Глава 15

Джеральдин отодвинула в сторону пластиковую тарелку с остатками салата, пытаясь убедить себя, что сыта. Зря его не подают с теплыми булочками, чтобы из них можно было сделать сандвич. Сообщение на экране мобильника стало для нее настоящим шоком. Инспектор не ожидала получить его так быстро. Она мудро поступила, что ничего не сказала родителям Эмили; ведь что теперь она могла бы им сказать? Что их дочь получила письмо от другой, пропавшей дочери, и на нем были найдены только отпечатки Эмили?

Единственные отпечатки, найденные на рамке для фотографий, также принадлежали Эмили. Либо кто-то действовал в перчатках, либо…

Она еще не ответила на эсэмэску Эмили с сообщением о том, что не удалось найти образец почерка Зои. Не ответила, потому что знала, сколько людей и сколько времени потребует такая задача. Это, конечно, можно сделать, но она предпочла бы простой и менее затратный способ. Просмотр записей с камер видеонаблюдения ничего не дал. Да, там была девушка, подходящая под описание Зои Джейкобс, только это была сама Эмили, практически ее двойник, так что их почти невозможно отличить друг от друга. Джеральдин отрядила еще двух офицеров расспросить владельцев магазинов и кафе в расчете на то, что у тех есть собственные видеокамеры, которые могли бы запечатлеть пропавшую девушку. У двух заведений камеры были, но Зои не оказалось ни на одной из них.

Джеральдин надеялась, что эта записка – не отчаянная хитрость Эмили, призванная возобновить расследование. Подобные вещи случались и раньше – например, отчаявшиеся родители внезапно находили что-то из одежды, которую носил их ребенок, в паре улиц от своего дома, потому что слышали, что там якобы живет кто-то «странный». Это был их способ подстегнуть полицию, заставить ее продолжать поиски.

Она навестит Эмили, расскажет ей о результатах поисков и посмотрит на ее реакцию. Внутренний голос подсказывал Джеральдин, что с этой запиской что-то не так.

Неужели Эмили, прежде чем прийти в полицию со своей находкой, внушила себе, что это правда? Поверила во что-то, что придумала сама? И не по этой ли причине она не смогла найти образец почерка Зои?

Окунув два пальца в салатник, Джеральдин повозила листом салата по остаткам соуса. Голодная смерть не сделает ее стройнее. До свадьбы у нее еще целая неделя. Может, для того, чтобы сбросить пару-тройку фунтов, лучше попотеть, завернувшись в пленку?

Эмили припарковалась в отведенной для их жителей зоне за две улицы от своей. Это было единственное место, где она могла оставить машину законно. Если у вас не было своего парковочного места в таком городке, как Бат, автомобиль доставлял больше хлопот, чем удобств, особенно если на работу можно было добраться пешком или на велосипеде. Эмили редко садилась за руль – только когда навещала родителей, – и чем ближе подходил срок техосмотра, тем чаще ее посещала мысль полностью избавиться от машины. Для коротких поездок, которые она совершала, куда дешевле взять такси. От этого шага ее удерживала лишь мысль о том, что вдруг среди ночи ей позвонит Зои и попросит спасти ее.

В восемь часов все еще было светло, но уже зябко. Шагая к дому, Эмили надела кардиган. С момента последней эсэмэски от Джеральдин не было никаких известий; Эмили же очень надеялась, что к этому времени те уже должны были поступить. Свернув направо на Кэтрин-плейс, она зашагала по тротуару, однако внезапно застыла на месте. Ноги как будто приросли к асфальту, тело окаменело, глаза в буквальном смысле полезли на лоб. Примерно в тридцати метрах впереди шагала женщина: высокая, как и она сама, похожего телосложения, длинноногая брюнетка с короткой стрижкой, в короткой коричневой кожаной куртке, зауженной в талии, и в темных джинсах. У Эмили перехватило дыхание. Превозмогая немоту, она крикнула:

– Зои!

Женщина даже не обернулась, продолжая идти, и Эмили поспешила ей вдогонку.

– Зои! – окликнула она. На долю секунды женщина замедлила шаг и слегка повернула голову. Эмили перешла на бег. – Зои, стой, кому говорят!

Женщина свернула за угол и скрылась из виду. Эмили побежала быстрее; ее взгляд был прикован к углу, за которым исчезла Зои. Ноги гудели, дыхание было прерывистым. Дождавшись промежутка в потоке транспорта, чтобы перейти дорогу, она бросилась в узкое пространство между двумя стоявшими у тротуара машинами. Еще не почувствовав удар в бедро, сбивший ее с ног, услышала визг тормозов и налетела на капот автомобиля на противоположной стороне дороги.

Упав, она осталась лежать, издавая стоны и жадно хватая ртом воздух. Над ней склонился пожилой мужчина, явно потрясенный случившимся. Взволнованно размахивая руками, он кричал ей в лицо:

– Вы просто выбежали! Я не успел остановиться!

– Вы ее видели? – спросила Эмили.

– Я звоню в «Скорую помощь». Вас необходимо срочно осмотреть.

Она попыталась сесть, и он мягко заставил ее лечь снова.

– Пожалуйста, не шевелитесь.

Услышав, как мужчина звонит по телефону, чтобы вызвать ей «Скорую», Эмили попыталась остановить его.

– Вы ее видели? – снова спросила она, уже громче. У нее не было ни малейшего желания лежать на капоте его машины.

– Кого?

– Мою сестру! – выкрикнула Эмили. – Я бежала за ней.

Явно сбитый с толку, мужчина покачал головой:

– Я никого не видел, даже вас.

– Я должна догнать ее. Я не дам ей снова исчезнуть.

Эмили кое-как приподнялась и соскользнула с капота. Ее лицо было белым, как мел. Медленно и тихо она опустилась на асфальт.

Ее травмы были незначительными: ушибы мягких тканей левого бедра, которые поболят несколько дней. Главное – кости целы, никаких переломов нет. Медики списали ее падение на обморок: она встала на ноги слишком резко, и кровяное давление упало. Осмотрев ее, фельдшер сообщила, что, если состояние останется стабильным, ее выпишут.

Эмили лежала на каталке; шторы были задернуты, чтобы ей никто не мешал. Пока что они приоткрывались три раза: услышав, что Эмили попала к ним в отделение, ее бывшие коллеги сочли своим долгом поздороваться с ней.

Она с улыбкой успокоила каждого из них – мол, ничего страшного – и теперь лежала, слушая знакомые звуки отделения, некогда бывшего ее миром. Приглушенные разговоры между врачом и пациентом, или медсестрой и пациентом, говорили ей, что происходит по ту сторону занавесок. Ей не нужно было находиться рядом с ними, чтобы видеть выражение их лиц или их действия, чтобы точно знать, что происходит.

У женщины рядом с ней был перелом правого бедра, и медсестра пыталась вставить ей катетер.

– Бетти, потерпите, я просто согну вашу левую ногу. Вы почувствуете немного теплой воды между ног. Я вставлю трубку, и вам больше не придется об этом беспокоиться.

У мальчика была сломана рука. Эмили было слышно, как он кричал. Это не был крик малыша – скорее ребенка постарше, но все равно кого-то еще маленького. Мама пыталась его успокоить, а врач – дать ему интраназальный диаморфин.

– Можешь для меня сильно втянуть в себя воздух? Как будто ты что-то нюхаешь? Вот так… – Доктор громко засопел, и ребенок заплакал сильнее. – И немного наклонить голову назад? Отлично, Тоби. Какой ты хороший мальчик… А теперь тяни носом. – В крошечный носик проник шприц; мальчик завопил, перевел дух и втянул в себя сопли и слезы. – Молодец. Вот и всё. Теперь можешь обнять маму.

Те же звуки, те же травмы, те же процедуры. Наверное, зря она не вернулась работать сюда. Год назад Эмили не могла заставить себя войти в эти стены, но теперь, лежа за шторками, поняла, что снова готова. Она занималась бы любимым делом, а не тем, которое делала только ради работы…

Шторки распахнулись, и к ней вошел Джерри Джарвис, один из ее любимых врачей. Такой же брюнет, как и она, с голубыми, почти синими глазами. Он хитро улыбнулся:

– Ну-ну, кто это у нас, если не Эмили Расхитительница Гробниц… Я слышал, теперь она сражается с машинами?

Эмили сделала обиженное лицо. Он назвал ее так после эпизода в морге. Тогда Джерри обнимал ее, пытаясь согреть, после того как ее привезли с легкой гипотермией.

– На такое способна только ты, – заявил он. – Крутышка.

– Замолчи, Джерри.

– Говорят, ты теперь прохлаждаешься в частной клинике, возясь лишь с одним пациентом…

– Там есть свои моменты.

– Только не говори мне, что ты уже сбилась с ног.

Она попыталась сделать оскорбленное лицо, но губы сами невольно растянулись в улыбке.

– Вот и она… Так и знал, что она где-то там. А теперь, после того как ты устроила себе небольшой отпуск, когда вернешься сюда?

Эмили бросила на него, как она надеялась, загадочный взгляд:

– Поживем – увидим.

Джерри похлопал ее по ноге:

– Хорошо. Скоро увидимся. А пока у тебя посетитель.

Эмили растерянно посмотрела на него.

– Некая детектив-инспектор Саттон.

Подвинув стул к каталке, Джеральдин села и посмотрела на Эмили снизу вверх:

– Нельзя сделать эту штуку чуть ниже?

Эмили наклонилась и указала на педаль:

– Вон там. Просто нажмите на нее ногой.

Кровать опустилась, и Джеральдин снова села.

– Смотрю, вы угодили в хорошую переделку… Какая муха вас укусила, что вы выскочили перед машиной?

Эмили посмотрела на Джеральдин: стоит ли рассказать ей, что она видела? Вряд ли инспектор ей поверит. Джеральдин весь день не давала о себе знать, и это внушало тревогу. Интересно, что она от нее скрывает?

– Мне показалось, что я видела Зои, – выпалила она.

– Показалось? – Похоже, на Джеральдин эта новость не произвела впечатления. Эмили тотчас сделалось нехорошо. Эта женщина должна быть ее союзницей, если хочет найти Зои.

Она просто слишком остро реагирует. Это неудивительно, учитывая все, что произошло за последние сорок восемь часов.

– Я точно ее видела. Моя кожаная куртка пропала. Я уверена, это Зои взяла ее и теперь ходит в ней. Я увидела ее спину и поспешила за ней, а затем выбежала на дорогу и потеряла ее.

Джеральдин коротко кивнула:

– Мы это проверим. А пока у меня для вас новости. Боюсь, ничего позитивного. Единственные отпечатки пальцев, найденные на конверте, записке и фоторамке, – ваши. Мы также проверили записи с камер видеонаблюдения. Они несколько раз запечатлели вас, и ни разу – Зои.

Эмили посмотрела на нее, ожидая большего, но Джеральдин молчала.

Ощущение разлада нарастало. Но затем Эмили заметила на лице Джеральдин усталость. Вероятно, она весь день провела на работе и, даже будучи здесь, рядом с ней, все еще находилась при исполнении служебных обязанностей. И это при том, что Эмили не единственная, кто нуждался в ее внимании… Ей тотчас стало легче.

Только не дай бог, если Джеральдин подумает, что это все ее фантазии. Подделанная записка? Пропажа кожаной куртки? Эмили была не настолько глупа, чтобы не знать: находка письма наверняка заставила Джеральдин задуматься о том, кто мог подбросить его, кроме Зои. Главное, чтобы она не подумала, что это дело рук самой Эмили.

– Ее почерк можно найти. Ее наблюдения пациентов…

Но Джеральдин перебила ее:

– Думаю, нам лучше подождать. Посмотрим, есть ли другой способ получить образец ее почерка.

Эмили покраснела, растерянная и обиженная резким тоном. Секунду спустя она услышала, как детектив отодвинула занавеску.

– Позвоните мне, Эмили, если у вас будет что-то новое.

Та кивнула, чувствуя, как дрожат ее губы. Увидев это, Джеральдин попыталась улыбнуться.

– Извините за резкость, – сказала она уже гораздо мягче. – Просто был очень трудный день.

Тупо глядя в щель в шторках, оставшуюся после ухода Джеральдин, Эмили мысленно отругала себя за свою обидчивость, за то, что приняла все слишком близко к сердцу, и почти, пусть и не до конца, убедила себя, что Джеральдин не сердится на нее.