Глава 16
Они уставали. Уставали настолько, что Ольга перестала следить, какой день на календаре, хоть до этого четко знала, сколько осталось до проклятого двадцать первого. Сколько еще у нее или Матвея шагов до финальной черты. Теперь же Ольга отсчитывала не дни, а, сверяясь с нарисованной Алексом картой деревни, отмечала, сколько домов они очистили и сколько еще предстоит отмыть.
Они вставали на рассвете, плотно завтракали, запасаясь силами до обеда, брали все необходимое и ехали в деревню. Алекс прочитал им целую лекцию о способах снятия порчи или, как он выражался, «грязи». Слово «грязь» нравилось и Ольге: оно было куда понятнее и ближе, чем страшное и таинственное «порча». Отмыть дом от грязи – это звучало вполне себе буднично, пусть Ольга и не видела ни черной войлочной «паутины», опутывавшей мебель, ни покрывающих окна слоев «сажи», ни осевших на полах хлопьев «грязи».
Перед тем как приступить к работе, они объехали несколько магазинов, купили пачки соли, свечи, веники, тряпки, швабры и ведра. Потом, по просьбе Алекса, съездили на рынок и скупили у бабушек пучки разных трав.
Каждый день действовали по одному алгоритму: Алекс первым заходил в очередной дом, осматривался, набрасывал примерный план для Матвея и Ольги, чтобы указать им на загрязненные места. Потом они распределяли работу между всеми. Вначале отмывали водой с солью полы и поверхности, с мягкой и полированной мебели сметали «паутину» травяными метелками. Затем обходили со свечами каждую зону. После этого Алекс с тлеющим пучком сухих трав совершал контрольный круг по помещению, а убедившись, что дом очищен, «запирал» с помощью бронзового ключа все окна и двери.
Уборка обессиливала: деревня сопротивлялась, высасывала энергию и наполняла унынием. Ольга то и дело с тревогой поглядывала на Алекса: если уж ей в этом месте было плохо, то как себя чувствовал он? Но Алекс, похоже, правильно распределял силы.
Впрочем, в первый день они переоценили свои возможности и вернулись домой разбитыми и расстроенными, понимая, что не успеют закончить все в срок. От усталости и отчаяния Ольга даже расплакалась. За полдня они отмыли всего один дом, а сколько еще оставалось! Пока Ольга предавалась унынию и тщетно пыталась успокоиться, мужчины приготовили нехитрый, но сытный обед и заставили ее полностью съесть свою порцию. Вечером того дня Матвей отменил запланированное занятие с Алексом. Вместо этого отвез их в ближайший приморский городок, где они поужинали и погуляли по вечерней набережной, дыша морским воздухом. Домой вернулись уже в настроении.
А на второй день у них оказалась неожиданная помощница. Шарлотта увязалась за ними, долго шуршала в багажнике, копошась в пакетах с тряпками и не давая Матвею захлопнуть дверцу. Потом в пути играла с ремнем безопасности, веселя тем самым Ольгу. А в очередной дом вошла вместе с Алексом. Тогда и выяснилось, что шустрая тварюшка умеет быстро расправляться с невидимой грязью. Шарлотта собирала ее проворными ручками в рулоны и кучи, которые убирать оказалось гораздо проще. Ольга с Матвеем, конечно, не видели, как работает тварюшка, поверили Алексу на слово. Но когда Ольга спросила у него, видит ли он Шарлотту, Алекс, к ее огорчению, качнул головой.
В деревне они оставались до полудня, потом возвращались домой, обедали и по настоянию Матвея немного отдыхали. В первый же вечер они изучили карту памяти из телефона Ирины и нашли фотографии, на которых Ира целовалась с другим мужчиной. Матвей узнал в нем заказчика Вячеслава. Ольга же в тот момент думала о том, что Ирина, как блудница, бесплодная и обладательница ключей, идеально подходила на пророченную роль матери дьявольской сущности.
Часть вопросов так и оставалась неразрешенной. Матвея очень беспокоило то, что вор и возможный убийца Федора Вячеслав разгуливает где-то неподалеку. Дымов опасался нового нападения, хоть Петр и сообщил полиции о недавнем вторжении. Ольга же по-прежнему была против того, чтобы с ними в пещеру шел Алекс. Но на ее возражения он всегда отвечал одно: без его помощи и защиты встреча с охранницей может завершиться печально. Но достаточно ли бронзового ключа? Ольга так и спросила в один из вечеров за ужином, и та заминка, которая последовала после вопроса, ей не понравилась. Как не понравилось и то, что Алекс с Матвеем будто невзначай обменялись взглядами. Ольга готова была встать в позу и заявить, что от нее-то скрывать ничего не нужно! Но Алекс уже начал объяснять, как важно восстановить нарушенное равновесие, вернуть в деревню жителей и закрыть опасные двери. И что этот непростой труд засчитается им как искупление, после которого они смогут вернуть бронзовый ключ охраннице.
– Но серебряный так и останется в руках Кости! Который уже не Костя, а некто страшный! – высказала Ольга еще одно сомнение.
– Без бронзового ключа «связка» все равно будет неполной. Один ключ не натворит столько бед, сколько три вместе, – спокойно ответил Алекс, глядя на нее синими глазами.
– А если Костя получил уже и золотой?
Алекс не успел ответить, потому что Матвей, неловко повернувшись, смел со стола на пол свою тарелку с супом. И их уже опытной «клининговой компании» снова пришлось взяться за тряпки.
По вечерам, после отдыха, они занимались подготовкой к походу в пещеры. Матвей созванивался с Петром, о чем-то с ним договаривался, о чем-то спорил, просматривал полученные планы и делал пометки.
Ольге тоже было чем заняться. Дымов поручил ей начальную подготовку Алекса. И так как времени оставалось мало, она пропустила обязательную часть – рассказ про виды пещер, их образование и другие интересные вещи. Перешла сразу к личному снаряжению и разложила на полу большой комнаты веревки, карабины, жумары, обвязки и прочие сокровища. Алекс обвел взглядом «прибамбасы» и переменился в лице. Судя по всему, он уже жалел о своей идее.
– Это чтобы ты понял, к чему готовиться, – подначила, лукаво усмехнувшись, Ольга и начала перечислять, что нужно взять с собой. Алекс внимательно выслушал про аптечку, хоть с нею уже и был знаком, с интересом рассмотрел фонарики и один нацепил себе на лоб.
– А свечка на случай, если фонарики разрядятся?
– Свечка – чтобы греться, – пояснила Ольга и указала на спасательное одеяло из тонкой шуршащей пленки. – Накрываешься вот так изофолией и зажигаешь свечку…
– Прям как в детстве – под одеялом с фонариком, – оживился Алекс. – Можно сидеть и байки травить!
– Когда замерзнешь, будет не до баек, – отрезала Ольга и спрятала улыбку. То, что Алекс снова дурачился и всячески старался ее рассмешить, отвлекало от тревоги, но подготовка требовала серьезного отношения.
– О, шоколадка! – обрадовался он, заметив плитку. – Мне уже нравится быть спелеологом! А почему только одна?
– В твой рюкзак положим шесть, – успокоила его Ольга.
– Почему шесть?
– Потому что там, где обычный человек съест одну, ты съешь четыре, а две еще по дороге в пещеры сожрешь! – рявкнула она, желая, чтобы Алекс вернулся к серьезному настрою, но добилась того, что он захохотал. А вместе с ним и она. Стресс, усталость и напряжение прорвались-таки наружу, но на этот раз не в виде слез, а в виде смеха. Матвей, глядя на то, как они безуспешно пытаются успокоиться, лишь подбавил дров в огонь метким комментарием. И «тренировку» пришлось свернуть.
Но самое трудное началось, когда Ольга перешла к рассказу о спусковых и подъемных устройствах. И не потому, что новая информация поначалу казалась Алексу сложной, а потому что, поправляя на нем то обвязки, то застегивая карабины, она случайно касалась его.
* * *
У Алекса голова шла кругом. И не столько от такого количества обрушившейся на него информации и терминов, звучавших пугающе, а в устах Ольги – невероятно сексуально, сколько от ее близости. Она терпеливо повторяла: «Усы, карабин, жумар, кроль, педалька» и снова начинала объяснять, что и для чего служит. А у него отключались мысли, движения становились неловкими и потому ошибочными. Пальцы не слушались, роняли то чертов карабин, то веревку. Ольга смешно сердилась, что-то поправляла и, случайно его касаясь, замолкала. От ее растрепанных волос пахло травяным шампунем, кожа на шее чуть порозовела от солнца и потому казалась уязвимей. И Алекс, слушая объяснения Ольги, никак не мог отделаться от образа: вот он наклоняется к ней, чувствует волнующее тепло ее тела и едва касается губами нежной кожи. Чувствует ли Ольга, как бьет разрядами каждое ее прикосновение? Как искрит между ними наэлектризованный воздух? Понимает ли, что происходит?
Понимает, потому что то и дело замирает после каждого случайного касания. Сомневается, пугается, отчаивается и смешно ругается – не на него, такого неловкого, который путается в терминах и обвязках. А потому что притяжение между ними так сильно, что сопротивляться ему уже невозможно. Их миры – его с его демонами и ее с подземными царствами – причудливо слились и удивительным образом дополнили друг друга. Ольга шагнула на его темную сторону, Алекс из темноты вышел к свету – к ней. И что бы ни происходило потом, каким туманным и страшным ни казалось бы их будущее или не-будущее, он понимал, что эти дни, эти мгновения с нею – это то, ради чего стоит жить. Или умереть.
В тот вечер, второй или третий их домашних занятий, Матвей уехал, сказав, что его вызвал Петр. И едва за ним захлопнулась дверь, как в квартире повисла тишина – звонкая, как натянутая струна. Потом Алекс уже не мог припомнить, кто из них сделал тот шаг. Кто оборвал струну. Кто кого коснулся первым. Он – Ольги. Или Ольга – его. Она дернула вверх его футболку. Алекс же рывком притянул Ольгу к себе. Все границы между ними, порожденные страхами и сомнениями, стерлись вместе со сброшенной на пол одеждой. Он целовал Ольгу с таким отчаянием, с каким не целовал ни в тот первый раз на скале, ни во второй. И, одновременно, с безграничной нежностью. Чувствуя, целуя и любя ее, он посылал к дьяволу и Федора с его небожеским пророчеством, и свое «предназначение», которое из дара неожиданно превратилось в проклятье. И обещал себе, а на самом деле – Ольге, что за нею спустится даже в ад. Потому что вместе с ней поднялся к небу.
Когда Матвей вернулся, застал их за готовкой. Может, он все понял. Конечно, все понял, но сделал вид, что ничего не заметил. Только во время ужина сухим тоном сказал, что с завтрашнего дня заниматься они будут в клубе, потому что там есть все необходимое и пора приступать к практическим занятиям. Ольга бросила встревоженный взгляд сначала на Матвея, а потом – на Алекса. «Все будет хорошо», – успокоил он ее взглядом.
Но через несколько дней их команда снова стала меньше.
* * *
Им оставалось убрать всего в нескольких домах. Ольга с радостью отмечала, как в деревню, в ее отмытую от «грязи» часть, начало заглядывать солнце. Поначалу, робко прячась за тучей, оно послало на разведку шустрых солнечных зайчиков. Затем боязливо заглянуло в окна домов и, осмелев, разлило на чистых полах золотые дорожки света. А потом и вовсе зависло в зените. Только в «грязной» части по-прежнему царили туман и дождливая серость.
Алекс задержался, чтобы запереть все двери. Ольга с Матвеем не стали ждать его и перешли в следующий дом. Им уже не нужно было, чтобы Алекс рисовал план. Проворная Шарлотта выполняла большую часть работы и всегда оставляла собранную ею «грязь» в одном месте – у порогов. К порогу дальней комнаты Ольга и направилась.
– Малая, сгоняю за новым веником, – сказал Матвей. Она понимающе кивнула: крепкие с виду веники, которые служили бы годами, здесь быстро рассыпались.
– Я быстро! – пообещал Матвей. – Алекс сейчас придет.
Ольга кивнула, намочила тряпку в соляном растворе и присела над высоким порогом.
Холод за спиной она почувствовала не сразу, потому что уже привыкла к царившей в деревне влажной прохладе. Только когда внезапно по голой шее к затылку прошелся ледяной сквозняк, оглянулась и испуганно вскочила на ноги.
Ирина стояла от нее в трех шагах, держась обеими руками за горло, и гипнотизировала ее немигающим взглядом. Ольга испуганно вскрикнула, отпрянула назад и, зацепившись за порог, едва не упала. Алекс предупреждал, что они могут встретиться с разными сущностями, но до сих пор им везло. Единственной сущностью, которая следовала за ними, так и оставалась невидимая Шарлотта.
– Что тебе надо? – выдохнула Ольга, потому что Ирина не сводила с нее взгляда почерневших до непроницаемой тьмы глаз. На фоне слишком бледной кожи они казались страшными провалами.
Ирина крепче сжала себя за горло, будто выдавливала из него звуки, и просипела:
– Он меня обманул.
– Кто?!
Где же Матвей? И где носит Алекса?!
– Он, – рот Ирины растянулся в жуткой ухмылке. – Тот, кто приходил ко мне. Темный. Темный в капюшоне. Он обещал за ключи исполнить все. Все, что захочу!
– Я знаю, Ира, – нарочито мягко, несмотря на сковывающий ее страх, ответила Ольга. В кого превратилась после смерти несчастная женщина – в неупокоенного призрака? Или в опасную сущность? Как с ней себя вести, Ольга не знала, поэтому понадеялась, что если продемонстрирует, как Шарлотте, дружелюбие, то Ирина ее не тронет.
– Он приходил ночью. Становился у кровати и спрашивал, нашла ли я остальные ключи.
Ирина снова сдавила себя за горло, и Ольга с ужасом заметила, что руки женщины похожи на птичьи лапы: пальцы стали тонкими и крючковатыми, ногти превратились в черные загнутые когти. Ольга поспешно отвела взгляд от страшных рук Ирины и, чтобы потянуть время, спросила:
– Кто он, этот темный человек?
– Он не человек. Он дьявол. Сама Тьма!
– Ты хотела родить ребенка. А он обещал исполнить твое желание? – догадалась Ольга. Старая картинка рассыпалась на пазлы и сложилась в новую, как стеклышки в калейдоскопе: встряхнешь, и они выстроятся в другой узор. Не мирового господства хотела Ирина, как Ольга предполагала. И ключи собирала не для себя. Какая ирония: Ирино желание действительно исполнилось! Только родила она не от мужчины и не ребенка.
– Он меня обманул! Выманил той ночью и обманул! А потом случилось вот это!
Ирина резким движением отняла руки от шеи и продемонстрировала безобразный черный кровоподтек.
– Вот что случилось! – закричала она противным режущим голосом. Черные глаза полыхнули ненавистью, злобная усмешка искривила бескровный рот.
– Мой истеричный муж, мой опостылевший муж все понял! И убил меня! Как я вас, живых, ненавижу!
Ирина внезапно преодолела разделявшие их три шага. Ее рот растянулся от уха до уха, из него вывалился острый, будто жало, язык. На Ольгу дохнуло холодом и запахом сырой земли. Она в ужасе отпрянула и, невольно заглянув сущности в глаза, застыла на месте, обездвиженная мертвой темнотой в них.
* * *
Здесь все было чисто. Оставалось только запереть дом. Поэтому, заметив в углу какое-то движение, Алекс не столько испугался, сколько удивился. Что он пропустил?
Оказывается, кладовку, дверь в которую была оклеена пестрыми обоями. Из-за того, что дверь слилась со стеной, они не заметили это помещение. Алекс мысленно обругал себя: такой промах мог свести на нет всю проделанную работу! Он торопливо шагнул к кладовке. Убирать «грязь» из-за спешки придется собственными ресурсами. Хорошо, что помещение небольшое, больше похоже на узкий шкаф. Алекс распахнул дверь и снова краем глаза заметил какое-то движение. Он резко обернулся и увидел, что из-за дивана поднимается, разворачиваясь и распрямляясь, какая-то сущность, похожая на гигантского медведя с непропорционально огромной головой. Алекс с досадой вздохнул: тварь успела вылезти через незакрытый ход в кладовке. Теперь придется усмирять и ее.
Он крепче сжал в кармане бронзовый ключ. Загнать бы эту сущность обратно, собрать остатки «грязи», сунуть в широкие лапы нечисти, и «adiós, hasta nunca»! То есть, прощай навсегда. Запереть дверь и перейти в следующий дом.
Алекс сосредоточился на том, чтобы мысленно «достучаться» до сущности. Договорился же он с Шарлоттой! И с «медведем» получится. Страха он не чувствовал, скорее, досаду, что приходится задерживаться и тратить силы вот на это нечто, размахивающее бесформенными лапами, качающее объемной головой и сеющее вокруг себя ошметки грязи.
– Эй! Тут тебе будет скучно! – выкрикнул Алекс, прикидывая, как может обезопасить себя от нападения сущности. Матвей с Ольгой оставили распечатанную пачку соли. Очертить круг или сразу кинуть в сущность пригоршню? В последнем случае рискует напрасно рассердить нечисть. Не спуская с «медведя» глаз, Алекс приставными шагами двинулся в сторону, чтобы зайти сущности за спину. «Медведь» разгадал его замысел. Развернулся к нему и по-звериному рыкнул.
– Ну-ну, – ласково произнес Алекс, будто дрессировщик – недовольному хищнику. – Спокойно! Я невкусный. А вот это тебе понравится.
Он вытащил из кармана шоколадку, сорвал обертку и кинул сущности половину плитки. Маневр удался. «Медведь» рыкнул и наклонился. Раздалось довольное урчание. Алекс воспользовался моментом, схватил пачку с солью и зашел нечисти за спину.
– Хороший мишка. Добрый мишка. Иди-ка в свою берлогу!
С этими словами он бросил часть плитки на пол ближе к кладовке. И когда сущность, встав на четыре лапы, прыжком оказалась возле угощения, быстро рассыпал соль позади нее. Почуяв неладное, «медведь» оглянулся и злобно рыкнул, но Алекс улыбнулся и показал остатки шоколадной плитки. Еще чуть-чуть, последний рывок. Пока контролировать «зверя» получалось неплохо. Оставалась какая-то пара метров до открытой кладовки. Алекс замахнулся, чтобы метнуть остатки шоколада на пол кладовки, но в этот момент что-то тяжелое обрушилось ему на плечи, повалило на пол. И в следующее мгновение он почувствовал удар по ребрам.
– Щенок! – рыкнул кто-то и снова пнул его в бок. Алекс хватанул воздух ртом и зажмурился, а когда открыл глаза, увидел присевшего перед ним на корточки мужчину.
Он узнал его, несмотря на то что от боли перед глазами все расплывалось и туманилось. Узнал, хоть внешности мужчина был незапоминающейся. Но именно потому, что они столько говорили о нем – неприметном внешне таинственном посреднике, воре и убийце, Алекс узнал бы его, даже если бы не увидел на фотографиях из Ирининого телефона.
– Ключ!
Вячеслав протянул одну руку и продемонстрировал в другой острый нож.
– Сегодня моя очередь играть «в ножички», – осклабился он и требовательно пошевелил пальцами раскрытой ладони. – Ну? Ключ!
– У меня его нет, – Алекс неловко перекатился с бока на живот и попытался встать, но мужчина сильным толчком опрокинул его обратно.
– Да ну? А вот это что? – Вячеслав запустил руку в карман его толстовки и вытащил бронзовый ключ. – Спасибо, щенок! И алаверды! Это тебе за твой…
Договорить Вячеслав не успел, потому что «медведь», не дождавшись еще одной порции шоколада, навалился на него, помеху, сгреб огромными лапами и зарычал.
– Хороший мишка, – пробормотал Алекс и поморщился, услышав неприятный хруст. Следом за этим раздалось звяканье выпавшего из рук Вячеслава ключа. Не дав себе опомниться, Алекс подхватил его, кинул остатки шоколадки в кладовку и, вложив остатки силы в голос, приказал сущности:
– Иди домой!
«Медведь» оглянулся на открытую дверь. И мгновение его сомнений показалось Алексу страшной вечностью.
– Иди, – уже не крикнул, а ласково попросил он. И сущность повиновалась. Скрылась вместе со страшной добычей в лапах в кладовке. Не обращая внимания на боль в боку, Алекс проворно вскочил на ноги, захлопнул дверь и запер ее. А затем, прижавшись к ней спиной, закрыл глаза.
Но перевести дух ему не дал раздавшийся с улицы женский крик.
Они с Матвеем одновременно ворвались в соседний дом, из которого неслись истошные женские вопли: то пронзительный визг, то хриплое сипение. Из глубины дома, не заглушаемый визгом, доносился шум борьбы. Алекс бросился первым, но споткнулся о высокий порог. К счастью, Матвей поймал его за локоть, но из-за этой невольной заминки Алекс ворвался в комнату вторым. И, как Матвей, в ошеломлении резко остановился.
Обхватив себя руками, Ольга забилась в угол и полными живого ужаса глазами взирала на выделывающую на полу странные пируэты фигуру. Женщина перекатывалась с бока на бок, дрыгала ногами, размахивала руками, загребала скрюченными когтистыми пальцами воздух. И то оглушительно визжала, то сипло хрипела. Двигалась она так проворно, что Алекс не сразу узнал в этой страшной женщине мертвую Ирину, но когда понял, кто к ним пожаловал, в ужасе отпрянул. Замешательство длилось всего пару мгновений. Опомнившись, он бросился к Ольге, но Матвей уже схватил ее за руку и потащил за собой. Ольга замотала головой и крепче вжалась в угол.
– Малая! – рявкнул Матвей и, не добившись от Ольги адекватной реакции, перекинул ее через плечо и кинулся к выходу.
– Там Шарлотта!
Только тогда Алекс понял, что означает странное дрыганье Ирины: на нее напала Шарлотта, беспощадно кусала ее и грызла. Две сущности боролись не на жизнь, а на смерть. Если, конечно, бывает после смерти смерть.
– Шарлотта! – снова закричала Ольга, потому что Дымов, не обращая внимания на протесты, нес ее к выходу. На пороге Матвей оглянулся и подстегнул Алекса окликом:
– Алекс!
Он, не сводя взгляда с дрыгающей ногами твари, мотнул головой и приказал:
– Ольгу – на улицу. А мне – пачку с солью!
Странный клубок из невидимой тварюшки и вполне видимой сущности, в которую превратилась погибшая женщина, перекатился к открытому шкафу-пеналу. Алекс аккуратно поднял с пола оброненный Матвеем веник. Оружие для обороны, хоть и так себе.
– Вот соль! – крикнул, врываясь в комнату, Дымов. – Что делать?
– Сыпь вот так, дорожкой. Гоним их к шкафу.
Матвей торопливо сделал то, о чем его попросили. Алекс аккуратно размел соль веником так, чтобы она максимально закрыла сущностям обратную дорогу. Последнюю щепоть Матвей кинул уже тогда, когда нечисть оказалась возле шкафа. Часть соли попала на Ирину. Она зашипела, будто на нее вылили кислоту, пронзительно взвизгнула и подняла на них полный ненависти взгляд. Матвей невольно отшатнулся, а Алекс крепче сжал в кармане ключ. Ирина сипло выдохнула, рванулась к ним, мазнула в воздухе когтистой лапой. И вдруг, будто затянутая мощной воронкой, исчезла в недрах шкафа. Матвей захлопнул дверь, придержал на всякий случай плечом, и Алекс запер ее. После этого они переглянулись и понимающе кивнули друг другу.
– Черт знает что… – проворчал Матвей, направляясь на улицу – к испуганной Ольге.
– А Шарлотта? – первым делом спросила она.
Алекс снова переглянулся с Матвеем и вздохнул:
– Она ушла.
– Умерла?!
– Шарлотта не может умереть. Она вернулась туда, откуда пришла, – попытался успокоить ее Алекс, но Ольга уже поднесла ко рту сложенные ладони и расплакалась.
В машине она забралась на заднее сиденье джипа, отказалась от компании Алекса, уткнулась в окно и всю дорогу проплакала. Когда они наконец-то оказались в квартире, Ольга захватила полотенце и ушла в ванную. Алекс проводил ее расстроенным взглядом, и когда за ней закрылась дверь, тяжело вздохнул.
– Дай ей время, – сказал Матвей. Алекс сунул руки в карманы джинсов и молча кивнул. Горе Ольги он разделял, потому что тоже привязался к Шарлотте. Но, в отличие от Ольги, понимал, что тварюшке будет лучше там, откуда она явилась.
– Оставил ее всего на пять минут. Ушел за веником, – пробормотал Матвей, сел на диван и обхватил опущенную голову руками. – Кто ж знал, что так выйдет.
– Кто ж знал, – эхом отозвался Алекс. – Все обошлось, Матвей.
Дымов качнул головой, не соглашаясь с ним. Но когда зашумевшая в ванной вода заглушила рыдания Ольги, наконец-то поднял глаза.
– Как ты думаешь, что там произошло?
Алекс, не вынимая рук из карманов, обошел стул и остановился напротив Матвея.
– Думаю, сущность напала на Ольгу, а Шарлотта встала на защиту.
– Сущность, – горько усмехнулся Матвей и, сощурившись, спросил:
– А с тобою что случилось? Двигаешься, как робот. Думаешь, не заметно?
– Тоже… с тварью столкнулся, – нехотя отозвался Алекс. Матвей продолжал сверлить его взглядом, и Алексу пришлось рассказать о своих приключениях. Умолчал он только о том, что у Вячеслава оказался нож.
– Вот тварь! Во всех смыслах тварь! – процедил Матвей. – Гаду – и гадский финал! Сильно он тебя?
– Ерунда.
– Ерунда не ерунда, а надо сделать рентген. У тебя могут быть сломаны ребра. Сейчас Ольга выйдет из ванной, и отвезем тебя в больничку.
– Не надо в больничку. Я сам как рентген. Нет у меня переломов.
– У Ольги в аптечке есть мази от ушибов. Хорошо помогают! – сказал, усмехнувшись, Матвей.
– Сейчас ей самое оно узнать про других тварей, – возразил Алекс. – Отмазка, что я споткнулся и ударился о веник, не прокатит.
– Гм…
– Я в порядке.
– Ну, как знаешь.
Матвей поднялся и кивком пригласил на кухню. Там он вытащил из навесного шкафчика две чашки и включил кофемашину. Алекс предпочел бы чай, но возражать не стал. Матвей приготовил кофе. Себе, как обычно, черный. Алексу добавил сахара и сливок. И, протянув ему чашку, прямо спросил:
– За завтра управимся?
– Управимся, – уверенно ответил Алекс. – Осталось всего два дома.
– Разделяться запрещено. Никого не будем оставлять в одиночестве даже на минуту.
– Даже если кому-то понадобится в туалет? – ухмыльнулся Алекс. – Уверен, Ольга станет возражать против эскорта. Или будем, пока она в кабинке, стоять в почетном карауле у дверей?
– Вот теперь я верю, что ты в порядке, – ответил Матвей и спрятал улыбку за поднесенной к губам чашкой с кофе, но затем уже серьезным тоном добавил:
– Вечером никуда не едем. Будем отдыхать. Тебе сегодня не до тренировок. И Ольга пусть в себя придет. Завтра все доделаем в деревне.
– Не откладывай поход в пещеры, Матвей.
– Я и не собирался. Мы с Петром многое подготовили. Просчитали, к примеру, маршрут. Легкой экскурсии не обещаю. Но, надеюсь, справимся. Позже все обсудим. Вместе с Петром и Севой. Это что касается моей части. По твоей – какие риски?
Матвей явно ожидал, что он упомянет охранницу. Но настоящую опасность Алекс видел в другом:
– Костя. Тот, который уже не Костя.
– Думаешь, он нам может помешать?
– Не только помешать.
– О Косте ничего не слышно с тех пор, как он ушел в пещеры. Алекс, может, он уже в Москву вернулся! Со своим серебряным ключом.
– Матвей, ты продолжаешь думать о нем как о своем знакомом. Как о Косте. И это ошибка, – возразил Алекс. – Кости нет. К сожалению, уже нет. Как нет и Ирины. Как нет больше и убийцы Федора Вячеслава. Только, в отличие от Ирины и Вячеслава, Костя еще может объявиться. И в самый неподходящий момент.
– Думаешь, он сидит в пещере и ждет нас? – усомнился Матвей.
– Более чем уверен. Уверен в том, что он не выходил на поверхность. Понимаешь… То, что родила Ирина и что вселилось в тело Кости, должно еще вырасти и окрепнуть. И лучшее место для этого – пещеры. Подземелье. Вход в другое царство, темное.
– Никогда не думал о пещерах как о вратах ада, – усмехнулся Матвей. – Для меня они – Космос, Вселенная, точка нового отсчета.
– И ты тоже прав, – улыбнулся Алекс. – Ты спросил о Косте, я ответил.
– Да, я тебя понял. И если мы с ним встретимся, что делать? Знаешь?
– Нет, – честно ответил Алекс, поставил пустую чашку на стол и сунул руки в карманы. – В том-то и дело, что не знаю.
Матвей сжал челюсти, с пару мгновений погипнотизировал Алекса взглядом, а потом вздохнул.
– Ну что ж… Будем надеяться на то, что встречи с Костей не случится. А если случится, будем импровизировать.
– Только не забывай, что он уже не Костя. Ольге тоже надо будет об этом напомнить.
Матвей кивнул и потер ладонью наморщенный лоб.
– Будет лучше, если бронзовый ключ понесу я. На тот случай, если Костя нам все же встретится.
– Да, я хотел попросить тебя о том же, – согласился Алекс. – Надо исключить такой риск. Если я попадусь Косте вместе с бронзовым ключом, то у него окажется… полный набор.
Матвей снова потер ладонью лоб и сказал:
– Заброску придется делать через верх. Путь оттуда до галерей дольше. Но другой входняк, как ты знаешь, завалило. Петр говорил, что попробует как-то это разрулить… Например, взорвав камни. Но это лишние шум, суета и прочее. Оставили этот вариант на крайний случай. Ребята Петра будут ждать нас у обоих входов. Мало ли…
– Мы справимся, – уверенно ответил Алекс. – Может, получится вызвать охранницу раньше, не идти до того места, где ты ее встретил. У Федора же получилось вызвать ее аж к пруду! Вдруг и у меня выйдет.
Матвей кивнул и оглянулся на шорох за спиной. Ольга, с мокрыми волосами и чуть припухшим раскрасневшимся лицом, вошла на кухню и остановилась в дверях.
– Кофе хочешь? – спросил Матвей. Она молча кивнула. Кофе ей сделал Алекс, добавил тоже, как и себе, сахара и сливок и поставил чашку на стол. Ольга поблагодарила кивком. Она была все еще расстроена, но уже спокойна.
– Если бы я хоть увидела Шарлотту! – воскликнула она, задумчиво глядя в чашку на остатки кофе. – Может, так бы мне было… проще попрощаться с ней!
– Я ее увидел, – вырвалось у Алекса. Ложь далась удивительно просто. Но Ольга уже вскинула на него глаза, после слез казавшиеся яркими изумрудами.
– И какая… она?
– Красивая, – ухмыльнулся Алекс. Идея, которая пришла ему в голову, показалась лучшим способом успокоить Ольгу.
– Я тебе ее нарисую! И ты ее тоже увидишь.
Перехватив полный надежды и радости взгляд Ольги и, смеющийся, Матвея, он вышел за бумагой и карандашами.
Шарлотта и правда получалась красивой. В понимании Ольги. А в его понимании – смешной и забавной. Этакая смесь болотной кикиморы и похожей на лохматую кляксу вредины из какого-то старого мультика. Помня о том, что Шарлотта чрезвычайно кусачая, Алекс нарисовал ей большой рот, полный острых зубов. С чуть выдвинутой вперед нижней челюстью Шарлотта стала похожа еще и на добрую французскую бульдожку. Алекс и сам не понимал, как в этом «портрете» ему удалось соединить кикимору, вредину «кляксу» и бульдожью мордочку, но выходила Шарлотта у него, несмотря на такую гремучую смесь, действительно смешной и доброй. Ольга то и дело поглядывала на то, что у него получалось, и довольно улыбалась. Пока он заканчивал рисунок, она успела вместе с Матвеем начистить картошки для жарки. А потом, окончательно успокоившись, рассказала, что случилось в доме. И хоть они уже и так догадывались о том, что произошло, некоторые открытия оказались неприятными. Во-первых, подтвердились подозрения Матвея в том, что Ирину задушил Костя. Был ли он уже во власти того страшного, что родила Ирина, или еще нет? Алекс подозревал, что нет, потому что Ирина во время родов молчала, значит, уже была мертва – задушена перепуганным Костей. Во-вторых, выяснилось, что она искала ключи вовсе не для себя и стала жертвой дьявольского обмана. Ее изначально определили на роль той, кто родит чудовище. Может, получив серебряный ключ, Ирина тем самым и подписала себе приговор?
– Ключ не должен попасть в руки Кости, – тихо напомнил всем Алекс, когда Ольга закончила рассказ. Матвей понимающе кивнул. А Ольга перевела полный тревоги взгляд с Дымова на него.
