Глава 18

Лиана

– Ты готова это сделать, Ана? – шепотом спросил Лука, наклоняясь к сестре и сжимая ее руку.

Они стояли у входа в королевские залы в ожидании сигнала, по которому надлежало спуститься в атриум в центре дворца. На Луке был белый плащ с серебряным и золотым шитьем – цветами Дома Мира. Королевская печать, сияющий куполообразный бриллиант, точно такой же, какой носит отец, украшен тускло мерцающей золотистой лентой и приколот к груди на манер броши. Стоящая рядом Лиана облачена в ниспадающее складками платье цвета слоновой кости с рукавами из прозрачной органзы, свободно струящимися по рукам. У платья был низкий вырез сзади, и темная кожа девушки служила естественным обрамлением для ее прекрасных светлых крыльев. Одежда брата и сестры была изготовлена из сочетающихся тканей и одинаково украшена, но у Лианы сверкала сильнее, чем у Луки, расшитая бриллиантами, жемчугом и позолоченными бусинами.

По позвоночнику Лианы пробежала дрожь, но не от холода, а от предвкушения на пороге неизвестности и желания поскорее узнать, что готовит для нее будущее, которое она видела в своих радужных мечтах и которое вот-вот станет реальностью.

– Я готова, – ответила она спокойным голосом и, сжав в ответ ладонь брата, повернулась, чтобы посмотреть в его медовые глаза. – А ты?

Он перевел взгляд на возвышающиеся перед ними деревянные створки двери, и по его лицу промелькнула легкая тень неуверенности.

– Больше, чем когда-либо.

Они разжали руки и синхронно надели свои маски, надежно закрепив их на затылке. Лиана украдкой взглянула на Луку, улыбнувшись при виде того, как его пепельные перья оттеняются насыщенно-темным оттенком кожи и теплыми глазами, надеясь, что и сама выглядит так же. Брачный турнир был придуман в ответ на самую чувственную сторону их натуры, поэтому во время состязаний участники скрывали лица за собственными потерянными во время линьки перьями, как дань уважения дару богов – дару крыльев, – оставляя на виду лишь глаза и губы. Предполагалось заключать союзы на основе выказанной силы и выносливости, ума и сообразительности, а также инстинктивной веры, что бог завещал выбирать пару, исходя из родства душ, а не внешности или плотских желаний. Маски снимались только в последний день турнира, после оглашения составленных пар.

– Выглядишь прекрасно, – пробормотал Лука слегка подрагивающим от нервозности голосом. Однако его губы тронула улыбка. – Совсем не похожа на щуплую младшую сестренку, которую я знаю и люблю.

Лиана толкнула его локтем под ребра.

– Я бы ответила, что ты и сам красавчик, но не хочу тешить твое самолюбие.

Ее поддразнивание помогло Луке расслабиться. Он заулыбался шире, напряжение отпустило плечи. Не успел юноша ответить, как двери распахнулись перед ними, и Лука судорожно ахнул.

В последние несколько недель брат с сестрой дюжину раз отрепетировали свое торжественное появление, поэтому, не говоря ни слова, переступили порог и ненадолго замерли у ограждения, позволяя ожидающей внизу толпе насладиться своим великолепием. После чего, слаженно взмахнув крыльями, взмыли в воздух и стали медленно опускаться на мозаичный пол.

Как бы хорошо Лиана ни готовилась к этому мгновению, она почти физически ощутила на себе сотни глаз, внимательно следящих и оценивающих каждое ее движение. Ее сердце забилось сильнее, но она старалась не показывать нервозности. На ее губах играла безмятежная улыбка, подбородок гордо поднят, взгляд прямой и открытый. Внешние слои подола ее платья трепетали, как вторая пара крыльев, в то время как внутренние оставались плотно прижатыми к лодыжкам. Часть ее густых волос, украшенных бриллиантами и золотым кружевом, была заплетена в косу, обвивающую лоб на манер короны, а другая оставлена распущенными – в полете они образовывали вокруг нее элегантный черный нимб. Лиана выглядела идеально и знала об этом. Осталось только красиво приземлиться.

Несмотря на дрожь в коленях, когда ступни Лианы коснулись пола, мышцы напряглись и приняли ее вес. Лука сделал то же самое. Он подал ей руку, и, принц и принцесса Дома Мира, они прошли несколько шагов по направлению к двум незанятым тронам, стоящим по обе стороны от родительских. Как только они заняли свои места, поднялся отец. И, каким бы простым ни казался этот жест, он служил сигналом к началу брачных состязаний.

– Добро пожаловать! – Король произнес приветствие громким гулким голосом, эхом разносящимся в стенах дворца и с легкостью проникающим через открытые двери в вестибюль, чтобы все гости могли его услышать.

Взгляд Лианы метался от стены к стене, примечая и впитывая подробности. Она с семьей сидела во главе, охраняя врата в священное гнездо, лицом на восток, чтобы иметь лучший вид на атриум и вестибюль, вдоль которого по обе стороны выстроились голуби, пришедшие насладиться зрелищем. Лиана полагала, что где-то в толпе затерялась и одна сова.

Представители остальных шести домов разместились на платформах, лучами расходящихся в разные стороны от ее собственной – три влево и три вправо – превращая сводчатый атриум в красочный калейдоскоп, поскольку каждая платформа была украшена цветами соответствующего дома. Красно-золотые стяги Дома Песни. Желтые униформы и бронзовые щиты Дома Охоты. Чернильно-черные перья Дома Шепота. Яркие пурпурно-зеленые шелка Дома Рая. Струящиеся синие одеяния и солнечные оранжевые цветы Дома Полета. И, наконец, приглушенные, но от этого не менее прекрасные белые одежды с янтарными украшениями Дома Мудрости. Короли и королевы каждого дома восседали на тронах, как и родители Лианы, в окружении гостей, одетых в цвета своего монарха. На каждой платформе оставались свободные места, приготовленные для принцев и принцесс, ожидающих снаружи сигнала войти и принести дары Аэтиосу от имени своего божества-покровителя.

Каждый брачный турнир начинался одинаково – с парада подношений, который дома использовали, чтобы показать себя во всей красе. Кроме Дома Мира, конечно. Им надлежало скромно принимать, хотя Лиана не могла поручиться, что удержится от удивленных взглядов или вздохов. Ничего еще даже не началось, но от нетерпения у нее подергивались ноги, скрытые многослойными юбками платья. Не в силах сдержаться, она вздрогнула, когда голос отца зарокотал снова, пересказывая, согласно традиции, историю их предков:

– Тысячи лет назад мы были рабами и слугами несправедливых правителей, которые использовали магию, чтобы сделать нас незначительными и слабыми и держать в подчинении. Но у нас было кое-что, чего не было у них, нечто более могущественное, чем вся магия и все оружие в мире. У нас была вера. Вера в наших богов и в то, что однажды они придут освободить нас и спасти – и это случилось. Боги даровали нам крылья. Подняли наши земли в воздух. Дали нам дом, о котором мы молили: мирный, безопасный, процветающий дом. Сегодня мы собрались здесь, в преддверии нашей самой священной церемонии, чтобы вознести благодарность богам, разорвавшим наши цепи и вверившим нам бескрайнее небо. От имени Аэтиоса я объявляю парад подношений открытым.

Парад всегда открывал остров, находящийся к востоку от того, где проживала Лиана, поскольку именно его Аэтиос благословил первым встречать по утрам солнце. После чего остальные дома выступали в очередности, совпадающей с движением дневного светила по небосводу, обходящего ее дом по кругу, пока все дары не были преподнесены. Когда двери в противоположном конце вестибюля плавно распахнулись, впустив внутрь порыв холодного воздуха, у Лианы перехватило дыхание, хотя она и знала, чей дом будет первым.

Она услышала их прежде, чем увидела, – мягкие трели высокого пересвиста, сменяющие одна другую. Постепенно звук становился ниже и громче, потом снова выше и – еще громче. Затем нежным и протяжным, разливающимся в воздухе. Наконец, впорхнула первая птица: девушка в маске из ярко-красных и пыльно-коричневых перьев – кронпринцесса Дома Песни. За ней показалась младшая принцесса – тоже в маске – с крыльями нежно-голубых и оранжевых оттенков. Обе были облачены в платья своих официальных цветов, темно-рубиновые с золотым шитьем по подолу. Каждая держала на вытянутой руке полено, символизирующее, согласно традиции, дар от их дома – древесину. Привезенный ими запас дров уже сгрузили на склады на внешнем острове, а эти поленья просто служили демонстрацией.

Принцессы летели медленно, но уверенно. Когда они преодолели первую треть вестибюля, восходящие и нисходящие свистящие трели песни, сопровождавшей их появление, зазвучали снова, и появилась их свита, яркокрылая и еще более громогласная. Красные, синие, оранжевые, желтые крылья. Так много разных оперений трепетало в унисон, настоящая какофония цвета. Стены вибрировали от песни, заполнившей собой все пространство, в котором эхом разносились голоса, перекрывающие друг друга, но действующие в строгом порядке. Высокие и низкие ноты сменялись в незнакомой Лиане последовательности, которую, однако, она сразу же полюбила. Две принцессы прекрасно держали баланс, не обращая внимания на происходящее вокруг них. В кажущемся хаосе песни и танца угадывалась некая система, организующая беспорядочные движения и парящие ноты.

Мать Лианы вздохнула. Ее губы едва заметно двигались, повинуясь звучащей мелодии. Хотя ее крылья оставались неподвижными, Лиана различила легкое подрагивание перьев – то было желание развернуть их и, воспарив, присоединиться к певчим птицам. Ведь это народ ее матери и ее песня. Сиалия рвалась на свободу, стремилась хоть несколько мгновений побыть со своей стаей.

Но теперь она королева Дома Мира. Голубка вне зависимости от того, какие у нее крылья. Она осталась на троне, оставив обычную жертву всех вторых по старшинству королевских отпрысков.

Жертву, которая скоро станет понятной и Лиане.

Две принцессы замерли у голубиных тронов и, изящно опустившись на пол, склонились в низком поклоне, продолжая высоко поднимать свои дары. Когда они выпрямились, последние звуки песни растаяли в воздухе, лишь одна нота держалась до тех пор, пока ее не подхватили принцессы – а остальные голоса умолкли. Девушки пели гордо и долго – кажется, целую вечность, потом резко замолчали, оставив в воздухе мягкое эхо.

Король Дома Песни поднялся с трона, широко разведя в стороны свои бордово-красные крылья кардинала, и жестом указал на дочерей. Лиана знала, что он брат ее матери, а его дочери доводятся ей двоюродными сестрами, хотя они никогда не виделись. Но их имена были ей известны, поскольку она встречала их на страницах материнской переписки, которую ей не следовало читать, но она все равно это делала с помощью Кэсси.

– Позвольте представить Коринну Эрхеанус, рожденную во славу бога Эрхеа, кронпринцессу Дома Песни, и ее сестру, Элоди Эрхеанус, рожденную во славу бога Эрхеа, принцессу Дома Песни.

Пока король говорил, его дочери стояли неподвижно, широко разведя крылья в стороны, отчего казались выше. Их нежная персиковая кожа была такой же, как у матери Лианы. Коринна гордо продемонстрировала надетый на палец перстень с рубином, королевскую печать ее дома. Но Лиана не могла отвести глаз от ее сестры Элоди, чьи ярко-зеленые глаза сверкали в прорезях маски. Глаза, напоминающие ее собственные. Лиане показалось странным видеть часть себя в другом человеке, который был для нее совершенным незнакомцем.

– Мы преподносим наш дар Аэтиосу от имени Эрхеа, бога любви, существующей между парами и видами, – продолжал король певчих птиц. – Дерево с нашей родины, чтобы сохранить тепло в Доме Мира, и признательность за ваши жертвы, принесенные от нашего имени в служении богу Аэтиосу, самому главному из всех.

Принцессы аккуратно опустили поленья в длинную корзину, стоящую у основания платформы, на которой сидела Лиана с семьей, и заняли места на тронах по обеим сторонам от своих родителей. Следом села и их свита.

Воцарилась тишина, напоенная предвкушением появления следующего дома. В воздухе витал гул голосов, когда двери в противоположном конце вестибюля снова распахнулись.

Влетели восемь птиц: четыре самки с сравнительно простым коричнево-бронзовым оперением и четыре самца, чьи радужные перья искрились в свете свечей. Это, конечно, Дом Рая, у представителей которого единственных из всех видов отмечалось наличие дополнительных перьев – либо хвостовых, растущих из спины прямо под крыльями, либо на шее в виде своеобразного воротника. Такие воротники имелись у всех четырех мужчин – у одного простые завитки белых перьев, у второго пышная масса желтых и белых перьев, у третьего кольцо сверкающих бирюзовых перьев, обрамляющих лицо, а у четвертого единственное черное перо.

Лиана неотрывно глядела на них, не в силах справиться с любопытством.

Глаза ее расширились, когда они принялись танцевать. Четыре женщины образовали в центре круг, то сплетая, то расплетая руки и не обращая внимания на мужчин, кружащихся вокруг них. Те же, в свою очередь, изо всех сил старались привлечь внимание самок. Они опускались, вращались, махали крыльями, так и эдак бравируя дополнительным оперением. Музыки не было, но по мере их движения Лиана стала слышать мелодию, наигрываемую их телами. Они исполняли брачную песнь и танец любви. Женщины медленно обратили внимание на внешний круг, демонстрируя интерес и отступая, заставляя самцов еще активнее похваляться своим ярким оперением. Сердце Лианы то начинало биться сильнее, то замирало, пока она наблюдала за тем, как мужчины взлетают и опускаются. К тому времени как они достигли атриума, девушка пребывала в совершеннейшем восторге, напрочь забыв о необходимости держать лицо.

Разбившись в воздухе на четыре пары, танцоры опустились на пол и приступили к исполнению дуэтов. Обернувшись вокруг своей оси, женщины разом преобразились. Под их тусклыми накидками скрывались ярко-изумрудные и аметистовые шелка, трепещущие при движении, как дополнительное оперение. Мужчины удерживали их в воздухе, а они брыкались, помогая себе коричневыми крыльями, расцветая красотой, которой не было мгновение назад. Пары кружились в объятиях друг друга в водовороте цвета так быстро, что Лиана испугалась, как бы они не сплелись в клубок и не упали. Пары сходились и расходились, вращаясь и пинаясь, подпрыгивая и взлетая, придвигаясь ближе друг к другу, пока не произошло столкновение. При этом самцы раскрыли крылья, чтобы укрыть ими самок.

В зале воцарилась тишина, и снова распахнулись двери.

Лиана подалась вперед.

Порог переступила девушка в маске из рыжеватых перьев и с разведенными в стороны крыльями. Перемещалась она на цыпочках. Лиф ее платья цвета нефрита был выполнен в виде корсета, так плотно обхватывающего грудную клетку, что казался с ней единым целым, а короткая юбка была разделена на пять секций, расходящихся при ходьбе наподобие лепестков фиалки. В мгновение ока девушка прыгнула вперед и начала кружиться, все быстрее и быстрее, а потом вытянулась во весь рост на полу, изогнув руки. Тут появились двое юношей с обнаженными торсами – принц с крыльями песочного цвета и дорожкой изумрудных перьев, сбегающих по обеим сторонам шеи, и еще один, с черными крыльями, присоединенными к островку ярких золотисто-сапфировых перьев, которые, казалось, плавились при ходьбе. Принцы принялись танцевать вокруг сестры, сверкая красочными оперениями, кружась и образуя в воздухе некий узор, в то время как девушка извивалась на полу. Добравшись до основания главной платформы, все трое резко замерли и поклонились. Лиана не сразу оценила такую демонстрацию скорости и мастерства. Склонив головы, каждый протягивал бутылочки с лекарствами – традиционное подношение их дома.

Поднялась королева Дома Рая, обладательница пестрых коричневых крыльев, и жестом указала на своих детей.

– Позвольте представить Мило Мнесмеуса, рожденного во славу бога Мнесме, кронпринца Дома Рая; его сестру, Айрис Мнесмеус, рожденную во славу бога Мнесме, принцессу дома Рая; и их младшего брата Юрия Мнесмеуса, рожденного во славу бога Мнесме, принца Дома Рая.

Пока королева перечисляла их имена и титулы, один из юношей поднял голову и попытался поймать взгляд Лианы. Темно-зеленые перья у него на шее идеально оттеняли ореховые глаза, в которых светилось любопытство. Причину его внимания к себе Лиана поняла, когда заметила висящий у него на шее перстень с нефритом – королевскую печать его дома. Она отчетливо выделялась на фоне бледного обнаженного торса. Значит, это кронпринц и потенциальный претендент на ее руку и сердце.

К несчастью для него, Лиана уже сделала свой выбор.

Она моргнула и отвернулась, снова сосредоточившись на речи королевы:

– Мы преподносим наш дар Аэтиосу от имени Мнесме, бога искусств, сохраняющих жизнь, и тех, что дают причину жить. Лекарства и бальзамы с нашей родины, чтобы сохранить Дом Мира сильным, и признательность за ваши жертвы, принесенные от нашего имени в служении богу Аэтиосу, самому главному из всех.

Принцы и принцесса аккуратно положили свои бутылочки в корзину для подношений и быстро улетели на пустующие места рядом с родителями.

В зале снова воцарилось молчание, и все головы повернулись в сторону главного входа в ожидании появления следующего дома. Лиана, старающаяся казаться бесстрастной, ощущала на себе жаркие взгляды двух пар глаз – предвкушающий отца и проницательный, все подмечающий матери. Нервничающий Лука крепче сжал подлокотники трона.

Когда двери наконец распахнулись, сердце у Лианы упало, но тут же воспарило вверх, и ее захлестнула странная смесь ощущений из страха и заинтригованности, выводившая из равновесия. Следующим был Дом Полета. Подслушивая, она узнала, что именно его кронпринца отец выбрал для нее. Пару, которую она должна одобрить. Ожидаемый союз.

Лиана сглотнула.

В двери впорхнула стая колибри, своими взбудораженными движениями как нельзя лучше отражая ее внутреннее состояние. Занимая нужные позиции, они махали крыльями так быстро, что казались неясными пятнами синего шелка. Каждый держал в руках по кувшину с, как предположила Лиана, нектаром. Внезапно все поднялись в воздух и выстроились в две линии по десять человек вдоль створок двери.

Медленно вошли две фигуры в масках, облаченные в одинаковые военные кители и брюки цвета слоновой кости. Их крылья, плотно прижатые к спине, были Лиане не видны, но она могла догадаться об их цвете по перьям на масках. Одна пара была оттенка фиолетового танзанита, переливающаяся при ходьбе всеми цветами радуги, а вторая – оранжевая, похожая на лучи заходящего солнца. Юноши находились далеко от Лианы, поэтому она не могла определить, кто из них кронпринц, но решила, что первый – судя по осанке. Его руки были сцеплены за спиной, и он источал ауру надменности, характерную для королевских первенцев.

Пока принцы шаг за шагом продвигались вперед, колибри принялись переливать янтарную жидкость из кувшина в кувшин над их головами, образуя сверкающую арку и пребывая в непрестанном движении. Они перемещались так быстро, что их почти не было видно, и казалось, принцы идут под покровом, который плывет сам по себе. Когда юноши достигли главного атриума, колибри взмыли еще выше и рассредоточились по более широкой территории. Лиана поморщилась, ожидая, что янтарная жидкость прольется ей прямо на голову, но этого не случилось. Крылатые люди застыли в нужных точках и продолжали перебрасывать друг другу нектар, образовав в воздухе идеальную лилию.

Которая внезапно пропала.

Колибри перевернули кувшины вверх дном.

Лиана вздрогнула.

Оранжевый вихрь пронесся по комнате, не дав пролиться на пол ни единой капле, собрав весь нектар в кувшины и остановившись со склоненной головой у корзины для подношений.

Второй принц, тот, который в радужной маске, оставался в центре зала. Когда мгновение спустя колибри вытащили откуда-то цветы и подбросили их в воздух, он, двигаясь с молниеносной быстротой, по одному поймал все падающие бутоны и, опустившись на колено перед Лианой, преподнес ей букет. На ее удивленную улыбку он ответил кривоватой, но совершенно очаровательной усмешкой, от которой у него на правой щеке появилась ямочка. Когда Лиана потянула руку, чтобы принять букет, их пальцы соприкоснулись. Его оливковая кожа оказалась теплой и гладкой. Прежде чем Лиана решила, нахмуриться ли ей, чтобы покарать его за дерзость, или улыбнуться пошире в знак одобрения, принц исчез. Он материализовался рядом с братом и тоже склонился в поклоне.

Король поспешно вскочил с трона, будто выступление сына стало для него неожиданным и незапланированным, и произнес:

– Позвольте представить Дэмиена Юрайтеуса, рожденного во славу бога Юрайтеса, кронпринца Дома Полета, и Джейса Юрайтеуса, рожденного во славу бога Юрайтеса, принца Дома Полета.

Ни один принц не поднял головы, помещая кувшины с нектаром в корзину для подношений. Когда они закончили, их отец продолжил официальную речь:

– Мы преподносим наш дар Аэтиосу от имени Юрайтеса, бога воды и вскормленного ею обильного урожая. Нектар с нашей родины, чтобы напитать Дом Мира, и признательность за ваши жертвы, принесенные от нашего имени в служении богу Аэтиосу, самому главному из всех.

Принцы поднялись.

Кронпринц Дэмиен чуть помедлил, чтобы еще раз взглянуть на Лиану. На его губах появилась широкая улыбка, едва заметная под маской. Их взгляды встретились, и он быстро подмигнул Лиане, после чего упорхнул на свое место. Он развалился на троне, подперев кулаком подбородок, чтобы было удобнее смотреть представление.

Лиана переключила внимание на дверь, но, не сдержавшись, поднесла букет к лицу и втянула носом воздух.

«Уж слишком он самоуверенный», – подумала девушка, вдыхая сладковатый медовый аромат, соблазнительный, как нектар, производимый этими цветами. Она закрыла глаза и ощутила запах горелого дерева и тлеющих углей, а лицо, представшее перед ее мысленным взором, было без маски, открытым и честным, а также уязвимым. Кронпринцу Дома Полета такое чувство, наверно, вообще незнакомо.

Еще два дома до ее разоблачения.

Два дома томительного ожидания.

Два дома до появления ее пары.