Южная Америка

О том, с кем стоит себя сравнивать

Здесь речь пойдёт об истории с географией. Оба этих школьных предмета проскакивают эту часть планеты, словно какой-то заброшенный полустанок между крупными железнодорожными станциями. А зря.

Ничего личного – я никогда не был на этом континенте, а моя попытка приготовить дома фейжоаду окончилась полным провалом. Я вдохновляюсь скорее немногочисленными статьями в прессе и книгами вроде «Латиноамериканские уроки для России» Карэна Хачатурова.

Но мне кажется, что между Россией и странами Южной Америки очень много общего и стоит уделять им больше внимания. Да и правильнее было бы говорить не об Южной Америке, а о Латинской, дабы не упускать из вида Мексику и другие страны. Но буква «Л» оказалась уже занятой.

Первое, что нас роднит с этой максимально удалённой от нас частью мира, – это уровень богатства. Валовый внутренний продукт на душу населения в России примерно такой же, как в Чили, Аргентине и Мексике. Бразилия и большинство других стран этого региона тоже где-то рядом. От США и Западной Европы, с которыми мы всё время себя сравниваем, Россия отстаёт раза в два. А африканские страны мы опережаем в десятки раз. ВВП на душу населения – очень важный показатель. С ним коррелирует и продолжительность жизни, и уровень развития технологий, и много чего ещё.

Первое, что нас роднит с этой максимально удалённой от нас частью мира, – это уровень богатства.

Ещё нас роднит молодость демократии. Да, страны Латинской Америки стали республиками больше двухсот лет назад. Но правили бал всё равно местные олигархи. К тому же в XX веке почти каждая страна региона прошла через диктатуру с системой тюрем типа ГУЛАГа, эскадронами смерти и пытками. Сейчас конкурентную демократию пытаются выстроить, но получается куда хуже, чем у Англии или Франции, которые тренировались в этом деле много лет. У нас примерно то же самое.

Список общих проблем можно перечислять долго: коррупция, бардак, неравномерность развития столиц и регионов, антиамериканская риторика, зависимость от экспорта ресурсов… Разумеется, отличий тоже хватает. Но всё равно на ту часть планеты стоит обращать больше внимания.

Открытые вопросы:

• Как быть с национальным самосознанием жителю страны, которая никак не претендует на мировое влияние, не запускает ракет в космос, не имеет атомной бомбы и не пытается влезать во все мировые споры?

• Как быстро пройти путь от диктатуры к конкурентной демократии?

• Что из современной истории стран Латинской Америки может повториться у нас?

• Какую роль будет играть Латинская Америка в мире через пятьдесят лет?

• Когда я, наконец, накоплю денег и поеду в Бразилию, Боливию или куда там ещё?

Я-концепция

О множестве вариантов самих себя

Напоследок хочется поговорить о душе. Или хотя бы о психологии. Для последней статьи в моём странном словарике очень удачно подходит термин «Я-концепция». Это понятие появилось в науке ещё в начале XX века, и каждый уважающий себя классик считал своим долгом дать ему своё определение, желательно максимально запутанное.

Самым гуманным мне показалось объяснение британского психолога Роберта Бёрнса (не путать с одноимённым поэтом), которое встречается в его книге «Развитие Я-концепции и воспитание». Для начала он предлагает список характеристик:

«Я – счастливый

У меня ничего не ладится

У меня всё получается

Я – тугодум

Я – неуклюжий

Я – зануда

Я – неудачник

Я – добросовестный

Я – обманщик

Я – интроверт

Я – фантазёр…»

Если вы готовы применить к себе какое-то из этих определений, вам нужно задуматься – радует оно вас, огорчает или не вызывает никаких эмоций? Бернс поясняет:

«Эта процедура, конечно, не обладает ни надёжностью, ни валидностью, но она заставляет задуматься о том, что же такое Я-концепция, и придаёт этому отвлечённому на первый взгляд понятию довольно конкретные очертания. Таким образом, первое, интуитивное представление о Я-концепции у вас уже сложилось».

Если сильно-сильно упрощать, то Я-концепция – это представление человека о самом себе. Его можно классифицировать. Например: «Идеальное Я», «Возможное Я», «Я, каким видят меня мои друзья», «Нежелательное Я», «Я в будущем», «Я в восприятии моих врагов». При желании таких разных «Я» очень много, порой они между собой спорят, вступают в противоречия и даже объявляют друг другу войну. Это не психическое расстройство, а почти норма.

Могу рассказать про себя (мне кажется, немножко душевного стриптиза в этой книжке будет уместно). Чуть ли не каждый день во мне сражаются разные Я. Один идеальный образ напоминает командира партизанского отряда – волевой, решительный, ведущий за собой людей, где-то жёсткий. Другой Я совсем наоборот – тихий кабинетный интеллигент, который отрицает любое насилие и не хочет быть чьим-то вождём. Оба варианта идеального образа Григория Тарасевича меня устраивают. И как выбрать?

Оба варианта идеального образа Григория Тарасевича меня устраивают. И как выбрать?

Как-то я на уроке обществознания рассказал одиннадцатиклассникам про возможные образы себя и предложил написать маленькую пьесу, где эти разные Я вели бы диалог. На пьесу времени не хватило, но ребята устроили обсуждение и пришли к выводу, что больше всего их волнует «Я в восприятии будущих детей». Забавно, что интересовало их это за две недели до ЕГЭ.

Открытые вопросы:

• Кто я?

• Должны ли разные варианты образа Я находиться в мире и согласии или же конфликт между ними полезен для развития личности?

• Можно ли применить идею Я-концепции (Мы-концепции) не к индивиду, группе или этносу, а к человечеству в целом?