Глава 41

У Леонида Мартыновича лет пять назад случился полный денежный коллапс. Спонсор, как уже говорилось, отсчитывал ему определенную сумму, ни копейкой больше, а больные в клинику перестали ходить. Никин начал нервничать, он не мог купить все нужное для своей научной работы, рычал на сотрудников. Но те не обижались, сами впали в депрессию. И вдруг случилось чудо! К Никину обратилась старая знакомая Лилия Борисовна Горкина. Леонид и Лилия учились на одном курсе и короткое время считались парой. Семьи у них не сложилось, но дружеские отношения сохранились на всю жизнь. Лиля стала опытным терапевтом, заведовала одной из московских поликлиник, а потом ее сделали главврачом муниципального дома престарелых. Приказы вышестоящего начальства не обсуждаются, ей пришлось подчиниться. Радости от нового назначения Лилия не испытывала, она хорошо знала, что происходит в таких приютах, понимала, с чем и с кем ей придется бороться. Воображение рисовало ей поваров-воров, забитых стариков…

Горкина сдала в поликлинике дела, приехала в скорбное место, и с изумлением увидела, что там все хорошо. Пожилых людей не обижают, нормально их кормят, есть нужные лекарства, персонал внимательный, бабушек-дедушек любят. И о чудо: здесь сделан ремонт, на кроватях новое постельное белье, на полдник пекут булочки, а по воскресеньям приезжают артисты. Прежний главврач Чернов попал в ДТП и скончался. Лилия от всей души пожалела этого честного неравнодушного человека и спросила у заместителя:

– Где Лев Николаевич деньги брал?

Новая подчиненная ответила без утайки:

– У него было много знакомых, Лева часто с кем-то встречался, иногда на весь день пропадал. Все текущие вопросы решала я, хорошо знала, что начальник не по бабам бегает, он спонсоров для нашего заведения находит, ему дают деньги. Лева себе ни копейки не оставлял, ремонт делал, покупал фрукты старикам. А еще мы все получали от него премию в конвертике, поэтому персонал изо всех сил старался. Финансы поступали нерегулярно, но, когда они имелись, Лев Николаевич делал что-то полезное для стариков и не забывал про нас. Упрекнуть Чернова в корысти язык ни у кого не поворачивался. Лев жил в убитой однушке. Хотя глагол «жил» не совсем верен, он туда иногда приезжал. Чаще всего главврач ночевал в своем кабинете, семьи у него не было, детьми он не обзавелся. Ездил он на еле живых «Жигулях» и, похоже, имел одну пару ботинок на все случаи жизни.

– Понятно, – кивнула Лилия.

– Наверное, теперь у нас начнутся проблемы, – осторожно высказалась заместительница прежнего заведующего. – Или у вас тоже есть спонсоры?

Лилия оставила вопрос без ответа, а что она могла сказать? Никаких благотворителей она не знала и никогда не искала. Ей и в голову не приходило, что деньги на новую мебель для посетителей поликлиники можно попросить у какого-нибудь бизнесмена. О медучреждении должно заботиться государство, вот только оно не спешит это делать. Лилия ругала про себя власти и ждала, когда же ей наконец отсыплют копеечку. А Чернов пошел другим путем, и у его подопечных в тарелках была вкусная еда.

Спустя три месяца, когда Горкина сидела в кабинете и тщетно пыталась решить задачу, как быстро купить холодильник на кухню взамен того, что скончался, раздался звонок ее личного, не служебного мобильного. Лиля схватила трубку, не глядя на экран. Номер этот был известен пяти людям, и все они близкие друзья Горкиной. На сей раз ее разыскивал Никин.

– Как дела? – спросил он.

– Что случилось? – испугалась главврач.

– Отчего ты разволновалась? – задал свой вопрос Леонид Мартынович.

– Ты впервые поинтересовался моими делами, – объяснила Лилия и вдруг услышала незнакомый баритон:

– Добрый день, Лилия, я Сергей, друг Леонида, спонсор интерната, где был директором покойный Лева. У вас все хорошо? Может, что-нибудь нужно?

Атеистка Горкина в этот момент поверила в Бога.

– Холодильник погиб!

– Прекрасно! То есть очень плохо. Вам привезти новый или лучше дать деньгами?

– Если не трудно, то доставьте холодильное устройство, – взмолилась Горкина, – продукты портятся.

– Через два часа получите, – пообещал Сергей.

Точно в указанное время к дому престарелых прикатил минивэн, из него вышел мужчина лет пятидесяти, он прошел к Лилии в кабинет и представился:

– Сергей. Буду вам помогать. Холодильник сейчас установят. Вот здесь немного денег, поощрите свой персонал за то, что после смерти Левы не разбежался.

Горкина чуть не зарыдала от счастья, бросилась поить Сергея чаем, завязалась приятная беседа, в конце которой благодетель попросил:

– Отпустите завтра на короткое время одну вашу подопечную.

– Куда? К кому? Зачем? – удивилась Лилия.

– Касаткину, – пояснил Сергей, – к Леониду Мартыновичу. Она много лет назад перенесла редкую болезнь, Никин у нее немного крови берет для исследования.

– Если Вероника Михайловна не против, то почему нет, – протянула главврач.

– Она, наоборот, очень рада, – засмеялся благодетель, – Касаткина любит Никина.

Прошло немало времени, прежде чем Лилия удивилась регулярным поездкам Касаткиной к Леониду Мартыновичу. Никакой закономерности в визитах не было. Порой Вероника Михайловна отправлялась к профессору два раза в неделю, а иногда Никин ее и по месяцу не приглашал. Еще Горкина заметила связь между встречами Касаткиной и Леонида со спонсорскими взносами Сергея. Бабушка укатывала утром к Никину, а вечером благотворитель передавал Лилии щедрую сумму. Главврач ощутила дискомфорт, решила выяснить у друга, что происходит, и приехала к нему в исследовательский центр. Разговор вышел длинный и обстоятельный.

Я посмотрела на Илью и Юрия.

– Все жду, когда вы спросите: откуда Галя столько подробностей узнала? Стоя в кладовке, подслушала откровенный разговор? Ну, так он долго шел. Почему сотрудницы никто на рабочем месте не хватился? Ответ прост. Пару раз, когда Галина затаивалась в чулане, ее начинали искать, звали, а она боялась выйти, не хотела открыть свое шпионское логово. И вскоре догадалась, как избежать вопля: «Где девчонка, лентяйка?» Галя стала прятать в каморке диктофон, включала его и уходила. В маленькую комнату со швабрами заходила только уборщица, то есть сама Галина. Стена между кабинетом и чуланчиком была сделана из гипсокартона. Девушка проковыряла в ней в самом низу дырочку и всовывала туда крохотный аппарат. В кабинете Леонида Мартыновича из-за этого чуть-чуть отошел плинтус. Но Никин на такой пустяк внимания никогда не обратит, да и остальные не заметят, потому что диктофон лежал за креслом Леонида, туда никто из посетителей никогда не заглядывал. Увидеть «шпиона» могла бы усердная поломойка. А кто убирал кабинет Никина? Галя! Вечером девочка забирала аппарат, слушала записи, самое интересное фиксировала в дневнике.

Лилия начала разговор со слов:

– Леня, давай вспомним историю наших отношений и поговорим честно.

Я опять обвела взглядом Илью и Юрия.

– Теперь понятно, откуда Галя знала столько подробностей. Но это, как говорится, цветочки, ягодками сейчас вас угощу.

Когда Горкина, вдоволь предавшись воспоминаниям, задала вопрос:

– Как визиты Касаткиной связаны с деньгами Сергея? – Леонид Мартынович понес какую-то чушь.

У Лилии не зря была репутация прекрасного руководителя медучреждения, списочный состав которого почти на сто процентов состоял из женщин. Управлять бабами труднее, чем мужиками, но Горкина справлялась. Вежливая, интеллигентная, она умела резко поговорить, пригрозить лентяйке, окоротить нахалку и легко загнала Никина в угол.

– Леня! Не ври мне! Я хочу знать правду.

Ученый сдался. То, что он рассказал, скорей всего шокировало Лилию.

Геннадий Петрович, муж Вероники Михайловны, работал в Индии в консульстве. По долгу службы он разъезжал по всей стране, брал с собой супругу. В общей сложности Касаткины провели в Дели около десяти лет и вернулись в Москву обеспеченными людьми. Купили квартиру, машину, мебель, родили мальчика. Муж продолжал летать в Индию, жена оставалась дома с малышом. Как-то раз Геннадий заболел гриппом: температура, насморк, кашель плюс очень плохое настроение. Его лечили, чем могли, однако он скончался. Не прошло и дня после похорон, как тот же недуг свалил и Веронику, но она выжила, сына ее Антона вообще вирус не тронул. Все упомянутые события происходили давно.

Восемь лет назад к Никину обратился Антон Касаткин:

– Мне посоветовали вас, как специалиста по редким болезням. Хочу понять, что с моей мамой.

– Она в тяжелом состоянии? – уточнил исследователь.

– Наоборот, в прекрасном, – возразил Антон, – но в ее окружении люди постоянно умирают. Скончалась моя первая жена, потом подруга мамы вместе со своим мужем, затем соседка по лестничной клетке, стилист, который стриг и красил Веронику Михайловну, неделю назад мы похоронили домработницу. Это пятая горничная, которая лишилась жизни, работая у матери. Ей-богу, я мог бы заподозрить маму в совершении серийных убийств, но отлично знаю, что она не способна даже мышь прикончить. И что еще удивляет, недуг у всех умерших вроде как одинаковый.

– Интересно, – оживился Никин. – Как протекает болезнь?

– Сначала резко портится характер, появляется истеричность, затем высокая температура, кашель, насморк, улучшение состояния, и конец, – пояснил Антон. – Я недавно женился, супруга ждет ребенка. Что-то мне тревожно стало. Сам я об инфекции не думал, но, когда мы упокоили очередную прислугу, рассказал Нине, что мать вроде несчастья приносит. Жена воскликнула: «Да она заразная» – и уехала спешно к родителям.

– Немедленно привезите маму ко мне, – велел Леонид Мартынович, – надо сделать кое-какие анализы.