Глава 11

Маленькие невидимые ладошки все крепче сжимали его горло. Алекс вертелся на месте, пытаясь стряхнуть с себя тварь, затем упал на землю и перекатился с бока на спину в надежде, что нечисть отстанет. Трюк удался. Но едва он, кашляя, попытался встать, как сущность снова напала на него и укусила за руку. Острые и крепкие зубки твари легко прокусили платок и глубоко вонзились в ладонь. Алекс зашипел, едва сдерживая ругательство. Теперь к порезу добавился и укус. Почувствовав, что тварь уже поползла по бедру, он резво вскочил на ноги и попутно схватил толстовку. Только нечисть предугадала его действие и проворно сменила локацию. Алекс с растянутой в руках толстовкой закрутился на месте, пытаясь понять, с какой стороны ждать нападения. Но сущность затихла, выжидая удобного момента.

– Ну? – не выдержал он. – Давай!

Нечисть снова опередила его, прыгнула сразу на поясницу. Цепляясь за футболку, вскарабкалась на голову и с силой дернула за дреды, так, что из глаз едва не брызнули слезы.

– Ай! – вскрикнул Алекс и накинул себе на голову толстовку. Только сделал хуже, потому что тварь уже скатилась по шее вниз и выиграла у него, попавшего в собственную ловушку, пару мгновений, успев несильно цапнуть его за бок. Что за кусачая зараза?! Откуда ее принесло?

Откуда – Алекс догадывался. «Подцепил», как вирус, в опустевшей деревне в тот день, когда исследовал ее в одиночестве. Хорошо, что подцепил он, а не, как опасался, Ольга. Он-то с сущностью как-нибудь справится. Как-нибудь изловчится и поймает.

– Где ты?

Алекс снова крутанулся вокруг своей оси, но неожиданно упал, потому что проворная тварь успела связать шнурки его ботинок вместе. Он рухнул плашмя, благо, упал в мягкую глинистую почву, а лицо успел защитить выброшенной вперед рукой. Нечисть зашуршала рядом в траве. Это и стало ее ошибкой. Не поднимаясь, Алекс сделал рывок и бросил толстовку туда, где качнулась трава. Под плотной тканью тут же выпятился небольшой бугорок. Алекс сграбастал одежду в узел. Нечисть заметалась в «мешке», но Алекс только победно улыбнулся. Поднял руку с толстовкой высоко над головой и заглянул снизу вверх на беснующуюся в плену тварюшку.

– И что ж тебе от меня надо? Убивать, похоже, не собираешься. Так, пакостишь. Кусаешься и шнурки связываешь. А душило и кусалось от обиды, что я тебя в унитаз спустил?

Ему неожиданно стало весело. Отчего-то пришло понимание, что эта нечисть не так опасна, как поначалу думалось, и напугана куда больше, чем он сам.

Сделанный из толстовки «мешок» закачался с такой силой, что Алекс торопливо остановил его другой рукой. Помня о том, что тварь чрезвычайно кусачая, он не рискнул ощупывать ее даже через плотную ткань.

– Предлагаю заключить перемирие! Ты перестаешь нападать на меня и моих друзей. А я постараюсь тебе как-то помочь.

«Мешок» перестал раскачиваться, будто сущность замерла, прислушиваясь к его словам.

– Окей? Если соглашаешься, то немного качнись. Если нет…

Он не успел договорить, потому что «мешок» едва шевельнулся. Алекс улыбнулся.

– Вот и хорошо. Тогда я тебя выпущу. Но если обманешь, укусишь или еще что – не обижайся. Спущу не только в унитаз. И тебе никто, кроме меня, не поможет вернуться туда, откуда ты появилось. Мир?

Нечисть миролюбиво заворочалась в «мешке». Алекс опустил руку и со всеми предосторожностями развернул толстовку. Подождал немного, не нападет ли вероломно тварь, но та, похоже, приняла его условия.

– Вот и хорошо, – вздохнул он. Достал из кармана телефон и увидел на нем несколько пропущенных вызовов.

– Иду, Матвей. Уже иду, – сказал Алекс в трубку, когда Дымов ответил. Натянул на себя толстовку и спрятал перевязанную окровавленным платком руку в карман.

За рулем была Ольга, и этот факт отчего-то расстроил его. Расстроил не потому, что напомнил о разговоре с Галиной и отчаянии, в которое он на какое-то время погрузился. А потому, что показал, насколько доверительны между Матвеем и Ольгой отношения. Дымов вряд ли пустил бы за руль своего «вездехода» кого-то постороннего.

Алекс буркнул что-то в знак приветствия, забрался на заднее сиденье и отвернулся к окну. В дороге грустные мысли вновь атаковали, кусали похуже привязавшейся к нему твари. Только оставляли раны отнюдь не на коже, а на сердце. Алекс прижался виском к холодному стеклу и нахохлился, будто замерзший воробей. О чем переговаривались Матвей и Ольга, он не слышал. Как и не замечал проносящихся за окном пейзажей. Очнулся только, когда машина припарковалась в знакомом дворе. Но и тогда он замешкался, вышел наружу последним. Ольга уже вошла в дом. А Матвей, доставая из багажника сумку для ноутбука и пакет с какими-то брошюрами, спросил, все ли с ним в порядке.

– В порядке, – отговорился Алекс, но, однако, вошел в дом ссутулившись и сунув руки в карманы.

Ольга с Матвеем, ведя лишь им понятный диалог, подключили и начали настраивать новый ноутбук. Алекс бухнулся на диван и, поймав вопросительный взгляд Матвея, отрицательно качнул головой. Дымов тут же отвлекся на компьютер. Ольга с шумом сдвинула стул, давая ему сесть рядом. Алекс сглотнул отчего-то ставшую горькой слюну и прикрыл глаза. Не потому, что чувствовал слабость после сражения с тварью, а чтобы не видеть, как Матвей и Ольга, соприкасаясь плечами и локтями, вместе что-то ищут в ноутбуке. Нет, он не ревновал. Но сейчас, как никогда, отчетливо понял, что им с Ольгой действительно не по пути. Это он себе придумал, на основании снов, что вот она – та девушка, которая разбудила в нем чувства. Но забыл о том, что у нее тоже могут быть чувства. И не к нему. И пусть даже не к Матвею, с которым они настолько близки, что договаривают друг за другом фразы и понимают друг друга с полувзгляда, а к кому-нибудь другому. И что нескольких адреналиновых дней не достаточно для того, чтобы Ольга ответила взаимностью чудику с дредами. Хотя так даже лучше, потому что он уже принял решение.

Тем не менее наблюдать за ними, чувствуя себя третьим лишним, было невыносимо. Алекс рывком поднялся с дивана, поискал взглядом, чем бы себя занять. Хоть дрова иди коли.

– Дымов, давай после обеда посмотрим, – сказала Ольга, и Алекс понял, на что можно отвлечься. Готовить он умел только простые блюда: макароны там, яичницу, жареную картошку. Сварит макароны, а к ним разогреет вчерашнее мясо. Или что-нибудь еще придумает. Он стянул с себя толстовку, бросил ее на диван и чуть потянулся, разминая затекшую спину.

– Алекс? – окликнула его вдруг Ольга.

– Что? – перевел он на нее взгляд. Но она уже встала, куда-то вышла и вернулась с дорожной аптечкой.

– Дай руку, – скомандовала она решительно.

К счастью, Ольга не стала задавать вопросов. И комментировать тоже ничего не стала. Присела на диван и молча раскрыла аптечку. Алексу ничего не оставалось, как сесть обратно и послушно протянуть ей руку. Ольга не обронила ни слова. И он тоже молчал, пока она обрабатывала порез и свежий укус. Только, чувствуя, как внутренности плавятся в адском огне, молча смотрел на ее затылок с топорщащимся светлым вихром. И сжимал в кулак пальцы другой руки, чтобы сдержать порыв этот вихор пригладить. Ее прикосновения к его коже оказались еще мучительней, чем его собственные – к ее. Мучительная пытка. Как спиной – на шипы. Или босиком по раскаленным углям. Сладкая мука, потому что от прикосновений Ольги немел затылок, а в груди, наоборот, разливалась горячая радость. Адская боль – понимать, что его решение отдалиться от нее подобно тому, как если бы он дал согласие содрать с себя кожу живьем.

– Больно? – подняла Ольга на него глаза. И, видимо, что-то прочитала по его лицу, потому что ее рука, в которой она держала открытую бутылочку с перекисью, дрогнула, и ей на штаны пролилась пара капель.

– Извини, – стушевалась она, хоть испортила не его одежду. Алекс качнул головой и поспешно отвел глаза. Но встретился взглядом с Дымовым. Оказывается, Матвей наблюдал за ними. Не за ними. За ним. И в его потемневших глазах застыло непонятное Алексу выражение. Будто Матвей одновременно и понимал его, и сочувствовал, и отчего-то сердился.

– Я сам, – спохватился Алекс, когда Ольга вновь развернулась к нему. Выхватил из ее руки бинт, поспешно вскочил на ноги и скрылся на кухне. Проследили ли за ним взглядом Ольга и Матвей, ему было все равно. Так все равно, как если бы ему на израненную спину плеснули кислоты.

На кухне он взял первую попавшуюся кружку, наполнил ее водой из-под крана и залпом выпил. Полегчало. Но ненадолго. Опершись ладонями о столешницу, Алекс сделал глубокий вдох, а затем нарочито зашуршал пакетами с провизией, хлопнул каким-то ящиком, имитируя деятельность.

– Алекс? – донесся из комнаты голос Матвея. – Ты в порядке?

– Лучше всех! – нарочито бодро отозвался он. – Обед готовлю. Жрать охота до обморока!

– Помощь нужна? – снова спросил Матвей. И Алекс мысленно обругал себя, поняв, что переборщил. К счастью, в этот момент раздался звонок мобильного, и Дымов отвлекся на разговор.

Алекс не знал, сколько прошло времени. Может, всего минута, а может, и три жизни. Три жизни, которые он провел, закрывшись в своем отчаянном одиночестве на чужой кухне, растерянно шаря по ящикам, пакетам, кастрюлькам и не зная, с чего начать. Не потому, что на кухне чувствовал беспомощность, отнюдь, а потому, что проклятый жизненный компас снова дал сбой.

– Алекс? – раздалось за спиной. Он поспешно схватил какую-то кастрюлю, подставил ее под кран и, хоть собирался ответить дружелюбно, буркнул:

– Макароны варю.

Ольга вошла на кухню и встала сзади.

– Хватит.

– Что… хватит? – вздрогнул он.

– Воду лить. Через край хлещет. Не замечаешь?

Алекс чертыхнулся, потянулся завернуть кран и неловко уронил кастрюлю в раковину. Вода тут же вылилась. Ольга вздохнула и мягко оттеснила его плечом.

– И руку не перевязал, – тихо добавила она. – Рана снова кровоточит. Лучше забинтуй.

Алекс ничего не ответил, понимая, что любое слово лишь усугубит ситуацию, в которую он попал. Отошел в сторону, позволяя Ольге самой заняться обедом, и взял пресловутую упаковку с бинтом. Окей! Лишь бы Ольга больше его не касалась.

И только когда она поставила на огонь наполненную водой кастрюлю и распечатала пачку с макаронами, поинтересовался, где Матвей.

– Уехал. Ему позвонили из гостиницы и попросили забрать вещи Ирины. Костя не нашелся. А ее вещи надо отвезти и передать родным.

– Угу, – кивнул Алекс. Значит, они сейчас еще и остались наедине. Он развернулся, чтобы выйти с кухни. Но Ольга задержала его просьбой:

– Достань, пожалуйста, из холодильника мясо.

Алекс машинально вытащил казанок с остатками вчерашнего ужина, водрузил его на плиту рядом с кастрюлей и, предупреждая новые просьбы, выставил из холодильника банки с солениями. Ольга тем временем расставила тарелки и разложила приборы. Стол она сервировала на двоих.

– А Матвей?

– Сказал, чтобы мы обедали без него.

– Снова, – усмехнулся Алекс. Что ж, вдвоем так вдвоем. Ольга не задавала вопросов, и он немного расслабился.

– Если Матвей вернется быстро, то успеет пообедать с нами. Нет, значит, нет. Оставим ему порцию.

Тон Ольги звучал так буднично и спокойно, будто ничего и не было – его неожиданной вспышки и странной реакции в ответ на ее помощь. И все же чуть позже, когда они усаживались за стол друг напротив друга, она спросила:

– Ты показал Галине фотографию?

Ольга заметно волновалась: дернула себя за мочку уха, чуть прикусила губу. Алекс понимал ее волнение и не стал мучить паузами:

– Да. Она узнала Костю. Это он принес Федору серебряный ключ.

Ольга кивнула, опустила голову, словно что-то обдумывала, машинально отрезала кусочек мяса, но так и оставила его на тарелке.

– Получается, Костя принес Федору серебряный ключ, который достал из пещеры с моим братом. И принес в то время, когда мы приехали вшестером сюда, чтобы отыскать еще один ключ. Я вспомнила, что Костя появился позже остальных. Получается, он вначале посетил Федора.

– Получается, так.

Поняв, что она не собирается задавать других вопросов, Алекс успокоился. Дышать стало легче, и он с аппетитом принялся за свою порцию. В конце концов, они приехали сюда, чтобы разгадать загадку и спасти оставшихся в живых. А не вот это все, что он себе надумал.

– Серебряный ключ якобы открывает клады. Бронзовый – любые двери, – продолжала задумчиво перечислять Ольга. Она тоже заметно расслабилась: опустила плечи, чуть склонила голову на бок и тоже вернулась к еде. – Золотой – истину. Где все ключи теперь – мы не знаем. Про золотой ничего не слышно. Бронзовый мы отдали заказчику. Серебряный был у Кости, но он отнес его Федору. И вот тут у меня не складывается!

Ольга подняла на него глаза, и когда их взгляды встретились, Алекс не отвернулся, а просто кивнул, приободряя ее.

– Зачем Костя отдал серебряный ключ ясновидящему? Мог бы его продать. И почему не отдал ключ заказчику? Испугался, что после гибели моего брата выяснится, кто еще был в той пещере?

– Ключ открывает все клады, – напомнил Алекс и с намеком поднял брови. – Может, Костя оставил ключ у себя надолго по этой причине.

– Матвей обмолвился, что у Кости как раз и не было проблем с деньгами, вроде его дела шли очень хорошо! Думаешь, ключ мог влиять на его финансовую ситуацию?

Алекс слегка кивнул, но Ольга уже возразила сама себе:

– Но Костя все же напросился в экспедицию! Якобы ему нужны были деньги на ЭКО для жены за границей. Сколько может стоит такая процедура? Недешево, думаю, но…

– Поездка к зарубежным врачам могла быть лишь предлогом.

– Да. Вполне. Но зачем он отдал ключ Федору? И причем тут ясновидящий?

На это раз Алекс пожал плечами, потому что больше ответов у него не было.

– Я уверена, что Федора убили из-за этого ключа!

– Я тоже так думаю, – согласился он.

– И если с ключами хоть что-то проясняется, то случившееся с Ириной так и остается загадкой! Как она могла кого-то родить за такой короткий срок? Ты точно не ошибся?

– Мне бы хотелось ошибиться, но я…

– Алекс! – вдруг вскрикнула Ольга и вскочила так резко, что чуть не уронила тарелку.

Ее глаза испуганно расширились, рот приоткрылся в немом возгласе. Но от страха она больше ничего не смогла произнести, только махнула рукой куда-то за его спину. Алекс оглянулся и увидел, что крышка над казанком с мясом приподнялась и зависла сама по себе в воздухе. Покачалась, будто некто ею развеивал поднимающийся над горячим мясом пар, а затем со звоном упала рядом на столешницу.

– Это оно! Снова оно! – закричала Ольга, схватила нож, которым резала мясо и заняла оборонительную позицию.

– Оль! – окликнул Алекс, не зная, то ли успокаивать ее, то ли смеяться.

– Оно опять пришло! О божечки!

– Оль, оно не причинит вреда. Я с ним… договорился.

– Если оно снова начнет куса… Ты… что?!

Она резко осеклась и посмотрела на него с таким ужасом, будто он внезапно вытащил из кармана гранату.

– Договорился?!

– Ну да.

Алекс тихо посвистел. А затем ласково позвал:

– Эй? Не хулигань.

Крышка снова поднялась в воздух и аккуратно опустилась на казанок.

– Офигеть! – изумленно выдохнула Ольга и плюхнулась на свой стул. А затем возмущенно завопила:

– Ты совсем рехнулся?! Как это «договорился»? Оно что, теперь с нами жить будет?!

Она что-то еще собралась добавить, но в ответ на ее возмущенные крики из стола выдвинулся ящик со столовыми приборами и с громким стуком захлопнулся обратно.

– Оль, – мягко попросил Алекс, делая к ней шаг и осторожно убирая нож из ее крепко сжатого кулака. – Не кричи. Ты только сердишь его. Поверь, с ним можно договориться. Оно не будет на нас нападать. А я помогу ему вернуться туда, откуда оно пришло. Это существо напугано не меньше нас.

– Но откуда оно появилось?! Его же… родила Ирина? Нет? Я думала, что именно его родила Ирина. И что оно хочет нас убить!

– Я тоже так думал. Поначалу. Но нет. Это существо прицепилось ко мне в деревне. И следует за мной. Оно пыталось привлечь к себе внимание. Ему нужна помощь. В нашем мире ему страшно и нехорошо.

– Алекс, ты чудной на всю голову. Знаешь? – с таким отчаянием выдохнула она, что он невольно рассмеялся.

– Знаю. Не ты первая, кто так говорит. Я уже привык.

Ольга с опаской покосилась в сторону плиты, по которой самостоятельно двигалась кастрюля. Затем, увидев, что та опасно подъехала к краю, сорвалась с места и успела спасти обед Дымова от падения на пол. Щеки Ольги раскраснелись, глаза заблестели изумрудной зеленью. Но ни испуга, ни возмущения на ее лице больше не читалось. Она отодвинула кастрюлю подальше от края и сказала в пустоту:

– Не трогай нашу еду! А то я снова… рассержусь. Лучше я тебе молока налью и печенья дам.

Алекс с улыбкой проследил за тем, как Ольга налила в небольшую пиалу молока, а на блюдце выложила печенье и поставила все это на разделочный стол рядом с холодильником.

– Вот. Угощайся. И не нападай на нас, раз мы должны… сосуществовать.

С чувством выполненного долга она вернулась за стол и с усмешкой заметила Алексу:

– Ну, теперь хотя бы ясно, что у тебя с рукой случилось. Помимо вчерашнего пореза.

– Оно укусило меня еще до того, как мы… договорились. Отомстило за унитаз.

Ольга невольно улыбнулась.

– И как мы Матвею расскажем, что с нами теперь живет еще и невидимая сущность, которая устраивает погромы, кусается и кидается предметами? Надеюсь, ты объяснил, что этот дом трогать нельзя?

Ольга говорила вроде и серьезно, но при этом еле сдерживала смех. Смех – это хорошо. Это разрядка от напряжения. Алекс ухмыльнулся и добавил:

– Если оно разгромит дом, объясняться с хозяевами буду я. Обещаю.

– Ты будто у мамы просишь позволения оставить дома грязного блохастого котенка.

– Эй! Потише про «блохастого», а то прилетит в голову блюдцем с молоком! – предостерег он. Ольга кивнула и вернулась к еде. Но, хоть и ела, то и дело бросала настороженные взгляды в угол рядом с плитой, где тихонько позвякивало блюдце.

– Надо ему имя, что ли, придумать, – внезапно выдала она. – Эй? Как ты относишься к тому, чтобы мы придумали тебе имя?

В ответ раздалось одобрительное бряцанье блюдца.

– Вот. Говорит, что нужно, – «перевела» Ольга. И предложила имя:

– Мурзик?

Алекс почти обиделся, так, словно «мурзиком» назвали его:

– Оль… Ну это же не кот! Барсиков и Шариков тоже в топку.

– А что ты предлагаешь?

– Ключик? – выдал он первое, что пришло на ум. И в него тут же прилетело надкушенным печеньем. Удар был не сильный, но не оставляющий сомнения в том, что имя тоже не понравилось.

– Виталик? – предложила Ольга. И Алекс уже чуть сам не запустил в нее чем-нибудь.

– Кто такой Виталик? – настороженно спросил он, и Ольга засмеялась.

– Мой поклонник. С золотушными ушами и постоянно протекающим носом.

– Какие у тебя поклонники… привлекательные.

– Это было еще в младшей группе детского сада.

– Ты не отвлекайся! Сама предложила, сама и думай!

Они еще долго, веселясь и пригибаясь от летящих в них кухонных полотенец и тряпок, выбирали имя. Перебрали разные, но ни одно так и не удовлетворило привередливую сущность. Первым сдался Алекс:

– Подумаем об имени позже. Там еще шарлотка осталась?

И вдруг валяющаяся на полу тряпочка поднялась в воздух, покачалась одобрительно и вернулась на раковину.

– Погоди… – остановила Ольга жестом Алекса, ринувшегося к холодильнику. И снова обратилась к невидимке:

– Тебе нравится имя… Шарлотта?

Кончик аккуратно расправленной тряпки приподнялся и плавно опустился.

– Вот оно что! – улыбнулась Ольга. – Ты – девочка! Понятно, почему тебя возмутили всякие Шарики, Виталики, Ключики и Василии Петровичи! Шарлотта! Так и будем тебя звать. Только веди себя, пожалуйста, хорошо.

Алекс незаметно улыбнулся, отковырнул украдкой от шарлотки кусочек и сунул в рот. Ольга тем временем поставила чайник. Но когда потянулась за чашками, пискнул, принимая сообщение, ее мобильный. Она посмотрела на экран, и по ее нахмурившимся бровям Алекс сразу понял, что недолгое веселье закончилось. Как и закончилось, так и не начавшись, вполне мирное чаепитие. И пока Ольга не успела ничего произнести, отколупнул от шарлотки еще один кусочек.

– Таня написала. Моя невестка. Прислала новый пароль от Алешиной почты.

Она нервничала, то прятала, то снова доставала из кармана телефон, кусала губы и хмурилась.

– Тогда нужно посмотреть ящик, – медленно произнес Алекс, обошел стол и встал напротив Ольги. – Или хочешь дождаться Матвея?

– Нет, – мотнула она головой. – Сейчас.

– Хорошо, – кивнул он. – Я пока приберу тут.

– Посиди рядом, – внезапно попросила она. Алекс помедлил с ответом, потому что предпочел бы остаться на кухне, чем сидеть в опасной близости от нее. Но Ольга смотрела на него таким несчастным и одновременно просящим взглядом, что он не смог отказать.

– Ладно. Пошли.

– Там, конечно, может ничего не оказаться. И мои волнения напрасны, – зачастила она, открывая в комнате ноутбук. – Но я никогда не лазала по чужим ящикам. И…

Ольга шумно выдохнула и вошла в почту.

Ящик оказался забит спамом. Человека уже почти три года как не было в живых, а кто-то все пытался продать ему билеты на самолет, отправить в круиз, впарить сомнительные услуги. Ольга отматывала и отматывала страницы, пока не остановилась на нужной.

– Последнее письмо было получено Лешей накануне того задания. И написал ему Костя.

Ее пальцы невольно с силой сжали мышку.

– Вот сволочь!

– Оль, для нас уже не новость, что Костя был с твоим братом на том задании.

– Да. Но я до последнего надеялась… Надеялась, что тем, вторым, окажется не кто-то из нашего клуба. Не Алешин приятель.

Она открыла переписку и быстро пробежала взглядом короткие строчки. Костя прислал карты, Алексей односложно ответил. Похоже, они договорились обо всем раньше и, возможно, по телефону. А почту использовали лишь для отправки информации по пещерам.

– Посмотри и отправленные письма, – подсказал Алекс, когда Ольга, прочитав всю небольшую переписку брата с Костей, принялась пролистывать страницы в поисках письма от заказчика или посредника.

Ольга послушно вошла в другую папку. За неделю до гибели Алексей отправлял письма только Косте. Она пролистала еще несколько страниц, открывая каждый мэйл. Но ни в одном письме ни Алексей, ни Костя не упоминали заказчика. Может, часть переписки брат удалил? Но корзина оказалась пуста. Ольга снова вернулась в папку с отправленными письмами и открыла письмо Алексея Косте за месяц до трагедии.

Ольга оторвала взгляд от монитора и посмотрела ошеломленным взглядом на Алекса. А затем снова вернулась к чтению. Письмо было довольно длинным. Но Алексей не сообщал всех подробностей. Только рассказывал Косте, что обнаружил в каком-то печатном издании статью о спрятанных в пещерах ключах из драгметаллов. Навел кое-какие справки и выяснил локализацию пещер, в которых мог быть спрятан «клад».

Ольга медленно закрыла почту, затем выключила ноутбук, и когда погас экран, развернулась к Алексу:

– Не было никакого заказчика. Лешка сам все устроил.

– Оль… Матвей же рассказывал, что с ним встречался какой-то посредник? И это был реальный человек!

Но она лишь качнула головой, оперлась ладонью о столешницу и тихо, но внятно произнесла в пустоту:

– Не фартануло тебе, братишка. Не вытащил ты золотой ключик.

– Оль? – встрепенулся Алекс, когда она направилась к входной двери. – Ты куда?!

– Во двор. Мне нужно побыть одной. Не ходи, пожалуйста, за мной. Понимаешь?

Еще как понимал.

Она вышла на улицу. А он, не зная, чем себя занять, вернулся на кухню. Поднял брошенные Шарлоттой полотенца и отнес их в корзину для белья. Да простит их Наташа за это невольное «веселье». Затем убрал со стола и аккуратно, чтобы не намочить повязку, перемыл посуду.

– А Ольга чего одна во дворе торчит? – раздался за его спиной сочный бас Матвея, когда Алекс расставлял посуду по местам. Он поставил на полку чашку и развернулся.

– Вышла… проветриться.

– С ней все в порядке? – нахмурился Матвей. – Вы не поссорились?

– Нет.

В другой ситуации Алекс как-нибудь пошутил бы, но сейчас ответил сразу и по делу:

– Ольга вскрыла ящик брата. Не было никакого заказчика, Матвей. Алексей сам узнал, что в пещерах спрятаны ключи из драгметаллов, и подбил Костю на авантюру. Они хотели отыскать клад и заработать на нем.

– Твою ж налево! – выругался Матвей, стукнул кулаком по столу и резко развернулся.

– Ольга хотела побыть одна! – крикнул ему в спину Алекс. Но за Дымовым уже захлопнулась входная дверь. Алекс шумно выдохнул, перекинул через плечо влажное полотенце, которым вытирал посуду, и привалился спиной к стене. Твою ж налево, как сказал Матвей. Не улыбнулся он и тогда, когда оставшаяся на столе чашка сама поднялась в воздух и встала на полку рядом с такой же. А Шарлотта, оказывается, умеет тонко чувствовать настроения…

Ольга уже собиралась вернуться в дом, но, увидев Матвея, задержалась. Он встал рядом и без всякого перехода произнес:

– Алекс мне рассказал, что ты вошла в Лехину почту.

– Не было заказчика, Матвей, – несчастным голосом ответила она.

– Да. Уже знаю.

Они помолчали, оба думая одновременно о разном и об одном и том же. Ольга первой нарушила молчание:

– Алеша, сам того не зная, открыл ящик Пандоры. И я теперь уверена в том, что обвал в пещере устроила охранница. Костя успел сбежать с ключом. А Алешу завалило. Я не ищу оправданий Косте, но, думаю, он испугался. И охранницы, и того, что его посчитают виновным в случившемся. Или он просто решил оставить ключ себе. Поправить, так сказать, финансовую ситуацию в семье.

Она обняла себя руками: то ли продрогла на свежем майском воздухе, то ли желала защититься от внутреннего озноба. Матвей протянул руку и привлек Ольгу к себе. Она, чуть замявшись, подалась к нему. Прижалась боком к его боку, прильнула щекой и затихла.

– Знаю, о чем ты думаешь, малая. Знаю и понимаю.

Она и правда дрожала – не от свежего холода, а от внутреннего озноба или клокочущих в душе, но так и не вырвавшихся наружу слез. Однако Матвей медлил, не звал ее в дом. Может, понимал, что этот быстротечный момент, когда они стоят вот так, обнявшись, больше не повторится. Что-то происходило, не связанное напрямую с ключами, пещерами и нависшей над ними опасностью. Что-то происходило на уровне других материй – тонких, воздушных, непростых для понимания и сложных для принятия, но видимых уже невооруженным глазом. В их и без того осиротевшей команде внезапно сместилось равновесие, поставило под риск опрокинуть все вверх тормашками. И Матвей, при всей своей практичности и, как некоторые говорили, «толстокожести», не мог этого не понимать. Ольга больше не язвила, не нападала на Алекса. Тот не юморил в своей манере, напротив, был серьезен и чем-то явно расстроен. Он сам… Матвей мысленно вздохнул. И когда Ольга пошевелилась, выпустил ее – с сожалением и с царапнувшей внутри болью. Отчего-то он понимал, что это пошатнувшееся равновесие и держится на нем. Вернее, не так. От него и зависит, придет ли все в норму или полетит к чертям.

– Все будет хорошо, малая, – сказал он невпопад. Невпопад ее мыслям, невпопад собственным чувствам. Но все должно быть хорошо. Потому что плохо уже было.

– Пойдем в дом? Ты замерзла так, что дрожишь. Не хватало еще тебе простыть.

– Тогда вы будете меня лечить, – усмехнулась Ольга. А затем поинтересовалась:

– Алекс не рассказал тебе о Шарлотте?

– О какой… Шарлотте? – спросил сбитый с толку ее заявлением Матвей.

– О своей девушке, – хихикнула вдруг она. – Шарлотта теперь будет жить с нами.

И ничего больше не прояснив, прошла мимо изумленно застывшего Матвея в дом. Он не стал задерживаться, вошел следом за ней и сразу, увидев Алекса, спросил в лоб:

– Что это за твоя девушка, о которой я не знаю?

Алекс переменился в лице, побледнел и беспомощно оглянулся на Ольгу. Всего секундный взгляд, но красноречиво рассказавший о его внезапном изменении настроений.

– Я о Шарлотте, – нахмурился Матвей. И по тому, что Ольга снова хихикнула, а на лице Алекса появилась улыбка, понял, что во время его отсутствия случилось еще и что-то забавное.

Нет. Ошибся. Ничего забавного не было в том, что с ними в доме теперь находится какая-то невидимая тварь. Судя по искусанным ногам Алекса и его забинтованной кисти – отнюдь не безопасная.

– Она милая! – неожиданно вступилась Ольга, когда Матвей громыхнул праведным негодованием, а Алекс, как нашкодивший мальчишка, опустил голову.

– Милая, как детеныш крокодила! – рявкнул Матвей. И внезапно получил по затылку книжной брошюрой. Подняв голову, он увидел, что пакет с книгами поднялся в воздух, завис над ним и угрожающе накренился. Мол, еще одно слово, Дымов, и тебе на башку обрушится «град» уже не из брошюр, а переплетов.

– Хорошо, – нехотя сдался он, но только потому, что ему было жаль библиотечные книги. Его затылок – крепкий. А книги – нет.

– Ее зовут Шарлотта, – напомнила Ольга и даже умоляюще сложила перед грудью ладони. Шарлотта! Придумали же.

– Мы там тебе обед оставили, – поспешно сменила тему Ольга, заметив, что он смягчился. – Идем, Дымов, разогрею.

– Лучше бы ты лишайного котенка подобрал, Алекс, – не удержался он от сарказма, выходя следом за ней на кухню. Алекс в своей манере улыбнулся ему той дурашливо-наивной улыбкой, которая не оставляла и тени сомнений в том, что и котенка он тоже в дом притащит.

Послеобеденное время они провели отдыхая. Алекс заткнул уши наушниками, завалился на диван и, кажется, натурально уснул. Ольга тоже ушла в свою комнату. Матвей сел за стол и включил ноутбук, чтобы изучить почту Алексея. Просмотрев переписку с Костей, он переключился на журналы и книги, которыми его снабдила библиотекарь. Но сосредоточиться на чтении так и не смог. И не только потому, что его огорошила новость про Алексея. А еще потому, что взгляд то и дело «спотыкался» о поставленный в угол рюкзак Ирины и лежащую на нем куртку. Матвей собирался отвезти ее вещи в Москву и там уже поискать возможность передать их родным. Что с Ириной случилось, так и оставалось неясно. Имеет ли он право посмотреть хотя бы ее телефон? Может, она оставила какой-нибудь контакт, по которому можно позвонить даже с запароленного смартфона? Отбросив все сомнения и заглушив угрызения совести оправданием, что ему нужно найти ее родных, Матвей присел над рюкзаком и первым делом исследовал карманы куртки. Разряженный смартфон нашелся сразу. Матвей подключил его к своей зарядке и вскоре убедился, что Ирина не отметила никакого номера на экстренный случай. Ее документы забрали вместе с телом. Но во внутреннем кармане обнаружилась ручка и блокнот, в который она делала записи в кафе. Блокнот был новым и никаких других записей в нем не оказалось. Матвей просмотрел их и только убедился в правоте Алекса: найденная в доме записка с адресом Федора Кольцова была сделана тем же почерком. Но к Федору приходил сам Костя и незадолго до того, как они вытащили из пещеры коробку с бронзовым ключом. Приходил и оставил серебряный ключ, добытый вместе с Алексеем почти три года назад. Зачем он это сделал? Может быть, Ирина в эту поездку собиралась зайти к Федору и попросить его вернуть ключ, поэтому и увязалась с ними? Других версий у Матвея не было.

Он вскочил из-за стола и начал мерить шагами комнату, проводя машинально ладонью по коротким волосам. Разрозненные картинки, на которые они хоть и обратили внимание, но не придали им большого значения, стали выстраиваться, как стекляшки калейдоскопа, в узор. Ольга слышала, как ночью Ирина с Костей (а с кем же еще!) переговаривались под окном. Теперь их тайный разговор обрел смысл: Костя наверняка боялся, что станет известно, кто был вместе с Алексеем. Потому так испугался, когда понял, что Ольга их подслушала. Ирина собиралась навестить Федора, потому и выписала себе его адрес. И то, что она в кафе делала в блокнот записи, могло быть их с Костей договоренностью увести расследование в другую сторону. А может быть, и не так… Матвей вспомнил, как запаниковал Костя, когда узнал о пропаже Ирины. А что если он решил, будто она отправилась к провидцу? И раз так испугался, значит, в этом вопросе они с Ириной не пришли к согласию. Чего на самом деле испугался Костя? Узнают ли они это, раз Ирина умерла, а сам Костя исчез – ушел в пещеру и пропал?

– Чего мельтешишь, Дымов? – спросила его, выйдя из комнаты, Ольга.

– Думы думаю, малая. Много вопросов. Вон, – он кивнул на рюкзак Ирины, – решаю, насколько неэтично копаться в вещах погибшей женщины.

– Если это нужно ради нашего спасения, то неэтично думать об этике, – твердо заявила Ольга и присела над рюкзаком. Уверенно открыв защелку и развязав шнурок, она продолжила:

– А я вот о чем думала, Дымов. Крысы с корабля, как говорится, бегут не во время крушения, а накануне. Кто-то считает, что они предчувствуются бурю, кто-то – что замечают щели, через которые корабль может дать течь. Не важно. В нашем случае – не важно.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Матвей. За спиной раздался тихий шорох: Алекс проснулся, выдернул из ушей наушники и теперь внимательно прислушивался к их диалогу. В какой-то момент Алекс повернулся с такой осторожностью, будто на его ногах спал кот, а он не хотел его тревожить. Матвей еле сдержал улыбку, поняв, что вместо кота там отдыхала Шарлотта. Шарлотта, надо же! Кому скажи…

– А то хочу сказать, Дымов, что зря мы исключили из наших версий предположение о фабричных выбросах.

Ольга запустила руку в накладной карман рюкзака Ирины и извлекла из него телефон. Старый, легендарный и известный тем, что он «в огне не горит и в воде не тонет», а еще знаменитый тем, что зарядки его хватает на несколько дней. Похоже, Ирина предусмотрительно захватила с собой ветерана мобильников на тот случай, если разрядится ее смартфон.

– Какое условие нам выдвинули? – продолжила Ольга. – Я пока не рассуждаю о том, кем был тот мифический «посредник». Как его, Владислав?

– Вячеслав, – ответил Матвей, начиная догадываться, куда она клонит.

– Все равно! Важно то, что нам сказали спуститься под землю двадцать первого, но выйти наружу до двадцать второго. И этому странному условию есть сразу два объяснения. Ключ стережет охранница. Ты с ней, Матвей, встретился и лишь чудом выбрался из пещеры живым и почти невредимым. Может, выбрался потому, что не унес ключ. А мог закончить, как мой брат, который об этих сущностях, похоже, не знал. Так вот, именно двадцать первого, когда мы спустились в пещеру, охранницы не оказалось. Почему? А потому, что двадцать второго фабрика сбрасывает в воду ядовитые отходы, которые распространяются с подземными водами и достигают пещер. Нам наказали выбраться до двадцать второго именно по этой причине. Я думаю, что эти выбросы на время отпугивают охранницу, и она оставляет свой «пост» накануне. Не двадцать второго, а раньше.

– Как крысы – корабль перед крушением, – пробормотал Матвей. – Угу. Ну а как быть с тем, что наши ребята стали погибать двадцать первого? Вряд ли это связано с фабрикой!

– Это может быть связано с самой охранницей, – подал голос Алекс и спустил ноги с дивана. Похоже, невидимая Шарлотта выбрала другое место для отдыха.

– Она может уходить, но оставлять на ключе заклятие: коснулся коробочки – и заразился проклятием, как вирусом. Я о подобном где-то читал. Не про охранниц, а про других сущностей-сторожей.

– Ты по-прежнему видишь, что мы с Матвеем обречены? – спросила Ольга, разворачиваясь к нему. Алекс выдержал ее прямой взгляд и честно ответил:

– Да. Рамки слишком четкие.

– Хорошо, – сказала она, хоть ничего хорошего не было. Перевела взгляд на мобильный в своей руке и включила его. Экран телефона загорелся желто-зеленым светом. Ольга поклацала кнопками, пролистывая меню, а затем удивленно выдохнула:

– Похоже, это не Ирин телефон. Контактов всего несколько. «Анна Ивановна, соседка». «Дочь». «Иван Федорович, врач». И еще какие-то «Миша» и «Павел, машина».

Матвей взял из ее руки мобильный, быстро пролистал контакты, затем открыл сообщения. В папке отправленных и входящих их оказалось всего два. И к своему изумлению Матвей обнаружил, что переписку владелец телефона вел с ним.

– Погодите-ка…

Он торопливо вытащил собственный смартфон, отыскал нужный номер и нажал на вызов. Чужой телефон тут же отозвался пронзительным пиликаньем.

– Дела, – выдохнул Матвей.

– Что такое? – разволновалась Ольга. Алекс подошел к ним и заглянул ему через плечо.

– Это телефон Марии Петровны. Вот сообщение, где я пишу ей о нашем приезде. А вот якобы ее ответ. «Приезжайте». Мария Петровна не отправляла смс-ки. Возможно, не умела или ей было сложно набирать тексты на маленьком экране. Она звонила.

– То есть эту смс-ку отправила Ирина?!

Алекс с Ольгой переглянулись, а затем она забрала телефон и прочитала сама сообщения.

– Ирина тут была до нашего приезда! Иначе откуда у нее телефон Марии Федоровны?

– Она. Или Костя. Или они оба, – предположил Матвей.

– Допускаю, Дымов! – кивнула Ольга. Ее разгоряченное волнением лицо залил нежный румянец, глаза заблестели, короткие волосы растрепались и топорщились почти как дреды у Алекса, но это ее совершенно не портило. Матвей невольно задержал на ней взгляд, любуясь. А когда, спохватившись, отвел глаза, заметил, что за ним наблюдает Алекс. Взгляд у него оказался одновременно и несчастный, и сердитый. А Ольга, не замечая, что перед ней разворачивается древнегреческая трагедия, продолжала звонким голосом вещать:

– Допускаю, что Ирина с Костей тут побывали в период между нашими «официальными» поездками. Но какое отношение ко всему этому имеет провидец Федор? Неужели Костя или Ирина надеялись узнать у него, где находится третий ключ?

– Не надеялись узнать, а знали, – ответил Матвей и подчеркнул:

– Провидец! Федор был провидцем. Ему открывалась истина…

– Золотой ключ был у него! – договорила за него Ольга. – Матвей, нам нужно вскрыть телефон Ирины! Думаю, он нам многое расскажет.