Глава 16
Эмили проигнорировала полученные от Эрика эсэмэски, но теперь он связался с ней официально, по электронной почте, и внутри ее все закипело. Он снова хотел видеть ее еженедельно. Не встреть Марию, она была бы счастлива видеть его и вбежала бы в его кабинет с криком: «Гип-гип ура! Я нашла причину, почему эта женщина была в моей палате. Она просто ошиблась дверью!»
Но теперь все это стало под вопрос, и Эмили не горела желанием встречаться с ним. Теперь она знала, что за девушка лежала рядом с ней, – знала даже ее имя, и это стало еще большей проблемой. Пока она не решила, как ей поступить, ей меньше всего хотелось, чтобы Эрик ковырялся в ее мозгах. Она отправит ему текстовое сообщение и в качестве оправдания своего молчания сошлется на усталость, упомянув, что попала в небольшую аварию и что придет к нему, как только сможет. Она еще не вышла на работу, так что это не ложь.
Следующий день был выходным, и Эмили была рада, что ей не пришлось брать больничный. Весь день она принимала болеутоляющие и держала на бедре холодные компрессы. На следующий день, как обычно, вышла на работу и попыталась не показывать, что ей больно. Сегодня она двигалась легче, ее мысли были сосредоточены исключительно на работе. Похоже, что и у других тоже. Она знала, что начинает действовать людям на нервы. Кто-то отказался от ее помощи, кто-то сказал, что ей некуда спешить – пусть лучше она устроит себе передышку, найдет пациента, с которым можно поговорить, или, если ей нечем заняться, переберет в кладовке белье. Именно этим она сейчас и занималась, раскладывая по полкам простыни и наволочки и распаковывая новые, чтобы добавить в стопки. Кстати, какого только барахла там не было: и оборудование, которое не вернули на место, и коробки с рождественскими украшениями, и даже остроконечная искусственная рождественская елка, торчавшая с полки на уровне ее колен…
Вскоре предметами, которые она собралась убрать из маленькой комнаты, был заставлен весь пол. Эмили подумала, что нужно выяснить, что больница делала с забытыми вещами, кроме складывания их в коробку с надписью «Забытые вещи». Через полчаса комната была тем, чем ей положено быть: местом для хранения белья. Осталось лишь убрать коробку. Эмили с любопытством посмотрела на нее и пихнула ногой. Коробка оказалась слишком тяжелой и почти не сдвинулась с места. В одиночку такую не унести.
Ей или понадобится тележка, или придется вынуть из коробки часть вещей. Эмили опустилась на колени и подняла картонные крышки. Поверх других вещей лежал сложенный темно-синий халат. Вытащив его, она отложила его в сторону. Рядом лежала застегнутая на «молнию» косметичка в цветочек, затем электробритва с вилкой-адаптером, еще одежда, серые спортивные штаны, черная толстовка «Супердрай», бледно-розовая атласная пижама, клубок зарядных устройств для мобильных телефонов, и, наконец, реальная причина веса: книги, как в мягкой обложке, так и в твердом переплете. Эмили вынула их все и тотчас увидела под ними ярко-желтую ткань.
Она взяла ее в руки и увидела забытые детали: короткие рукава и розовую окантовку вокруг декольте, а также вышитый розовыми нитками цветок на правой груди. Кофточка была явно рассчитана на небольшой рост. Или нет, скорее это укороченный топик… Подбородок Эмили дрогнул, грудь пронзил страх. Это было очередное доказательство того, что соседка по палате ей не примерещилась. Этот топик, браслет и другие вещи, всё еще лежащие в коробке – свернутая пара джинсов и потертые кожаные шлепанцы, – свидетельствовали о том, что та девушка – не плод ее воображения. Бэрроуз ошиблась, когда сказала, что больше никого в ее палате не было. Ошиблась или намеренно солгала.
В раздевалке Эмили быстро приняла душ – и, раздвинув дверцы кабины, врезалась прямо в Мередит. Та схватилась за нее, чтобы не упасть.
– Господи, Эмили, ты едва не сбила меня с ног! Куда ты так летишь?
Эмили отстранилась – и поняла, что осталась голой, только когда увидела, что Мередит держит ее полотенце. Она тотчас смущенно повернулась к ней боком. Мередит ахнула:
– Боже мой, это у тебя откуда?
Эмили посмотрела на свое бедро. Синяк расплылся до размеров тарелки, темно-синий в центре, пурпурный по краям.
– Я упала, – просто сказала она.
– Откуда? С крыши? – скептически спросила Мередит, возвращая ей полотенце.
Эмили прикрыла наготу.
– Не успела подставить руку.
Мередит надула щеки и удивленно выпучила глаза:
– На твоем месте я показалась бы врачу… и ходила бы чуть медленнее.
Эмили продолжила вытираться, в надежде на то, что анестезиолог уйдет. Мередит ей нравилась, но сейчас у нее не то настроение, чтобы разговаривать. Если только разговор не связан с работой, она вообще предпочла бы помолчать. В горле словно застрял твердый комок, который упорно отказывался сдвинуться с места. Нервы были натянуты до предела, и любое проявление человеческой доброты могло вызвать у Эмили поток слез.
Из головы не выходили вещи, найденные ею в коробке. Куда ушла эта девушка? Может, стоит встретиться с Джеральдин и сообщить о находке? Поговорить с Дэллоуэем? Сказать Эрику? Эмили не знала, к кому обратиться.
Эрик ответил на ее эсэмэску, попросив назначить встречу при первой же возможности. Это еще зачем? Он так обеспокоен ее психическим состоянием, раз их следующая встреча должна состояться как можно скорее? Не будут ли ее там ждать люди в белых халатах со смирительными рубашками наготове, просто на всякий случай? Эрик консультировал ее в течение года. Эмили доверяла ему или, по крайней мере, думала, что доверяла, – до сих пор. В данный момент она не знала, кому доверять.
– Говорит Земля… Эмили, вы нас слышите?
Она подняла голову и поняла, что Мередит обращается к ней:
– Я спросила, ты уже выбрала день, когда мы с тобой могли бы посидеть где-нибудь?
Эмили растерянно посмотрела на Мередит. Почему эта удивительная, оригинальная, умная женщина так беспокоится о ней? Что она, Эмили, может предложить ей? Они с ней как небо и земля. У себя в Штатах Мередит, вероятно, жила в огромном шикарном доме, водила роскошное авто и имела успешного, красивого мужа. Эмили же снимала скромную квартирку с двумя спальнями и допотопной мебелью, тарахтела на машине, которая явно не пройдет следующее техобслуживание, и имела за плечами сломанное прошлое. Что, если Мередит слышала о ее пропавшей сестре, о ее претензиях на известность и хотела развлечения ради услышать от нее, каково это – жить в центре внимания СМИ?
Эмили уже решила избавиться от нее, отделавшись каким-то предлогом, однако остановилась. Действительно, почему бы не выйти в люди и не развеяться? Это отвлекло бы ее от гнетущих мыслей. Нормальные люди поступали так каждый день; Эмили же не могла вспомнить, когда в последний раз сидела в пабе… Единственными ее вылазками в прошлом году, если их можно так назвать, были встречи с Джеральдин, да и то в дневные часы, когда она рассматривала интерьеры кофеен. В любом случае, если что-то пойдет не так и ее собеседнице вдруг станет скучно, она всегда может взять такси и вернуться домой…
– Да. Я свободна завтра, в субботу или в воскресенье, а потом снова работаю по ночам.
– Отлично, тогда давайте в субботу.
Они обменялись номерами мобильных, и Эмили наконец смогла спокойно одеться.
Выйдя за двери больницы, она порылась в рюкзаке, пытаясь найти ключ от велосипедного замка. Ей следует носить его на шее, если она не хочет тратить время на его поиски в своей сумке. Нетерпеливо вынимая содержимое, Эмили заодно вытряхнула на землю горсть мелочи. Монеты раскатились во все стороны. Злясь на себя, она проследила за ними взглядом, как вдруг в поле ее зрения возникла пара белых парусиновых туфель. Эмили подняла глаза и увидела Марию.
И тотчас оцепенела.
– Привет, Мария, – осторожно сказала она. – Вы пришли к мистеру Дэллоуэю?
Бросив взгляд через ее плечо, та покачала головой:
– Нет, я приходить к вам.
– Ко мне? – с тревогой уточнила Эмили.
– Да. Я поговорить только с вами. – Глаза Марии беспокойно метались взад-вперед, во всем ее теле чувствовалась напряженность.
Эмили посмотрела на землю, на свои разбросанные вещи. Нагнувшись, дрожащими руками побросала их обратно в рюкзак, выбитая из колеи присутствием этой женщины.
– Вы что-то знаете. Я думаю, вы видеть Катку?
На лице Марии одновременно читались надежда и страх, а пальцы ее были сжаты, словно в молитве. Сначала Эмили хотела все отрицать. Она еще не выяснила, кто эта девушка, и не имела доказательств того, что та действительно была племянницей этой женщины.
Подняв с земли последние вещи, Эмили выпрямилась.
– Почему бы вам не попросить помощи у мистера Дэллоуэя?
Женщина в жесте отчаяния развела руки, губы ее дрожали:
– Доктор Дэллоуэй хороший человек. Я давно работаю няней у его дочери, но он не верит, что Катка пропала. Он говорит, она скоро вернется домой. Я хочу, чтобы ты поговорила с ним. Скажи ему, что видела Катку.
Сердце Эмили больно билось о ребра.
– Но я ее не видела!
– Ты лжешь. Я это вижу по твоим глазам!
Во взгляде женщины читалась убежденность. Хотя день был теплый, Эмили вздрогнула. Мария была исполнена уверенности.
Но что, если она права и Катка была на соседней кровати? Если эта женщина говорит правду и эта самая Катка – ее племянница, то у Эмили нет иного выбора, кроме как помочь ей. Кому, как не ей, знать, каково это, когда ты не можешь найти того, кого любишь? Эмили понимала, что сейчас чувствует эта женщина. Кто-то заставил ее племянницу исчезнуть и спрятал ее одежду в коробке для забытых вещей, полагая, что ее там никто никогда не найдет. Только этот некто не предполагал, что Эмили станет свидетелем. Что она увидит ту, на ком была эта одежда. Она увидела то, чего не должна была видеть, просто потому, что ее положили не в ту палату.
Мария сунула руку в карман юбки и вытащила сложенный лист бумаги.
– Дом доктора Дэллоуэя. Вы идти к нему. Скажите ему правду о том, что вы видеть. Он вам поверит, что Катка пропала.
С листом бумаги в руке, Эмили еще долго стояла там после того, как Мария исчезла из поля зрения. Она снова вздрогнула, на этот раз даже сильнее. Отрицать бесполезно: в этой больнице что-то случилось. Пациентка исчезла, и только она, Эмили, утверждает, что видела ее.
