то на нее, то на Дэллоуэя.

– Но это просто суп, – сказал он, ожидая ответ хирурга. – Томатный суп.

Тот выдержал его взгляд:

– У нас есть основания полагать, что в нем есть морепродукты.

С губ Нила Джеффриса сорвался мучительный стон, и Дэллоуэй увидел другого человека, не того пациента, которого он лечил. Бизнесмен, построивший многомиллионную империю и до этого момента сражавшийся с болезнью, буквально на глазах превратился в несчастного инвалида.

– Ты сделала это со мной! – воскликнул он убитым голосом, глядя на жену и не веря собственным глазам. – Как ты могла? Как ты могла?

Анна Джеффрис в упор посмотрела на мужа и пару раз взмахнула рукой, будто отгоняла муху.

– Я не ради этого выходила замуж, – просто сказала она.