Глава 12.
Все пространство окруженной холмами громадной круглой лощины и занимали разного размера и вида дома. Сверкающие гиганты из металла соседствовали с крошечными постройками из коричневого ворсистого материала, там и сям высились ажурные башни.
И все это выглядело давно и безнадежно заброшенным.
– Сколько же они тут не живут? – спросил Арагонес. – Судя по виду, очень давно…
– Несколько сотен лет, – ответил Ли, не отрываясь от бинокля, в который он разглядывал развалины. – Когда-то это была столица планеты, потом ее забросили, и теперь это место считается священным. Тут обитают духи предков…
– …и торчит та штука, из-за которой мы сюда и прилетели, – закончил Вильям.
С поросшего лесом холма, где расположились легионеры, статуя была видна плохо – нечто хвостатое и многоногое поднималось вдалеке, торча из-за сгрудившихся высотных зданий.
– Клянусь четверкой, эти руины – крайне оживленное место! – сказал Вильям, глядя на кружащиеся в той стороне летательные аппараты. Они садились и взлетали неподалеку от монумента, а там и сям в заброшенном городе виднелись группки вителлиан, сосредоточенно лазающих по развалинам.
– Центр паломничества, – вновь отозвался сержант. – Каждый гражданин Вителлианского Союза должен побывать тут хотя бы раз… Так что к статуе мы пойдем под землей!
– Под землей? – Гаррисон скорчил разочарованную мину.
– Именно, – Ли отнял от глаз бинокль и повернулся к подчиненным. – По имеющейся информации, система городских коммуникаций сохранилась почти целиком и по ней можно дойти до самой статуи.
– А мы точно там пролезем? – судя по недовольному виду, Гаррисону совершенно не хотелось забираться под землю. – По этим трубам?
– Я, видят духи, пролезу, – невозмутимо ответил Ли, – а если кто излишне толстый и застрянет, то придется срезать с него излишки жира.
– Я не толстый, а крупный! – обидчиво ответил Гаррисон. – Хотя, может быть, есть другие варианты?
– Есть, – кивнул сержант. – Записаться на одну из экскурсий к статуе. Проблема только одна – убедить аборигенов, что ты не человек, а вителлианин.
– Нет уж, лучше под землю, – вздохнул Гаррисон.
Ближе к вечеру количество летающих машин над заброшенным городом уменьшилось, бродившие по руинам паломники исчезли, а когда опустилась тьма, стало ясно, что многие участки развалин освещаются.
– Бдят, сволочи, – заметил Арагонес.
– Ага, – без особой радости подтвердил Вильям. – Клянусь четверкой, у них там еще и видеокамеры понаставлены, тепловые детекторы или еще какая-нибудь пакость.
Чтобы добраться до города, пришлось выйти на открытое место. Вильям шагал, сражаясь с навалившимся дискомфортом. По коже бегали мурашки, казалось, что из темноты смотрит множество внимательных глаз.
Рука то и дело тянулась включить отсутствующий генератор маскировочного поля.
Между домов окраины, от которых остались только остовы, похожие на сточенные зубы исполинов, он вздохнул спокойнее. Под ногами тут хрустели обломки стен, пахло чем-то горьким.
Не заваленный вход в тянущиеся под городом подземелья нашли в пятом по счету здании. На круглой, напоминающей люк двери красовался хитрый значок, похожий на продукт совокупления нескольких иероглифов. Лейтенант, потратив пару минут на поиск в базе данных планшета, сказал:
– Нам сюда. Эта загогулина обозначает что-то вроде "Имущество коммунальной службы". Ломайте дверь…
Ломать не пришлось – круглое отверстие обнажилось от первого же прикосновения, в воздух поднялась туча пыли.
– Кхе-кхе, тьфу, – Радукану замахал руками. – Хрень какая! Так, все за мной!
За дверью обнаружился уходящий вниз пандус. Никаких ступенек или перил – узкая дорожка, метров через пять закончившаяся еще одной дверью. Эту пришлось открывать, ломая замок.
Представшая глазам людей комната напоминала обыкновенный подвал в земном доме. В сеть сплетались трубы, цистерны, еще какие-то штуки, все ржавое и покрытое пылью. В нос ударил мощный запах гнили.
– Эх, заблудимся мы тут, – пробормотал Гаррисон, мрачно наблюдая за попытками лейтенанта выбрать один из трех уходящих в одном направлении коридоров. – А как жратва кончится, сами вителлианам в плен сдадимся…
– Не заблудимся! – Вильям поднял ногу и опустил на ползущего по полу таракана-переростка. Раздался неприятный хруст. – Куда-нибудь да придем…
Судя по тяжкому вздоху Гаррисона, уроженец Африки оптимизма соратника не разделял.
Небольшое окошко под самым потолком размерами не превышало носового платка, но лейтенант приник к нему, как жаждущий к роднику, и не отрывался минут пятнадцать.
– Поздравляю вас, парни, – сказал он, закончив созерцание. – Мы все же дошли! До хренового монумента отсюда чуть больше сотни метров!
– Видят духи, все не так плохо кончилось, – пробормотал Ли.
– Так что дождемся темноты, – Радукану осторожно двинулся вниз по скрипящей и раскачивающейся сборной лестнице, – и займемся делом…
По подземельям легионеры слонялись двадцать часов. Сначала двигались по узким проходам, проложенным местными коммунальщиками, затем вышли в систему подземного транспорта, напоминающую земное метро. Несмотря на века простоя, она сохранилась почти полностью.
Только раз встретили небольшой обвал, так что главным препятствием на пути к цели стало расстояние. Пятьдесят километров по подземелью пройти куда тяжелее, чем по поверхности.
На одной из "станций" вителлианской подземки вышли наверх, оказавшись в большом и очень захламленном зале, напоминающем заброшенный склад. Все тут покрывал толстый слой пыли, а в одном из углов устроили гнездо какие-то твари, похожие на крыс.
При появлении людей они с негодующим писком разбежались.
– Ли, иди сюда, – приказал лейтенант, вытаскивая электронный планшет. – Уточним детали операции…
Вильям дремал, о чем-то переговаривались Гаррисон и Арагонес, свет в окошках под потолком потихоньку слабел. Когда он пропал совсем, а зал погрузился во тьму, Радукану поднялся.
– Пора! – сказал он. – Открываем дверь!
Дверь, состоящая из двух толстых металлических пластин, проще всего было вскрыть с помощью самого универсального в Галактике ключа – выстрела. Но его применение было слишком рискованно, так что в ход пошло оборудование, до сих пор мертвым грузом болтавшееся в рюкзаках.
Негромко чавкнула присоска, жадным ртом приникнув к металлу, потерявшим голос шмелем загудел плазменный резак. Его прозрачное пламя едва мерцало, становясь невидимым на расстоянии полуметра.
– Готово, – через пять минут проговорил Цви, орудовавший резаком.
– Тяните! – приказал лейтенант.
Гаррисон и Арагонес осторожно потянули за ручки присоски. Клацнуло и кусок металла вывалился из двери, обнажив темное отверстие, из которого пахнуло запахом теплого камня.
Первым в него просочился Ли, Вильям выскочил следом, припал к земле и повел стволом в поиске потенциальной цели.
– Все спокойно! – прошептал маленький китаец. – Вылезайте!
Дверь выходила на темную и совершенно пустынную площадь. Окружавшие ее высокие дома выглядели одинаковыми, как травинки на лугу. За одним из них вздымалась освещенная прожекторами статуя. Только отсюда, с близкого расстояния становилось видно, насколько она велика. Голова размерами превышала терратанк, а многочисленные ноги казались столетними соснами.
– Эх шуму-то будет, когда упадет! – сказал Гаррисон, восхищенно открыв рот.
– Будет, если все сделаем, – поправил его лейтенант. – За мной!
Тут, где бродили паломники, не встречалось груд мусора, и в качестве укрытий годились только сами здания. Двигались перебежками, от одного к другому, пока не добрались до крайнего. Дальше тянулось залитое ярким светом пространство вокруг исполинского постамента.
– Клянусь четверкой, отрубить бы им освещение, – сказал Вильям, – да только не очень понятно, как это сделать…
– Да, прожекторов и генератора не видно, – кивнул Ли.
Чуть в стороне от статуи виднелся небольшой, округлый и блестящий, как слеза из металла, дом. В отличие от остальных, он выглядел новым, а в узких окнах горел свет.
– Сторожка, – заметил Вильям, глядя на вышедшего из дома вителлианина. – Интересно, сколько их там?
Гражданин Вителлианского Союза, до озноба похожий на игрушечную обезьянку из красного плюша, зачем-то замотавшуюся в цветастые тряпки, потоптался около домика, почесал многопалой лапой башку и скрылся внутри. Негромко лязгнула, закрываясь, круглая дверь.
– Штуки три, не меньше, – заметил лейтенант, опуская бинокль. – Придется заходить с хвоста, где нас не увидят, так что пошли…
Изображенный вьющимся по ветру хвост весил, скорее всего, несколько тонн и по сравнению с остальными частями статуи выглядел хрупким. Оказавшись под ним, Вильям ощутил беспокойство, казалось, что эта глыба камня отвалится и рухнет прямо на людей.
– Осторожнее, парни, – сказал Радукану, почесывая подбородок. – Нам не нужно, чтобы эта хренова тварь обрушилась прямо сейчас…
Завибрировали, терзая постамент, плазменные резаки, из рюкзаков явились на свет небольшие аккуратные брикеты. Не знай Вильям, что в каждом спрятан псевдоядерный заряд, точно бы решил, что перед ним мороженое в невзрачной упаковке.
– Вижу движение, – сообщил один из часовых, когда саперы закончили настраивать таймеры.
– Что за хрень? – лейтенант метнулся к нему, вытащил бинокль. – Еще этого не хватало! Всем отойти в тень и залечь! Взрывчатку забирайте! Плевать на дырки, оставьте их так!
Вильям затаился в тени покосившегося здания, за спиной негромко сопел Гаррисон.
– Арагонес, – проговорил лейтенант тихо, – если он заметит следы нашей работы, снимай его тут же. Только так, чтобы крови не осталось. Понял меня?
– Так точно, – кивнул тот.
Послышались шаги и из-за угла постамента вышел вителлианин. Шагал он, зевая и почесываясь, а в руке держал похожую на металлический кулек штуковину. Около пробитых в камне дыр, похожих на ласточкины гнезда, остановился и вытаращил глаза, ставшие огромными, как у совы.
– Огонь! – скомандовал Радукану, но Арагонес и сам спустил курок. Бесшумная винтовка не издала ни звука, вителлианин повалился наземь, разбросав руки в стороны.
– Готов, – лейтенант облегченно вздохнул. – Так, все за дело. Гаррисон и Снарк – уничтожить тело.
– Оно же не влезет в утилизатор! – заметил Вильям.
– Порежьте на куски, – Радукану недовольно поморщился. – Что, сами до этого не можете додуматься? Да, и помните, кровавых пятен не должно остаться!
Гаррисон и Вильям посмотрели друг на друга. Утилизатор, который чернокожий легионер всю дорогу тащил на себе, походил на ведро с герметично закрывающейся крышкой. В него полагалось бросать весь оставляемый отрядом мусор, от консервных банок до туалетной бумаги.
– Вот крокодилья задница, – выразился Гаррисон, ставя утилизатор около маленького тела, покрытого алой шерсткой. – Таким делом мне еще не приходилось заниматься!
– Клянусь четверкой, вот она, геройская работа легионера по защите Земли, – Вильям вытащил нож, нагнулся. – И чего же от нее так тянет блевать?
Вителлианин оказался на удивление легким – не больше двух десятков килограмм. Лохматая шкура протыкалась легко, а вот жилы под ней по прочности не уступали металлу.
Утилизатор переваривал куски трупа медленно, урчал, как хищник, дорвавшийся до любимой добычи. К тому моменту, когда от вителлианина не осталось ничего, Гаррисон и Вильям напоминали очень неаккуратных вампиров.
– Святая Дева, какой ужас! – сказал подошедший Арагонес. – Вас можно врагам показывать – для устрашения…
– Лучше не надо, – Вильям криво улыбнулся, – тогда с нами никто не захочет воевать и Легион останется без дела.
– А это что за хрень? – подскочивший Радукану ткнул пальцем в пятнышки крови, разбросанные тут и там. – Соскрести каждое!
– Есть, сэр! – зло ответил Вильям.
Со следами возились еще больше часа. К этому времени пробитые в постаменте дыры оказались заполнены взрывчаткой и заклеены маскировочным пластырем. Обнаружить их смогли бы только приборы, но никак не глаза, пусть даже такие большие, как у вителлиан.
– Уходим! – махнул рукой лейтенант.
Не прошло и получаса, как вырезанный из двери кусок металла оказался приварен на место. На востоке к этому времени обнаружились первые признаки рассвета.
Просто сидеть, прислонившись к скале и вытянув гудящие ноги, оказалось так приятно, что Вильям в первое же мгновение едва не уснул. Только усилием воли выдернул себя из забытья.
– Видят духи, я узнаю эти места, – проговорил Ли. – До точки выброса осталось совсем немного…
– Судя по тому, сколько мы топаем, миновали ее раз пятнадцать, – проворчал Цви.
С момента ухода от постамента прошло почти трое суток. За это время легионеры повторили маршрут по подземельям, только в обратном направлении, затем двенадцать часов не могли вылезти на поверхность – над заброшенным городом сновали десятки летающих машин, по руинам лазали вителлиане, заглядывая чуть ли не под каждый обломок.
Исчезновение одного из сторожей монумента не осталось незамеченным.
Выбраться из развалин удалось лишь когда интенсивность поисков снизилась. Оказавшись вне заброшенного города, легионеры шагали без остановок.
– Еще не прошли, – поправил Цви сержант. – Километров шесть осталось.
– А вот мне что интересно, – вмешался в разговор Гаррисон, – если мы все следы так здорово уничтожили, то как вителлиане узнают, что именно земляне подорвали их статую?
Вильям оживился – этот вопрос его тоже волновал.
– Все просто, видят духи, – сказал Ли без всякого чувства превосходства. – Там не только брикеты с взрывчаткой, а еще и передатчик. За минуту до взрыва он выдаст по всем диапазонам фразу "Убирайтесь с Заритона!".
– Святая Дева, – Арагонес покачал головой. – Я бы на месте этих мохнатых в ярость пришел!
– А они и придут… – сержант, заметив, что Радукану встает, осекся. – Подъем! Хватит отдыхать! Пошли-пошли!
– Надеюсь только, что это случится когда мы будем в гиперпространстве, – пробормотал Вильям, занимая место в строю. – И подальше от Вителлио.
Восточный край неба потихоньку светлел, меркли висящие над горизонтом звезды. Легионеры миновали одно ущелье за другим, постепенно поднимаясь все выше в горы. До восхода солнца остались считанные минуты, когда Вильяму и Арагонесу выпала очередь идти в передовом дозоре.
Вильям шагал, шипя сквозь зубы всякий раз, когда мышцы ног сводило судорогой, то и дело тер слипающиеся глаза. Арагонес зевал, разевая рот, как голодная жаба.
Если бы не недосып и усталость, они бы вовремя заметили оказавшуюся прямо на дороге округлую палатку, а так – миновали большой валун и почти уперлись в нее носами.
– Святая Дева! – ошеломленно сказал Арагонес, глядя на сидящего около палатки вителлианина. В руках он что-то держал, а дрова, сложенные аккуратной кучкой, начинали дымиться.
Вильям нажал спусковой крючок до того, как понял, что делает. Вителлианин всхлипнул и завалился вперед. Зашипел залитый кровью костер.
– Туристы, не иначе, – пробормотал Арагонес. стволом винтовки поднимая полог и заглядывая в палатку. – Там еще трое. Спят, вроде. Что делать будем?
Из-за камня появился идущий впереди солдат Радукану. Глаза его округлились, лицо скривилось от досады.
– Вот уроды хреновы! – с чувством сказал он, глядя на лежащее около костра тело.
– Что делать, господин лейтенант? – спросил Вильям.
– Еще живые есть?
– Да, трое, – Арагонес кивнул в сторону палатки.
– Доводите дело до конца, – голос Радукану звучал твердо. – А ваш проступок мы разберем позже.
– Прости меня Святая Дева! – Арагонес перекрестился и сунулся в палатку. Винтовка стреляла беззвучно, но слышались чавкающие звуки, когда пули впивались в мягкую плоть.
– Ли, Соболев – вперед, – приказал лейтенант. – Эти двое уже ничего не соображают…
Арагонес выбрался наружу, лицо его было мрачным.
– До сего дня я никогда не убивал детей, – пробормотал он, – и надеюсь, что больше не придется…
– Клянусь четверкой… – только и смог сказать Вильям.
Звездолет ждал их на том же месте, черный, хищно красивый, и при его виде из многих глоток вырвался облегченный вздох.
– Видят духи, мы почти дома, – пробормотал Ли.
У Вильяма сил разговаривать не было. Он с трудом стащил бронежилет, за эти дни намертво приросший к телу, избавился от шлема и ощутил неожиданную легкость.
– По камерам, по камерам! – покрикивал лейтенант. – Через пять минут взлет. Если кого по полу размажет, пилоты будут не виноваты…
Вильям добрался в свой отсек, с закрытыми глазами влез в камеру, а заснул еще до того, как щелкнула дверка.
Один из многочисленных карантинных отсеков перевалочной станции "Миктлан-24", куда поместили первый взвод, напоминал казарму с пристроенным тренажерным залом. Делать тут было совершенно нечего, кроме как накачивать мышцы да периодически наведываться в камеру сдачи анализов.
За две недели, проведенные в карантине легионерами из летавшего на Вителлио отряда, байки и анекдоты закончились даже у Арагонеса, так что разговоры велись самые идиотские.
– Вот ты, Гаррисон, чего бы хотел, попади сейчас на Землю? – неожиданно спросил Цви.
– Ну, – чернокожий великан заворочался на койке, засопел. – Бабу и жареный крокодилий хвост! А чего?
– Просто интересно, – Цви почесал нос. – А вот я бы хотел в море искупаться. Эх, какой это кайф – прыгнуть в теплую воду…
– А я, видят духи, посетил бы могилы предков, – проговорил Ли грустно. – Наверняка за то время, что мы отсутствовали на Земле, их стало на две больше.
Все примолкли, вспоминая родину.
– А я хотя бы просто поглядел, что там и как, – сказал Вильям. – Клянусь четверкой, я понимаю, что вряд ли смогу приспособиться к мирной жизни, но воевать тоже надоело. Сколько можно?
– Прав был Сунь-цзы, – вздохнул Ли, – если ведут войну и победа затягивается – оружие притупляется и острия обламываются…
Ведущая из карантинного отсека дверь, закрывшаяся четырнадцать дней назад, лязгнула и открылась. За ней обнаружился улыбчивый сержант в форме медицинских войск.
– Выходите, узники, – сказал он добродушно. – К сожалению, вы не привезли с собой никакой пакости…
– Пришибить бы тебя за такие слова, шутничок! – занервничал Арагонес, резво вскакивая с койки. – И Святая Дева простила бы мне этот грех!
– Ладно сердиться, – медик махнул рукой. – Скажите спасибо, что вы кому-то зачем-то понадобились. Изначально предполагалось вас, как прибывших с планеты, биосфера которой не изучена, держать тут месяц.
– Месяц? – прорычал Гаррисон. – Да я бы прогрыз стены!
– Видят духи, хватит буянить! – осадил солдат Ли. – Скажи лучше, друг, какие новости? Как там на Заритоне?
– А все так же, – сержант-медик пожал плечами. – Наши войска там стоят, вителлиане не дают им добить пауков. Самый настоящий пат.
– А на Земле?
– Нашел чего спросить, – абориген перевалочной станции усмехнулся и покачал головой. – Какие там могут быть новости? Вот в некоторых колониях неспокойно, ходят слухи о каких-то бунтах… Ну что, все готовы? Тогда пошли!
В узком коридоре, напоминающем горизонтально положенную шахту лифта, Вильяма догнал Арагонес.
– Одного я не понял, – сказал он тихо. – Так что, мы зря на Вителлио летали? Почему на Заритоне ничего не изменилось?
– Кто же его знает, – ответил Вильям. – Может чего в бомбе не сработало, а может еще новости сюда не дошли… Мне вот другое интересно, куда нас ведут?
Устройство перевалочных станций не отличалось разнообразием и побывав на одной, любой человек с легкостью сориентировался бы и на другой. Сейчас, по всем признакам, улыбчивый сержант-медик бодро топал вовсе не в сторону жилых блоков, а к посадочной зоне.
То же самое заметил и Ли.
– Куда мы направляемся? – спросил он.
– У меня приказ – доставить вас в шестнадцатый док, – ответил провожатый. – Я же сказал, что вы кому-то понадобились.
В шестнадцатом доке обнаружился майор Рагнарссон и бегающие вокруг него люди, оказавшиеся Первым Ударным Полком Звездного Легиона.
– Вот так встреча, клянусь четверкой, – уныло пробормотал Вильям, разглядывая долговязую фигуру командира. – Нас явно ждет пакостное задание…
Пакостность обнаружилась сразу, когда стало ясно, что грузят легионеров в старый, потрепанный транспортный звездолет из тех, с какими Земная Федерация вступала в войну с тритонианцами.
– Надо же, – сказал Вильям, заходя в жилой отсек. Стены выглядели так, точно их долго и упорно скребли ножами, а санитарный блок вонял на все помещение. – Я-то думал, они все списаны давно…
Заревела сирена и кашляющий голос из динамика над дверью объявил:
– Всем принять лежачее положение и пристегнуться. Старт через пять минут!
– Зачем пристегиваться? – Арагонес выпучил глаза. – Мы же не с планеты стартуем…
– Перестраховщики, клянусь четверкой, – буркнул Вильям, засовывая под койку рюкзак.
– Кстати! – Арагонес оживился. – Вот помню, когда я работал таксистом в Асунсьоне, у нас был один парень, жуткий перестраховщик…
– О нет! – Гаррисон воздел ручищи к потолку. – Лучше неисправная криогенная камера, чем твои байки!
Обшарпанные стены содрогнулись от обрушившегося на них дружного хохота.
Капитан Сингх за проведенное вдали от первого взвода второй роты время изрядно растолстел и обзавелся лоснящимися щечками, делающими его похожим на хомяка.
То, что его рожа красовалась на экране, более симпатичным капитана не делало.
– Презренные мятежники-милитаристы, захватившие половину планеты, должны быть взяты в плен и преданы справедливому суду! – вещал Сингх.
– Прямо как в первый раз, – шепнул Вильям сидящему рядом Арагонесу. – Тогда нам тоже мозги промывали.
– Точно, – согласился Арагонес.
Сидящий неподалеку лейтенант недовольно покосился на них и оба немедленно примолкли.
– Мятежники имеют в распоряжении все современные виды оружия, исключая космическое! – продолжал говорить Сингх. – И посему при атаке необходимо…
Выступление капитана, транслирующееся на весь огромный звездолет, длилось минут двадцать, и ценную информацию из потока слов приходилось вылавливать как крупинки золота из породы.
Пока Вильям понял, что Первый Ударный Полк должен принять участие в подавлении мятежа на планете Таугрос, поднятого некими генералами под лозунгом – "никаких переговоров с нелюдями, война до победного конца!". Мятеж, судя по всему, охватил большую часть планеты.
Легионеры слушали с каменными лицами. Они побывали во множестве звездных систем, сражались с самыми разными существами, но стрелять в людей никому из них не приходилось.
– Смекалка, выдержка и хладнокровие помогут вам выполнить задание и сохранить тем самым единство Федерации перед лицом напирающего со всех сторон врага! – патетически возгласил Сингх, после чего экран погас.
В "казарме", спрятанной в недрах транспортного корабля, загорелся свет.
– Все поняли? – Радукану поднялся с места. – Вы солдаты и ваш хренов долг – стрелять в того, на кого укажут, будь то корхвеги, вителлиане или люди!
– Клянусь четверкой, он сам себя убеждал, – пробормотал Вильям, стоило лейтенанту выйти из помещения.
– Точно, – кивнул Арагонес. – И все же как-то странно – убивать тех, кто еще вчера сражался вместе с нами.
– Убивать таких же как ты, а не страхолюдных крокодилов с другой планеты, – Гаррисон вздохнул, изображая средних размеров ураган. – Не представляю, каково это…
– Отставить разговорчики! – рядом объявился Ли, мрачный, как старый ворон. – Еще услышу – отправитесь сортиры чистить. Давно этим не занимались, похоже…
– Всем пристегнуть ремни! – забубнил из динамика над дверью голос, настолько неразборчивый, точно его хозяин страдал косноязычием, да еще и заикался. – Вход в атмосферу через пятнадцать минут! Повторяю, вход в атмосферу…
– Святая Дева! – тут даже Арагонес не стал артачиться, первым запрыгнул на койку и пристегнул ремни.
Посадка прошла на удивление мягко. Старое корыто, налетавшее по просторам космоса неизвестно сколько обычных и световых лет, лишь заскрипело, закряхтело, но не развалилось.
– Сели, – сказал Вильям, выпутываясь из ремней. – И что дальше?
Ответ на этот вопрос оказался получен исключительно быстро. Приказы, отданные возникшим в дверях лейтенантом Радукану, не допускали двусмысленного толкования – легионерам давалось пять минут на то, чтобы приготовиться к выгрузке.
Таугрос встретил Первый Ударный Полк ночной прохладой и висящей в зените огромной луной, напоминающей слегка погрызенный с одной стороны гигантский апельсин.
Ветер нес аромат цветов, по небу лениво плыли толстые облака.
Боевая Информационная Система заработала тут же, сообщив, что противника рядом нет, зато из соседних звездолетов производят выгрузку терратанковые и ракетные части.
– Двигаемся, двигаемся! – покрикивали на таскающих ящики солдат офицеры.
Транспортеры на Таугросе, похоже, не меняли с тех пор, когда Первый Ударный Батальон проходил переподготовку на базе "Шеол-17". Легионеров ждали те же рычащие стальные ящики на колесах, комфортные примерно в той же степени, что и древние тракторы.
– Ох, потрясемся! – сказал Арагонес, забираясь в пахнущие машинным маслом недра.
– Ага, – согласился Вильям.
Урча моторами, как стадо страдающих несварением желудка зубров, колонна двигалась на восток. Параллельным курсом шли терратанки, впереди, за горизонтом, что-то сверкало.
Ехать, к счастью, пришлось недолго. Перебравшись через неширокую речушку, транспортер остановились, с протяжным скрежетом распахнулся люк. Вильям соскочил на землю, с наслаждение вдохнул полный сырости воздух.
– Солдаты, ваша задача – двигаться вперед, прикрывая танки, – донесся через наушники голос Рагнарссона. – И уничтожать всякого, кто будет оказывать сопротивление! К пленным относиться гуманно, – последнее слово далось майору с явным трудом, – частные задачи доведут до вас командиры подразделений.
– Как-то странно это – с ходу и в бой, – удивился Соболев. – Зачем такая спешка?
– Как сказал великий Сунь-цзы – кто является на поле сражения с запозданием и бросается в бой, тот уже утомлен и готов к поражению, – сказал Ли. – Но нам ничего не остается, как выполнять приказ! Так что вперед!
Шуршала под ногами трава, опустившаяся к горизонту луна светила в спины, бросая на землю длинные бледные тени. Поблескивая округлыми боками, осторожно ползли танки.
– Где же они, Святая Дева? – возмущался Арагонес. – Где враг?
– … – порвать с гнусными соглашателями и перейти на нашу сторону, – прорезался через БИС чей-то голос. – Солдаты и офицеры, не верьте командирам! Они обманывают вас, мы – не враги Земли! Мы хотим, чтобы наша родина была могучей и сильной, а не пресмыкалась перед чужими!
– Это еще что такое, клянусь четверкой? – голос пропал, сменившись громогласным треском, потом вернулся, в лозунгах, которые он выкрикивал, звенела искренняя ярость.
– Пропаганда называется, – доверительным тоном сообщил Цви. – Понятно, что все наши боевые информационные системы сложно защитить от тех, кто прекрасно знает их устройство…
С БИС тем временем творилось нечто странное – она то показывала, что вокруг никого нет, что взвод наступает в одиночестве, то изображала подходящие со всех сторон полчища вражеских танков, а потом и вовсе отключилась, оставив лишь слабое шуршание в наушниках.
– Идем вперед, – приказал Ли. – Приказа наступать никто не отменял!
Танк в полусотне метров загорелся, как костер, в который бросили охапку сухого сена, грохнул взрыв.
– Ага, вот нас и встречают, – Вильям пригнулся. – Никак ракеты…
С удивлением заметил, как земля впереди шевелится, точно наружу пытается выбраться здоровенный крот. На поверхность высунулось нечто блестящее, округлое, рывком подлетело на высоту полутора метров.
Вильям упал так резко, что прикусил язык. Рот наполнился кровью, но ему было не до того – прямо над головой грохнуло, тяжелое и горячее ударило по затылку.
Смог перевернуться на спину, увидеть десятками выпрыгивающие в воздух маленькие блестящие предметы. Один лопнул, выбросив тысячи осколков, не успевших упасть людей разбросало, как тряпичные куклы.
Вспыхнул еще один танк и эта вспышка оказалась последним, что Вильям видел.
Глаза, если они у Вильяма еще остались, не улавливали света, а нос щекотали резкие запахи лекарств.
– Почему вы запретили вводить ему, да и прочим регенератор, коллега? – спросил мягкий голос. Слышал Вильям прекрасно, но почему-то только с одной стороны. После некоторых усилий смог понять, что с левой. Правой части лица он не чувствовал.
Воспоминания о том, где он и что с ним случилось, были самые смутные. Хорошо помнил только посадку на Таугрос, что случилось дальше – терялось в каких-то вспышках, боли и черноте…
– Это бесполезно, коллега, – второй голос звучал тверже, с хрипотцой.
– Как так? – удивился первый. – Эти парни невероятным образом выжили после попадания на разумное минное поле. Как они там уцелели, в прошитом осколками и струями раскаленного газа пространстве, вообще непонятно! И после этого вы не хотите вводить им регенератор?
– Не хочу, потому что им он не нужен, – хриплый голос полнила уверенность. – И то, что они выжили, меня не удивляет. Посмотрите на показатели роста массы…
– Не может быть! Он регенерирует сам! Как это возможно?
Зуд окутывал Вильяма жалящим одеялом, но сильнее всего чесалось на спине и там, где раньше находилась правая нога. С ней что-то было не так, но что именно – никак не удавалось понять.
– Коллега, посмотрите на индикатор легионера, – сказал второй голос. – На нем больше шести лет. Это первый призыв Звездного Легиона, из тех, кто прошел высадку на Тритонии. Тогда мы не умели как следует воевать и экспериментировали с солдатами и техникой как могли. Всем этим парням делали У-прививку.
Вильям попытался пошевелить рукой, но не смог.
– У-прививку? Инъекцию удачливости? – в мягком голосе звучал ужас.
– Да, хотя на самом деле это никакая не инъекция, – хриплый произносил слова медленно, чувствовалось, что ему не очень хочется вспоминать. – Без таких солдат мы бы наверняка проиграли войну. Но потом выяснилось, что их удачливые тела после знакомства с регенератором неожиданно для нас научились вырабатывать его сами…
Вильям старался понять, о чем они говорят, но не мог. Мозг будто атрофировался, превратившись в скомканную тряпку, не способную породить ни единой мысли. Хотелось пить, небо жгло, внутри тела что-то передвигалось, хрустело, текло, словно там ползали сотни горячих слизней. Сердце билось редко и судорожно, но мощно.
– Так что? Никого из них невозможно убить?
– Возможно, но очень сложно, – хриплый усмехнулся. – Если только уничтожить нервную систему как единое целое. А так даже при утрате головного мозга периферическая нервная система возьмет управление на себя и с помощью регенератора создаст новый! Вырастит все ткани, вплоть до волосяного покрова…
– Похоже… похоже, это больше не люди?
– Да, – хриплый вздохнул. – После того, как все это открылось, У-прививку тут же запретили. Но тех, кто прошел через нее, осталось достаточно. Сотни, если не тысячи, и большая их часть еще сражается.
Вильям попытался сказать что-то, двинуть губами, но к собственному ужасу, не смог вспомнить, как это делается.
– Пойдемте, коллега, – проговорил хриплый, – нам нечего тут делать. Судя по динамике показателей, самые шустрые очнутся только к завтрашнему утру.
Вильям слышал, как удаляются шаги, потом уловил какой-то хрип. Не сразу осознал, что идет он из его собственного горла. Что-то тонко запищало, вновь зазвучали шаги, на этот раз – торопливые, приближающиеся.
– Доктор, доктор, он в сознании! Быстрее сюда! – голос был женский.
"Да" – хотел сказать Вильям, но не смог. От напряжения все закружилось и он провалился в беспамятство.
Правый глаз открывался как-то неправильно, с запаздыванием, а хлынувший в него свет вызвал резь. Потекли слезы.
– Клянусь четверкой, – Вильям автоматически поднял руку к лицу и недоуменно уставился на нее, как будто видел первый раз.
Руку? Поднял? Разве такое возможно?
– Спокойнее, не делайте резких движений, – в поле зрения появилось женское лицо. Круглое и розовое, оно просто лучилось добродушием. – Вам пока лучше не шевелиться.
– Это почему? – Вильям прислушался к ощущениям и понял, что у него ничего не болит. В некоторых частях тела чувствовалось онемение, какое бывает после долгой неподвижности.
– Прошло всего три дня, как вас доставили, – глаза медсестры полнила тревога. – И еще вчера вы больше напоминали кусок мяса, чем человека…
Слово "человека" вызвало в памяти ассоциацию с недавно слышанным разговором. Что-то там было такое, про людей…
"Похоже… похоже, это больше не люди?" – произносит мягкий голос.
"Да" – отвечает хриплый.
Вильям ощутил, как закружилась голова. На мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул.
– Где я? – он постарался сделать голос твердым. – И кто вчера был тут на обходе?
– Полевой звездолет-госпиталь "Пирогов", – глаза медсестры забегали. – А вчера никого не было. Вам показалось!
– Не нужно врать, – Вильям улыбнулся. – Один с таким мягким голосом, другой с хриплым. Я все слышал. Если возможно, пригласите этого, хриплого…
– Не стоит так волноваться! – в руке медсестры появился инъектор с прозрачной жидкостью. – Сейчас введу вам успокоительное…
– Клянусь четверкой, никаких уколов, пока я не поговорю с врачом! – Вильям перехватил ее за запястье, сел, преодолевая слабость. Стоящая в углу тумбочка контролера эмоционально-физического состояния разразилась негодующим свистом.
– Ладно! – медсестра отступила на шаг, взгляд ее полыхнул гневом. – Я попробую! Но вам, рядовой, еще достанется за нарушение режима!
– Не впервой, – пробормотал Вильям ей в спину, разглядывая видимые под халатом стройные ножки. Попытался вспомнить, сколько не был с женщиной – получился какой-то несусветный срок.
Пока ждал, хорошенько рассмотрел палату. Стены, пол, потолок, все сверкало белизной, в углу расположился высокий шкаф, у противоположной стены виднелась пустая, аккуратно заправленная кровать. Нос тревожил обычный для госпиталя горький запах лекарств и дезинфекторов.
– Добрый день, – вошедший в палату врач был высок и сед. На плечах его красовались знаки различия майора и Вильям невольно подобрался. На мгновение пожалел о своей вспышке. – Чем могу быть полезен?
Голос был тот самый, хриплый.
– Так получилось, что я слышал ваш вчерашний разговор, – проговорил Вильям. – То, что вы тогда говорили, правда? Что мы не люди?
– Да, кто бы мог подумать, что слух и сознание восстановятся так быстро, – врач покачал головой, подвинул стул и сел. – Вопрос вы задали очень сложный. С формальной точки зрения вы несомненно принадлежите к человеческому роду. Но, смотрите сами, – он принялся загибать пальцы, – во-первых, имеется ожог шестидесяти процентов поверхности тела, во-вторых, выбит глаз, в-третьих, проломлен череп, в-четвертых, сломано пять ребер, в-шестых – оторвана нога, в-седьмых – в теле сидит пятнадцать осколков, один из них пробил желудок, три в клочья изодрали легкое… Как это называется? Травмы, несовместимые с жизнью. Именно они имелись у вас три дня назад, когда вас доставили с поля боя.
– У меня? – Вильям сглотнул, пощупал грудь. Все было цело, ничего не болело, только ужасно хотелось есть.
– Да, у вас, – кивнул врач. – И мы не делали ничего, разве что вводили питательные вещества, хотя больше для подстраховки. И теперь ответьте сами – является ли человеком существо, обладающее подобными регенеративными способностями?
– А… – слова застряли у Вильяма в горле. Вспомнилась эпидемия "смертей" в Первом Ударном Полку, закончившаяся воскрешением, случаи из собственной жизни, когда травмы и раны исчезали с необычайной быстротой. – Клянусь четверкой…
Контролер эмоционально-физического состояния вновь засвистел.
– Я думаю, смириться с новыми реалиями вам будет непросто, – сказал врач, поднимая все тот же инъектор. – Так что для начала лучше всего будет отдохнуть…
И прежде чем Вильям успел возразить, доза успокоительного оказалась у него в крови.
