«Огненные деревни»

Предисловие

Белорусских деревень, где каратели убивали людей, – 4885. По далеко не полным подсчетам более 300 000 тысяч мирных жителей было сожжено живьем, убито, замучено в тех деревнях. Полностью, со всеми жителями, уничтожено 627 деревень. Осуществлялся «Генеральный план “Ост”». «Если у меня спросят, – вещал фюрер, – что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».

Сотни тысяч партизан и подпольщиков (в Белоруссии – более 440 тысяч) и миллионы тех, кто был для них резервом и тылом, – это помешало немцам осуществить во весь размах «Генеральный план “Ост”», согласно которому десятки и десятки миллионов одних только славян были осуждены на уничтожение.

Однако «план» действовал, жестокость расистов всей своей, неслыханной в истории человечества, тяжестью обрушилась прежде всего на детей, на женщин, на немощную старость…

Немецкие отчеты

«Рота получила задание уничтожить расположенную к северо-востоку от Мокран дер. Заболотье и расстрелять население. Роте были прикомандированы: взвод Фрона из 9-й роты и 10 чел. бронеавтомобильного подразделения 10-го полка. 22 сентября 1942 г. около 18 час. 00 мин. 1, 2 и 3-й взводы достигли на своих машинах западного выезда из Мокран и соединились там с подразделениями, присланными для подкрепления. После краткого разъяснения обстановки и распределения сил в 23 час. 00 мин. рота выступила в направлении Заболотья…

23 сентября 1942 г. около 02 час. 00 мин. рота подошла к первым отдельно стоящим дворам Заболотья. В то время как главные силы двинулись дальше вглубь деревни, к территории оцепления, отдельные дворы были окружены выделенной для этого командой и жители выведены из домов. Таким образом еще до вступления в деревню было задержано около 25 мужчин и женщин. Живущему на хуторе старосте приказано было явиться в 05 час. 30 мин. к командиру роты, находившемуся у въезда в деревню. К этому времени все внешнее оцепление было расставлено без особых происшествий.

Все население во главе со старостой было согнано в школу, а одна команда тотчас же отправилась в выселки, расположенные в 7 км от деревни, с тем чтобы забрать жителей… Все остальные были разделены на 3 группы и расстреляны на месте казни…

Результаты операции следующие: расстреляно 289 чел., сожжен 151 двор, угнано 700 голов рогатого скота, 400 свиней, 400 овец и 70 лошадей…»

Это пишет «наверх» командир 11-й роты 15-го полицейского охранного полка капитан Пельс. Совсем в стиле традиционного военного донесения – радостного, победного – с поля боя. Однако и с «психологией», как видите – этого от них, практиков, очевидно, ждут там, «наверху».

С «психологией» и с подчеркиванием, что целесообразно, а что нежелательно при таких операциях и какие неожиданности («особые случаи») встречаются, какие замечены слабые звенья в организации.

В отчете капитана Каспера – командира 9-й роты того же 15-го полицейского полка, которая уничтожила деревню Борисовка, – та же радость и гордость исполнителя, который знает, чего от него ждут высшие инстанции:

«С рассветом староста в Борисовке собрал все население. После проверки населения, при содействии полиции безопасности из Дивина, 5 семей были переселены в Дивин. Остальные были расстреляны особо выделенной командой и похоронены в 500 м северо-восточнее Борисовки. Всего было расстреляно 169 чел., из них: 49 мужчин, 97 женщин и 23 ребенка… В общем было уничтожено: в самом населенном пункте – 12 деревенских дворов и 8 сараев, вне деревни – 67 хуторов… Приговоры о расстреле были приведены в исполнение только в полдень, к 1 часу дня вследствие приготовлений (рытье могил)».

Капитан Каспер услужливо засвидетельствовал, что решение высшего начальства о расправе оказалось вполне предусмотрительным, потому что при сожжении деревни «было точно установлено, что в некоторых зданиях происходили взрывы боевых припасов». Вообще, мысли капитана Каспера занимал больше всего хозяйственный результат карательной экспедиции. Он внес даже предложение, как усовершенствовать подобные мероприятия, и проявил хозяйскую заботу об имуществе:

«Следует в будущем обязательно требовать, – советует капитан Каспер, – чтобы при подобных акциях присутствовал на месте районный уполномоченный по сельскому хозяйству, так как встречается много вопросов, которые могут быть выяснены только лично».

Капитан Пельс более своих коллег уделил внимания вопросу о «вине» расстрелянных его 11-й ротой жителей деревни Заболотье. Искал же он доказательств виновности не перед расстрелом, а в ходе расстрела, и даже «нашел» их, о чем и уведомил начальство в отчете. Согласно его представлениям, невинный человек, оказавшийся перед дулом автомата, должен утерять власть над собой, если ж он сохраняет человеческое достоинство – значит, виновен.

«Казнь, – докладывает Пельс, – была произведена планомерно и без особых происшествий, если не считать одной попытки к бегству. Большинство жителей деревни сохраняло самообладание и шло навстречу вполне заслуженной судьбе, которая вследствие их нечистой совести не явилась для них неожиданностью».

Выполняя обязанности командира десятой роты, обер-лейтенант Мюллер пишет в отчете:

«…Операция проходила планомерно, исключая сдвиги некоторых ее этапов во времени. Основная причина их была следующая. На карте населенный пункт Борки показан как компактно расположенное село. В действительности оказалось, что этот поселок простирается на 6–7 км в длину и ширину.

Когда с рассветом это было мною установлено, я расширил оцепление с восточной стороны и организовал охват села в форме клещей при одновременном увеличении дистанции между постами. В результате мне удалось захватить и доставить к месту сбора всех жителей села без исключения. Благоприятным оказалось, что цель, для которой сгонялось население, до последнего момента была ему неизвестна. На месте сбора царило спокойствие, количество постов было сведено к минимуму, и высвободившиеся силы могли быть использованы в дальнейшем ходе операции. Команда могильщиков получила лопаты лишь на месте расстрела, благодаря чему население оставалось в неведении о предстоящем. Незаметно установленные легкие пулеметы подавили с самого начала начавшуюся было панику, когда прозвучали первые выстрелы с места расстрела, расположенного в 700 м от села. Двое мужчин пытались бежать, но через несколько шагов упали, пораженные пулеметным огнем. Расстрел начался в 9 час. 00 мин. и закончился в 18 час. 00. Он проходил без всяких осложнений, подготовленные мероприятия оказались весьма целесообразными».

А с высшего этажа – от нацистского партийного аппарата и армейского командования идут рекомендации уже для общего пользования. Вот как звучат они, эти рекомендации, в приказе по 293-й дивизии (512-й полк):

«Подготовка разрушения населенных пунктов должна проводиться так, чтобы: а) до объявления об этом у гражданского населения не возникло никаких подозрений; б) разрушение должно начаться сразу, одним ударом, в назначенное время, в соответствующий день; в) в населенных пунктах строго следить за тем, чтобы никто из гражданских лиц не покинул этого пункта, особенно с момента объявления о разрушении».

* * *

Карательные экспедиции в целом назывались у них издевательски «поэтично»: «Фрюлингсфест» – Весенний праздник; «Зумпффибер» – Болотная лихорадка; «Зумлфблюте» – Болотный цветок; «Нордполь» – Северный полюс; «Эрнтефест» – Праздник урожая; «Щтерненлауф» – Звездный путь, «Шнеехазе» – Заяц-беляк; «Фен» – Альпийский ветер; «Винтерцаубер» – Зимние чары; «Вальдвинтер» – Лесная зима, «Кугельблитц» – Шаровая молния; «Цауберфлете» – Волшебная флейта; «Майгевиттер» – Майская гроза; «Цыгойнербарон» – Цыганский барон; «Фрайшутц» – Вольный стрелок и т. д.

В одной и той же местности специальные команды редко уничтожали деревни одинаково: если одних собирают, сгоняют в гумно или в сарай под видом «собрания», «проверки документов», то в соседних деревнях уже ходят из хаты в хату и убивают на месте. С учетом опыта, для обогащения опыта…

В границах общей «задачи» был полный простор для садистских импровизаций. Прикажут людям помолиться (Доры Воложинского района) и сожгут их. Или бросят старую, немощную женщину в колодец (Погуляпка Речицкого района), а на нее – имущество домашнее, колеса, бревна…

И снова пишут «отчет» – победный, торжественный, с сознанием, что выполняют «миссию». А как же, они не просто убийцы, они служат идее, «великой Германии», «фюреру», рискуют получить пулю от партизан, сражаясь за «новый порядок».

А сверху идут поощрения, награды, одни палачи ставятся в пример другим.

Особенно прилежным, способным к такому занятию, оказался Оскар Дирлевангер – его Гитлер отметил чинами и всякими «крестами», какие только были: от «золотого» до «рыцарского».

Вот «вехи» его биографии, очень типичные: 1932 г. – вступает в нацистскую партию; 1934 г. – за преступления: «разврат с лицами моложе четырнадцати лет» – два года тюрьмы. После приобретения соответствующего карательного опыта в Испании и в Польше он появляется в Белоруссии с такой аттестацией: прошел подготовку, которая перекрывает судимость за «браконьерство». Так именовали высшие чины, до самого Гиммлера включительно, с усмешкой взаимопонимания, эсэсовские забавы «с лицами моложе четырнадцати лет»…

В приказе, с которым Дирлевангер приехал из Люблина в Белоруссию, сказано было, что он «равный среди нас». «Равный» сразу начинает расти, делать карьеру – уже на крови детей и женщин белорусских. Склонность к «браконьерству» остается. Кавалер золотого, рыцарского и пр. крестов любил поучать своих молодчиков: я, мол, не против того, чтобы вы спали с русскими девками, однако после этого ты должен застрелить ее…

Когда в Минске судили бывших карателей, которые в составе эсэсовского батальона Дирлевангера убивали, жгли людей в белорусских деревнях, один из этих нелюдей вспоминал:

«…В деревне немцы и наши были построены в две шеренги. Как я помню, впереди стояли немцы, а за ними – мы. Офицер через переводчика (фамилию я не помню) приказал, чтобы мы выполняли все распоряжения немецких солдат, а кто не выполнит, тот будет расстрелян. Каждый немец предложил тому, кто стоял позади, идти вместе с ним к хате. У каждой хаты остановились по два человека, немец и наш, тогда офицер подал команду зайти в дома. Я вместе с немцем зашел в пятый или шестой дом, а всего в этой деревне было двадцать пять или тридцать дворов. В хату я вошел первым и увидел за столом старика и старуху, годов им было по семьдесят. А рядом с ними сидел парень лет пятнадцати. Немец мне указал: “стреляй” – рукой на тех, что сидели у стола, показал. Я из своей винтовки сделал три выстрела, в каждого по разу выстрелил. Стрелял я в упор, они упали на пол.

После меня по ним дал автоматную очередь немец и сказал: “Капут”».

Более ста двадцати тысяч – столько людей убили, сожгли заживо «рыцари» дирлевангеровской банды в Белоруссии. Борки Кировские, Збышин, Красница, Студенка, Копацевичи, Пузичи, Маковье, Брицаловичи, Великая Гарожа, Городец, Доры, Иканы, Заглинное, Великие Прусы, Переходы… Сто пятьдесят населенных пунктов сожгла вместе с людьми команда Дирлевангера только в Могилевской и Минской областях. Немало и в других, особенно в Витебской и Гомельской.

Этот убийца не только писал отчеты, но и лично ездил в столицу Третьего рейха и привозил оттуда награды, приказы об укрупнении его бригады, радостную уверенность садиста-палача, что главные убийцы знают о нем, надеются на его старательность.

Расхваливая в своих приказах Дирлевангера, начальство писало о том, что он «подает пример радости участия…» в массовых убийствах людей. «Радости» – и не менее! Вот чего хотели, чего требовали от убийц-исполнителей те, кто планировали уничтожить тридцать миллионов славян. Для начала – тридцать…

В Нюрнберге, на процессе военных преступников, произошел такой диалог между судом и одним из соучастников тех дел, хорошо знающим тайные планы и цели фашистской верхушки, – с Бах-Зелевским, начальником штаба боевых частей по борьбе с партизанами при рейхсфюрере СС.

«И.В. ПОКРОВСКИЙ, СОВЕТСКИЙ ОБВИНИТЕЛЬ: Знаете ли вы что-нибудь о существовании особой бригады, которая была сформирована из контрабандистов, закоренелых воров и выпущенных на волю арестантов?

БАХ-ЗЕЛЕВСКИЙ: В конце 1941 г. – начале 1942 г. для борьбы с партизанами в тыловой группе “Центр” был выделен батальон под командованием Дирлевангера. Эта бригада Дирлевангера состояла в основном из преступников, которые имели судимость, официально из так называемых воров, но при этом они были настоящими уголовными преступниками, которых осудили за воровство со взломом, убийства и т. д.

И.В. ПОКРОВСКИЙ: Чем вы объясните, что немецкое командование тыла с такой готовностью увеличивало количество своих частей за счет преступников?

БАХ-ЗЕЛЕВСКИЙ: На мой взгляд, здесь есть открытая связь с речью Генриха Гиммлера в Вевельсбурге в начале 1941 г., перед русской кампанией, где он говорил о том, что целью русской кампании является расстреливать каждого десятого из славянского населения, чтобы уменьшить их численность на тридцать миллионов. Для опыта и были созданы такие низкопробные части, которые фактически были предназначены для выполнения этого замысла.

И.В. ПОКРОВСКИЙ: Можете ли вы откровенно и правдиво утверждать, что целью мероприятий, которые проводились вооруженными силами в установленных немцами округах, было уменьшение славянского и еврейского населения на 30 миллионов человек?

БАХ-ЗЕЛЕВСКИЙ: Я придерживаюсь того мнения, что эти методы действительно привели бы к уничтожению 30 миллионов человек, если бы это продолжалось» [Johannes Leeb. Der Nurnberger Prozess. Bilanz der Tausend Jahre, с. 418–419].