Глава 25

Рэйф

Лучше бы она этого не делала.

Вот именно, лучше бы не делала. Начать с того, что, промахнись она на сантиметр-другой, он остался бы без большого пальца ноги. Но дело не в этом. Совсем не в этом.

В то время как глаза Лианы осветились самодовольным блеском, Рэйф поймал на себе взгляды двух других пар глаз, пылающих огнем куда более опасным – огнем ненависти.

Он снова уставился в пол, мысленно проклиная себя за то, что поддался провокации, хотя зарекся обращать на принцессу внимание. Значение имеют только состязания и турнир. Он обязан доказать, что его дом достоин уважения, обязан победить ради Ксандера. Потому что наследник, одержавший наибольшее количество побед, будет первым выбирать себе пару в финальный день состязаний. Хотя, разумеется, они избраны задолго до того: во время закулисных разговоров и тайного обмена записочками между домами – действий, наделенных куда большей политической силой, чем сам брачный турнир. Однако в письменном виде дать отказ очень просто. Куда труднее сказать «нет» прилюдно, когда на тебя устремлены взоры многих тысяч глаз. Даже если технически и нет принцессы в пару Ксандеру, завоюй Рэйф право первого выбора для своего брата, девушка может почувствовать себя польщенной и воздержаться от отрицательного ответа. Наследники редко идут против воли родителей и совета, отказываясь от выбранной для них пары, – но редко не означает никогда. Поэтому ему и нужно победить. Другого пути нет.

«Три», – мысленно сказал себе Рэйф. Разделив с принцем-голубем победу в последнем испытании, Рэйф обеспечил себя тремя победами в зачете дня среди юношей. Сначала стрельба из лука, потом выносливость и, наконец, метание кинжалов.

Он занялся подсчетами. Дэмиен, принц-колибри, имеет в своей копилке две победы. Лука, принц-голубь, одну. К несчастью для Рэйфа, ставшего лидером в финальном зачете дня, эти двое теперь совместными усилиями пытаются взглядами прожечь дыры в его голове – один в попытке защитить сестру, второй снедаемый ревностью.

«Лучше бы она этого не делала», – в который уже раз подумал Рэйф.

Он пнул кинжал, все еще торчащий в деревянном полу у его ног, но треклятая штуковина даже не сдвинулась с места. Опускаться на колени, чтобы вытащить клинок, он считал ниже своего достоинства. Рэйф вообще отказывался признавать его существование. Вместо этого он сделал два шага вперед. С глаз долой, из сердца вон, как говорится…

Если бы в жизни все было так просто.

Действуя по собственной воле, его взор стал медленно подниматься вверх, вверх, вверх – и снова уперся в принцессу-голубку.

Ана не отвела глаз.

И Рэйф тоже.

Пока арену готовили к следующему состязанию, они смотрели друг на друга, скрестив взгляды, не мигая и едва дыша.

Снова зазвонил колокольчик.

Ана отвернулась первой, чтобы взять протягиваемый братом меч. Вынув его из ножен, она взвесила его в руке и, замахнувшись, описала широкую дугу. Движение получилось грациозным и смертоносным. Обернувшись, Ана заметила, что Рэйф продолжает смотреть на нее, и улыбнулась еще шире.

Да она опасна!

Рэйф нахмурился, когда принцессы из каждого дома стали слетаться со своих платформ в центр арены. Теперь его голова была занята подсчетами иного рода – не своих побед, а ее. Одержав верх в состязании лучников среди девушек и разделив первенство в метании кинжалов, Теа, орлиная принцесса, занимает самую верхнюю строчку. Принцесса Дома Рая победила в состязании на скорость, а принцесса Дома Мудрости – на выносливость. Лиана была бы непревзойденным лидером в метании кинжалов, если бы не ее выходка. Рэйф забеспокоился, глядя, как она, беззаботно поигрывая оружием, с уверенной улыбкой опускается на арену, чтобы участвовать в последнем на сегодня испытании – битве на мечах.

Рэйф снова опустил глаза в пол и принялся рассматривать текстуру древесины и считать кольца, каждое из которых рассказывало свою историю о годе, когда было срублено. Как бы он ни пытался отвлечься, ощущение падения нарастало, будто платформа вдруг начала плавиться, все глубже и глубже засасывая его в себя, так что стало нечем дышать.

При этом он упорно отказывался смотреть на арену.

Не мог этого сделать.

Не…

Стадион взорвался оглушительными ликующими воплями.

Рэйф ссутулился, но голову все же поднял.

Ана стояла в центре арены, прижимая острие меча к шее принцессы Дома Охоты, и ее жемчужные крылья переливались в лучах солнца, проникающих через куполообразную крышу. Победительница. Разделившая первое место среди девушек.

Он догадался, что она думает о том же, о чем и он, – ее потенциальному избраннику недостанет мужества прилюдно ответить отказом ей, дочери Аэтиоса, самой завидной невесте турнира.

И она права.

Ксандер никогда не сказал бы ей «нет».

Ксандер, кронпринц Дома Шепота, подошел бы к своей паре и, сорвав маску, явил свое лицо в последний день состязаний.

Ксандер, но не Рэйф.

Следуя за другими принцами на арену, Рэйф чувствовал, как его внутренности сжимает невидимая рука, внося смятение в и без того растрепанные чувства. Он тряхнул головой, пытаясь очистить разум, и вынул свои мечи-близнецы из висящих за спиной ножен. Прикосновение к потертым кожаным рукояткам успокаивало, но все же руки казались тяжелыми и онемевшими. Его первым противником стал Юрий, второй сын Дома Рая.

И это была большая удача, потому что, доведись ему начать с кого-то другого, пребывающие в беспорядке инстинкты могли бы и подвести. К концу первой битвы он сумел должным образом сосредоточиться. Потому что дело вовсе не в своенравной принцессе, а в Ксандере. Рэйф встретился со вторым оппонентом, принцем-колибри, продолжая думать о брате.

О Ксандере, которому нужна пара.

О Ксандере, жаждущем победы в турнире.

О Ксандере, заслуживающем счастья.

О Ксандере, надеющемся на него.

А еще, черт подери, о Дэмиене, с физиономии которого не помешало бы стереть эту самодовольную ухмылку.

Рэйф раскручивал мечи в руках, расслабляя запястья, а Дэмиен разминал свои сверкающие на солнце фиолетовые крылышки, маленькие, но очень опасные, поскольку они позволяли передвигаться с молниеносной скоростью. Едва прозвенел звонок, знаменующий начало раунда, противник превратился в размытое пятно.

Рэйф немедленно упал на колени, поскольку этого маневра от птицы ожидают меньше всего, и откатился в сторону, предвидя выпад Дэмиена. Он чудом избежал острия меча, лишь ощутил, как щеки коснулся ветерок. Рэйф направил свое оружие вверх, но наткнулся на щит и услышал металлический звон. По воздуху прошла волна вибрации, но Рэйф, игнорируя укол, взмыл в воздух. Дэмиен последовал за ним.

«Боги, какой же он проворный!» – мысленно выругался Рэйф, пытаясь отыскать принца. Заметив краем глаза фиолетовую вспышку, он понесся по направлению к ней и, скрестив мечи, сумел в последний момент отразить выпад противника. На этот раз все его тело содрогнулось от мощной отдачи. Колибри явно не настроен шутить. Если Рэйф не понял этого по силе его удара, то пылающий ненавистью взгляд Дэмиена истолковать превратно было невозможно.

Никакое это не соревнование и не испытание.

Это настоящая битва.

Сложив крылья, Рэйф снизился метров на десять, увернувшись от замаха щитом – приема, который принц не преминул пустить в ход, каким бы очевидным тот ни казался. Не успел Рэйф восстановить баланс, как смертоносно быстрый Дэмиен снова напал на него, замахнувшись мечом. Рэйф пнул принца-колибри в грудь и отлетел в сторону, уворачиваясь от описывающего широкую дугу меча.

Думай.

Думай.

Дэмиен быстр, но Рэйф способен двигаться быстрее. Он может одержать верх.

Тут он услышал тихий гул, становящийся громче, громче, превращаясь в…

Жужжание.

Жужжание!

Рэйфа осенила догадка, и он бросился на звук с мечами на изготовку и одной рукой отразил удар принца, а другой сделал ответный выпад, на сей раз заставив противника отступать.

Жужжание.

Ну, конечно, жужжание.

Рэйфу не нужно становиться быстрее, достаточно просто внимательно слушать. Скорость Дэмиена выдает его с головой. Как и все колибри, он машет крыльями с такой частотой, что порождает мягкое жужжание. Музыка для ушей Рэйфа.

Он приземлился на ноги и закрыл глаза. Сосредоточился, выключил гул возбужденной толпы зрителей и попытался уловить единственный интересующий его звук.

Вот он!

Развернувшись на каблуках, Рэйф сделал выпад, не дав Дэмиену шанса атаковать первым. Принц стал отступать, кидаясь то в одну, то в другую сторону, а Рэйф неумолимо наступал, взмахивая мечами вверх и вниз, влево и вправо. Пригнувшись, он ударил противника крылом, чтобы вывести из равновесия, и нацелился на бедро.

Колибри подпрыгнул, сумев увернуться.

Рэйф остался на земле, вынуждая принца вернуться и напасть снова.

Этот маневр повторялся трижды, прежде чем раздался звон колокольчика, одно-единственное «дзинь!» разлилось в воздухе, сигнализируя, что время почти на исходе, а схватка может закончиться вничью.

Рэйф понимал, что этого нельзя допустить.

Он обязан победить. Это необходимо Ксандеру. И воронам. Поэтому он прибегнул к уловке, которую не собирался пускать в ход: дешевому трюку в нынешних обстоятельствах, но ничего иного не оставалось. Набрав в легкие побольше воздуха, он испустил пронзительный крик.

Принц-колибри тут же стал видимым. На мгновение движения его крыльев замедлились, и он моргнул, сбитый с толку.

Этого времени Рэйфу было более чем достаточно.

Не успел Дэмиен опомниться, как Рэйф подскочил к нему и победным жестом прижал острие меча к горлу. Как бы ни хотелось ему заявить, что желания бросить взгляд на Ану у него никогда не возникало, это была ложь, хоть он и удержал себя от этого опрометчивого шага. Опустив глаза, он ждал следующего противника.

Рэйф сражался еще четыре раза – в трех победил и провел вничью схватку с принцем-голубем – но кличем ворона больше ни разу не пользовался. В этом не было необходимости. Все, кроме него, проиграли хотя бы один поединок, поэтому даже с одной ничьей комитет объявил его победителем. Первый день состязаний он завершил, возглавляя мужскую турнирную таблицу.

Значит, сегодняшнюю ночь он будет спать хорошо.

А завтра примет участие в состязаниях по стратегии и логическому мышлению.

И на этом его миссия завершится.

Как бы все ни обернулось, он свое дело сделает и будет разбираться с последствиями. А пока он шагал прочь с арены, низко опустив голову и стараясь не думать о сияющих изумрудных глазах, пристально смотрящих ему в спину.