Приблизившись к месту падения метеорита, вертолет попал в густой туман.

В мутной мгле мощные бортовые прожектора вертолета светили тускло. Движения не чувствовалось. Вертолет точно завис в этом молочном киселе. Только экран панорамного локатора свидетельствовал, что он быстро летит вперед. Непрерывно изменяясь, ползла на выпуклой поверхности экрана своеобразная карта местности: радиоволны свободно пронзали туман, ощупывали землю и возвращались обратно, чтобы рассказать обо всем, с чем они столкнулись.

Кроме обычного радиолокатора, на вертолете были еще и ультразвуковой и магнитный локаторы, а также специальные анализаторы состава воздуха и индикаторы радиоактивности. Их показания свидетельствовали, что решение полететь к месту падения метеорита — вполне правильное. Приборы фиксировали на пленку очень странные, непонятные явления, которые вряд ли продолжались бы долго.

Вертолет за полчаса пересек три широкие полосы горячего воздуха с высокой степенью радиоактивности. При этом на экране автоматического спектрографа появилась яркая, не известная до сих пор зеленая линия.

— Взгляните на эту линию, Федор Иванович! — восторженно воскликнул Павел. — Наверное, метеорит принес с собой десятки, а может, и сотни килограммов неизвестного радиоактивного элемента!

Вскоре пришлось признать, что заключение Павла было преждевременным: чем ближе подходили они к месту падения метеорита, тем меньшую мощность радиоактивного излучения показывали приборы. Казалось, космическое тело выбросило весь запас радиоактивного вещества в воздух, чтобы ничего не отдать Земле.

— Не понимаю… — морщил лба Павел. — Не понимаю… может, неизвестный радиоактивный элемент очень неустойчив и быстро разлагается? Но тогда разрушился бы, рассыпался бы в порошок весь метеорит?..

Между тем магнитометр упорно показывал впереди по курсу очень большую массу магнитного вещества. Лишь над Уралом, вблизи Магнитогорска, наблюдалась такая напряженность магнитного поля. Но в районе Северска магнитной аномалии нет.

Что бы там ни было, стрелка магнитометра неуклонно ползла вниз и, наконец, на сто двадцать третьем километре от Верхней Заросли стала вертикально.

— Остановитесь, — попросил Павел. — Кажется, здесь.

Он до боли в глазах следил за меняющейся картиной на экране радиолокатора. Днем, да еще при ясной погоде, найти место падения метеорита было бы очень легко. А вот найди его ночью, в тумане, да еще и там, где землю укрывает столько маленьких озер, что весь экран будто забрызган каплями известки.

Павел искал пятно в форме более или менее правильного диска. И вот в глаза ему упал один из контуров — что-то похожее на большую распластанную рыбину. Силуэт имел четко очерченную, геометрически правильную форму.

— Ракета?.. — удивленно воскликнул Павел. — Неужели ракета?!

Теперь он произнес вслух то, о чем невольно думал в течение последних двух недель, начиная с того времени, когда ученые всего мира терялись в догадках перед тайной необычного метеорита.

Странное поведение космического тела можно было бы объяснить очень просто, если предположить, что оно — не метеорит, не кусок мертвой материи, а межпланетный корабль, управляемый разумными существами. Для спуска на Землю космонавты должны были уменьшить скорость ракеты в несколько раз — вот они и использовали силу трения о воздух во время пролетов через земную атмосферу. А так как этого оказалось мало, им пришлось тормозить свой корабль еще и атомными взрывами.

Эта гипотеза была парадоксально простой, достоверной и, видимо, пришла в голову не только неопытному аспиранту, но и не одному из маститых ученых. Однако никто не решился озвучить ее, потому что ряд обстоятельств отрицали такую возможность.

В нашей Солнечной системе условия для существования жизни есть на Земле, Венере и Марсе. На Венере, как категорически настаивают ученые, еще нет разумных существ. А марсиане — если они все-таки есть — выбрали бы для путешествия другое время, когда Марс и Земля находятся ближе по отношению друг к другу. Предположить же, что космические гости прилетели с какой-то другой солнечной системы, это было бы слишком смело. Ведь даже от ближайшей звезды свет идет к Земле несколько лет. И еще одно: космический корабль должен был бы приземлиться с запада на восток по линии экватора, в направлении вращения Земли. Так было бы безопаснее, да и горючего тратилось бы меньше. Приземление по меридиану требовало от космонавтов ничем не оправданного дополнительного расхода энергии на торможение.

Вот такие соображения мигом пробежали у Павла в голове. Здравый смысл твердил: ни о каких космонавтах не может быть и речи. А на экране радиолокатора совершенно четко вырисовывался силуэт огромной ракеты.

— Вы видите, Федор Иванович? — горячо зашептал Павел. — Спускайтесь быстрее!

Юноше почему-то казалось, что ракета может в любую секунду вновь нырнуть в космическое пространство и исчезнуть навсегда.

Летчик волновался не меньше Павла, но держал себя в руках.

— Садиться нельзя, Павлик. Туман.

— Ну, тогда я пойду на разведку.

Вертолет снизился и завис в воздухе. Павел открыл нижний люк, сбросил привязанный к скобе капроновый трап, спустился по нему на несколько метров и остановился, прислушиваясь.

Направленные вниз мощные бортовые прожекторы вертолета вырезали из густого мерцающего мрака два рельефных белых конуса. Тяжелый туман проглотил машину, приглушил шум ее моторов. Земля казалась бесконечно далекой. Она дышала пожарищем и молчала.

«А вдруг они уже приготовили оружие, и вот-вот вспыхнет убийственный луч?»

От этой мысли у Павла побежали по телу мурашки. Он до сих пор не задумывался над тем, кто такие эти «они» и для чего прилетели на Землю, но сейчас невольно вспомнились гадкие мохнатые существа, описанные Уэллсом в фантастическом романе «Война миров». Уэллсовские марсиане были хищными и жестокими, они уничтожали все на своем пути. Так не такие ли и эти гости из космоса?

Павел подумал об этом и улыбнулся: какое безумие!

Он начал спускаться решительно и быстро, и вскоре прыгнул с трапа прямо в жирное, вязкое болото.

Здесь, у земли, туман был не такой густой.

Павел прошел шагов тридцать вперед и вдруг заметил, что начинает сбиваться с прямой линии. Какая-то неизвестная сила все время тащила его влево. И эта сила увеличивалась с каждым шагом Павла.

Юноша споткнулся обо что-то твердое, и в тот же миг его куртка резко дернула вниз. Глухо звякнул металл о металл. Павел испуганно дернулся, но не сдвинулся с места.

— Что за чертовщина? — промямлил он. — Попал в капкан, что ли?

Рука наткнулась на ракетницу в кармане куртки. Тяжелый широкоствольный пистолет торчал так, будто именно в него впились стальные зубы ловушки. Павел ухватился за рукоятку обеими руками, потянул изо всех сил…

Ракетница пошла вверх, и вслед за ней из грязи вылезла большая глыба, которая, казалось, должна была весить сотни килограммов.

— Ферромагнит?! — удивленно воскликнул Павел.

Это была ночь невероятных открытий. Пожалуй, даже известным ученым-атомщикам, работающим со сверхмощными синхрофазотронами, никогда не приходилось видеть магнита с таким колоссальным напряжением силового поля. Ствол ракетницы словно прикипел к глыбе и, наконец, прорезал дыру в куртке. То же самое произошло и с железной мелочью. С мясом выдирались крючки и пуговицы, из кармана выскользнула и, словно крошечная торпеда, помчалась к магниту авторучка со стальным пером.

Но юноша ничего этого не замечал. Торопливо стерев перчаткой грязь с удивительного магнита, он осматривал его со всех сторон.

Это был геометрически правильный шестигранник высотой в метр, толщиной сантиметров шестьдесят, очень легкий для своих размеров. Одна из его сферических поверхностей была ячеистой, обожженной — такими падают на землю метеориты после длительного путешествия в атмосфере. Но почему же противоположная поверхность сияет, словно только что отшлифована?.. И почему боковые грани сохраняют характерный вид излома?.. Может, действительно это остатки какого-то космического корабля, взорвавшегося в момент приземления?

Павел обеспокоено посмотрел вокруг. Глаза уже привыкли к призрачному сумраку, и различали на площади в несколько сотен квадратных метров разломанные, обгорелые деревья, лужи, полные густой темной воды… А перед ним лежали, сложенные друг на друга, толстые шестигранники из блестящего металла.

Павел попытался оторвать маленький осколок. Да где там! Преодолеть силу магнитного взаимодействия он не мог.

Если это гости из Космоса, то они гениально просто решили очень сложную проблему защиты от космического излучения: мощное магнитное поле ракеты меняло траекторию большинства заряженных частиц, отбрасывало их прочь. Космонавтам удалось устранить едва ли не самую главную опасность путешествий в звездной Вселенной.

Но где же они, те смельчаки, что преодолели время и пространство? Может, спаслись, и блуждают сейчас в негостеприимном сером сумраке?

Словно в ответ на мысли юноши, неожиданно прозвучало:

— Ог-го-го!

Павел вздрогнул.

— Э-ге-гей, Пав-лик!

Павел вздохнул с облегчением: это же пилот, обеспокоенный его долгим отсутствием, кричит в мегафон.

— Федор Иванович, спускайтесь! — во всю глотку закричал Павел, и звук его голоса утонул в грохоте мотора вертолета. А подать сигнал из ракетницы юноша не мог, потому что она прилипла к магниту.

Не получив ответа, летчик повел машину на снижение. И если бы он приземлился севернее метров на двести, вертолет прилип бы к останкам ракеты, как муха к липучке. К счастью, все обошлось хорошо.

Теперь уже вдвоем они осмотрели место катастрофы более подробно. Если что и осталось под этим нагромождением металла, то без мощных тягачей его не поднимешь. К тому же каждая лишняя минута пребывания в зоне пусть и не смертельной, но значительной радиации, могла вызвать нежелательные последствия.

— Ну, что же, Федор Иванович, двинемся?

Пилот молча кивнул головой. Он, как никто другой, понимал трагедию катастрофы в конце путешествия, когда, казалось бы, все испытания уже остались позади.

Медленно, нехотя поднимался вертолет. Павел смотрел в окошко, лелея надежду, что, возможно, увидит какой-то сигнал. Но если бы его и подали, он все равно не пробился бы сквозь густой туман.

Вертолет слегка покачивался, и Павла постепенно стало клонить в сон.

Так, под однообразный грохот, юноша и заснул. Не разбудила его и тишина, которая вдруг возникла в кабине после часа полета. Павел Седых находился сейчас в мире фантастических снов, и ему было вполне безразлично, что вертолет уже не летит над тайгой, а грустно стоит на лысом холме, недалеко от закованной в лед реки.

Случилось то, чего опасался Тертышный: не хватило бензина — сказался двухсоткилометровый крюк. Когда уже на горизонте замерцали огни Северска, мотор закашлял, подбирая последние капли топлива. Пришлось приземлиться, отыскав с помощью ультразвукового локатора место для посадки.

Летчик выругался и вылез из кабины. До Северска совсем близко, километров семь. А что, если сбегать туда за бензином?

Приняв такое решение, летчик уже не медлил. Сначала он хотел разбудить Павла, но передумал, накрыл его курткой, включил дополнительное отопление, Дунаю приказал:

— Сиди здесь! Сторожи!

Машину оставлял вполне спокойно: лихих людей в тайге не было, а хищные звери к вертолету даже не сунутся, ибо на страже будет стоять Дунай.

Собака будто действительно поняла серьезность порученного задания. Она улеглась на снег, уткнувши нос в пушистый хвост, проводила взглядом хозяина, скатившегося на лыжах с холма в направлении далеких огней, и повернула голову к кустам, которые тянулись над рекой.

Проходили минуты, похожие друг на друга, как снежинки, которые, медленно кружась, падали с бездны неба. Шуршал мороз в хвое. Тихонько побулькивала подо льдом плененная река. Чуть светилась над тайгой кровавая полоса, которая уже вплелась в пейзаж и казалась органичной в этом царстве холода и молчания.

А перед рассветом над вертолетом, над Северском, над всем северным полушарием Земли вспыхнуло полярное сияние невиданной силы и красоты.

Красная полоса потускнела. Она напоминала теперь гигантскую рельсу, по которой катились разноцветные спирали и круги, за которые цеплялись капризные, причудливые фигуры, мерцающие тени. Но феерия длилась недолго. В момент самого яркого свечения, словно по сигналу опытного режиссера, быстро, как в театре, огромный экран неба затянул темный занавес облаков.

И ничего этого Павел Седых не видел. Он спал мертвецким сном молодого уставшего человека. А лохматый пес был равнодушен к красоте полярного сияния. И только когда на рассвете издалека долетел странный, незнакомый шум, Дунай насторожился.

Он поднял голову, тихонько зарычал. В сером мраке над закованной в лед рекой, за кустарником шевелилось что-то темное и длинное, похожее на невероятно большую змею. И вот чудовище подползло поближе. На голове у него зеленовато сияли выпученные глаза, а под ними шевелились многочисленные клешни.

Дунай зарычал сильнее. Шерсть на нем вздыбилась, собака задрожала. До сих пор ей никогда не приходилось видеть такого страшного зверя.

Пес заскулил и начал царапаться в дверь.

Павел открыл глаза, сладко зевнул и спросил удивленно:

— Федор Иванович, что случилось? Почему стоим?

В кабине никого не было.

Павел отворил дверь, чтобы впустить пса… и окаменел. На холм вползала, ломая и откидывая прочь могучие деревья, огромная уродливая тварь. Ее панцирь отливал металлическим блеском.

Вот тварь почему-то остановилась, длинными неуклюжими клешнями начала шарить в завале, разбрасывая бревна и хворост, и вдруг, словно щенка, вытащила за шкуру здоровенного рыжего медведя. Тот, наверное спросонья, не мог понять, откуда такая напасть, ревел изо всех сил, бил лапами воздух, пытаясь задеть клешню чудовища. Но тварь была осторожной. Она подняла медведя еще выше, поднесла к своему огромному левому глазу, покрутила, словно изучая, потом размахнулась и отшвырнула животное в сторону.

Дунай зарычал и рванулся вперед. Павел перехватил собаку и зажал ей пасть. Но было уже поздно.

Чудовище сломя голову бросилось к ним. Его тонкие, подвижные клешни просунулись в открытые двери кабины, вытащили Павла и подняли в воздух.

Юноша не сопротивлялся. Он понимал, что в эту страшную минуту сопротивление может стоить ему жизни.

Прямо перед ним оказалось прозрачное большое полушарие, на дне которого находилось огромное количество блестящих шестигранников. В центре полушария виднелась трубка, от которой вглубь чудовища тянулись оплетенные провода. Это было похоже на кошмар.

Павел сморгнул, посмотрел. Чудовище было металлическим! Эта клешня, что схватила его за талию, — и она тоже из дюраля!

Юноша не успел рассмотреть все подробнее. Чудовище подняло его повыше, и осторожно опустило в люк, который открылся на мгновение в его широкой блестящей «спине».