Глава 21

– Не против, если мы заедем за кофе? – спросила я, когда мы вновь въехали в Уэлсли. Я не была готова возвращаться домой.

– Без проблем, – ответил Брэд своим обычным дружеским учтивым тоном, которым говорил со мной на протяжении всей прогулки.

Я понимала, что сделала ему больно, но Брэд ни за что не показал бы этого. Он не такой человек. Одним глазом я заметила какое-то движение в зеркале заднего вида и, обернувшись через плечо, увидела огромный внедорожник с тонированными окнами, держащийся от нас на некотором отдалении.

– Эй, это та же машина, что ехала за нами в прошлый раз?

Брэд бросил взгляд в зеркало, и его глаза подозрительно сузились.

– Похоже на то.

– Черт, я думала, папарацци забыли о нас.

– Может, это один из фургонов твоего дяди. Мы же нарушили запрет, выехав из Уэлсли. – Брэд притормозил перед маленькой кофейней, и я выпрыгнула из машины как раз, когда черный внедорожник проехал мимо нас, не проявив ни малейшего интереса. Наверное, у меня очередной приступ паранойи.

Прищурив глаза, я заметила знакомый мотоцикл, припаркованный у магазинчика по другую сторону дороги.

– Это байк Кайлера? – Я махнула на него рукой.

Брэд закрыл машину и подошел ко мне, чтобы посмотреть, куда я указывала.

– Возможно, но он не единственный разъезжает по городу на таком мотоцикле.

Стоя в очереди, я потерла ладони друг о друга, пытаясь согреть окоченевшие пальцы. Свободных мест не оказалось, поэтому мы взяли кофе с собой, решив устроиться на скамейке у входа. Мы молча сидели, наслаждаясь горячим напитком, и я подумала о том, сбит ли Брэд с толку, как я. Неожиданно он прокашлялся, привлекая мое внимание.

– Фэй?

– М-м-м? – Я подняла на него взгляд.

– Я знаю, что ты хотела поцеловать меня, так же как и я. Почему же остановилась?

– Потому что это все только усложнит, – честно ответила я.

– Или наоборот. – Он приобнял меня рукой за плечи, играя с моими волосами.

Я понимала, о чем он говорит, и сама думала о том же, но в моей голове по-прежнему царила сплошнейшая неразбериха, поэтому сложно было говорить наверняка.

– Возможно, – пожала я плечами.

Брэд подвинулся ко мне на скамейке, чтобы наши ноги соприкоснулись. Рукой он нежно повернул к себе мое лицо.

– Мы будем знать точно, если ты поцелуешь меня.

Мой пульс подскочил до небес, когда его горячее дыхание коснулось моего лица. Во взгляде горела помесь мольбы и желания, и это вызывало у меня странное чувство.

– Я не хочу разрушать нашу дружбу.

– А что, если… – сказал Брэд, притягивая меня к себе. – Один поцелуй. Настоящий поцелуй, – уточнил он, чтобы исключить недопонимание, – и никаких обязательств. Если ты что-то почувствуешь, то согласишься пойти со мной на свидание и посмотреть, куда все зайдет. Если нет – я отступлю и, клянусь, не подниму больше эту тему. Обещаю, что это никак не повлияет на нашу дружбу. – Я слушала его, прикусив губу, и его глаза жадно проследили за этим движением. – Твое решение?

Моя нога беспокойно постукивала по земле, а желудок выполнил тройное сальто с переворотом. Сердце бешено забилось в груди, разум взвешивал все «за» и «против».

Ну что такого ужасного в одном поцелуе?

– Ну же, снизойдешь до такого парня, как я? – поддразнивал меня Брэд, но я почувствовала страх отказа в его голосе, и это поставило точку в моих колебаниях.

Я определенно чересчур все усложняла. Всего один поцелуй. Какой вред он может нанести?

Я обвила руками шею Брэда.

– Ладно. Один поцелуй. – Я приложила палец к его губам, когда он открыл рот, чтобы заговорить. – Один настоящий поцелуй. – Он высунул язык и коснулся им пальца, прежде чем втянуть его в свой теплый рот. На лице Брэда появилась самодовольная ухмылка, когда из моей груди вырвался громкий вздох.

Медленно он поднял руку и убрал палец, с силой притянув меня к груди. Наклонив голову, он провел по моей нижней губе большим пальцем и наклонился, осыпая нежными поцелуями мою шею ниже уха. Мелкая дрожь пробрала все тело. Его горячий рот двинулся от уха вдоль скул, перемещаясь к щеке и задержавшись, наконец, у губ.

– Последний шанс передумать, – выдохнул он; я подняла голову и слилась с ним в поцелуе.

Поначалу прикосновение моих губ было нежным, но он крепко притянул меня за талию, наклонив голову, чтобы сделать его глубже. Медленными томными движениями его губы обхватили мои. Вцепившись одной рукой в шею Брэда, пальцами другой руки я зарылась ему в волосы. Не отрываясь от моего рта, он застонал, разжигая поцелуй, и неистово впился в меня губами. Наши языки сплелись, извиваясь и разжигая во мне искорки желания.

Потянув его за волосы, я скользнула к нему на колени, позволив себе потеряться в этом моменте и не думать больше ни о чем, кроме парня, целовавшего меня так, словно от нашего поцелуя зависела вся его жизнь.

Мы прервались только тогда, когда стало трудно дышать и мои скулы свело от напряжения. Брэд обнял меня, поцеловав в висок, когда нас неожиданно отвлек звук ревущего двигателя по другую сторону дороги.

Я знала, что увижу, даже не успев повернуться.

Кай сидел на мотоцикле, нажимая на педаль газа. Его ледяной взгляд остановился на нас. Под проклятия Брэда я вырвалась из объятий и выбежала на дорогу, даже не взглянув на проезжающие машины. Прежде чем надеть на голову мотоциклетный шлем, Кай бросил в нашу сторону еще один взгляд.

– Подожди! – крикнула я, рванув к нему.

Слишком поздно. Байк, свирепо взревев, скрылся за поворотом.

К тому времени, как я вернулась и уселась на пассажирское сиденье, Брэд уже ждал меня в авто. Взглянув на его натянутое выражение лица, я могла с точностью сказать, что он был сильно уязвлен. С мощным шумом двигатель ожил, и Брэд вдавил педаль в пол, несясь по дороге так, словно ограничение скорости было для него лишь бессмысленной мелочью.

– Прошу тебя, притормози или ты убьешь нас обоих.

Здравый смысл взял верх, и Брэд сбавил обороты. Я отвернулась к окну, пытаясь сообразить, как все исправить.

– Не говори мне, что тебе не понравился поцелуй, потому что я знаю: это не так, – произнес он сквозь зубы.

– Не стану отрицать, – тихо призналась я, повернувшись к Брэду, который мертвой хваткой вцепился в руль.

– Но, дай угадаю, – его ноздри раздулись от ярости, – этого не достаточно?

И это была чистая правда. Мне определенно понравился наш с Брэдом поцелуй, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала с Каем. Эти искры и всепоглощающее желание – их не было между мной и Брэдом. Не возьмусь говорить за него, но у меня таких чувств не возникло.

– Мне очень жаль.

Ничего не ответив, он въехал в гараж и заглушил двигатель. Пару минут мы просто сидели молча. Я услышала, как вздох вырвался из его груди, когда он наконец повернулся ко мне.

– Ладно. Ты выполнила свою часть договора, теперь я выполню свою.

– Надеюсь, ты делаешь это, потому что я правда важна для тебя? – Мысль о том, что я потеряю такого друга, как Брэд, пугала меня до дрожи. Он столько значил для меня, и, надеюсь, он понимал это. Но я знала, что этого недостаточно, и прекрасно помнила, насколько горько мог ранить отказ.

– Ты слишком важна для меня, чтобы вычеркивать тебя из своей жизни. Я переживу. – Он поднял мою ладонь к своим губам, оставив легкий поцелуй на коже. – Друзья?

Я улыбнулась переполненными слез глазами.

– Друзья.

* * *

Закусочная по-прежнему не работала, а мне по-прежнему было нечем заняться. Думаю, стоит дать Брэду немного времени и заодно не приближаться к Каю, пока тот не успокоится. Тусовки после той неудачной вечеринки – тоже не вариант, кроме того, я была не в настроении веселиться в компании. Я тонула во всепоглощающем чувстве вины и отвращения к самой себе из-за того, как все обернулось с Брэдом. Я должна была гнуть свою линию, отказываясь от поцелуя, и тогда никто из нас сейчас не ощущал бы себя отвратительным куском дерьма. Приняв решение потворствовать собственному эгоизму, я спряталась ото всех в домашнем кинотеатре.

Слезы ручьями лились по лицу, пока я смотрела на трагедию, разворачивающуюся на экране. Роуз в исполнении Кейт Уинслет, прощаясь, целовала окоченевшие руки Леонардо Ди Каприо в роли Джека, со словами, что никогда не отпустит его. Громкое рыдание вырвалось из моей груди. Неважно, в который раз я смотрела «Титаник», фильм по-прежнему брал за живое, раз за разом вонзая кинжал прямо в сердце. Мамина любимая картина. Я не понимала всеобщей одержимости до тех пор, пока пару лет назад не выпустили 3D-версию, на которую мы вместе отправились в кинотеатр. Теперь я – пожизненный фанат, несмотря на то что при каждом просмотре вспоминаю о маме. Надеюсь, однажды я смогу воскресить все счастливые воспоминания о ней, не испытав попутного огорчения.

Дверь в комнату открылась, и кто-то вторгся в мой храм самоотрешенности.

– Не могла выбрать что-то менее банальное? – Китон махнул рукой в сторону экрана, опуская свой тощий зад на кресло передо мной.

– Плевать. Это моя грустная вечеринка, и если я хочу плакать, то буду плакать, – ответила я, высунув язык.

– Принимаешь гостей? Или это закрытая вечеринка? – усмехнулся он и положил ноги на подлокотник, откидываясь назад и складывая руки за головой.

– Я позволю тебе присоединиться, если ты обещаешь уважать мои правила. Во-первых, не осуждать меня за ту гадость, которую я набиваю в свой живот. Во-вторых, все, что происходит на этом празднике жалости, останется между нами. В-третьих, не оскорблять «Титаник»! Это кощунство. И в-четвертых, – Китон поднял руку, чтобы остановить меня, но я продолжила: – в-четвертых, я могу рыдать сколько угодно, и ты не будешь называть меня жалкой или просить взять себя в руки. Пятое, – застонав, он схватился за голову, бормоча что-то себе под нос, – тебе разрешено называть меня идиоткой, сколько вздумается, потому что, возможно, если кто-то еще скажет мне эти слова, я смогу, наконец, твердо усвоить истину.

Запихнув в рот целую пригоршню попкорна, я сползла по сиденью вниз. Роуз отчаянно дула в свисток, и спасательная шлюпка откликнулась на ее зов, поворачивая обратно. Мои рыдания превратились во всхлипывания, пока я громко всасывала газировку. Потянувшись, я отломила еще один кусок шоколадки и закинула в рот. Китон глядел на меня так, словно я грандиознейшая в мире неудачница.

– Что? – спросила я, чавкнув.

– Тебя же наизнанку вывернет.

– Мне все равно, – пробормотала я, набивая рот шоколадом.

– К тому же так ты станешь отвратительной жирной неряхой, – добавил он, проникаясь атмосферой.

– Какая удача, – с каменным выражением лица отозвалась я.

Китон встал, сгребая все мои припасы и отодвигая в сторону, чтобы присесть рядом. Я бросила на него сердитый взгляд, на что он лишь рассмеялся.

– Хочешь стать отвратительной и жирной?

– Ага, – я вытянула ноги, закидывая ступни ему на колени, – хочу быть настолько уродливой и омерзительной, чтобы никакой парень даже не взглянул в мою сторону. Нет парня – нет проблем. Я останусь старой девой и, может быть, уйду в монастырь, хотя сомневаюсь, что сестра Мэри позволит мне хоть на шаг к нему приблизиться. Надежда умирает последней.

– Так ты уже все спланировала?

– Да, – я опустила голову на подлокотник, устраиваясь поудобнее, – и говорю чертовски серьезно.

– Ага-ага. – Во взгляде Китона вспыхнул озорной огонек, и мои глаза подозрительно сузились. Он молниеносно схватил ведерко попкорна и стал запихивать мне в рот его содержимое. – Какой из меня брат, если я не помогу тебе выполнить свою миссию? – Я попыталась отмахнуться от него, но это оказалось бесполезно. Он схватил шоколад и размазал мне по лицу, от чего я, почти задыхаясь, безудержно захохотала.

Соскользнув с кресла, я упала на задницу, и Китон сполз вслед за мной, размахивая ведром от попкорна. Вскрикнув, я вскочила на ноги, пытаясь убежать. Он бросился за мной, и мы гонялись друг за другом по всему кинотеатру, перепрыгивая через кресла и проползая под рядами сидений. Наконец приступ смеха взял верх, и, споткнувшись, я упала на колени, заливаясь слезами от хохота.

– Хватит, – подняла я руку, когда Китон приблизился ко мне. – Ты победил. Я говорила не всерьез. Слишком люблю парней, чтобы отказаться от них навсегда. – Я согнула ноги в коленях, распластавшись по полу.

Китон улегся рядом, игриво подталкивая меня локтем.

– Отличное решение, о мудрейшая, – поддразнил он. – А теперь выкладывай, в чем дело.

– Обещай, что не расскажешь ни единой душе. – Я повернулась к нему.

– Слово скаута, – ухмыльнулся Китон, обнажая идеальные белоснежные зубы. Его лицо уже принимало взрослые пропорции, теряя детские черты. Волосы на макушке отросли слегка длиннее, чем на остальной части головы, и такая прическа ему очень шла. – Ты таращишься на меня?

– Ты такой красивый, Китон.

Его глаза испуганно расширились, и я едва сдержала смешок. Нетрудно догадаться, о чем он подумал.

– Я не подкатываю к тебе! – воскликнула я, и он смерил меня скептическим взглядом. Я тяжело вздохнула. – Только не начинай. Ты превращаешься в очень симпатичного парня, Китон, вот и все, что я имела в виду. Девчонки штабелями будут бросаться к твоим ногам, но помни, что ты выше этого. В тебе есть красота души, которая сияет изнутри, отличая тебя от других. Ты – один на миллион. – Я вздрогнула от испуга, когда заметила слезы в его глазах, и приподнялась, опираясь на локоть. – Это слезы счастья или отчаяния?

Китон сел, скрестив ноги.

– И то и другое. Как обычно. – На его лице отразилось страдание, и мне показалось, что мы с ним говорим о разных вещах.

Я нахмурилась, приняв ту же позу, что и он.

– Расскажи мне, что тебя беспокоит.

Китон впился обеспокоенным взглядом в мое лицо, и я заметила борьбу внутри него.

– Расскажу. Только не сейчас.

– Хорошо. Я рядом, когда бы ты ни захотел поговорить, – сказала я, заключив его в объятия. – Я люблю тебя, ты ведь знаешь об этом, правда?

Китон тепло улыбнулся мне.

– Знаю. И я люблю тебя – как сестру, а не как…

Я закатила глаза, толкнув его в живот.

– Придурок.

– Ты все еще любишь его, не так ли? – тихо спросил он.

– Это настолько очевидно? – Я задумчиво почесала макушку.

– Если честно, да. Я вижу, как ты стараешься не смотреть на него, но когда не сдерживаешься, становится очевидно. Ты – слишком искренний человек, чтобы скрывать свои эмоции.

Я издала тяжкий вздох.

– Великолепно. Теперь я еще и посмешище.

Китон покачал головой.

– Он тоже по-прежнему тебя любит. Я знаю своего брата. Он умеет хорошо скрывать чувства, но я вижу, как он страдает.

– Ну, тут Кай меня обошел, – ответила я, стиснув зубы. – Он вновь крутит роман с Эддисон, а теперь еще и круглыми сутками меня избегает. Ух! – тяжко вздохнув, я схватилась за волосы. – Ну почему я не могу влюбиться в Брэда, забыв Кайлера? Все стало бы гораздо проще, – сказав это, я закрыла лицо ладонями.

– Так вот в чем дело? – спросил Китон в ожидании подробностей.

– Мы поцеловались и… – Я обняла свои колени, прижав их к груди и тщетно пытаясь подобрать нужные слова.

– Это было горячо? Или нет? – спросил он, склонив голову вбок.

– Все было замечательно…

– Ай-яй-яй, бедняжка Брэд. – Китон едва сдержал ухмылку.

– Перестань, болван. Это моя жизнь и мои ошибки. Прояви сострадание. – Я закатила глаза, чтобы он понял, что я говорю не всерьез. – Было приятно чувствовать, как чьи-то руки обнимают меня, ощущать тепло его прикосновения и вкус его губ. Знать, что кому-то я небезразлична. Это был потрясающий поцелуй, но в нем не было той же искры, которую я ощущаю, целуя твоего брата. А теперь все, о чем я думаю, – это то, как я скучаю по поцелуям Кайлера и какой же я ужасный человек, что дала Брэду беспочвенную надежду.

– Неудобно вышло, – сочувственно посмотрел на меня Китон.

– Знаю, и самое ужасное, что Кайлер все видел.

Китон прижал руку ко рту в тщетной попытке скрыть свою реакцию.

– Рада, что кто-то находит это смешным, – ехидно отозвалась я, когда он все же не сдержался и взорвался от хохота. – Я все испортила!

Зарывшись лицом в колени, я мечтала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.

– Прости, – сказал Китон без единой извиняющейся нотки в голосе. – Но ты должна признать, что это забавно.

Я бросила на него свирепый взгляд.

– Прошу прощения, что не вижу в этом ничего смешного. Боюсь, я разрушила нашу с Брэдом дружбу, и он, наверное, ненавидит меня за то, что я заставила его вновь поступить так по отношению к Кайлеру. – Я растянулась на полу, тяжело вздохнув. – Я – просто ходячая катастрофа.

Китон лишь фыркнул в ответ.

– Да ты просто находка для индийского кинематографа, – усмехнулся он, и я больно ущипнула его за руку.

– Это жестоко. Я не собиралась влюбляться в своего двоюродного брата и не собиралась целовать Брэда, они заставили меня сделать это. А теперь мне приходится избегать сразу двоих людей в одном доме.

– Ну, удачи тебе, – сказал Китон, хитро подмигнув.

Заявляю официально: моя жизнь – полный отстой.