Раскол в жизни Церкви является не только экклесиологическим, но в большей степени и психологическим явлением. Корни раскола лежат в глубине человеческого сердца, в области темных страстей и демонических переживаний, нередко скрытых от сознания самого человека. Раскольники, по словам святых Отцов, повторяют грех падшего архистратига. Что заставило Первоангела восстать против Творца и отторгнуть треть ангелов от Небесной Церкви?

Святые Отцы говорят, что этот безумный поступок был вызван гордыней. Люцифер, залюбовавшись своей красотой и величием, забыл, что его совершенство — лишь Божий дар, что сам он — ничто, вызван из небытия волей Божией, и, посчитав себя равным Богу, из Ангела света превратился в ангела тьмы. Итак, причина раскола — гордость. Сама гордость при своем проявлении распадается, как цвета в спектре, на многие страсти, представляющие собой звенья одной цепи. Это — непослушание, властолюбие, тщеславие, самолюбование, мечтательность и, наконец, состояние полной демонической медиумичности, которое у святых Отцов называется прелестью. Это состояние граничит с безумием.

Сатана до грехопадения был Ангелом, исполненным любви к Богу, его пламенная любовь выразилась в имени Люцифер, то есть — «светоносный». Когда он сам захотел стать Богом, то сила прежней любви к Божеству превратилась в такую же невыразимую и несравнимую ни с чем любовь к самому себе. Эгоцентризм обрек его на гордое одиночество, он закрыт от всего мира непроницаемой завесой гордыни; он ненавидит Бога с такой же силой, с какой любил Его; он ненавидит человека как образ Божий; он ненавидит и презирает тех, кто оказался под его властью. Он недоступен ни для какого общения, он не внимает никому. Любовь как единственная возможность выйти из вечного мрака и вечного одиночества для него потеряна. Нет ни одного существа, которое бы он не презирал. При этом интеллект сатаны и других падших духов хотя и поврежден грехопадением, но еще сохранен. И мы видим здесь проявление гордыни как самозамкнутость и безграничную веру в самого себя.

Преподобный авва Дорофей пишет: «Я не знаю другой причины падения монаха, кроме как доверие своему мнению». Надо отметить, что все формы психических заболеваний — от истерии до шизофрении — имеют одну общую черту с состоянием темных духов. Это внутренняя отключенность ото всех и вера исключительно в свои собственные мысли и представления. Душевнобольной замыкается в себе и перестает реагировать на слова окружающих. Душевнобольные относятся даже к самым близким и родным людям бесчувственно и бессердечно; они похожи на черный цвет, который поглощает лучи, не отражая их, — так и эти больные не могут отражать и излучать любовь, хотя при некоторых формах истерии они и способны театрально играть в любовь и произносить высокопарные фразы.

Когда человек безусловно верит своим мыслям, с ним происходит то же, что нередко происходит с людьми, которые верят своим снам. Вначале сатана влагает в его ум тонкие рассуждения, остроумные сравнения, блестящие идеи, а затем, когда убедит его в превосходстве над другими, то начинает нашептывать свои пагубные мысли, но скрытые, тайно, как бы перемешивая яд с медом. Если такой человек открывает свои помыслы духовному отцу, то диавол оказывается в положении внезапно пойманного вора, так как духовный отец, не включенный в поле страстей искушаемого, со стороны лучше увидит расставленные сети и скрытые уловки врага. Затем, обращение к духовному отцу за советом или благословением является проявлением смирения, а благодать ищет смиренных сердцем. Если же человек скрывает свои помыслы, лелеет их, как змею, на своей груди, верит в них как в «откровение» Божие, то постепенно он оказывается в плену темных сил.

Так и раскол начинается с веры в самого себя: демоническое чувство самолюбования и самодостаточности рождает непослушание. «Кого теперь слушать?» — спрашивает обычно с презрением будущий раскольник. Святые Отцы постоянно искали случаи для послушания, отвержения своей воли, чтобы совершенствоваться в смирении. Преподобный Антоний Великий, когда дело касалось лично его, не доверял себе, а спрашивал совета у ученика. Другой преподобный — Макарий Египетский — говорил: «Когда я встречаю человека, то держу помысл: “Это мой господин, и мне надо слушать его”, когда встречаю маленького ребенка, то также думаю: “Это сын моего господина, и поэтому надо слушать его” и так сохраняю мир в сердце». Преподобный авва Дорофей рассказывает, как один монах отказывался слушать игумена, говоря, что послушался бы, если бы на его месте были фиваидские или скитские подвижники. «Если бы был Макарий Великий, то я бы послушался», — заявлял он. Прошло время, и этот же брат сказал, что Макарий тоже может ошибаться, и он послушался бы только Григория Богослова и Василия Великого. Затем решил, что слушаться можно только первоверховных апостолов Петра и Павла, а затем, будучи все более одержим гордыней, сказал: «И Апостолы тоже люди, я могу послушаться только Самой Святой Троицы». Кончилось тем, что он совсем обезумел. Когда монах гордо вопрошает: «Кого теперь слушать?», то подтекст этих слов таков: «Почему я должен слушать всех вас, такую мелкоту в сравнении со мной?.. Мне самому непосредственно Бог дает мысли». Такой монах, как у преподобного Дорофея, говорит: «Раньше были духовные отцы, а теперь где духовные отцы? — Их нет». На это демон отвечает ему: «Есть: я твой духовный отец».

Существует духовный закон «подобный ищет подобного». Гордый демон, видя гордыню человека, находит в нем отражение себя, поэтому он входит в его душу, как хозяин в собственный дом.

Для монаха грех непослушания является также грехом клятвопреступления, потому что перед Крестом и Евангелием он дает обет, клятву об отсечении своей воли и послушании игумену и братии. Ад — это вечное непослушание Богу. Раскол — непослушание Церкви.

Гордыня рождает властолюбие. Сатана захотел стать вторым Богом и присвоить себе не подобающие ему честь и имя. Одна из причин раскола — это властолюбие. Расколы начались уже во времена Апостолов. Апостол Иоанн Богослов пишет в Третьем Соборном Послании о современном ему раскольнике: Любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас (3 Ин. 1:9). Грех властолюбия хитер и коварен. Он внушает человеку, что власть дает возможность приносить людям добро и счастье, твердой рукой защищать Православие от всяких искажений и ересей. Он поселяет в сердце человека ложную уверенность в том, что он своими немощными человеческими силами, при помощи власти как внешнего инструмента, может осуществить волю Божию на земле; тогда все средства для получения власти кажутся позволительными. Человек, не понимая, что он действует по страсти гордыни, считает, что желание первенства в Церкви — это желание наиболее полно отдать себя служению Богу и людям (сатана обещал всех ангелов возвести в степень серафимов). Так что желание первенства и власти — одна из важнейших причин раскола.

Святые Отцы называют сатану первым мечтателем. Он увидел себя в своих мечтаниях равным Богу, он увидел себя в своей собственной фантазии обладателем божественной силы и власти. Если Господь создал миры Своим Словом, то сатана — творец иллюзорных миров и неосуществимых утопий. Если сатана представляет себя Божеством, то раскольник в своих мечтаниях представляет себя Церковью. Но это всего лишь иллюзия. Поэтому святой апостол Иуда, сын Иосифа Обручника, в своем Соборном Послании называет тех, кто не сохранил единство веры, мечтателями (Иуд. 1:8), сравнивает их с безводными облаками, которые не могут напоить землю дождем, с осенними деревьями (Иуд. 1:12), которые своими оголенными ветвями похожи на кости скелета — напрасно путник искал бы на них плодов. Он сравнивает раскольников со свирепыми морскими волнами (Иуд. 1:13), то есть волнами во время бури: кажется, что волна все сметет на своем пути, но мгновенье — и от нее уже нет и следа. Раскольник находится в мире собственных иллюзий, но утопия, как и всякая ложь, ведет человека к смерти.

Святитель Димитрий Ростовский пишет, что демон совершил безумие: восстать против Бога, сравнить себя с Богом, вести борьбу со Всемогущей Силой — это безумие. Однако гордость сделала сатану безумным. Ни собственное падение, ни падение его соратников, ни беспросветный мрак ада, ни ужас вечной смерти — ничто не может уже изменить некогда светлого архистратига, в нем все поглощено ненавистью к Богу и желанием самому стать Богом. Несмотря на свой интеллект первоангела, сатана находится в состоянии безумия.

Почему трудно убедить раскольника? Потому что раскол, как и всякий грех, алогичен. Гордость лишает человека способности мыслить объективно. У человека, уверенного в силе своего ума и в своей правоте, образуется особая психическая установка, похожая на плотный фильтр, который не допускает до его сознания все, что противоречит желаниям его сердца. Раскольник, еще не выслушав доводов своего собеседника, уже заранее отвергает их. Он игнорирует любые доказательства и продолжает, не обращая ни на что внимания, утверждать свое. И тут нет уже никакой логики, а только уверенность в собственной правоте. Психические больные не поддаются убеждению, потому что их внутренний мир — визуальных представлений, голосов, которые они слышат, — это для них мир высшей реальности, недоступный для «профанов», которые не понимают их. Так и в расколе мы видим подобие интеллектуальной изоляции, уход в мир собственных представлений, неспособность и нежелание понять другого. Гордость не может не только слушаться, но и слушать. Поэтому, разговаривая с раскольником, нередко испытываешь чувство, что твои слова обращены к спящему или глухому.

Одно из проявлений гордыни — осуждение. Все расколы основаны на осуждении и отрицании. Нам запрещено осуждать даже брата, а раскол — это непрестанное осуждение всей Церкви. Слово «диавол» означает клеветник. Святые Отцы поясняют это: диавол клеветал на самих Ангелов. Раскол — это осуждение прежде всего иерархов, которых Иоанн Богослов в Откровении символически называет Ангелами Церквей. Именно грех осуждения делает раскол живучим. Люди, одержимые этой страстью, всегда будут находить в расколе возможность предаться ей под видом борьбы за правду. Святитель Григорий Богослов пишет о том, что ничто так сильно не льстит падшему человеку, как если его пороки называют добродетелями. А в расколе осуждение является лакомым блюдом, хотя на самом деле это вид душевного людоедства. Психологизм раскола переходит в демонизм раскола. Апостол Иуда пишет, что Господь ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня… Так точно, — говорит он, — будет и с сими мечтателями, которые… отвергают начальства и злословят высокие власти (Иуд. 1:6,8). Ангелы не сохранили своего достоинства — верности Богу, а раскольники не сохранили верности Церкви; по словам Апостола, их ожидает одна участь.

Святой апостол Иуда открывает нам еще одну сторону раскола: полную потерю духовности и замену ее душевностью — областью человеческих страстей, через которую действуют демонические силы. Дух — это самая глубокая из всех гностических сил человека, через него осуществляется Богообщение. Дух обращен к Богу, душа — к земле, дух — к тому, что невидимо и вечно, душа — к тому, что существует во времени. В духе человека заложено религиозное чувство — внутреннее видение духовного мира и себя как части этого мира, способность к Богообщению — способность переживать Богообщение в личном духовном опыте. В духе заключен внутренний духовный логос человека — непосредственное познание, которое иногда выражают словом интуиция. Только через благодать, пребывающую в Церкви, силы духа пробуждаются и освобождаются от порабощения душе.

Потеря духовного и замена его душевным — это потеря правильного внутреннего духовного опыта и замена его душевной фальсификацией, при которой реальность подменяется религиозной фантазией, а воображение и страсти соединяются с внушениями сатаны. Апостол Иуда пишет: Это люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа… уста их произносят надутые слова (Иуд. 1:19, 16). Пузырь может казаться значительным по величине, но он пуст внутри; так высокопарные слова этих людей внутри пусты, так как не имеют силы духа; они злословят то, чего не знают (Иуд. 1:10), их злословие Церкви основано на невежестве, но это волевое невежество — они не знают, потому что не хотят знать.

Мы сравниваем самоизоляционизм раскола с самозамкнутостью душевнобольных. Душевнобольной всегда самозамкнут, хотя бы и был болтлив. Но здесь аналогия не вполне точна: больной — жертва темных сил или своего психического заболевания; у него парализована воля, он не имеет возможности понять следствий своих поступков; поэтому сумасшествие не обрекает человека на вечную гибель, скорее это страдание, которое будет вознаграждено. А раскольник сам выбрал свой путь и стал добровольным безумцем, он приглушил в себе голос своей совести: смеясь над ним, как над детскими страхами, он гордо восстал против Церкви, он сам помог сатане завладеть своей душой.

Демон может появляться в виде ангела света, раскол обычно появляется под маской особой ревности о чистоте веры. Апостол Павел в Послании к Тимофею пишет про таких людей: … имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся (2 Тим. 3:5). В расколе остается только утрированная форма и театральное православие. Сила благочестия — это не человеческие таланты и способности, а благодать Духа Святаго. Откуда изгнана благодать, туда приходит дух велиара. Апостол Павел в том же Послании пишет: … как Ианний и Иамврий противились Моисею, так и сии противятся истине(2 Тим. 3:8), а имя «сатана» означает противник — противник Бога. Люди, развращенные умом (там же), — это те, у кого ум находится под властью самой страшной из всех страстей, развращающих человека, — страсти гордыни. Апостол Павел называет их невеждами в вере: хотя бы эти люди изучали богословие и знали Священное Писание, но, потеряв благодать, они становятся невеждами в вере, в том, что открывается духу и хранится в Церкви. Когда гаснет свет, то даже зоркие глаза перестают видеть дорогу, и человек, как слепой, падает в яму. Знают ли раскольники, какому темному лику они поклоняются?