Глава 11.
В штабном подземелье было так тесно, что шумящий за стеной вентилятор не справлялся, и воздух, обычно свежий и чистый, без запахов и дыма, загустел и наполнился вонью пота и сырости.
Люди толпились вдоль стен, а в центре, на широком столе лежал привязанный за лапы корхвеги. Около него суетились двое ксенопсихологов. Неярко мерцал виртуальный экран над похожим на тостер прибором.
– Вы готовы? – в голосе майора Рагнарссона слышалось раздражение.
– Одну минуту, сэр, – один из ксенопсихологов оторвался от дела, чтобы ободряюще улыбнуться командиру Первого Ударного Полка.
Тот нахмурился, голубые глаза сверкнули гневом.
Вильям, чуть наклонившись, помассировал бедро. На том месте, где вчера красовалась дырка размером с кулак, розовела чистая кожа, на которой там и сям проклевывались волоски. Нога еще побаливала, хромота не прошла, но стоять и ходить получалось без проблем.
– Святая Дева, как мы вчера доперли эту тушу? – Арагонес задумчиво почесал голову. – Сам поверить не могу…
"Тостер" издал что-то вроде соловьиной трели, ксенопсихологи оживились.
– Все готово, сэр, – сказал старший из них, с погонами капитана. – Можете спрашивать.
Майор сделал шаг вперед, расположившись так, чтобы корхвеги его хорошо видел.
– Твое имя? – потребовал он.
Выслушав перевод, пленник задвигал волосатыми конечностями. От того места, где у него располагались органы речи, донесся резкий, скрежещущий свист, сложившийся в причудливую, совершенно невоспроизводимую для человека фразу.
– Не понимаю, – после минутной заминки перевел "тостер".
– Э… сэр, – старший ксенопсихолог привлек внимание Рагнарссона. – У них нет такого понятия, как "имя"… Общее наименование присваивается клану, роду, поколению и профессиональной группе, но не личности, которая идентифицируется по всем этим признакам…
– Чего? – майор глянул на "умника" как баран на заговоривший с ним куст. – Ты человеческий язык знаешь?
– Это просто, – вмешался младший, – если бы вас звали Исландец Военный Рожденный В Середине Шестидесятых – ведь это не было бы персональным именем, а лишь набором определений. Понятно?
– Мудрено, – тихо сказал Гаррисон, скребя затылок.
Рагнарссон замер, младшие офицеры стояли, тупо пялясь на командира в очевидной надежде на то, что тот разберется и все объяснит.
– В общем, да, – майор оправдал ожидания. – Но как мне к нему обращаться?
– Именуйте его просто – враг, – старший ксенопсихолог развел руками. – Он поймет и будет горд столь высоким статусом.
– Да? Хмм… – Рагнарссон вновь повернулся к пленнику. – Враг, сообщи мне род войск, в которых ты служил.
"Тостер" засвистел и заскрипел, как оркестр сумасшедших сверчков. Когда он замолк, корхвеги выдал ответную фразу, при первых тактах которой Вильям ощутил, как что-то вибрирует в глубине мозга, а уши готовы свернуться в трубочку, лишь бы ничего не слышать.
Когда пленник смолк, многие вздохнули с облегчением. Перевода на этот раз пришлось ждать чуть дольше.
– Служба формирования и передачи данных между разумными, – выдал тостер.
– Связист, что ли? – спросил майор.
– Скорее, служба тактического анализа, – поправил его старший ксенопсихолог. – У нас такой нет, а у них имеется, нечто вроде консультативного штаба…
– Очень хорошо, – губы Рагнарссона сложились во что-то, напоминающее кривую улыбку. – У такого можно узнать много интересного, – он повернулся к людям, – так что всех, не имеющих допуска формы "С", прошу покинуть помещение…
Ледяной взгляд майора остановился на Вильяме.
– Да, сэр! – сказал тот и толкнул в бок еще не совсем понявшего ситуацию Гаррисона. – Шагай, не медли…
– Как же так, Святая Дева? – возмутился Арагонес, когда они шли по ведущему к поверхности коридору. – Он же обещал!
– И обещание сдержал, видят духи, – пожал плечами Ли. – Он же не говорил, что позволит нам присутствовать на ВСЕМ допросе? Часть его ты видел, и будь доволен.
Арагонес недовольно заворчал, но возражать не стал.
Флайер качнуло, и Вильям ощутил, как его затылок чувствительно соприкоснулся со стенкой. Если бы не шлем, то в черепе осталась бы вмятина, а так все обошлось звоном в башке.
– Святая Дева, не дрова везете! – возмутился Арагонес.
– Не ругайся, нас просто подбили, – спокойно, как будто речь шла о занозе в пальце, сказал расположившийся около крошечного иллюминатора Гаррисон. – Вон, крыло дымит…
– Клянусь четверкой, сейчас брякнемся! – заметил Вильям.
– И помрем! – подытожил Цви. – А мне Петер из третьего взвода должен остался! Какая жалость!
Теперь все слышали, как воет перегруженный двигатель флайера, а вибрацию, пронизавшую корпус, не заметил бы только хронический идиот.
– Приготовиться к экстренному выбросу! – голос лейтенанта Радукану звучал безмятежно, без намека на тревогу. – Десятисекундная готовность!
Флайеры с легионерами стартовали с упрятанного в тылу земных войск аэродрома полтора часа назад, когда настал час "Ч" операции "Паучье гнездо". Бойцы второй роты пережили девяносто минут болтанки в воздухе, под непрерывным обстрелом с земли, в окружении уничтожающих друг друга боевых летательных машин.
И все оказалось зря.
– Жопа крокодилья! – выразился Гаррисон и точно в ответ на реплику под ногами открылся пол, легионеры посыпались из флайера, как горошины из взрезанного стручка.
– Ой-ой, – сказал Вильям, обнаружив, что земля до неприличия близко. Взвыл КПП, пытаясь замедлить падение, и ему это почти удалось. Шарахнулась в сторону испуганная летучая тварь, похожая на драную простыню, и Вильям, как маленький, но гордый метеор, врезался в склон холма.
Сознание вернулось через несколько мгновений, хотя лучше бы оно этого не делало. В теле, судя по ощущениям, не осталось ни единой целой кости, а умение думать и вовсе удалилось на покой.
– Так-так, – голос Ли в наушниках заставил вздрогнуть. – И кто это у нас тут валяется?
– Никто, сэр, – ответил Вильям, с некоторым трудом поднимаясь на ноги. – Рядовой Снарк к бою готов!
– Вот и отлично, видят духи. Оп!
Последний возглас относился к поднявшемуся над дальним холмом столбу черного дыма. Судя по грохоту, подбитый флайер "благополучно" завершил последний полет.
– Ладно, чего пялиться, – сержант отстегнул маску. – Мир праху экипажа, а нам надо собирать остальных…
Взвод собрался вместе через пятнадцать минут, чтобы собрать в единое целое роту, лейтенанту понадобилось около часа.
– Двигаем на хренов северо-запад, – приказал Радукану, поглядывая на небо. – Пусть с опозданием, но в назначенную точку мы прибыть должны!
Местность, куда забросило легионеров, выглядела унылой, точно жилище аскета. Обточенные ветрами скалы торчали из склонов пологих холмов, похожих на стадо мигрирующих черепах. Колосилась серая трава, щедро рассыпающая по ветру шлейфы пыльцы, сновали животные, мелкие и настолько шустрые, что разглядеть их не было никакой возможности.
– И куда мы тащимся, Святая Дева? – вопросил Арагонес, взобравшись на вершину очередного холма. – Ведь без нас справятся! Когда еще дойдем!
Вильям не отвечал ничего, он просто шел, радуясь тому, что никто не пытается его убить, и что ему самому не нужно никого убивать. Совершившая экстренное десантирование рота оказалась в тылу врага, где-то между его частями, и война напоминала о себе только далеким грохотом и дымом на юго-восточном горизонте.
Ветер шелестел в траве, плыли в вышине облака. Легионеры впервые видели мирный Заритон, не изуродованный вторжением.
– А ведь тут красиво, – с некоторым удивлением проговорил Гаррисон. – Даже не верится…
И тут же, нарушая идиллию, на горизонте показались прыгающие черные точки. Корхвеги спешили встретить незваных гостей.
– Связисты – ко мне, третий взвод – вон туда, – принялся командовать лейтенант. – Первый – туда…
Вильям бежал вслед за остальными, слушая, как хрустят под ногами камни, потом примостился за большим валуном, напоминающим обгрызенную с одного края булку.
– Сейчас мы им влупим, – сказал он, глядя, как Арагонес возится с винтовкой.
– Коли будет на то милость Святой Девы… – вздохнул тот.
Хлопнуло, "огненный плевок" низринулся с высоты, залив кипящим металлом овражек чуть в стороне от людских позиций.
– Огонь! Бронебойными! – гаркнул Радукану.
Вильям поймал в прицел зависший в верхней точке прыжка танк корхвеги, нажал спусковой крючок, винтовка задрожала в руках, отдача ударила в плечо. Танк в обычной манере паучьих боевых машин дернулся вниз, а когда подскочил вновь, то его темно-зеленые бока облизывало оранжевое пламя.
– Повезло, клянусь четверкой, – пробурчал Вильям, выискивая новую цель. – С первого выстрела защиту прошиб!
– Не зря нам ту гадость кололи… – согласился Арагонес.
Тут же оба, не сговариваясь, бросились в сторону от валуна, а тот лопнул, как бешеный огурец, разбрасывая в стороны "семена" осколков. Оказавшийся не столь расторопным Соболев упал с вмятиной на шлеме, винтовка вывалилась из разжавшихся рук.
– В укрытие! – прикрикнул на уцелевших сержант Ли, но сам выскочил на открытое пространство. Через секунду то место, где он только что сидел, залило расплавленным металлом.
– Задавят нас, как пить дать, – дым проник сквозь фильтр маски и Вильям закашлялся. – Отходить надо!
– Куда, на открытое место? – ответил Ли. – Чтобы нас издалека перестреляли?
– Так и так перестреляют… – Вильям обернулся, уловив непонятный гул за спиной, и едва сдержал радостный крик.
С юго-востока, на ходу перестраиваясь в боевой порядок, шла колонна терратанков. Солнце блестело на гладких боках, над тяжелыми машинами колыхалось полотнище из пыли.
– Наши! – заорал кто-то. – Прорвались! Прорвались!
– Усилить хренов огонь! – лейтенант Радукану не дал подчиненным расслабиться. – Бить по паукам!
Вильям стрелял, пока не опустел магазин, вставил новый, и вскоре винтовка стала настолько горячей, что жгла пальцы даже сквозь перчатки.
– Все, – сказал Гаррисон, глядя, как последние танки корхвеги скрываются вдали. – Отбились…
– Еще как! – Вильям поднялся и, отстегнув маску, с наслаждением глотнул воздуха.
– Что, все кончилось? – Соболев как ни в чем ни бывало поднялся. – И чего это мне шлем жмет?
– Нечего головой обо что попало колотиться! – ухмыльнулся Арагонес.
– Отставить разговоры, все – по машинам! – прервал беседу сержант Ли. – В каждый танк по три человека… Шевелитесь!
Уцелевшие после боя терратанки стояли вокруг холма, напоминая измазанные сажей металлические яйца на шипастых гусеницах. Ревели моторы, из люков торчали головы.
– Это что, мы на этих штуках поедем? – неверяще спросил Арагонес. – И куда?
– Они все равно идут на помощь нашим, сражающимся около Циндариза, – ответил Ли. – Видят духи, ты должен сказать "спасибо", что пойдешь туда не ножками…
Вильяму, Гаррисону и Арагонесу достался танк, чьи бока "украшали" ряды длинных параллельных царапин.
– Залезайте, да? – сказал его командир, носатый и черноусый, скаля в улыбке белые зубы. – Мы иногда десант возим, да. Так что вон в тот люк забирайтесь, там отсек для пассажиров!
Последнее слово он произнес с легким презрением.
Отсек, судя по размерам, был рассчитан на карликов. Вильяму, не говоря о Гаррисоне, пришлось согнуться в три погибели, чтобы забраться внутрь, и только Арагонес устроился более-менее комфортно.
– Поехали, да? – прозвучал в наушниках голос командира. Люк захлопнулся, танк рванул с места так, что Вильяма швырнуло об стену. Зубы клацнули, едва не раскрошившись, а на предплечье, судя по ноющей боли, объявился свежий синяк.
– О Святая Дева! – с мученической улыбкой простонал Арагонес. – Если они и довезут нас, то в состоянии отбивных…
– Отбивные легионерские, – ухмыльнулся Гаррисон. – Блюдо для паучьего обеда…
Вильям молчал, пытаясь устроиться поудобнее. Организм сигнализировал, что вскоре развалится на куски, в голове что-то хрустело и терлось, как на мельнице. Отягощенный десантом танк мчался на северо-запад, к Циндаризу, средоточию цивилизации корхвеги.
– Заешь меня крокодилы! – винтовка, казавшаяся в ручищах Гаррисона игрушечной, опустилась. Уроженец Африки восторженно пялился на горизонт, где высилось что-то, напоминающее гигантский муравейник, отстроенный из белого и розового камня. Заходящее солнце золотило высящиеся на его вершине изящные башни, между ними что-то мягко сверкало.
– Циндариз, – проговорил Ли, и в голосе его звучало благоговение. – Теперь я понимаю, почему наши командиры не решились просто уничтожить его с воздуха!
– Что, духу не хватило? – предположил Цви.
– Что ты? – сержант усмехнулся. – Просто обрати люди в пыль такую красоту, все расы Галактики объединятся, чтобы истребить подобных вандалов, и от Земли останется разве что облако горячего газа!
– А что, много еще рас, кроме тритонианцев и корхвеги? – спросил Арагонес.
– Когда мы были еще на Земле, я прочитал все отчеты Федеральной Комиссии по Контактам, – сообщил Ли. – Видят духи, там упоминается около полусотни рас, и это только те, кто вступал с нами в контакт…
– Да, со всеми воевать – долго выйдет! – Гаррисон задумчиво засопел. – Велика Галактика!
– А со всеми и не нужно, – сержант покачал головой, – там ситуация, как на Земле раньше – кто с кем воюет, просто торгует или дружит. Есть коалиции, есть доминирующие расы и те, кто слабее…
– Покажем мы всем этим доминирующим кузькину мать! – сказал Соболев и для убедительности погрозил небу кулаком.
Прочие, как обычно, пропустили загадочную русскую пословицу мимо ушей.
– Клянусь четверкой, – Вильям оторвался от разглядывания города, в вышине над которым кружились десятки боевых машин, – и это построили пауки? Ведь ни чуточки не похоже на то, что мы видели ранее!
Ранее людям встречались лишь чудовищные, словно нарочито искореженные конструкции из черных материалов. А сегодня глазам предстал величественный комплекс, какого не устыдились бы и архитекторы древних греков. В голове не укладывалось, что и то и другое создали одни и те же существа.
– Мы, люди, тоже понастроили всякого, – Ли на мгновение замолк, наклонил голову, прислушиваясь к бормотанию в наушниках. – Так-так… атака назначена на полночь по местному времени, так что у нас три часа на подготовку. Я заказывал боеприпасы, обещали доставить…
Вторая рота вместе с танкистами прибыла к окраинам Циндариза не так давно, и их совместного удара оказалось достаточно, чтобы отбросить окружившие и пытавшиеся уничтожить Первый Ударный Полк войска корхвеги. Пауки откатились к городу, стягивая силы для последнего боя, а люди готовились к атаке на еще не успевшую построиться оборону.
– Три часа? – Вильям зевнул. – Надо бы их с пользой провести, клянусь четверкой.
– То есть – поспать, – согласился Арагонес.
Терратанки успели нарыть достаточно глубоких траншей. Саперы работали, укрепляя над ними защиту на случай "огненных плевков", так что укромное место отыскать было проще простого.
Вильям развернул прямоугольный кусок термоизоляционной ткани, позволяющей спать даже на снегу без боязни отморозить почки и бросил его на темную, словно оплавленную землю. В голове пристроил традиционно заменяющий легионеру подушку рюкзак, поставил рядом винтовку.
Консервная банка крякнула, когда Вильям отодрал крышку.
– О Святая Дева, опять жрать эту гадость? – Арагонес скорчил страшную рожу. – Из чего они, интересно, ее делают?
– Из крокодильей жопы, – предположил Гаррисон. – Хотя на банке написано – необходимый для организма набор микроэлементов и витаминов, созданный на основе коровьего белка…
– Ладно хоть не коровьего желтка, – Цви сунул в банку длинный нос, напомнив лезущую в кувшин цаплю. – А вот кошерная это пища или нет? Что скажет ребе, когда я вернусь домой?
– Ничего, клянусь четверкой, – Вильям запихнул в себя последний кусок бурого месива, столь же мало похожего на белок коровы, как и на набор микроэлементов и витаминов. – Потому что он к тому времени будет мертв.
– Разговорчики! – не дал беседе свернуть в опасное русло сержант. – У вас два часа, чтобы отдохнуть! Вот и отдыхайте!
Вильям отключился, едва закрыл глаза, а когда поднял веки, то вокруг царил мрак. Поднявшийся ветер свистел, как целая ватага затаившихся во мраке Робин Гудов.
– Подъем! – Ли тряс за плечо Гаррисона. – Поднимайтесь, парни. Через десять минут, видят духи, в БИС загрузят диспозицию…
Не умеющий быстро просыпаться солдат – обычно мертвый солдат, и через пять минут легионеры оказались на ногах, а еще через пять – заняли место в тянущейся к городу траншее. Перед ними расположился терратанк, из его внутренностей доносилось негромкое урчание мотора.
Циндариз сиял, точно кто-то направил на него сотни прожекторов, во тьме у его подножия заметно было движение.
– К чему эта иллюминация? – подозрительно спросил Вильям. – Чтобы нам легче было целиться?
– Кто знает, – неопределенно ответил Ли. – Хозяева этой планеты слишком отличаются от людей, чтобы судить их по нашим меркам.
Далеко за спинами легионеров загрохотало и завыло, точно из кувшинов вырвались тысячи обезумевших джиннов, светящиеся столбы понеслись вперед, к окольцевавшим город позициям корхвеги.
– Видят духи, артподготовка будет слабенькая, – вздохнул сержант. – Боятся город попортить.
– Атака! – прозвучало одновременно во всех наушниках. Танк зарычал и выскочил из траншеи на поверхность, легионеры побежали за ним, как утята за матерью. По сторонам виднелись другие боевые машины.
– Опять используют нас, как обычную пехоту, – пропыхтел на бегу Гаррисон. – И не жалко им?
Вильям хотел было ответить, что на доставку сюда обычных пехотных частей уйдут часы, за которые пауки укрепятся так, что их псевдоядерными зарядами не вышибешь, но времени и дыхания не хватило. Корхвеги ударили по атакующим из всего, что оставалось.
В небе расцвели десятки огненных цветков, потянувших к земле смертоносные пылающие стебли, донесся свист приближающихся разрывных снарядов.
– Залегли! – гаркнул Ли, и шквал осколков пролетел над ними. Что-то прогрохотало по броне танка, стукнуло Вильяма по шлему.
Огонь стих так же внезапно, как и начался. Атакующие замерли, не очень понимая, что происходит. Из пылающего неба прямо в центр боя опускались огромные, переливающиеся всеми цветами радуги "капли".
– Святая Дева, это еще что такое? – изумился Арагонес.
Явившиеся сверху штуковины напоминали уменьшенные копии старых земных звездолетов, только поверхность их дрожала и переливалась, словно у капель ртути. Оказавшись у земли, они выпустили множество тонких, непрочных на вид лап и замерли, отгородив людей от корхвеги.
– Земляне! – проскрежетал над полем боя мощный голос, перекрывший даже рокот продолжавших стараться ракетных установок. – Немедленно прекратите огонь и отступите! Еще шаг – и вы будете уничтожены!
– Санта-Клаусы на елочных игрушках прилетели? – сказал Вильям, ощущая поднимающуюся в груди злобу. – Клянусь четверкой, мы им влупим!
Похоже было, что командир ближайшего танка придерживался того же мнения. Пушка развернулась и выплюнула снаряд по направлению к одной из жидких штуковин. Выстрел никакого действия не произвел, а вот танк через мгновение исчез во вспышке слепящего света.
– Ой! – проговорил Соболев, когда легионеры вновь обрели способность видеть. – Пойдут клочки по закоулочкам…
– Назад! Всем назад! – родился в наушниках встревоженный голос Рагнарссона. – Ни в коем случае не стрелять!
Ракетные установки смолкли, над полем боя повисла напряженная тишина. Свистел ветер, медленно пятились терратанки, рядом с ними отступали легионеры.
– Так и чую, как из этой штуки на меня кто-то смотрит, – сказал Гаррисон. – Как крокодил из-под воды…
– Это боевые звездолеты вителлиан, – сообщил Ли будничным тоном. – Одной из самых могучих рас нашего сектора Галактики.
– Их еще не хватало, клянусь четверкой! – пробурчал Вильям. – Что же теперь будет?
Ответ подсказал тот же скрежещущий голос, прозвучавший в тот момент, когда последний из легионеров скрылся в окопах.
– Земляне! – произнес он. – Мы не хотим войны, только мира! Ваши имеющие власть могут связаться с нашими имеющими власть по закрытому информационному каналу в течение суток по времени Заритона. Параметры связи следующие…
Дальше последовал набор цифр, так же мало говорящий Вильяму, как и арабская вязь. Ясно было одно – в конфликт корхвеги и людей открыто вмешалась третья сила и дело теперь вряд ли пойдет в пользу Земли.
Младший брат первого "Властелина небес" отличался от родственника более длинными крыльями и мягкостью обводов, делающей его похожим на черную, покрытую чешуей чайку.
Легионеры по одному ныряли в люк, чтобы оказаться в узком коридоре, ведущем к знакомому "спальному отделению" с персональными камерами. Снаряжение грузили отдельно – у хвоста диверсионного звездолета суетились роботы-погрузчики.
Сам "Властелин небес-16" стоял в огромном ангаре, занимающем крошечный процент объема штурмового монитора "Рудра". Монитор болтался над Заритоном, где вторую неделю шли переговоры между людьми, корхвеги и незваными миротворцами – вителлианами.
– Опять летим, чтобы кому-нибудь хвост прищемить, – заметил Арагонес, открывая дверцу своей камеры и заглядывая внутрь.
– Это уж точно, клянусь четверкой, – согласился Вильям. – Такую птичку не используют для борьбы с тараканами. Интересно только, куда именно нас отправят?
– Узнаешь, – отозвался Ли. – И очень скоро.
Камера оказалась несколько меньше, чем ее предшественница, но куда удобнее. Пол тут же подстроился под форму тела, создав ощущение, что Вильям лежит на пуховой перине.
Потолок нависал над самой головой и его поверхность выглядела матовой, создавая впечатление, что лежишь под громадным стереопроектором.
– Легионеры, – с напутственной речью, несмотря на то, что на дело отправлялся всего лишь взвод во главе с командиром роты, решил выступить сам Рагнарссон. Вильям не слушал его трепотню, погрузившись в воспоминания. Вспомнилась Земля, какой он ее видел последний раз, сердце кольнула тоска…
– Внимание, десять секунд до включения гипноиндуктора! – этот голос был синтезированным и принадлежал программе. – Во избежание шока закройте, пожалуйста, глаза!
С помощью гипноиндуктора в последнее время стали отдавать приказы, требующие передачи большого количества информации. Направленный прямо в мозг импульс, длящийся считанные минуты, заменял многочасовую вводную беседу.
– Клянусь четверкой! – только и сумел проговорить Вильям, и под опущенными веками замелькали картинки.
Для начала возникла планета, отдаленно напоминающая Землю, но с большим количеством черного цвета на поверхности. Неторопливо плыли облака, материки пересекали терминатор, выставляя солнцу изрезанные бухтами побережья. Блестел лед полярных шапок.
Через мгновение Вильям знал, что это Вителлио, прародина и столица Вителлианского Союза, огромной империи, охватывающей десятки густонаселенных миров.
Потом он увидел высящуюся на постаменте фигуру животного, похожего на лошадь, только с большим количеством ног и длинным пушистым хвостом. Неслышимый голос подсказал, что этот памятник именуется Прародителем и поставлен в честь первого одомашненного на Вителлио животного.
Для аборигенов он является настоящей святыней.
А дальше пошли сухие и не столь красочные данные – координаты точки высадки, подробное описание маршрута.
– Это что, из нас хотят сделать террористов? – негромко возмутился Вильям, а ему уже демонстрировали вителлиан – маленьких глазастых существ, похожих на лемуров, с шерстью всех оттенков алого и многопалыми конечностями.
Цивилизация их вышла в космос больше двух столетий назад и, судя по наглядной демонстрации оружия на Заритоне, являлась несравнимо более мощной, чем земная.
Подлый удар в самое ее сердце, как понял Вильям, должен будет показать, что у человечества есть собственные козыри для борьбы даже со столь могучим противником.
Додумать мысль до конца Вильям не успел, поскольку гипноиндуктор завершил передачу и тут же заработал механизм усыпления. Мускулы потяжелели, по телу разлилась липкая слабость, а через несколько мгновений отключился не осознавший этого факта мозг.
Судя по тому, что мускулы повиновались с трудом, двигаясь вяло, как змеи после зимней спячки, Вильям провел в камере не меньше двух недель. Невероятным усилием поднеся к глазам индикатор легионера, он ощутил, как изумление смывает сонливость.
Если верить приборчику на запястье, то с момента, когда их погрузили на "Властелин небес-16", прошло двадцать семь дней. Столь дальнего прыжка в истории Первого Ударного Полка еще не случалось.
Дверца камеры никак не желала открываться, и только после пяти минут пыхтения и разнообразных ругательств разочарованно клацнула, выпуская Вильяма на свободу. Чувствуя себя тюремным узником, вышедшим после двадцатилетнего заключения, он выбрался в коридор.
– Святая Дева, что, опять прыгать придется? – уныло вопросила торчащая из соседней камеры голова Арагонеса. – Ох, как я не люблю это дело – синяки больно долго не проходят.
– В этот раз не придется, – ответил Ли, свежий и бодрый, как только что из-под холодного душа. – Мы уже на Вителлио. Так что шевелите костями – чем быстрее высадимся, тем меньше шансов, что нас засекут…
Напялив шлем, Вильям обнаружил, что Боевая Информационная Система включена и передает изображение с внешних камер звездолета. Те показывали узкое ущелье, обрамленное скалами настолько черными, что они были едва различимы в ночной мгле.
Крылья "Властелина небес" чуть не касались отвесных утесов. Оставалось только восхищаться мастерством пилотов, ухитрившихся посадить не такой маленький корабль в сопоставимую с ним по ширине расселину.
– Умно, – пробормотал Вильям, когда первый шок прошел, – если бы разбились в всмятку, то концы отдали бы во сне…
Наружу выбирались через трюм, где каждый получал свою долю груза. Вильяму, судя по размерам и форме наполнявших рюкзак предметов, достался запас провизии человек на пять.
Воздух Вителлио оказался пригоден для дыхания, а наполняющие его ароматы напоминали о земных горах. Пахло холодным камнем и той особой свежестью, которая бывает только на вышине, где нет ничего, кроме скал. Свежий ветер пощипывал кожу.
– Все? Никого не забыли? – спросил лейтенант Радукану, когда выпустившая легионеров дверь люка захлопнулась. – Очень хорошо. Двинулись…
"Властелин пустоты" медленно и совершенно бесшумно, как исполинская ночная бабочка, поднялся. На мгновение затмил звезды над ущельем, и тут же исчез, растворившись среди мрака.
Неделю, отведенную взводу на выполнение задания, он проведет в одном из пустынных районов планеты – на ее северном полюсе, укрывшись за завесой бушующих там штормов. Сюда вернется точно в назначенный срок и ждать будет не больше двенадцати часов.
– Еще раз напоминаю, что мы находимся в тылу врага, – после высадки из корабля БИС отключилась, и говорил лейтенант, собрав подчиненных вокруг себя. Слышать его голос, исходящий не из наушников, оказалось непривычно, – наши силы несоизмеримы с силами вителлиан. Любое боевое столкновение неизбежно станет для нас последним, так что единственный шанс выполнить задание и уцелеть – остаться незамеченными. Поэтому любой радиообмен исключен, общаться будем голосом и жестами. Вся аппаратура, слишком заметно излучающая, включая генераторы маскировочных полей, у нас отсутствует.
Арагонес хмыкнул, Гаррисон мрачно засопел. Вильям подумал, что чуть ли не впервые легионеры оказались в ситуации, когда все зависит не столько от боевой техники, но и от них самих, от ловкости, умения и расторопности.
– Наша задача – установить заряды и вернуться сюда, – закончил речь лейтенант. – Если кто-то не готов идти – пусть скажет немедля, и я его просто застрелю. Нет таких? Тогда за мной!
Ущелье вывело их к тянущейся чуть ли не на километр каменной осыпи. Ниже темнел лес, а на самом горизонте виднелась россыпь желтых и багровых огоньков.
Аппарат, похожий на шарик из ртути, выпал из облака и ринулся к земле, как бомба. Затормозил так резко, что находящихся внутри должно было расплющить в блин, метнулся в сторону и исчез.
– Летают, крокодил им в пасть, – пробурчал Гаррисон. – И чего летают?
– Развлекаются, – пожал Вильям плечами. – На патрулирование это мало похоже, клянусь четверкой.
Между древесных стволов цвета старого серебра царила духота. Где-то наверху, в кронах, шуршал ветер, но вниз, к густому и колючему подлеску, через который приходилось буквально продираться, он не добирался.
– Привал, – передали по цепочке приказ, – тридцать минут…
Они шли не останавливаясь с самой высадки, видели, как поднимается из-за горизонта маленькое, но очень горячее солнце Вителлио. Теперь оно болталось где-то в зените, и облака, похожие на драные пуховые одеяла, не могли умерить его жара.
Вильям ботинком отгреб в сторону сухую ветку, из-за шипов выглядящую как орудие пытки, и уселся на кочку, поросшую чем-то похожим на фиолетовый мох. Снятый со спины рюкзак возмущенно брякнул о землю.
– Эх, поспать бы, – вздохнул Гаррисон, вскрывая банку консервов. Перебивая ароматы листвы и цветов, поплыл запах бобов со свининой.
– Тридцать дней спал и все ему мало, – ухмыльнулся Арагонес.
В чаще неподалеку что-то затрещало. Вильям упал на землю, выставив винтовку в направлении звука. Гаррисон тоже оказался лежащим, но в руках его вместо оружия красовались ложка и банка консервов.
– Так-так! – Ли оглядел подчиненных. – Без команды не стрелять!
Треск приблизился, один из кустов зашатался и из-за него вылезла очень толстая, покрытая темно-зеленым мехом "ящерица". Некоторое время она тупо глядела на людей, потом в выпуклых, похожих на кружки стекла глазах появилось что-то вроде удивления.
Развернувшись, зверюга уползла в ту сторону, откуда явилась.
– Вот тварь, – Гаррисон засопел, – не дает поесть спокойно!
– Так сожрал бы и ее в отместку, – посоветовал Соболев, вовсю работая ложкой.
Опустошенные банки отправились в переносной утилизатор. Тот скрипел и кряхтел, перемалывая все в молекулы, а когда замолк, то оказалось, что пора идти дальше. Под ногами хрустели сухие ветви, шипы норовили проткнуть бронежилет и добраться до кожи, пронзительными голосами орали в дебрях какие-то твари.
Шли до самого вечера, миновали полосу болота, после которой лес начал потихоньку редеть. Так что Вильям ничуть не удивился, когда впереди открылась черная, исчерканная непонятными значками полоса шириной метров в двадцать.
– Хренова дорога, – сказал лейтенант Радукану, сверившись с электронным планшетом. – Придется дождаться темноты…
Пока солнце не зашло, вителлианское "шоссе" ни мгновения не оставалось пустынным. По черной полосе с такой скоростью, что их едва можно было разглядеть, скользили вытянутые экипажи, более всего похожие на гигантские морковки из металла.
С тяжелым шмелиным гудением проплывали более крупные аппараты, иногда проползало что-то круглое, фырчащее. После него материал дороги начинал блестеть, как отполированный.
Стоило наступить темноте, как нанесенные на "шоссе" знаки засветились, излучая призрачное голубоватое сияние.
– Пошли! – приказал лейтенант, по шлему которого бегали неяркие блики.
При каждом шаге под ногами глухо звякало, точно люди шли по стальному монолиту.
– Быстрее! – гаркнул Радукану, когда на востоке зародился все усиливающийся гул.
Вильям ускорил ход, ощущая, как вздрагивает под ногами дорога, как в накатывающемся звуке появляются грозные нотки. К людям приближалось нечто очень большое и тяжелое.
Они едва успели соскочить с черной полосы и укрыться в спасительных зарослях, когда "шоссе" оказалось залито потоками яркого света. Ворча и рыча, как сотня разгневанных медведей, по тому месту, где только что прошли легионеры, проехало нечто размером с дом.
– Святая Дева, какая здоровая! – восхищенно проговорил Арагонес.
Вильям молча разглядывал торчащие из массивного темного корпуса штыри и выступы.
– Двинулись, хватит валяться, – оторвал подчиненных от созерцания лейтенант.
На селение наткнулись примерно через час ходьбы. Строения, напоминающие лежащие на земле аэростаты из ажурного серебристого материала, окружал забор из непрочной на вид проволоки, натянутой на столбы.
– От кого это они отгораживаются, интересно? – спросил Гаррисон.
– Лес вокруг, – ответил Вильям, – мало ли кто тут водится…
Судя по размерам поселка, в нем вряд ли обитало больше нескольких десятков вителлиан. В центре, на круглой площади, замерли несколько машин, а над всем господствовала башня, высокая и такая тонкая, что оставалось непонятным, как ее не свалил первый же ураган.
Селение аккуратно обошли стороной и вновь пошли чащей, глухой и темной.
