Глава 19
Средовые факторы — 4: религиозный контекст
МАККЕННА
Религиозный контекст. Здесь обычно или четкие ответы — или никаких. Вообще говоря, многие ли фильмы вообще затрагивают вопросы религии? Конечно, есть «Изгоняющий дьявола» и «Код да Винчи». Но каково место религии в «Смертельном оружии» или в «Любви по правилам и без»? Конечно, эту главу можно проскочить галопом и пойти дальше. Верно?
Давайте поступим иначе. Я говорю это потому, что писатели зачастую никак не затрагивают религию в своих историях, оставляют нам обширную территорию для рефлексии, исследований и открытий. Нас бросают в жизнь безо всякой инструкции, и заметную часть своего времени на земле мы тратим на поиски причин и смысла. Мы жаждем общения с чем-то большим, чем мы сами.
Этот поиск смысла и коммуникации создает некоторую среду, которая неявно, но глубоко воздействует на наших персонажей. Еще важнее для нас, рассказчиков, то, что этот поиск может привести к главнейшему «вопросу, которого не миновать».
Начнем с очевидного. С одной стороны, религиозная среда связана с отношением индивидуума к богам, духовности и нравственности. В этом смысле люди могут быть, например, методистами или мусульманами-шиитами. Некоторым из них нужны конкретные моральные установки, насаждаемые иерархией священников и вероучителей. Другие ищут ответы в трансцендентальной медитации или в расширяющих сознание наркотиках. Тоска может подвигнуть нас молить неведомую силу об исполнении наших самых глубинных желаний или об удовлетворении пламенных страстей. Или она может навязать нам поведение, не объяснимое простой логикой. Религиозный контекст истории поможет понять, к каким тактикам могут и к каким не могут прибегать персонажи в погоне за исполнением своих «хотений».
Итак, к кому мы взываем и чего мы ищем? Возьмите в руки свой сценарий и посмотрите, как ваши герои общаются с высшими и самыми священными формами бытия.
Два примера.
Заглавный герой в «Афере Томаса Крауна» совершает виртуозные ограбления и заключает дурацкие пари на дикие суммы. Боксерша Мэгги из «Малышки на миллион» упорно и без оглядки преследует нерешительного тренера Фрэнки.
Добавит ли рассмотрение этих действий с религиозной точки зрения какой-то дополнительный штрих к истории? Вот Томас Краун внезапно спорит на целое состояние, что сумеет исполнить какой-то немыслимый удар на гольф-лужайке. Возможно, он проверяет, насколько его «боги» к нему благоволят? Что же до ограблений, то мы знаем из экспозиции фильма, что Краун несметно богат. Если мотив преступления не в деньгах, может, дело в некоем вдохновении, как у художника? Не исповедует ли Краун свою персональную религию?
В «Малышке на миллион» мы видим, что и у Мэгги, и у Фрэнки крайне неважно складываются отношения с близкими. Фрэнки каждый день ходит к мессе, чтобы подумать о своих отношениях с родными. Поступки обоих героев — это молитва об обретении семьи, дома, связей. Можем ли мы развить эти идеи, углубляясь в разбор религиозного контекста?
Хорошо, это мы поняли. Но есть и другие ракурсы. Например, если герой просто хочет жить в гармонии со всем сущим, что нам даст анализ его религиозных воззрений? Если мы двинемся в эту сторону, то невзначай обнаружим сложные религиозные вопросы в тех историях, где совершенно их не предполагаем.
Например, почерком сценариста и режиссера Сэма Пекинпа по прозвищу Кровавый Сэм обычно считают жестокое насилие и мачизм. Но многие из его фильмов — это слегка замаскированные размышления о морали. И в них религиозный контекст, пожалуй, самое важное. Идеальный пример такой картины — «Скачи по горам».
Вот вкратце ее содержание. Когда-то давно Джадд и Джил, прославленные шерифы, укрощали фронтир. Но меняющаяся реальность превратила их в мальчиков на побегушках у больших воротил. Джил не видит причин, почему бы не похитить золотой груз, охранять который их с Джаддом подрядила крупная корпорация. Однако Джадд живет более высокими принципами, или, как он сам говорит: «Я хочу одного: входить в свой дом с чистой совестью». Стычка двух старых друзей — это религиозная притча.
Библейские отсылки и разговоры о морали («Скачи по горам» полнится и тем и другим) служат явными ключами к религиозному контексту истории. Но продолжим наше расследование. Например, подумаем, а что произойдет, если подойти с другой стороны и задать вопрос: каковы высшие устремления героев и общества?
Иными словами, где в нашей истории «бог»?
В шедевре Пекинпа «Дикая банда» Священного Писания совсем немного. Но при всем обилии стрельбы и крови эта история глубоко коренится в морально-этическом дискурсе. Пайк Бишоп и его банда не находят себе места в новой жизни на Западе. Тяжелые времена расшатывают бандитский кодекс чести, и, чтобы удержать своих людей в строю, Пайку приходится грозить им убийством.
«Мы должны держаться вместе, как прежде! Если уж ты с кем-то заодно, то держи его сторону! А если не можешь, значит, ты вроде животного — и тебе конец! Нам крышка! Всем нам».
Смерть идет за ними по пятам («Нам нужно научиться думать не только о своих ружьях. Былые дни уйдут, не успеешь оглянуться»), и банде очень нужен какой-то достойный выход. Сценарий безжалостно ставит перед ними моральные дилеммы, касающиеся дружбы, чести, ответственности. В декорациях вестерна Пекинпа показывает религиозный опыт: жажду и поиск искупления. История превращается в очистительное горнило, из которого герои и зрители в конце концов выходят с просветленными душами. Мы обретаем достоинство и высшие моральные устремления.
Все эти примеры должны подхлестнуть ваше желание изучать религиозный контекст. Не в каждой истории встречаются церковники, соборы или мечети, но в каждой возникают темы, касающиеся повседневной морали, что-то, обращенное к душе каждого читателя или зрителя.
Каким «богам» повинуются ваши герои, каковы их высшие устремления?
Мы разбираем «Блондинку в законе», а у Эль религиозных воззрений как бы и нет. Но, если присмотреться, понимаешь, что на всем протяжении истории Эль руководствуется собственным пониманием морали и достоинства.
Она защищает маникюршу Полетт от разнузданного бывшего бойфренда, хотя гарвардские однокурсники Эль не снизошли бы до общения с такой особой, как Полетт. Зловредная первокурсница прилюдно унижает Дэвида Чудика, пока Эль не импровизирует сцену ревности («Сколько я должна проливать по тебе слезы!»), представляя Дэвида ветреным повесой. Безусловно, эти моменты свидетельствуют в пользу религиозного контекста в этой истории.
Но у Эль есть не только доброта. Обвиняемая в преступлении Брук по секрету доверяет ей свое неприглядное алиби, и все настойчиво уговаривают Эль выдать секрет («Если ты ему расскажешь, он наверняка возьмет тебя летом в стажеры. Какое тебе дело до Брук? Подумай о себе»). Но верность своему обещанию для Эль важнее одобрения преподавателей, нанимателей или Уорнера. Религиозные правила для нее превалируют над целесообразностью.
Именно моральные решения вроде этого привлекают нас в Эль и заставляют переживать за нее. Как бы неправдоподобно это ни выглядело, но религиозные ценности определяют и характер Эль, и суть этой истории.
Какие другие ценности существуют в этом религиозном контексте? Что ж, важный профессор, юрист Каллахан, повинуется, как нам становится ясно, лишь богам славы и власти. Мы отворачиваемся от него, когда он отказывается увидеть благородство духа Эль и видит в ней лишь объект вожделения.
Когда на первом занятии профессор Стромвелл доводит Эль до слез, мы чувствуем к ней неприязнь, но затем она исправляется в наших глазах, ободряя растерянную Эль словами: «Если ты позволишь какому-то безмозглому кобелю сломать тебе жизнь... ты не та девушка, какой я тебя считала». Говоря религиозным языком, Стромвелл становится «добрым ангелом» Эль, помогающим ей одолеть «злого ангела».
Эль становится для нас моральным ориентиром. Персонажи, способные разглядеть ее религиозную чистоту, — Вивьен, Полетт и другие — наши герои. Персонажи типа Уорнера этого так и не понимают, и мы радуемся их ниспровержению.
Сценаристки Лутц и Смит ни минуты не обсуждали вопросы религии, но религиозный контекст их истории — особенный и весьма детализированный.
Прежде чем мы закончим, вернемся к вопросу, что я поставил в начале. Каков религиозный контекст в «Смертельном оружии»? Начну разбор с того, что Риггс хочет совершить самоубийство и его считают психопатом. Еще упомяну, что у него недавно умерла жена. Что из этого вытекает с точки зрения религии? А о чем вам говорит аппетит Джека Николсона к тридцатилетним дамочкам и пристрастие Дайан Китон к водолазкам в «Любви по правилам и без»? Готов спорить, все эти детали имеют отношение к молитвенным восклицаниям. А вы что думаете?
О ЧЕМ НАДО ПОДУМАТЬ
1. В истории о «Сокровищах Сьерра-Мадре» Джона Хьюстона «богом», очевидно, выступает золото, которое добывают три главных героя. Но когда разбогатевший старатель Говард заявляет, что честь, благодарность и долг велят полечить израненную благодетельную гору, даже продажный Фред Доббс соглашается помочь. Друзья совершают религиозное жертвоприношение.
Какие еще религиозные факторы вы найдете в этом сценарии?
2. В фильмах Оливера Стоуна, начиная с 1980-х, религия оказывается в центре внимания. В «Уолл-стрит» и во «Взводе» он помещает рядового обывателя в исполнении Чарли Шина между двумя религиозными полюсами.
В «Уолл-стрит» честолюбивый герой жаждет богатства и власти, как у крупного рейдера Гордона Гекко. Чтобы этого добиться, ему приходится принять аморальное кредо Гекко «Жадность — это благо».
Отец героя, из простых рабочих, желает ему лучшего будущего, убеждая «не гнаться за легкой наживой, а к чему-то себя применить». Что-то создавать, а не жить с перепродажи чужого. Какой путь выберет молодой человек?
Который из «богов» в этом религиозном контексте важнее? Как Стоун сталкивает и заставляет соперничать этих «богов» в отдельных сценах фильма?
«Взвод» забрасывает обычного парня в этический водоворот Вьетнамской войны. Он простой нетренированный призывник и, как большинство новобранцев, попавших в джунгли, наверняка погибнет. Кто может его спасти?
Как ему поступить? Вот сержант Элиас — хороший человек, способный видеть свет и красоту мира. Сержант Барнс — машина-убийца, не знающая жалости. Барнс называет Элиаса «крестоносцем». Элиас называет Барнса «мудаком». У обоих своя правда, и герою Чарли Шина нужно выбрать, какому из «богов» служить.
Проследите шаг за шагом путь, которым герой Шина приходит к окончательному решению.
3. Какие моральные факторы вступают в действие у героини «Выбора Софи», когда офицер-нацист в концлагере обещает спасти одного из ее детей, если она сама отдаст на смерть второго? Где «бог» в этой ситуации?
