Глава 42

Сделав лабораторные исследования, Никин поговорил с родственниками покойных и выяснил интересные подробности. Все погибшие незадолго до смерти получали в присутствии Вероники Михайловны мелкие бытовые травмы, или каким-то иным способом имели контакт с ее кровью. Подруга, сидя в гостях, уронила хрустальный бокал, тот, упав на пол, превратился в крошево. Хозяйка и гости, муж с женой, начали собирать осколки, все порезались, потом заливали ранки йодом. Стилист случайно задел ножницами затылок клиентки, мастер по маникюру слишком глубоко вырезала кутикулу на пальце ее руки… Кровь из Касаткиной никогда не текла ручьем, так, чуть-чуть. Но все, кто соприкоснулся с ней, погибли.

Леонид Мартынович поставил правильный диагноз, он объяснил, что Вероника – носитель болезни, заразиться воздушно-капельным путем от нее невозможно, но, если женщина порежется, от Касаткиной надо держаться подальше.

Антон донельзя испугался. Он, прекрасный компьютерщик, быстро устроился на работу в Австралию и уехал с семьей на другой конец света. Мать он определил в дом престарелых ко Льву Николаевичу. Почему к Чернову? Отчего не устроил ее в частный пансионат? Когда Антон уезжал, коммерческих интернатов почти не было. А те, что существовали, мало чем отличались от муниципальных. И приют ему посоветовал Леонид Мартынович, дал наивысшую оценку заведению.

Спустя месяц после появления Касаткиной у Чернова, Лев приехал к Никину. Вместе с ним прибыл мужчина, который представился бизнесменом по имени Сергей. Тот сразу взял зайца за уши, заговорил откровенно:

– Леонид Мартынович, вам нужны деньги. И Льву Николаевичу тоже. Вы рассказали о необычном недуге Касаткиной Чернову, просили его поселить Веронику отдельно от всех, а главврач поделился этим со мной. Далее информация не утечет. Что я предлагаю. Звоню вам, говорю: «Хочу Веронику завтра навестить». Вы на следующий день отправляете свою подопечную к Никину, у нее возьмут кровь для анализа, за здоровьем Касаткиной надо ведь внимательно следить. Я исследователь, мне такой материал, как биожидкость Вероники Михайловны, в научной работе очень нужен. За помощь и Чернов, и вы будете получать спонсорскую помощь. Установлю сумму я, а вы будете ее аккуратно получать. Идет?

Я замолчала.

– И они согласились? – подпрыгнул Юра.

Я кивнула.

– Не поняли, что Сергей такой же ученый, как кошка водолаз? – заорал Юрий. – Он киллер! Наемный убийца! С помощью крови больной женщины…

Юрий осекся и зажал рот ладонью, мы с Илюшей во все глаза смотрели на парня. Тот передернулся и опустил руку.

– Отец заказал маму?

– Мы не можем точно утверждать, что Евгений Петрович решил убить жену, – осторожно уточнил Илья, – но кое-какие факты свидетельствуют в пользу данной версии. Вход на территорию исследовательского центра осуществляется строго по пропускам. Я влез в документы охраны, нашел дни, когда пропуск выдавался на Веронику Михайловну Касаткину, потом выписал информацию о всех, кто после нее появлялся у Никина. Нашлись одни постоянно повторяющиеся данные: Лыкин Анатолий Владимирович. В другие дни он не приходил.

– Не Сергей, – вздохнула я, – но глупо называть свое правильное имя.

– Я проверил мужика по базам, – продолжал Илья, – в девятнадцать лет он попал на зону за мошенничество, отсидел, вышел, более ни в чем не был замешан, информации о нем мало. В тридцать лет женился на немке, получил через положенное время гражданство. Думаю, брак фиктивный, но он до сих пор действующий, супруга старше мужа на пятнадцать лет. Детей нет. Спутница жизни богата, владеет кучей всего. Анатолий помогает ей вести бизнес. В Москву прилетает постоянно по делам, раза два в неделю он у нас, дорога-то недолгая. Родственников в России у него нет. Соответственно, он имеет двойное гражданство. На родине у Лыкина ничем не примечательная «двушка» в Черемушках в блочном доме, недорогая машина, бюджетный вариант. Номер у нее три семь два, цвет вишневый.

Илья оторвался от ноутбука.

– Машины тех, кто идет в центр Никина, остаются на улице. Я отыскал записи камер слежения Центра психологической реабилитации людей в пограничном состоянии. Они их хранят на случай жалоб от пациентов и их родственников. Хорошо видно, как всякий раз к машине Лыкина подходили разные люди, садились в нее, через некоторое время выходили, и Анатолий уезжал.

– Можно предположить, что Лыкин передает заказчику какую-то вещь. Она испачкана кровью Касаткиной. Наверное, возбудитель болезни не погибает, даже если кровь высохла. А когда жертва получает мелкую травму, ссадину на руке или не знаю что, проникает через нее в кровеносную систему того, кого хотят убить.

– Смотрите на экран, – попросил Илья, – вас явно заинтересуют эти видео. Внимание!

Юра уставился в ноутбук, который Жабенкин повернул к нему. Я знала, что он там увидит, придвинула свой стул вплотную к гостю и начала комментировать:

– Это автомобиль Анатолия Владимировича, он же Сергей. Рядом паркуется очень дорогая иномарка. Узнаете, чья она?

– Моего отца, – еле слышно произнес студент, – а вот и он сам садится к мужику в жестко затонированный салон.

– Руки у Евгения Петровича пустые, – обратила я внимание Юрия на сей факт, – Столетов не задерживается, пару минут спустя он покидает автомобиль Лыкина. И?

– Теперь он держит небольшой бумажный пакет с логотипом сетевой бургерной, – прошептал парень, – там в такие заказы на вынос кладут.

Юрий отвернулся и судорожно вздохнул.

– Я видел, как отец несет смерть моей маме.

– Это еще не все, – сказал Илья.

– Есть нечто более страшное? – хмыкнул гость. – Сомневаюсь, однако.

– Запись, которую вы видели, сделана в понедельник, – уточнил Илья, – а та, которую вы сейчас изучите, в пятницу на той же неделе. Внимание. Кто подходит к автомобилю Анатолия Владимировича?

– Руки у человека пустые, – подчеркнула я.

Юрий заморгал.

– Мама! Лица не видно, но это точно она! Фигура, пальто, ее походка…

– Вот вам и личико! – протянул Илюша. – Мелькнуло на момент, но я кадр остановил.

– Мама, – повторил парень, – садится в тачку к Лыкину…

Повисла тишина.

– Выходит она, – закричал Юра, – с пакетом сетевой бургерной. Это что? Это как? Почему? Это… вообще!

– Мы не можем ничего утверждать, – заметила я, – но, думаем, что Евгений Петрович решил убить жену. Мотив у него был: любовница, которая грозила уйти, если он не расстанется с законной супругой. Но, если Евгений оформит развод, он останется голым и нищим. Лиза ему ничего не отдаст, наймет лучших адвокатов, процесс затянется на годы… А вот если супруга умрет, тут все будет прекрасно. Один раз Евгений уже стал вдовцом, тогда ему досталась дырка от бублика, но человек всегда надеется на лучшее. Елизавета тоже решила избавиться от спутника жизни. Полагаю, ей кто-то рассказал о неверности мужа. Не исключено, что любовница кого-то подослала к госпоже Мышатиной сообщить ей правду. Она рассчитывала, что Елизавета разозлится, выгонит мужа, тот прибежит к сожительнице, затеется развод, Столетов получит половину всего, что имеет семья. Но Елизавета, похоже, решила иначе: раз не мой, то и ничей!

– А что за болячка у старухи? Ну, у той, которая кровь сдавала?

Я пожала плечами.

– Возможно, лихорадка Ора, которая бывает в племени в индийской глуши. Никин сделал такой вывод, глядя на анализы ваших родителей. Муж Касаткиной дипломат, долгое время он с женой жил в Дели. После возвращения в Москву супруг Вероники Михайловны стал туда летать в командировки. Возможно, он контактировал с кем-то из зараженных. По симптомам очень похоже. Это слова Никина.

– Значит, браслет, – прошептал Юрий, – орудие убийства?

– Похоже на то, – согласилась я, – Евгений воспользовался верой жены во всякое колдовство. Он подарил ей украшение с кусками метеорита, якобы сделанное мощным шаманом. На самом деле оно сплетено из ниток и лишь прикидывается изделием племени мгани, о котором до сих пор легенды ходят. Кстати, если мгани и существовали, то они жили в Индии, а не в Африке.

– Доктор наук, профессор Антонина Пикина, сострадательная женщина, – перебил меня Илья, – ее сестра, Оксана Васильевна, работает в социальном доме престарелых. Ученая читает там лекции по народному творчеству, дает всякие задания пациентам. Угадайте, кто Пикину привел в интернат? Родная сестра Оксана, а главврач, Горкина Лилия Борисовна, попросила Антонину Васильевну научить списочный состав плетению браслетов для развития мелкой моторики рук, которая у стариков с возрастом становится хуже. Узор, который якобы использовало племя мгани, оказался самым удобным для пожилых людей. Они старательно мастерили дешевую бижутерию.

– Колдун Форко, в миру Игорь, часто посещал данное богоугодное заведение, – подхватила я. – Оксана его бабка. Юноша – начинающий мошенник, но он неплохой человек, покупал булочки для Касаткиной, подружился с ней. Паренек постоянно видел у Вероники Михайловны в комнате клубки ниток. Бабуля ему не раз говорила, что увлеклась плетением браслетиков.

Я перевела дыхание.

– Мы не имеем никаких улик. Машина Лыкина стояла на улице в день приезда Касаткиной. И что? В автомобиль садятся разные люди. Анатолий с кем-то встречается, ничего не нарушает. Касаткину возят к Никину. И что? Горкина следит за здоровьем подопечной. Мы можем только предполагать. Возможно, дело обстояло так. Никин получает образец крови Касаткиной, обрабатывает ею некую вещь, которой жертва будет пользоваться. Для женщин делают бижутерию с кусками «метеорита». Не исключаю, что украшение за скромное вознаграждение плетут бабушки из интерната. Лилия отдает Никину работы своих постояльцев. Зачем нужны камни? Инфицированный браслет должен соприкасаться с ранкой, ссадиной. Осколки «метеорита» царапают кожу. Я обратила внимание, что у Елизаветы на запястье была ссадина. И повреждение кожи было у вашего отца. Его поцарапал браслет новых часов, мягкий, из какой-то ткани с заклепками, последние травмировали руку Евгения.

– Мать их ему подарила, – ахнул Юра, – а папа надел и не снимал, делал вид, что он в восторге. Мне отец преподнес амулет, у него задняя сторона, та, что груди касается, сделана из колючей ткани. Носки такие бывают, «кусачие». Он мне грудь исколол, я исчесался до крови…

– Вы рассказывали, – кивнул Илья, – хорошо, что недолго его носили.

– Никин убийца! – вспыхнул Юрий.

– Леонид Мартынович из породы ученых, которым ничто не важно, кроме результата его научной деятельности, – объяснила я, – некто типа религиозного фанатика, человека, с исключительной страстностью предающегося своему делу. На остальных людей ему наплевать. В голове у Никина бредовая идея создания тестов для обнаружения редких заболеваний. Думаю, Анатолий, «спонсор» его медцентра, прекрасно понимал, кто такой Леонид Мартынович. Ему дают денег, но так, чтобы полностью на научную деятельность не хватало. Чтобы продолжать эксперименты, Никин соглашается обрабатывать кровью Касаткиной разные вещи – браслеты, часы, амулеты…

– Скорей всего, он не спрашивает, зачем к нему обращаются с такой просьбой, – добавил Илья, – его голову занимает лишь одна мысль: получу деньги – продолжу работу. Когда ваша мать подарила мужу часы?

– Ну… пару недель назад, – пробормотал студент.

– Интересно, куда подевался ее браслет? – вздохнула я. – И почему, забирая часы, Елизавета не сообразила, что украшение-оберег, которое ей подарил муж, родня хронометра?

– Возможно, она потеряла подарок Евгения, – предположил Илья, – не заметила где. А почему не поняла, что браслет близнец часов? Понятия не имею. Есть вопросы, на которые мы ответов из-за смерти Лизы никогда не получим. Надо просто принять – ну, не дошло до нее!

Юра обхватил голову ладонями.

– Отец решил убить мать. Мать решила убить папу. Он решил убить меня.

– Пара уничтожила друг друга. Слава богу, вы живы. Мы поняли, что и как произошло, но почему-то на душе очень гадко, – завершила я разговор.