Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
День выдался зловеще-тихим, лишь слышно было, как плещутся о борт волны, постанывает старый корабль да хлопают паруса на ветру. Команда, рассредоточенная по главной палубе, сохраняла бдительность, внимательно, до рези в глазах всматриваясь в густой туман. Для людей, привыкших бороздить морские просторы и убегать от врагов – реальных и воображаемых, – ожидание представлялось зловещим времяпрепровождением.
Потом она почувствовала его.
Туман стал почти непроницаемым, но ее магия простиралась далеко, летела на крыльях ветра. Его тяжелое тело разрезало воздух подобно кинжалу.
– Он здесь! Правый борт, поднять якорь, приспустить паруса!
Все немедленно бросились исполнять приказания.
Она прикрыла глаза, не сомневаясь, что команда справится с задачей, и развернула свое единственное крыло, напрягая мышцы и слушая шелест перьев. Руками она крепко сжимала штурвал. Захлопали паруса. По палубе пронесся вихрь. Магия и воздух столкнулись в мощном потоке, вызвавшем у нее улыбку. Она позволила себе на мгновение раствориться в этом торнадо, насладиться им, треплющим ей одежду и волосы, когда земля уходит из-под ног, а небо принимает в свои объятия, создавая иллюзию полета.
Открыв глаза, она направила ветер в море.
Туман рассеялся. Белые завитки принимали различные формы в воздухе, закручиваясь вокруг камнем летящей вниз фигуры. Ветер сформировал циклон, замедливший скорость падения, и стал бережно опускать тело. К тому моменту, как корабль достиг его, он мирно висел в воздухе посреди бушующего урагана.
– Готовы? – крикнула она.
В ответ послышались возгласы команды.
Женщина втянула свою магию обратно к себе под кожу. Ветер утих, а парень шлепнулся на влажную палубу корабля.
– В команде десяток моряков, и ни одному не пришла в голову мысль поймать его? – презрительно усмехаясь, закричала капитан, перепрыгивая через ограждение квартердека и приземляясь на палубу с таким грохотом, что все поморщились. «Ну что за горстка никчемных лентяев!» – Похоже, живой! Быстро, пресную воду, повязки и, ради всей магии мира, кто-нибудь, принесите мне флакончик с драконьим дыханием!
Все бросились исполнять приказания, чему капитан очень обрадовалась, поскольку не хотела, чтобы кто-нибудь заметил, как дрожали ее пальцы, когда она переворачивала парня лицом вниз. На спине зияли кровавые раны, а под искореженной кожей пульсировала серебристая магия.
Ее собственные шрамы отчаянно зачесались.
Воспоминание вспыхнуло, подобно молнии, болезненное и ужасное. Такое не изгладится из памяти, сколько бы времени ни прошло. Взмах лезвия. Жгучая боль. Вопль – неужели из ее собственного горла? Отзвуки шагов и удаляющиеся спины отца с матерью – даже не попрощались. Пинок в спину, столкнувший ее через край, и кажущееся бесконечным падение, которое все еще снится ей временами, и она просыпается в холодном поту.
Ее плечи поникли.
Капитан укрыла парня своим единственным крылом, спрятав его из вида. Убрала со щеки прядь волос, открыв гладкую кожу цвета слоновой кости, провела пальцем по скуле. Такой красавчик без труда покорил бы сердца многих девчонок из ее команды – черт подери, и юношей тоже! Еще в одном она не сомневалась.
– Это тебя не сломит, – прошептала она. – И не станет определяющим фактором того, что ты из себя представляешь.
Ее плеча коснулась изогнутая стеклянная бутылка. Повернувшись, капитан встретилась глазами с встревоженным первым помощником, который уже много лет у нее в подчинении и потому отлично понимает плещущееся в ее льдистых глазах смятение.
Капитан Аудезия’д’Рокаро выхватила у него из рук бутылку, сделала большой глоток и встряхнула головой, ощущая, как по телу разливается огонь, ярко вспыхивая в желудке, возвращая ее к жизни. «Драконье дыхание, что верно, то верно». Она поднялась и отступила в сторону, передавая инициативу своей команде. Они промыли раны парня и перевязали их.
Пока они работали, к ней склонился первый помощник. Его руки были скрещены на груди, а взгляд устремлен на дымчатый туман.
– Поступили сообщения о нападении на плавучий город Га’брет. Целый район выгорел дотла, Зиа. Должно быть, виновато чудовище, которое мы выслеживаем.
Уголки ее губ поползли вверх.
– В таком случае, старина, вставай за штурвал.
Он срезал с ее шеи ожерелье из ониксовых перьев и осторожно снял его, после чего снова перевел взгляд на ее крылья цвета слоновой кости. Не в силах побороть искушение, он провел пальцами по грациозному изгибу. Ее оперение казалось ему струящимся шелком. Ее глаза были закрыты, черты лица расслаблены и безмятежны.
«Точно ангел из древних сказаний», – подумал он, коснувшись ее щеки, как часто поступал в сновидениях, сплетенных для него Кэсиандрой.
Слишком долгое время он нес свое бремя в одиночку, и оно ожесточило его, изменило, потрепало, отщипывая кусок за куском. Временами он и сам не знал, сколь много от него осталось. Мальчика, которым он некогда был, исполненного чудес и надежд дитя больше нет. Теперь он король. Нет, не просто король. Тот самый король. Король, рожденный в огне. Он уже и забыл, каково это – быть кем-то другим.
Наконец-то он обрел ту, которая поймет.
Он разделит с ней свое бремя.
И боль.
И страхи.
Слова пророчества стали такой же неотъемлемой частью его существа, как кровь в жилах, важные и дарующие поддержку, импульс, душевную подпитку, когда он в них больше всего нуждался.
Расколется мир, разломится пополам,
На серую часть и синюю.
Придут чудовища, исполненные ярости и презрения,
В попытке вернуть то, что некогда было вырвано из их когтей.
И явятся два спасителя, с верхнего мира и с нижнего,
Король, рожденный в огне, и королева, взращенная в снегах.
Вместе они исцелят то, что было сломано,
Магией и мужеством, зеркалами и дымом.
Но лишь в тот день, когда обрушится небо,
Покажет свой лик тот, кто спасет всех нас.
Ноша, которую он нес один, теперь они разделят на двоих.
Король, рожденный в огне, и королева, взращенная в снегах.
Пара, которой завещано спасти мир.
Исцелить разлом.
Победить драконов.
Обрушить небо.
Способствовать продвижению избранных.
Он не помнил своего отношения к пророчеству, ведь был тогда всего лишь младенцем. Однако ему рассказывали, что мать рожала посреди моря драконьего огня, окруженная бушующим пламенем. Чудовища прилетели, повинуясь зову его магии, привлеченные силой, пульсирующей у него под кожей. Мать пустила в ход собственную магию, удерживая огонь на расстоянии достаточно долго, чтобы привести в этот мир своего сына. А потом выбросила младенца за окно прямо в беснующееся море за мгновение до того, как пламя поглотило ее. В глубине волн жил человек, наделенный магией aero’kine. Он снабдил себя и новорожденного необходимым для дыхания воздухом, и они скрывались в море до тех пор, пока драконы не улетели прочь. Через несколько дней младенца доставили к королю и не только объявили наследником, но и тем самым спасителем из пророчества, орудием, выкованным в огне, готовым делать то, что потребуется, ради спасения мира.
А что касается королевы, взращенной в снегах?
Может, у нее в жилах не кровь, а лед?
Укрепляя решимость, Малек схватился за ножницы.
«Тебе она понадобится».
Он осторожно расправил крыло Лианы у себя на колене, так что ее маховые перья раскрылись, подобно вееру, и обрезал их одно за другим. Теперь, проснувшись, она никуда не улетит.
Войти с помощью соц. сетей: