Глава 33

Джеральдин предстояло принять решение в отношении двух отдельных инцидентов, произошедших накануне вечером: женщины, найденной убитой в собственном доме этим утром, и психиатрической пациентки, сбежавшей из отделения экстренной медицинской помощи. В идеале она хотела бы сосредоточиться только на поиске пропавшей пациентки, а дело об убийстве передать главному следователю, детективу Джорджу Кроули, если бы не одно «но». Внутренний голос подсказывал ей, что между этими двумя случаями наверняка существует какая-то связь. Эмили сбежала из отделения экстренной медицинской помощи, и с тех пор ее никто не видел. Нина Бэрроуз была одной из тех, кто, по мнению Эмили, был причастен к исчезновению загадочной пациентки.

Теперь Джеральдин предстояло решить, была ли Эмили причастна к смерти Нины Бэрроуз. Ей было известно, что она была в плохом состоянии – сильно избита и едва держалась на ногах. Была ли она вообще в состоянии убить кого-то? Вдруг эти два случая – простое совпадение? Что, если Эмили вообще ни в чем не виновна?

Нину Бэрроуз обнаружил ее сосед, железнодорожник, который, выйдя из дома в пять утра, увидел ее приоткрытую дверь. Эмили была на свободе.

Прежде чем выбрать курс действий, она должна поговорить с Кроули – обрисовать ему все варианты событий. Она назовет ему возможный мотив и подозреваемого, тем самым сняв с себя ответственность за Эмили Джейкобс, даже если ей самой это неприятно. Впрочем, откуда ей было знать, что события примут такой поворот? Джеральдин была вынуждена напомнить себе, что Эмили больна.

Слышала ли она голоса, толкнувшие ее на такой шаг? Она пришла к Бэрроуз домой, чтобы спросить ее, и что-то пошло не так? Не было никакого способа узнать, что там у нее в голове. Она была психиатрической пациенткой. Произойти может все что угодно. Ее следует найти, как ради ее собственной безопасности, так и ради безопасности других. Джеральдин предстояло все как следует взвесить, ведь Эмили в очередной раз поставила себя на линию огня.

Вода в душевом поддоне была чистой, последние струйки розового цвета стекли в канализацию. Бо́льшая часть крови была свежей – та, что вылилась из шрама на груди, когда вскрылся шов. Эмили удалось сохранить повязку сухой, приклеив ее водостойким пластырем. Ее грудь и живот были сплошь в свежих синяках, в дополнение к более старым на бедре. Свежий струп на нижней губе оторвался, и она, ощутив легкую соленость свежей крови, ополоснула лицо. Под горячими струями ее тело двигалось легче, тем более что она заранее, не дожидаясь нужного времени, приняла всю дозу обезболивающих таблеток. Эмили нужно поскорее одеться и убраться отсюда, пока Джерри не вернулся домой. Помогая ей, он рисковал своей карьерой. И если она не хочет ставить его под удар, то должна уйти до его возвращения.

Через двадцать минут Эмили была готова. В одежде Джерри она выглядела как мальчишка-подросток, особенно в регбийной кепке – та скрывала ее ушибленный лоб и короткие темные волосы.

Эмили понятия не имела, каков ее план действий. Главное – уйти отсюда.

Старший следователь Джордж Кроули внешне был похож на медведя – широкая спина, покатые плечи, толстые руки, большая голова и короткая шея, которую он вытягивал всякий раз, когда двигался вперед. Его рабочий кабинет располагался в штаб-квартире в Портисхеде, но комнату для расследования этого убийства отвели в Бристоле, в Кеннет-Стил-Хаусе, где базировалась следственная группа по расследованию уголовных преступлений. Такое расположение было удобно как для обоих городов, Бата и Бристоля, так и для близлежащих городков и деревень. База имела все необходимое для раскрытия крупных преступлений, и царившая здесь серьезность не переставала поражать Джеральдин.

Недавно собранная команда внимала каждому слову Кроули, что, собственно, им и стоило делать, если они не хотели, чтобы тяжелая лапа Кроули опустилась кому-нибудь из них на плечо. Порой ему не хватало терпения, и он легко выходил из себя, особенно с теми, кто задавал вопросы ради самих вопросов. Джеральдин слышала раздраженные нотки в его голосе, когда он отвечал какому-то детективу-новичку:

– Давайте подумаем. Наносить ли нам визит в ее больницу? Она там работала. Она бывала там бо́льшую часть дней. Коллеги могут ее знать. Возможно, им что-то известно. Возможно даже, ее убил кто-то из коллег. Лично я не могу придумать ни одной причины, зачем нам идти туда. А вы можете?

Уши блондина окрасились в малиновый цвет, в тон пятнам на его щеках. Чтобы спрятать улыбку, Джеральдин прикусила губу. Кроули заработал свое звание благодаря упорному полицейскому труду: на его счету было больше раскрытых дел, чем у большинства других полицейских, и не только из-за стажа работы. Он прошел этот рубеж, еще когда ему было чуть за сорок. Работа – тогда и сейчас – была такой же частью его тела, как кровь и кости. Если временами он бывал вспыльчив, Джеральдин объясняла это тем, что близился возраст его выхода на пенсию. Как ни старалась, она не могла представить себе, чтобы он покорно, без громких протестов и возмущения, влился в ряды остальных пенсионеров.

Джеральдин стояла сзади. Кроули тем временем перечислял задачи и отбирал людей, на которых следует возложить ответственность за их выполнение. Его приоритеты были обозначены предельно ясно и четко: сбор информации, поиск свидетелей, выявление последних передвижений Нины Бэрроуз и возможных мотивов убийцы, и – самое главное – поиск орудия убийства с отпечатками пальцев на рукоятке.

Наконец брифинг завершился; члены группы отправились выполнять данные им приказы, и Джеральдин подошла, чтобы поговорить с ним. Она знала: Кроули ей симпатизирует и даже замолвил за нее доброе слово при последнем ее повышении. Инспектор начинала как детектив под его руководством и ни разу не пожалела, что была частью его команды, учась у человека, который повидал всякое.

– Привет, Джеральдин. Посмотреть на тебя, так ты явно хочешь что-то со мной обсудить…

Она извлекла из-за спины фотографию Эмили и передала ему. Кроули мельком взглянул на фото.

– Эмили Джейкобс, – сказал он. Его взгляд скользнул на белые доски за его спиной, на единственный снимок, прикрепленный там в настоящее время, – фото Нины Бэрроуз в сестринской униформе. Вернее, головы по плечи. – Какая связь?

Джеральдин неохотно пожала плечами:

– Как вы знаете, она исчезла, и что-то, что она сказала мне – что-то очень нестандартное, должна добавить, – содержало имя Нины Бэрроуз.

Кроули смерил ее пристальным взглядом:

– Тебя как будто что-то беспокоит, Джеральдин.

– Вовсе нет. Я уверена, что она этого не сделала. Просто вы должны знать, что имя Нины Бэрроуз всплывало в нашем с ней недавнем разговоре.

– Быть уверенной – это не то же самое, что знать. Это лишь мнение. Давай с тобой немного поболтаем и посмотрим, насколько я потом буду уверен в том же самом. Идет?

Джеральдин как будто перенеслась в прошлое. Чувствуя знакомую дрожь в коленках, она последовала за ним в кабинет.