Глава 26

Морган выскочила из машины, как только Ланс припарковал свой джип прямо позади ее минивэна у офиса «Расследований Шарпа». Ссадины на ноге побаливали. Она подошла к своей машине и вытащила из багажника спортивную сумку. Солнце зашло, и на тихую улицу опустились сумерки. Они прошли по дорожке и поднялись по ступенькам темного здания.

– Ты ходишь в спортзал? – Ланс открыл входную дверь.

– Два месяца назад купила пробный абонемент на две недели, ну и пару раз сходила. А сумка с тех пор лежит в машине. – Она зашла в дом вслед за ним.

– Шарпа, наверное, нет. – Ланс запер за ними дверь.

– А ты, я смотрю, занимаешься регулярно. – Она внимательно посмотрела на его фигуру, которая, казалось, состоит из одних мускулов.

– У меня довольно интенсивная лечебная физкультура, – пожал плечами он.

– Помогла восстановиться?

– Да. А еще она способствует выработке эндорфинов и снимает стресс.

– Вот ради этого я и покупала абонемент! – У нее было множество оправданий – дети, занимающие все время, и так далее, но на самом деле просто не хватало мотивации.

Впрочем, ее не хватало и для многого другого.

Ланс проводил ее на кухню и взял из шкафа аптечку.

– Садись.

– Я и сама могу обработать царапины! – запротестовала она.

– Хорошо. – Он положил аптечку на стол и наведался к холодильнику. Достал из него две бутылки воды, поставил одну перед Морган, а сам отошел в другой конец небольшого помещения, прислонился спиной к шкафам и стал наблюдать за ней.

Морган села, подогнула колени и осмотрела ссадины на ногах, на которых запеклась смесь из крови и грязи. Она спрыснула антисептиком марлевую салфетку и начала протирать кожу, на которой было больше грязи, чем крови. Несколько поверхностных царапин на голени уже покрылись корочкой, а вот более глубокая ссадина на лодыжке была ярко-красной и все еще кровоточила. Она осторожно прижала к ней салфетку и поморщилась от сильной боли. Салфетка за что-то зацепилась – в кожу впилось несколько больших заноз. Должно быть, они достались ей от упавшего дерева, к которому прижал ее Ланс, но тут не до жалоб, ведь он своим телом защищал ее от безумного стрелка.

В тот момент ситуация требовала собранности, а теперь, в безопасности, у нее задрожали руки, когда она стала проигрывать в памяти события у озера. Она сильно сжала кулаки, пытаясь унять дрожь и отделаться от этих воспоминаний, и сосредоточилась на лодыжке. Похандрить можно будет дома, когда она окажется в одиночестве. Она старалась принять такую позу, чтобы было лучше видно рану, но не задрав юбку до самых бедер, сделать это не представлялось возможным.

Мысль же о подобном действии несколько смущала…

Ее взгляд скользнул на Ланса, который стоял, привалившись к шкафу, скрестив свои мощные руки на еще более мощной груди. Он был не из тех, кто способен слиться с фоном – его фигура и личность занимали очень много места. Настолько, что, находясь с ним в одном помещении, ее взгляд неизбежно притягивался к Лансу.

Он был совершенно не похож на ее мужа. Джон был высоким, худощавым и темноволосым обладателем добродушного характера, Ланс же – блондин, сильный, со впечатляющей мускулатурой.

Очень впечатляющей.

Она заморгала и отвела взгляд.

Что с ней не так? Видимо, это такое побочное действие, после того, как оказываешься под обстрелом. Сплошные эмоции.

– Тут есть что-нибудь типа пинцета? – спросила она.

Ей хотелось убрать всю эту кровь и грязь до того, как она попадет домой, чтобы не пугать девочек. Им не нужно знать, в какую переделку она угодила.

– Сейчас посмотрим. – Ланс поставил свою бутылку на пол и подошел к ней.

Но вместо того, чтобы искать требуемое, он сел на стул рядом с ней и положил ее ногу себе на колени таким образом, что ей пришлось повернуться боком.

– Ой… – от удивления выдавила она. Его ноги были чуть ли не в два раза шире ее и, наверно, раз в десять крепче.

– Мне будет сподручнее вытащить их. – Достав из аптечки пинцет, он склонился над ее ногой.

– Да ладно. Я сама. – Дрогнувший голос сводил на нет уверенность слов.

Он поднял голову, и их взгляды встретились на одно долгое мгновение. Его голубые глаза потемнели от нахлынувших чувств… Гнев. И беспокойство.

Жарко.

Она вздрогнула.

– Просто позволь мне помочь, хорошо? – Его ладонь обхватила нежную кожу ее икры. – Я пока немного не в себе после этой стрельбы.

– Хорошо. – Морган откинулась на спинку и сделала глоток холодной воды из бутылки. – Спасибо тебе за то, что защитил меня.

Пинцет замер над ее лодыжкой.

– Пожалуйста, – сказал он и извлек занозу.

– Нет, я серьезно. Когда я думаю о том, что с нами случилось… – И что могло случиться. Подкатившие слезы обожгли глаза. – У моих девочек кроме меня никого…

Он сжал ее ногу чуть сильнее.

– Я знаю. Только об этом и думаю.

Вот так. Мужчина, покончивший со своей карьерой и фактически вычеркнувший из жизни десять месяцев из-за пулевого ранения, беспокоится о ней и ее детях. По груди у Морган стало разливаться тепло.

– Представить не могу, что бы я делала, оставшись одна. – В горле у нее вырос комок.

– Ты бы не осталась одна. Наняла бы другого сыщика.

– Незнакомый человек не стал бы прикрывать меня своим телом. Как ты. Спасибо тебе.

– Я только рад. – Он кашлянул, подцепил еще одну занозу и осторожно вытащил ее. – Ты хорошо держалась.

Он извлек из ноги очередной кусочек дерева, а она изо всех сил старалась не замечать тепло его больших рук на нежной коже ее лодыжек… и жар, заполнивший живот.

– Еще одна есть, – предупредил он. – Большая. Потерпи!

– Ай! – Ей пришлось собрать всю волю в кулак, пока он вытаскивал самую большую занозу.

Он подставил руку с салфеткой под ногу, чтобы поймать стекающие капли антисептика, которым полил лодыжку.

– Как жжет! – Морган дернулась от острой боли.

Склонив голову, Ланс принялся дуть на рану. Прошло несколько секунд, потом еще несколько, потом минута.

Он не останавливался.

Наконец он распрямился и предложил:

– Давай я заклею рану?

Он нанес на пораженное место немного антибиотической мази и залепил его двумя большими кусками пластыря. Потом придвинулся ближе к ней – так, что их лица оказались на расстоянии нескольких сантиметров. Боже, как от него хорошо пахнет – обыкновенное мыло плюс нотки пота и земли! На ней подобная комбинация запахов звучала бы отталкивающе, но в его случае она только подкрепляла его мужественность, и вся ее женская сущность уже была почти готова впасть в экстаз. Впрочем, ее пляшущие гормоны уже не нуждались в дополнительной мотивации: они и так присвоили ему звание супергероя.

Он гладил ей лодыжку кончиками пальцев. Сколько времени прошло с того последнего раза, когда мужчина касался ее обнаженной кожи? Годы… Это было так давно, что сейчас эти прикосновения казались ей совершенно новым, неизведанным ощущением.

Она оказалась практически у него на коленках, а он, похоже, не торопился менять позу, и, честно говоря, она бы не отказалась целиком заползти в его объятия.

– Мне пора, – сказала она.

– Ой. Конечно. – Ланс отпустил ее.

Она убрала ноги с его коленей и встала.

– Еще раз спасибо!

Дневной адреналиновый шторм давно утих, и его место заняла усталость. Она почувствовала себя вымотанной и одинокой – и уставшей от одиночества. Оставаться так близко к Лансу в подобном состоянии было опасно: если она сейчас же не уйдет, то рискует поставить себя в глупое положение, поскольку все, о чем она могла думать в эту минуту, – это поцелуй.

Впрочем нет, фантазии ее улетели уже гораздо дальше.

Он бросил салфетку в мусорное ведро.

– Может быть, тебе стоит надевать штаны, когда ты не в суде? Или по крайней мере когда ты разгуливаешь по лесу. Не то чтобы мне не нравилось разглядывать твои ноги, но…

– Правда?

Она что, флиртует? Она еще помнит, как это делается? Видимо, это как ездить на велосипеде, тем более что с ним все получалось абсолютно естественно.

– Правда. – Он приподнял одну бровь.

О, боже.

Но реализовать на практике свои мысли насчет поцелуя у нее не хватило духу.

Пока что.

– Пойду переоденусь. – Она выскочила из кухни, прошла в ванную и сменила костюм на легинсы, футболку и белые кроссовки.

Когда она предстала перед его глазами в новом наряде, он улыбнулся.

– Что?

– Ничего. Ты такая милашка!

– Милашка?! – Рост Морган был около 175 сантиметров. – Меня никто не звал милашкой с тех пор, как в средней школе я переросла всех мальчиков в классе!

Улыбаясь все шире, он медленно подошел к ней.

– Ну, по сравнению со мной ты – дюймовочка.

Он был почти на голову выше и раза в два шире в плечах.

– Что есть, то есть. Ты, наверное, грузовик можешь поднять?

– Да легко! – Он картинно напряг свои бицепсы.

Внизу живота у нее тут же приятно потеплело.

Э-эх… пора было уходить.

– Еще раз спасибо за все, что ты сегодня сделал! – Она зашла в свой кабинет и взяла несколько папок – у нее еще оставалась кое-какая неизученная информация, присланная из офиса прокурора, и она была твердо намерена проштудировать к понедельнику каждую букву в каждом документе.

Он последовал за ней и встал в дверях комнаты.

– И снова пожалуйста. Какие планы на завтра?

– Проведу день с девочками, а утром и вечером, пока они спят, поработаю. – Работу и семью нужно было как-то разграничить. Плюс самозанятости в том, что когда в том есть потребность, можно работать дома. Правда, в данном случае бесплатно.

Ланс кивнул:

– Ладно, мне все равно нужно везти маму на групповое занятие. На это уходит все утро.

– Тогда до понедельника, – заключила она. – Дашь знать, если мама найдет что-нибудь интересное?

– Да, позвоню, – улыбнулся он.

Она запихнула папки в сумку и перекинула лямку через плечо. На выходе из кабинета они слегка коснулись друг друга бедрами в узком проходе, и он поймал ее рукой. Взгляд его упал на ее губы.

Он хочет поцеловать ее.

Но несмотря на то, что она и сама еще несколько минут назад задумывалась о поцелуе, сейчас такая перспектива дернула колокольчик тревоги в ее однажды раненном сердце. Помимо несомненного физического притяжения, возникшего между ними, он нравился ей просто как человек. Все в нем казалось ей привлекательным, от бесстрашия и доброты до хорошего чувства юмора.

Увы, в эти дни на ее плечах лежала вся тяжесть смерти Тессы и необходимости думать о будущем Ника, и поэтому чувства к Лансу – которые в данной ситуации были, скорее, слабым местом – сделали бы ношу совсем неподъемной.

Он уже склонил голову, но она встала на пути у его желания, уперев ему руку в центр груди.

– На сегодня это, пожалуй, слишком. – Она хотела высказаться более красноречиво, но не смогла найти слов. – Увидимся в понедельник, хорошо?

После этой фразы сексуальное напряжение, висевшее между ними, обернулось неуклюжей неловкостью.

Коротко кивнув, он дал ей пройти. На секунду лицо его обрело такое выражение, будто он хотел что-то сказать, но промолчал и просто проводил ее до машины. Лишь когда щелкнули замки ее дверей, он отошел в сторону.

На пути домой Морган постаралась успокоиться. Когда она приехала, девочки резвились в ванне.

Сидя в своем кресле, дедушка сложил газету и сдвинул брови:

– Что с тобой случилось? У тебя листья в волосах!

Она присела на край дивана и рассказала о событиях дня. Смысла преуменьшать опасность, с которой она встретилась, не было никакого – дедушка все равно поговорил бы для проверки со Стеллой.

– Слава богу, Ланс был с тобой.

– Ага, – согласилась она.

– Но мне все равно все это не нравится, – проворчал дедушка.

– Мне тоже. Вообще адвокат – профессия не опасная. Просто день выдался какой-то странный. – Морган не хотела, чтобы неприятные события, случившиеся сегодня, омрачали время, проводимое с семьей, так что самое время отложить все это в сторону. Она услышала всплеск воды, а потом тоненький голос издал пронзительный визг на такой частоте, что его могли слышать почти уже только собаки. – Пойду помогу Джанне с купанием.

– Она прекрасно управляется с девочками, ты же знаешь.

– Знаю. Думаю, нам крупно повезло, что она к нам переехала. – Морган бросила испачканный костюм в корзину с вещами для химчистки. Войдя в ванную, она увидела Эйву и Мию, стоящих на коврике и завернутых в полотенца, а Джанна помогала выбраться из ванны Софи. Морган обняла старших девочек в полотенцах и приготовилась к приветствию малышки Софи.

Как она и думала, малышка нагишом и не вытираясь прыгнула к ней в объятия и прижалась личиком к плечу Морган, намочив всю ее футболку.

– Мамочка, я скучала по тебе!

– И я по тебе скучала. – Морган завернула ее в полотенце и поставила на пол. – Расскажи, чем ты сегодня занималась.

– Дедушка купил мне ручку с блестками! – начала Софи.

– А я нарядила Соню в принцессу! – соперничала за внимание Мия.

Пока младшие сестрички щебетали, Эйва отошла в сторонку и вела себя необычно тихо. Морган положила ладонь на ее лоб – он был чересчур теплым, да и носик покраснел. Так и есть, подхватила от Софи простуду.

Джанна сидела на бортике ванной и собирала пластмассовые игрушки в прикрепленную присосками к кафелю сетчатую корзинку.

– Спасибо за помощь, Джанна. Я здесь приберусь, – сказала Морган.

– Я все сделаю, – улыбнулась Джанна. – Лучше почитайте им на ночь, им вас сегодня так не хватало!

Доставая из шкафчика под умывальником пижамку Софи, Морган почувствовала новые угрызения совести, острыми коготками терзавшие ее изнутри.

– А теперь наденем наши пижамки! Посмотрим мультик у меня на кровати?

Этим вечером они наплевали на все правила, ели печенье прямо в кровати и долго не шли спать, хотя время для этого уже давно наступило. Сегодня Морган и трем ее дочкам именно это и было нужно. Полтора часа семейного уюта за просмотром диснеевского «Холодного сердца» прошли незаметно, и к его концу из детей не спала только старшая Эйва. Морган отнесла Софи и Мию в их кроватки, но Эйву не подгоняла, чувствуя, что что-то не дает ей покоя.

Морган присела на край кровати и ласково убрала волосы с ее погрустневшего лица.

– Детка, что с тобой?

Эйва крутила в руках подол своей ночной рубашки с изображением Русалочки.

– А что такое насильник?

О, нет.

Она сама, дедушка и Джанна тщательно следили за тем, чтобы в присутствии девочек новостные телеканалы не включались, но полностью оградить детей от внешнего мира было невозможно.

– Где ты услышала это слово? – спросила Морган.

– Мэнди Пинкертон сказала, что ее мама сказала, что Ник – насильник, и что он убил Тессу, и что ты хочешь вытащить его из тюрьмы, – на одном дыхании выдала тираду Эйва.

– Насильник – это такой человек, который обижает других людей, – упростила Морган. – Но я не верю, что Ник мог кого-нибудь обидеть.

– Тогда почему он в тюрьме? – Большие карие глаза Эйвы наполнились страхом и недоумением.

– Я думаю, что полиция ошиблась.

– А если нет? – задала Эйва тот самый вопрос, которого опасалась и сама Морган.

А вдруг Ник виновен? Мог ли он убить Тессу в припадке гнева?

Эйва опять стала комкать свою ночнушку.

– Что будет, если Ник правда плохой, а его отпустят? Он живет напротив нас и все время к нам приходит. Вдруг он нас обидит!

Морган задумалась над тем, стоит ли убеждать Эйву в том, что Ник ни в чем не виноват, ведь на данный момент у нее самой было в его деле больше вопросов, чем ответов. В конце концов она предпочла сказать правду:

– Я во всем разберусь, хорошо? Я бы ни за что не хотела, чтобы опасного человека выпустили из тюрьмы. – Она поцеловала дочь в лоб. – Обещаю, что ты будешь в безопасности.

– Я скучаю по Тессе, – прошептала Эйва, кивая и шмыгая носом. – Она правда умерла?

– Да. – У Морган защемило сердце.

– И мы больше никогда не увидимся? – грустно спросила Эйва.

– Да, дочка. К сожалению. – Морган обвила Эйву руками. Ни Мия, ни Софи не говорили о Тессе, хотя Морган и сказала им, что она умерла. А вот сознание Эйвы, очевидно, сопротивлялось. Она лучше помнила Джона и лучше понимала, что такое смерть.

– Можно я сегодня посплю с тобой?

– Хорошо.

Морган почистила зубы и забралась в кровать.

Эйва взяла с тумбочки фото Джона и стала его разглядывать.

– Я скучаю по папе. Если бы он был с нами, он бы нас защитил и мне бы не было так страшно.

– Я тоже по нему скучаю, но со мной и дедушкой ты в полной безопасности. – Морган откинулась на подушку.

– Иногда я забываю, как он выглядел. – Эйва аккуратно вернула фотографию в рамке на тумбочку.

– У нас много фотографий. – Морган притянула дочку поближе к себе. Когда та уютно прижалась к ней, она глубоко вдохнула запах детского шампуня и мыла с виноградной отдушкой. Ну и кто кого утешал?

Эйва быстро задремала, а к Морган сон никак не приходил. Она прежде и представить себе не могла, что придется обсуждать с шестилетним ребенком такие вещи, как изнасилование и убийство, хотя вообще-то этого следовало ожидать. Когда взрослые говорят на запретные темы, слух у детей автоматически обостряется.

Но мысль о том, что таким маленьким детям доводится узнавать о жестоких преступлениях, печалила ее. Она хотела, чтобы, отправляясь спать, ее дочки чувствовали себя в полной безопасности и не беспокоились по поводу того, что через дорогу от них, возможно, живет преступник.

Морган смотрела в потолок, и в голове у нее продолжали крутиться слова Эйвы.

Возможно ли, что Ник виновен? Как это повлияет на девочек? Ведь до них в итоге дойдет, что человек, которого их мать пускала в дом, оказался убийцей.

Но еще страшнее, если Ник невиновен – тогда кто-то другой убил Тессу, а это значит, что убийца свободно разгуливает по Скарлет-Фоллз.