ГЛАВА
ДЕВЯТАЯ

– Это Лысый его убил! – заливалась слезами Анечка в кабинете командира ячейки. – Точно тебе говорю! Все, как ты рассказывал!

Денис хмуро присел на подлокотник кресла, в котором скорчилась девушка, и неуклюже погладил ее по плечу.

– Успокойся. Ну не реви ты так! У меня сердце разрывается.

– Не ври. У вампиров сердце не работает. – Она шмыгнула носом и утерла слезы краем футболки.

В отсутствие командира кабинет выглядел брошенным. При Иване Сергеевиче никому бы и в голову не пришло оставить на столе пустую бутылку из-под крови.

– Много ты про вампиров знаешь, – фыркнул Денис.

– Все книги прочла, между прочим, какие только нашла. День, ну что же мне теперь делать? Как мне без него? Застрелюсь на фиг!

– Это ты брось, – еще больше нахмурился Деня. – Хочешь в клетку к Ирине? А могу и персональную сделать, со всеми удобствами.

– Иди ты к черту! Ты даже представить себе не можешь, какой он был! Настоящий принц, каких девчонки рисуют в школьных тетрадях. А теперь все! Никогда больше его не увижу! Ну что мне мешало рассказать ему правду?

– Не знаю, – вздохнул вампир. – Даже если бы ты его сюда привела, нам бы только лучше всем стало. А так заперты, словно крысы в ловушке. Кстати, ты Ирине пока про другую ячейку не говори. Она и так злая сейчас, как черт.

– Ладно, – всхлипнула Анечка.

– Что у тебя за синяк на боку? – насторожился Денис, заметив кровоподтек под приподнятым краем футболки.

– Тоже метка от Лысого, – вновь разозлилась девушка. – Он на меня из всех стекол пялился, так напугал, что я под машину попала.

– Откуда ты знаешь, что это Лысый?

– А кто еще из зеркал смотрит?

– Лысый – это глюк. Когда я у себя в башке порядок навел, он перестал меня донимать.

– Он не приходит к тем, у кого в голове порядок, – всхлипнула Анечка. – Только к таким, как я, дурам набитым! К предателям! Не могу я жить без Сергея. Не могу!

– Не реви! – вновь одернул ее Денис. – Ты мало за сегодня глупостей понаделала? Остынь! Все. И запомни: пока ты в таком состоянии, я глаз с тебя не спущу. Прикидываться паинькой не пытайся, у меня на эмоции нюх особый. Гормоны там всякие, адреналин и прочее. Я скоро по запаху мысли смогу читать.

– Плевать я хотела, – вяло отмахнулась Анечка.

Долгая истерика окончательно лишила ее сил, мир казался пустым и никчемным.

– Ребра-то у тебя целые?

– Откуда мне знать? – Анечка безразлично пожала плечами. – Болит жутко.

– Дай взглянуть. – Вампир осторожно приподнял футболку и осмотрел ушиб. – Ирина у нас хоть и доктор, но выпускать из клетки я ее пока не рискну. Если в ней десантник, будет нам тут дискотека. А перелома у тебя вроде бы нет.

Анечка всхлипнула еще раз и умолкла. Чувство вины по-прежнему давило, а боль утраты терзала сердце, но планы ухода из жизни теперь казались повторением уже совершенных ошибок. Хватит смертей.

Анечкин взгляд упал на дверцы шкафа, в недрах которого пряталась начатая бутылка коньяка.

«Надо напиться до свинского состояния, – решила она. – А потом поглядим».

Она достала бутылку и на ватных ногах вернулась в кресло. Денис без особого осуждения смотрел, как Анечка приложилась к горлышку.

– Наверное, так будет лучше, – вздохнул он. – Только не погрузись в процесс целиком.

– Не учи жить, – отмахнулась она.

Анечка вдруг вспомнила, как ревела из-за поломанной дудочки. Теперь казалось, что ее вина в той истории была блеклым отображением вины в смерти Сергея. Надо было ему признаться во всем. Сразу, в первый же день.

«Господи, если бы можно было все это исправить! Я бы больше никогда в жизни не побоялась следовать велению сердца! – Анечка глотнула еще коньяку. – Надо хоть теперь сделать все правильно. Но стреляться точно нельзя. Бросить Деню – разве это не трусость? Гореть мне в аду, если так сделаю!»

Из коридора донеслись удары ногами по прутьям решетки.

– Выпустите меня, придурки! – выкрикнула Ирина. – Уроды ненормальные!

– Два дня так орет, – вздохнул Деня. – Хорошо, что мне спать не надо.

– А она спит?

– Время от времени.

Анечка пьяно потерла глаза и поставила бутылку на стол. В голове начало шуметь, зато боль в боку притупилась.

– Эй, уроды! – доносилось из коридора. – Сговорились?

– Была бы она с десантником, могла бы, пожалуй, прутья разогнуть, – задумчиво сказала Анечка.

– А вдруг прикидывается? – почесал макушку вампир. – Я бы поостерегся ее выпускать. Адреналина у нее в крови явный избыток.

– У меня бы в клетке то же самое было, – вздохнула Анечка. – Странно только, почему она телепатию не применяет?

– На меня не действует, – пожал плечами Денис. – А против тебя бесполезно. Я ведь тебе все равно не позволю клетку открыть.

– И что ты мне сделаешь?

– Съем, – фыркнул вампир.

– Придурок! – Анечка выразительно повертела у виска пальцем.

Они выбрались в коридор и встали напротив клетки.

– Решили посетить зоопарк? – сквозь зубы процедила Ирина. – Мне бы хотелось узнать, что вы собираетесь делать без командира? И принесите мне чего-нибудь выпить, изверги.

Деня пожал плечами и вынес из командирского кабинета три бутылки на выбор.

– Коньяк, мартини, портвейн, – сообщил он.

Ирина протянула руку за бутылкой мартини, тут же приложилась к горлышку и начала жадно глотать.

– Фух! – выдохнула она, глянув на Анечку. – Хорошо, что ты вернулась, а то у этого нелюдя не допросишься.

Анечка промолчала, поглядывая в открытое горлышко коньячной бутылки. Затем сделала пару коротких глотков. Деня хмуро смотрел, как девушки напиваются.

– За один день двоих агентов потеряли. – Ирина склонила голову. – Включая командира. О таком я за всю службу не слышала. Нас раздолбали, как шведов под Полтавой, а вы меня в клетке держите.

– Лесик говорил, что мы – служба прополки от вредных растений, – вспомнила Анечка. – А тут такое!

– Очень вредных растений, – кивнула Ирина. – С ба-а-а-альшими зубами. Помянем, что ли, боевых друзей?

Анечка испугалась такой обыденности. Захотелось сделать еще глоток.

– Плохо вам, смертным, – грустно вздохнул Денис.

Снова выпили. Потом подняли третий тост. Девушки чокнулись сквозь решетку бутылками. Выпили.

Анечку начало потихоньку срубать.

– Может, все же выпустите? – миролюбиво предложила Ирина.

– Может, выпустим, а? – поддержала подругу Анечка.

– И ночью она всех нас передушит, – кивнул вампир.

– Ты нас будешь душить? – в лоб спросила Анечка.

– Нет, – с честным видом ответила Ира.

– А почему ты телепатию не применила?

– На вампиров не действует.

– Надо ее выпустить, – уверенно сказала Анечка. – И решать, что делать дальше.

– Решим, тогда и выпустим, – ответил Денис.

– А что тут думать? – Ирина пожала плечами. – У нас нет вариантов. Штабная комната заперта, и нам ее не открыть даже лептонным резаком. Там демон за дверью, сами знаете. Значит, депешу в Штаб мы отправить не можем. Надо искать контакт с другой ячейкой. В сложившейся обстановке это единственный выход.

У Анечки екнуло сердце.

– Это плохой выход, – нахмурилась она, вспомнив разговор с Лесиком в ресторане. – Самый худший. И Уставом запрещено.

– Она права, – кивнул Деня.

– Тебя вообще не спрашивают! – сорвалась Ирина. – Что ты знаешь об Уставе? Ты хоть одно задание самостоятельно выполнил? Вот и успокойся! Кровопийца.

Деня обиделся всерьез.

– Зря ты так, – вступилась за друга Анечка. – Он что, виноват?

Ирина вздохнула.

– Я теперь старший офицер, – тихо сказала она. – Так что по Уставу вы должны подчиняться приказам.

– Ты под арестом, – напомнил вампир. – Значит, старший офицер – Аня.

– Тогда сами и расхлебывайте. Без связи, без опытного командира. Я понимаю, что автономность ячеек – один из главных пунктов безопасности Института. Под пытками можно расколоть любого, но если ничего ни о ком, кроме собственной команды, не знаешь, то никого и не сдашь. Но у нас сейчас совершенно другая ситуация. Это уже касается нашей собственной, личной безопасности. Без денег, без связи и без командования мы просто ноль. Эффективность ноль, выживаемость ноль.

– Да? – Анечка пьяно глянула подруге в глаза. – Знаешь, я выживала в этом городе и без всякого Института. Без связи, без оружия и без друзей.

– Ситуация действительно сложная, – поддержал ее Деня. – Но ячейка вполне в состоянии не только выжить, но и эффективно выполнять боевую задачу.

– Сдурел? – Ирина постучала пальцем по лбу. – О выполнении какого задания ты говоришь, когда мы даже пакет с приказом из Штаба получить не можем?

– У нас есть задание, – повторил вампир. – Его никто не отменял.

– Какое задание? Кто тебе его давал?

– Его Превосходительство, – спокойно ответил Деня. – Это дело о флейте.

– У тебя с мозгами не все в порядке! – вспылила Ирина. – Сейчас самое главное – установить связь хоть с кем-то. Потом разберемся…

Анечка украдкой посмотрела на Деню. Похоже, дело было вовсе не в задании, а в чем-то, чего Деня говорить не желал. Неужели и он узнал об опасности, исходящей от командира другой ячейки и его заместителя? Где он мог раскопать столь секретные данные? Или тоже у Лесика?

– У нас потери меньше половины, – продолжал Денис. – Если ты прекратишь панику, мы спокойно дождемся подмоги. Никто ведь не отменял аварийную процедуру восстановления связи. Вчера по телефону я дал шифрованное объявление в газету, значит, через неделю за нами явится спецкоманда. Все будет тихо, достойно. Мы никого не подставим. Вам-то обеим, может, без разницы, но мне с Институтом ссориться нельзя.

– А запаса крови тебе хватит на это время? – осторожно спросила Анечка.

– В холодильнике еще три бутылочки, – кивнул вампир.

– Тогда нормально.

– Ты тоже на его стороне? – вскинулась Ирина. – Не понимаю. У нас критическая ситуация! А вы заботитесь о каких-то инструкциях.

– Ты же все равно не знаешь, как искать другую ячейку! – нахмурился Деня.

Ирина сказала уже спокойнее:

– У вас же есть фотография.

В коридор прокралась гнетущая тишина, только вентилятор заунывно гудел в недрах жестяного короба.

– Телепатка хренова, – вздохнул Денис и глянул на Анечку. – Ты могла думать потише?

– Как?

Вампир устало махнул рукой.

– Мне и фотка теперь не нужна, – добавила Ира. – Воздействовать на пьяного тяжело, а вот мыслекартинку снять можно запросто. Мне только нужно, чтобы вы меня выпустили. Успокойтесь, думаете, я не знаю, что командирам и замам предписано расстреливать агентов других ячеек?

– Оп-па! – сощурился Деня. – Тоже с помощью телепатии выяснила?

– Да, – пожала плечами Ирина. – Думаете, мысли Лесика труднее читать, чем ваши? Это командир у нас обученный. Старой закалки. Кстати, День, а ты откуда узнал?

– В кабинете таких инструкций полон стол, – отмахнулся вампир. – Любопытно было посмотреть бумаги в отсутствие Его Превосходительства. Значит, у тебя есть план, как не попасть под дружественные пули Института?

– Думаешь, они правда начнут стрелять?

– Просто уверен.

– А я нет. – Ирина придвинулась к прутьям. – Где вы видели, чтобы все инструкции выполнялись? Там же люди работают, такие же точно, как мы с вами. Деня, ты бы стал стрелять в агента? Анечка, может, ты?

– Возможно, ты и права, – кивнул Денис. – Но рисковать мы не будем. Дождемся аварийной команды. Все. Считаю вопрос исчерпанным. Вот если через неделю за нами не явятся, тогда будем думать.

Вообще-то командовать должна была Анечка, но ей было без разницы. Опьянение действовало все сильнее, она ощутила нарастающую сонливость, сквозь которую происходящее казалось бредовым спектаклем. Коньяк притупил мысли, но душевную боль погасить не смог. Ребра тоже болели, но не так сильно, как раньше.

– Ты тоже иди спать, – посоветовал ей Денис.

– Да, – безвольно кивнула Анечка.

– Выглядишь ты ужасно, – вздохнул вампир. – Беспокоюсь я за тебя. Не будешь против, если я посижу в твоей комнате?

– По фигу, – отмахнулась она. – Только хочу взять флейту из кабинета.

– Я принесу.

Анечка поплелась в свою комнату, пошатываясь от опьянения. Ею овладел новый приступ безразличия ко всему, хотелось лечь, свернуться калачиком и умереть.

Деня догнал ее возле двери и протянул флейту.

– Спасибо, – сказала она.

Не зажигая света, Анечка уселась с ногами на кровать и прислонилась спиной к стене. Слезы потекли по щекам. В памяти возник день, когда пришло известие о том, что дядя Миша никогда не вернется из больницы. Вспомнилась дедушкина крыша и волшебная дудочка в пальцах.

Анечка поднесла флейту к губам и попробовала выдуть ноту, но вышло лишь бессильное шипение. Слезы хлынули из глаз с новой силой, Анечка не выдержала и разревелась в голос, совершенно не стеснясь притихшего на стуле Дениса. Так она плакала, пока окончательно не обессилела и не уснула.

Ей снилось неподвижное море, чайки и серые тучи. Вода была мертвой, точно поверхность болота, и эта неподвижность пугала, таила в себе какую-то угрозу. Казалось, в глубине зреет огромным страшным спрутом чей-то подлый замысел. Прямо во сне Анечка ощутила, как тяжелая тоска наваливается на сердце.

Совсем недалеко виднелась земля. Прямо над ней в тучах был просвет, сквозь который широким потоком падал солнечный свет. Земля была похожа на рай, в ветвях пели птицы, и ветер шумно качал кроны деревьев. Анечка сразу поняла, что это и есть страна Ветра. Это была его далекая и недоступная родина. И сейчас он должен быть там.

Вот только паруса обвисли от штиля и команда корабля подевалась неизвестно куда. Ничего. Дядя Миша говорил, что ветер прилетает на звук флейты. Где-то ведь должна быть флейта – ключик в прекрасную страну. Надо только найти ее и поднести к губам.

И тут же сон начал рассыпаться от неприятных толчков, словно корабль ожил и начал биться в конвульсиях.

– Проснись! – доносился Денин голос. – Открой глаза, это срочно!

– Уйди! – сквозь сон ответила девушка. – Не мешай мне звать ветер.

– Да проснись же!

В глаза ударил яркий свет. Анечка не хотела уходить в мир реальности, когда земля Ветра была так близко, но сон ускользнул, как ускользает вода между пальцев. Девушка недовольно распахнула глаза.

Деня выглядел бледнее обычного, поэтому казалось, что он до смерти напуган.

– Ирины нигде нет! – выкрикнул он.

– Как нет? Она же в клетке. – Анечка помотала головой и села на кровати. В голове еще вертелись обрывки сна.

– А ты пойди посмотри, – хмуро сказал Денис.

Они выбрались в коридор, и Анечка прищурилась, привыкая к более яркому свету. Прутья клетки казались невредимыми, но Ирины внутри не было.

– Тут холоднее, – девушка провела по одной из труб ладонью. – Признак недавней материализации. Ты в это время где был?

– Тебя караулил, – вздохнул Денис.

– Надо глянуть в детектор. – Анечка сходила в кабинет за прибором. – Где она могла спрятать лептонный резак?

Деня невольно улыбнулся.

– Дурак! – фыркнула Анечка. – Он слишком здоровый, чтобы его можно было спрятать где-то на теле!

– Может, это не резак? – вампир почесал макушку.

– Вот я и думаю. Кулончик у нее был странный.

– Ты про ключ на цепочке?

– Да.

Анечка надвинула на глаза окуляры детектора и пригляделась к прутьям решетки.

– Точно. Иринин ключик от всех замков. Магический артефакт, как говорил Его Превосходительство. На, посмотри, тут следы от зубов какого-то крупного демона.

Денис взял прибор, настроил под себя и провел по трубе рукой.

– Что-то вроде чумной трехрядки. Характерный след от лептонного укуса. Видела? Но трехрядка может только сожрать предмет, превратив его в псевдомассу, а этот умеет еще и на место выплевывать.

– Интересно, где она этот ключик взяла? Явно ведь не институтское изделие, иначе Иван Сергеевич знал бы.

– А зеркальце твое откуда? Тоже ведь не серийное. На руках у народа осталось довольно много всякой рабочей дряни, и далеко не все Институт прибрал. Небось купила на блошинке или в антикварном салоне.

– Ты на сотовый Ирине звонил?

– С этого и начал, прежде чем тебя будить. Выключен.

– Похоже, она решила добраться до той ячейки. Деня, у меня предчувствие нехорошее. И голова раскалывается.

– Я тебе аспирин приготовил, – вампир протянул пару таблеток.

– Лучше бы рассольчику. Черт… Словно шуруп в висок заворачивают. – Анечка проглотила таблетки. – Что будем делать?

– Сидеть и ждать, – сказал вампир. – Если она найдет ячейку, нас вызволят. Если не найдет, нас вызволит аварийная команда.

– А за Ирину ты не переживаешь? Может, подстрахуем?

– Мы же пешком, а она на машине. Уехала уже черт-те куда. Не грузись.

Анечка пожала плечами и направилась в свою комнату, Деня поплелся следом.

– Ты как хочешь, а я пойду, – сказала она. – Не могу сидеть просто так. Неужели тебе совершенно наплевать на Ирину? Надо поймать тачку!

Денис открыл лептонную дверь и первым поднялся наверх, Анечка бросилась следом. Едва они выбрались за ворота мастерской, как раздался вызов мобильника.

– Да! – мигом отозвалась Анечка. – Ира? Ты где? С тобой все нормально?

– Зря я вас не послушалась.

– Что с тобой? – Анечка заподозрила неладное.

– Со мной уже ничего. Денису бы понравилось. Огромная лужа.

– Ты где? Говори скорее! Мы сейчас будем. Ты ранена?

– Успокойся. Три пули в живот, это смертельно. Я ведь врач. Знаю. Я вырвалась, только чтобы вам передать то, что знаю. Но времени мало. Они рыщут с эфирным детектором, чтобы кровь было видно. Не перебивай и слушай.

– Подожди!

– Не перебивай! – Ирина чуть повысила слабеющий голос. – У меня мало времени. Слушай внимательно и запоминай. В день гибели Лесика я смогла прочесть некоторые мысли урода, который меня усыпил. Запомни главное – это не человек. Это нечто иное, непонятное и страшное. Вроде десантника, только обладающее собственным разумом. Может быть, даже внеземное лептонное существо. Я точно не знаю. Но в эфирный детектор ничего подозрительного не видно. Кроме того, они умеют прятать свои мысли. Мне с трудом удалось прочесть хоть что-то. Чего они хотят – тоже непонятно. Но они умеют управлять случайностями. Не сами по себе, а с помощью какого-то устройства. Их много и есть только одна вещь, способная их… Черт!

В телефонной трубке грянул выстрел.

– Запомни главное! – задыхаясь, выкрикнула Ирина. Ее слова то и дело тонули в грохоте, видимо, она еще в состоянии была хоть на время прикрыться огнем. – Флейта и ветер… Иначе никак… Черный…

Грянули еще несколько выстрелов, и голос Ирины умолк. Слышались только чужие ругательства и шорох шагов. Затем потянулись гудки отбоя.

В кабинете Ивана Сергеевича тишина сделалась плотной, почти осязаемой. Анечка с ногами забралась в кресло – ее трясло в беззвучной истерике.

– Что Ира сказала про флейту? – осторожно спросил вампир.

– Думаешь, я поняла? – Девушка попробовала взять себя в руки. – Половины слов из-за выстрелов слышно не было. Но это что-то очень важное, Деня. Это не бред умирающего, она прекрасно знала, о чем говорит.

– С чего ты взяла? Ты же не телепат.

– При чем здесь телепатия! Она сказала «флейта и ветер»! Я с детства знаю, что между ними действительно есть какая-то связь. Странная, совершенно мне непонятная. Я бы даже сказала – мистическая.

– Ну начинается, – пренебрежительно отмахнулся Денис.

– Ничего не начинается. Раньше, когда я была совсем маленькой, я влезала на крышу сарая и играла на дудочке. Когда мне было плохо, ветер прилетал и утешал, а когда я радовалась, он резвился вместе со мной. Честно.

– В детстве все кажется честным, – пожал Деня плечами. – Даже то, чего не бывает. Дети склонны верить в сказки, это нормально.

Анечка грустно вздохнула.

– Дядя Миша уже не был ребенком, когда рассказал мне о ветре и дудочке, – возразила она. – Но он тоже верил. Он говорил, что на звук дудочки ветер приходит всегда. И у меня всегда получалось. По-твоему, и Ирина верила в сказки?

– Вообще-то, она не склонна, – согласился Денис.

– Вот и я о том. Ладно. Наша задача – передать информацию в Штаб. Тамошние аналитики разберутся, что могли значить обрывочные слова.

– Ты бы их записала, а то забудешь за несколько дней.

Девушка кивнула и отправилась в комнату за бумагой и ручкой. После яркого света коридор выглядел еще мрачнее – длинный, пустой, с зубами встроенной в стену решетки. Даже страшно, хотя Анечка сама себе не смогла бы объяснить этот страх.

Она зашла в свою комнатку, записала слова Ирины, как помнила, и положила записку в задний карман. Подумала, взяла из тумбочки пистолет в кобуре и повесила на пояс. Затем сняла футболку и надела вместо нее привычную клетчатую рубашку. Синяк на ребрах отозвался ноющей болью.

Деня сидел, ссутулившись в кресле, когда Анечка вернулась в кабинет и присела рядом.

– Ты ведь хорошо знал Гогу? – спросила она.

– Нормально, – грустно ответил вампир.

– И он что, никогда ничего не говорил об этой флейте?

– Вы с ним, наверное, начитались одних и тех же сказок. Он тоже дудел на крыше, когда ему было хреново. Называл это – «слушать пространство». Вообще-то он малость двинутый был на восточных учениях. В Китае даже жил, хотел в монастыре заниматься. Он говорил, что созерцать и слушать – это одно и то же. Мол, можно увидеть или услышать недоступное для других. Ну, это типа особое состояние.

– Я знаю, это правда. Я в детстве придумала себе принца, который бы защищал меня от противных мальчишек, и он действительно защищал.

– Придуманный?

– Да. Знаешь, он именно для этого и существовал. Я не знаю, как это тебе объяснить. Когда очень хорошо что-то придумаешь, оно как бы становится на самом деле.

– А, ты об этом, – оживился вампир. – Кино такое было когда-то, называлось «Ох уж эта Настя». Там девка себе придумала пантеру, чтобы не было скучно. Это да. Я себе после этого фильма тоже придумал… зверя.

– Какого?

– Не скажу, – отмахнулся Деня. – Это было сто лет назад.

– И он тебе помогал?

– Не знаю. Наверное, нет. Мы просто дружили.

– Это ты его себе плохо придумал, – серьезно объяснила Анечка. – А у меня был друг, цыганенок. Мы с ним поклялись на крови, что будем как брат и сестра, а один раз он попросил меня отвезти его на велике в цыганский поселок, и у меня там этот велик забрали. Он сам и забрал.

– Вот гад.

– Дед меня отлупил хворостиной за то, что я повелась с цыганенком, а я разревелась и полезла на крышу, играть на дудочке.

– Никогда еще не слышал столько девчачьих секретов, – улыбнулся Деня.

– Это еще не секрет. Секрет в том, что, когда прилетел мой принц-ветер, я ему все рассказала. В тот вечер у деда сломался мотор в мотоцикле, а цыганенка на моем велике подрали собаки. Очень сильно.

– А потом? – Денису явно понравилась эта история.

– Потом ветер перестал ко мне прилетать, потому что сломалась дудочка. А в третьем класе я вообще об этом забыла и вспомнила только в восьмом.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, – вздохнула Анечка. – Это была не просто фантазия, точно тебе говорю – после гибели командира.

– Ветер? – Вампир заинтересованно поднял брови.

– Да. Живой и совсем настоящий, но точно такой, каким я его придумала. Даже лицо – точь-в-точь.

Деня знал, что у истории печальный конец, и не решился расспрашивать дальше.

– Я испугалась довериться ему до конца. – Анечка решила выговориться. – Я оставила его одного, когда этого делать было нельзя. И Лысый его убил.

– Ты гонишь, – нахмурился Деня. – Лысый – это картинка в мозгах.

– Неправда. Сергей не мог ошибаться! К тому же Ирина это подтвердила своей телепатией. Сергей говорил, что некто в этом городе управляет случайностями. Ирина сказала то же самое. Это люди Лысого, они управляют случайностями с помощью какого-то устройства.

– Бред. Институт такое обнаружил бы в первую очередь. Ты хочешь сказать, что твой принц сильнее целой системы?

– Он точно сильнее системы. Но у Лысого сил еще больше. Я ощущала его взгляд в отражениях. Это страшно.

– Знаю, – кивнул Денис. – Пожалуй, слишком много фактов, не отмахнешься.

– Точно. Их целая шайка. Тот, кого ты застрелил, скорее всего с ними связан, и тот, кто напал на нас возле обрыва. Он и командира убил! Причем неизвестным оружием.

– А при чем тут флейта?

– Не знаю. Но они то и дело пытаются ею завладеть.

– Дудка как дудка, – фыркнул Денис. – На ней что, свет клином сошелся? Кто-нибудь пробовал в нее дудеть?

– Я пробовала. Три раза. Один раз в штабной комнате, в замкнутом помещении. Без всякого эффекта. Затем у обрыва. Тоже вроде ничего не случилось. А третий раз в парке. От ее звука поднялся ветер и появился Сергей. Мне тогда было очень плохо.

– А ты уверена, что твой Сергей не демон, способный материализоваться? – Денис привстал от поразившей его догадки.

– Ты что! – возмутилась Анечка. – Нет. Быть не может. Мы с ним…

– Понятно. Но инкубы и суккубы тоже это умеют. Может, флейта – это магический артефакт? Потому и светится в эфире, как новогодняя елка.

– Сергей умер у меня на руках! Перестань!

– Ладно, успокойся. – Вампир снова уселся в кре-сло.

– У меня есть ощущение. Аргумент это для тебя или нет? – посмотрела на него Анечка.

– Говори.

– Лысый нам враг, это точно, тут даже думать нечего. Мы не знаем, что им движет, не знаем, почему он с нами сцепился, но мне кажется, что флейта – это оружие против него. Флейта и ветер… В этом определенно что-то есть. Да иначе бы они просто не стали с нами связываться!

– А может, это оружие против нас? Ну, вообще против людей. Ирина сказала: «Они чужие». Не люди? Нелюди? Может, им только этой флейты и не хватает, чтобы перевернуть мир по своему усмотрению?

– Об этом я не подумала, – призналась Анечка. – Для меня флейта всегда была другом.

Деня сощурился от света:

– Но им ее отдавать все равно нельзя.

– Да. Но что же нам тогда делать?

– Ждать, – спокойно ответил вампир.

– Чего?

– Ответных действий противника. Раз они пытались отнять флейту у Гоги, потом у тебя, значит, могут попробовать снова. Тут-то мы им ласты и завернем.

– Или они нам, – нахмурилась Анечка. – Мне страшно.

– Чего бояться? Я ведь с тобой. – Вампир улыбнулся. – Я, конечно, не принц, но кое-что могу.

– Спасибо, – со вздохом ответила Анечка.

Все же замечательно, когда на кого-то можно положиться без оглядки. А ведь после гибели командира Деня мог в любую минуту уйти. Активизировать лептонную бомбочку был способен только Иван Сергеевич.

– Я тебе очень благодарна, – добавила девушка.

– За что?

– Ты знаешь прекрасно. Кнопку нажать уже некому. Но ты не ушел.

– Зачем спешить? – Денис широко улыбнулся. – Разберемся с этим делом, а там посмотрим.

– В Институте не останешься?

– Особого желания нету, – признался он. – Ты даже не представляешь, каково чувствовать себя Кощеем Бессмертным, когда иголочка твоей жизни в чьих-то руках.

– У меня и без бомбочки такое ощущение, будто мы лишились собственной воли, – вздохнула Анечка. – Словно нами управляют, как куклами на веревочках, и каждая мелочь, каждая случайность вынуждает нас делать то, что нужно противнику.

– Так не бывает, – заявил Денис.

– Я видела, как случайности ополчаются против людей. Ты сам, что ли, не чувствуешь? Вся история с флейтой – череда нелепых случайностей. И все лишь затем, чтоб загнать нас в этот подвал и отобрать флейту.

Анечка поежилась, словно в кабинете медленно, но неуклонно падала температура.

– Нервы у меня на взводе, – призналась она. – Так и кажется, что сейчас сюда вломятся люди Лысого.

– Через лептонную дверь? – усмехнулся Деня.

– А если они знают, как отпирается механизм? Не могу успокоиться. Честно.

– Так давай обесточим замок? Без лептонного преобразователя дверь превратится в глухую стену.

– Идея хорошая, – кивнула Анечка. – Это сложно организовать?

– Нет. Дай только до проводов добраться. Отключу контур, и все дела.

Через несколько минут вампир закончил копаться в замке и обесточил высокочастотный инвертор.

– Все, замуровались, – удовлетворенно сообщил он.

– Так лучше, – кивнула Анечка. – Только нервы у меня все равно ни к черту. То колотит, то в жар бросает.

– Хочешь, на компьютере по сети поиграем? – спросил Денис.

– Не то настроение, – отмахнулась Анечка.

– А по мне, наоборот, отвлекает от глупых мыслей.

– Ну так иди, я посижу в медицинском блоке. Там свет яркий, а то от других комнат у меня сегодня клаустрофобия.

– Ладно. Только не грузись понапрасну. – Денис подмигнул и скрылся за дверью.

Звук его шагов умирал, едва зарождаясь. Тишина начинала ощутимо давить, как вода на большой глубине. Анечка поняла, что вот-вот заплачет. База ячейки была для нее чем-то вроде Эдемского сада, островком стабильности. Не случайно после смерти Сергея Анечка вернулась сюда. И теперь этот сад умирал. Скорее всего безвозвратно.

Девушка взяла из комнаты флейту и скрылась за дверью медицинского блока. Там, над операционным столом, висели мощные лампы, Анечка включила их, залив помещение тугими потоками света, но легче не стало – в Эдеме все равно наступила зима.

Теплое дерево флейты ощущалось сквозь облупившийся лак. Странно – кусок древесины, но какая игра закрутилась вокруг самой простой деревяшки! Что же такого страшного можно ею сделать? Анечка не знала, но очень хотела бы знать.

Устроившись на кушетке, она поднесла флейту к губам и тихонько подула. Звук получился слабый, еле слышный. Подула сильнее, сыграла несколько фраз. С непривычки голова закружилась и пришлось пересесть в кресло. Кровь ритмично стучала в висках. Усталость тяжело легла на прикрытые веки.

Совсем не сразу девушка поняла, что уже спит. Сон был спокойный, мягкий и бархатистый, словно шерсть чисто вымытого кота. В нем было тепло и уютно. И никого больше не было. Это казалось странным, потому что раньше во всех ее снах был еще кто-то, а этот был пустой, будто забытый и никому не нужный. Хотя нет, в нем еще была флейта. Это не удивляло – флейта и должна быть рядом, ее-то уж точно из рук выпускать нельзя.

Потом Анечка поняла, что во сне сидит в кресле, спит и держит флейту в руке. Сама себе она тоже еще ни разу не снилась. Это было забавно. Почему-то мелькнула мысль о локаторе, невидимым лучом нащупывающем ее собственный индивидуальный маячок. Какая-то совсем чужая и ненужная в этом сне мысль.

И в этот момент в сон вошел еще кто-то. Обычно в такие моменты люди просыпаются, но Анечке стало любопытно. Ей никогда раньше не снились столь странные сны. Как можно спать и в то же время точно знать, что это лишь сон?

Медицинский блок во сне был точно таким, как на самом деле, – просторным и темным. Хотя нет. На самом деле горели светильники, Анечка помнила, что они включены. Но во сне они висели под потолком холодными тарелками рефлекторов. В остальном все было очень похоже.

Появившийся во сне незнакомец остановился возле операционного стола. Стало даже интересно, кто же это решил ей присниться?

Жизнь на улице, без дома, без уверенности в завтрашнем дне учит многому. Но главное – она развивает особого рода чутье. Таким чутьем могут, наверно, похвастаться только те, кто воевал, и те, кто жил на улице. Острое чутье опасности. Даже во сне. И именно это чутье неожиданно ударило по нервам. Анечка проснулась.

Первое и главное – флейта была в руке. Второе, гораздо менее важное, но гораздо более странное – светильники действительно были погашены. Только настольная лампа бросала на бетонный пол правильный овал света. Анечка вздрогнула, отчетливо почувствовав засевшую в углах темноту. Полную. Если выключить лампу, то ни единый квант света не проникнет через толщу плотного грунта. В душе родилась паника, но Анечка подавила ее усилием воли. И все равно трудно было отделаться от чувства, что тьма тихо, но ощутимо наползает на желтоватый овал света.

Девушка осторожно, тихо подняла рубашку и нащупала рукоять пистолета. Граница сна и реальности стерлась полностью – каждая клетка тела чувствовала, что в помещении есть кто-то еще. Но тьма уплотнилась до невозможности, скрыв пространство за границами светового пятна.

Анечка широко раскрыла глаза и тихо шепнула в сгустившуюся полутьму:

– Остаточное возбуждение в коре головного мозга. Глюк. Спокойно. Сюда никто не может проникнуть.

Глупо как. Через отключенную лептонную дверь действительно никто не проникнет. Анечка постаралась расслабиться, мысленно убеждая себя, что ощущение опасности не реально, что это только остаток сна.

Не помогло. В комнате действительно кто-то был. Голова прояснялась медленно, по-прежнему все казалось не очень реальным.

Флейту под мышку. Анечка осторожно сняла с пояса сотовый телефон и набрала номер Дениса.

Тишина. Длинный гудок. Пауза. Еще один.

– Ну же! – нетерпеливо шепнула Анечка.

– Да, – раздался в трубке удивленный Денин голос. – Чего трезвонишь? Я из-за тебя уровень завалил.

– Деня, – Анечка старалась говорить очень спокойно, но от этого голос стал жутковато-бесцветным, – ты можешь подойти в медицинский блок?

– Что-то случилось?

Анечка уловила движение в темноте за спиной.

– Быстро! – выкрикнула она и выпрыгнула из кресла.

Настольная лампа начала медленно гаснуть, темнота обрадованно поползла к краснеющему овалу света.

Щелкнул предохранитель пистолета, и Анечка осознала, что держит оружие на уровне глаз. Телефон на пояс. Флейту в левую руку. Спокойно. Глупо палить неизвестно куда. Еще глупее было бы окликнуть кого-то в пустом помещении. А если кто-то есть, надо быть полной дурой, чтобы его окликнуть.

Спасительная мысль сформировалась в мозгу, как кристалл драгоценного камня. Спиной к стене! Тогда сзади точно никто не бросится.

Ощущая сквозь рубашку холод стены, Анечка начала приставными шагами двигаться в сторону выхода. Лампа замерцала и погасла совсем. Теперь только стена за спиной сохраняла ощущение реальности.

Когда Анечке было четырнадцать лет, она придумала, как не бояться темноты. Единственное спасение – закрыть глаза. Тогда можно ничего не бояться. Даже темноты можно не бояться, ведь она страшна, только если смотреть в ее бездонное нутро.

Анечка закрыла глаза, и ей стало гораздо легче. Она ясно представила медицинский блок, каким видела его при свете. Память была лучше лампы. Надежней. Сердце колотилось в бешеном ритме, в ушах нарастал упругий свист разогнавшейся крови. Девушка почувствовала рывок, но не сразу поняла, что кто-то пытается вырвать флейту из левой руки. Она тут же выдавила спуск, но пистолет только бессильно щелкнул.

Патрона в стволе не было. Затвор!

Снова рывок, уже более настойчивый. Анечка ударила ногой в темноту и почувствовала, что попала кому-то в колено. Добавила, потом дважды рассекла воздух перед лицом рукоятью пистолета.

– Пошел отсюда!!! – визгливо крикнула она и вырвала флейту из чужих рук.

И тут же мощный удар в грудь, по ноющему ушибу, заставил ее задохнуться от боли. Потом еще один, и Анечка поняла, что теряет сознание. Боль была так сильна, что глаза приняли ее за яркий свет.

Флейта со стуком упала на пол. Третий удар пришелся по лицу и почти сразу привел Анечку в чувство. Поняв, что левая рука освободилась, она дернула затвор и тут же снова выжала спуск. Яркая вспышка выстрела высветила совсем рядом отчетливый мужской силуэт. Черный, словно сгустившаяся темнота.

Второй выстрел Анечка сделала уже прицельно – сетчатка глаза еще хранила изображение. Но ни хруста костей, ни вскрика.

Яркий свет ворвался в распахнувшуюся дверь комнаты. Денина тень вытянулась по полу.

– Ты нормальная? – недоуменно крикнул вампир. – Чего палишь в темноте? Патроны лишние?

И тут же снова зажглась лампа, а следом за ней загудели мощные светильники под потолком. Лавина света больно ударила в глаза, и Анечка, крепко зажмурившись, села на корточки.

– Ты флейту видишь? – запинаясь, спросила она.

– Ну, лежит на полу. Блин, у тебя ссадина на лице! Ты что, упала тут в темноте?

Девушка с трудом раскрыла глаза и действительно увидела у ног флейту. Остальное не имело значения.

Анечка наклонилась за ней и сообщила, задыхаясь от боли:

– На меня напали! Сюда кто-то проник! Он пытался забрать флейту!

Запах пороха постепенно растворялся в воздухе. Деня почесал в затылке и хмуро уселся в кресло.

– Рассказывай, – он кивком указал на кушетку.

Анечка всхлипнула и послушно села.

– Мне приснилось, что погас свет. От этого я проснулась, и почти сразу из темноты на меня кто-то напал. Пытался вырвать флейту из рук. Я выстрелила, и он исчез.

– Ты нормальная? – озабоченно посмотрел на нее вампир. – Ты же не думаешь, что он просочился сквозь грунт?

– Интересно, – на губах девушки мелькнула саркастическая улыбка. – А что еще можно подумать?

– Тебе точно не померещилось? Когда я прибежал, у тебя был такой вид, словно ты еще не проснулась.

Анечка надула губы.

– Тебе мало следа от пощечины? Давай снимем отпечатки пальцев с флейты. Там не только мои, можешь не сомневаться.

– Ладно. Примем как факт. Только непонятно, что теперь делать. Может, он как-то активировал лептонную дверь?

– Мы бы услышали. Да и куда он делся, когда ты вошел?

– Вопрос на пять баллов. – Денис почесал макушку. – Я даже представить себе не могу.

Анечка подошла к стене и осмотрела в зеркало ссадину на подбородке.

– Сволочь какая, – вздохнула она. – Слушай, а может, это не человек?

Вампир с сомнением покачал головой.

– Ты думаешь, к нам явилась бесплотная тварь? На базу? Исключено. Тут ведь все отрыто лептонным резаком, грунт никто не вынимал, его просто сместили в Н-пространство, а значит, для бесплотных и коридор, и все комнаты – сплошная земля. Это мы тут ходим, а они бы ни на миллиметр не сдвинулись.

– Это если лептонная тварь не срослась с аурой, как захребетник или десантник. Ты же ходишь по базе!

– Но я не могу просочиться через физический грунт! Тут либо одно, либо другое.

Денис внимательно осмотрел стену. Одна пуля глубоко ушла в грунт, а другая пробила дверь криогенной камеры.

– Черт! – выкрикнул вампир, распахивая холодильник.

На пол рекой полилась кровь.

Анечка застыла от осознания необратимости происшедшего – вторая пуля, попав в холодильник, расколола бутылочки с оставшимся кровяным пайком.

– Деня, прости! – прошептала девушка.

Вампир глянул на нее искоса, зло. Выдвинувшиеся клыки нехорошо оттопырили губы.

– Прости? – прорычал он. – А жрать я буду твои извинения? Я специально терпел, не прикасался. И вот! Нате, получите!

Он бухнулся на колени и принялся жадно слизывать кровь прямо из лужицы.

Анечка расплакалась и отвернулась. Несколько минут утробное урчание и причмокивания не умолкали у холодильника, потом она услышала, как Деня плюхнулся в кресло.

– Послезавтра я буду мало отличаться от трупа, – ровным голосом сообщил он. – Или пойду охотиться в город. Или тебя сожру для начала.

– Ты не станешь, – уверенно сказала Анечка, стараясь не показывать свой испуг. – Ты обещал мне помочь, если что-нибудь случится.

– Да? – Вампир клацнул клыками. – Черт бы меня побрал!

Он облизнул губы.

– Успокойся. – Девушка храбро подошла ближе. – Я не виновата. Честно.

– Ты бы лучше помолчала, а то я прямо сейчас…

– Перестань меня пугать, лучше послушай. Ты что, не видишь, к чему ведут все случайности? Все до единой!

– Ну?

– Они ведут к тому, чтобы оставить меня одну. За три дня от ячейки ничего не осталось! Но тебя убить не просто, поэтому Лысый направил мою пулю в холодильник. Случайную пулю.

– Э, погоди. Как, по-твоему, можно направить пулю?

– Думаю, что это не сложнее, чем плющить и рвать пространство, – пожала плечами Анечка.

– Значит, все-таки Лысый? – Денис задумчиво посмотрел на нее.

– Наверняка. Он и его шайка. По-моему, Институт вообще выбрал себе не того противника – чего стоит Прорыв по сравнению с разумной агрессией?

– Хреново, если ты права. Значит, они теперь решили и меня извести?

– Не извести. Точнее, им без разницы. Мне кажется, что, если ты уйдешь, для тебя эта история кончится. Враг предложил тебе уйти в дикую охоту, случайно направив пулю в кровяной паек. Уйти и оставить меня. Им иначе со мной не сладить, они тебя боятся, ведь ты не совсем человек.

– А если я их пошлю? – усмехнулся вампир.

– Не знаю. Но заметь, они сначала как бы предложили тебе уйти по-хорошему, просто убрав командира и закрыв доступ к кнопке от твоей бомбочки. Но ты не ушел. Тогда они вылили всю кровь.

– Блин, а ведь логика есть. Никогда не думал, что найду разум в цепи случайностей. Вот гады! Слушай, ты извини, что я тут клацал клыками.

– Ничего, я же понимаю, как ты расстроился. Деня, они хотят забрать флейту! И знаешь, кажется, с их способностями мы не сможем им помешать. Вот если бы понять, как они сюда влезли, тогда можно было бы попробовать организовать оборону.

– Я не верю, что они ходят сквозь стены, – задумчиво произнес Денис. – Это против всех законов.

– А если они используют демонов, как в Иринином ключике?

– Это может быть. Надо подумать. Да, такой демон пройдет сквозь любое пространство, но человека за собой не протащит. Фигня это, наверняка есть другой способ.

– Нам нужно узнать, какой именно. Иначе как защититься?

– Ничего мы не узнаем, – фыркнул вампир. – Мы даже понятия не имеем, какими способностями обладает противник. Вдруг они умеют внедрять в сознание любые образы? Может, у нас давно забрали эту флейту, а мы тут сидим и думаем, как защититься.

– Есть границы любого могущества, – покачала головой девушка. – Нужно только понять, какой именно закон может иметь над ними власть.

Вампир прищурился и задумчиво почесал макушку.

– Слушай, мне тут одна мысль пришла.

Анечка вопросительно глянула на него.

– Ты ведь спала, да? Ну, когда этот вломился?

– Да.

– Кажется, есть зацепочка! – Деня возбужденно подался вперед. – Помнишь исследования Ванеберга? Он пытался доказать, что возле спящего образуется портал, похожий на «хлоповый». Теоретически можно использовать его для телепортации в физическое пространство рядом со спящим.

– Но ведь для этого надо сначала дематериализоваться.

– А ты уверена, что враг этого не может? Может, они вообще бесплотные, а только подселяются к телам, вроде моего захребетника.

– Ирина сказала, что в детектор их не видно.

– Подселиться можно по-разному, – пожал плечами Денис. – Десантник, к примеру, внедряется прямо в ауру, и его тоже в детектор не видно.

Анечка вздохнула:

– Если они выходят из сна, значит, спать нельзя!

– Не бойся, я буду тебя караулить. Если кто-то попробует вломиться, я из него дуршлаг сделаю.

Вампир достал из-за пояса свой «люгер» и угрожающе повертел стволом. Анечка неуверенно улыбнулась. Он убрал пистолет и сходил в кабинет за эфирным детектором. Затем щелкнул тумблером и принялся осматривать медицинский блок.

– Э, погоди-ка! – негромко сказал он. – Где ты, говоришь, стоял твой обидчик?

– Не знаю. Но боролись мы вот здесь, – Анечка показала пальцем на стену около зеркала.

– Тут плотность лептонного грунта неравномерная. На, посмотри.

Девушка взяла у Дениса прибор и надела на голову. Ровное свечение псевдогрунта в одном месте шло рябью, будто в него вогнали невидимую сваю толщиной с туловище человека. Вампир забрал прибор и принялся осматривать подозрительное место на корточках.

– Похоже на след от материализации, – предположил он.

Вдруг Денис умолк и резко повернулся к двери.

– Аня! – Он выхватил из-за пояса длинноствольный «люгер». – По базе кто-то ходит! – страшноватым шепотом сообщил вампир. – Свечение пошло волнами!

У девушки по спине разлился холод, будто за шиворот плеснули водой. Она тоже вынула пистолет и щелкнула предохранителем.

– Где?

Денис показал стволом в сторону коридора и навалился плечом на дверь. Анечка рванулась за ним, и тут же выстрел спрессовал воздух в замкнутом помещении, забив уши грохотом.

– Ушел! – Вампир присел на корточки и стянул с головы детектор. – Я его видел в реале, отчетливо. Он как раз открывал дверь в твою комнату.

На полу еще дымилась стреляная гильза из его пистолета.

– Но я ведь не спала! – Анечка поставила «ПМ» на предохранитель и сунула в кобуру.

– Значит, они входят не через сон. Или не только через сон.

– Но какой-то портал должен быть! – Девушка нахмурила брови. – Я чувствую, что в нашей обороне осталась дыра.

– Знать бы какая, – вздохнул Деня. – Ладно. Кое-что все-таки радует – они вносят изменения в Н-пространство, так что неожиданно не войдут, замечу в эфирный детектор. В следующий раз мы их встретим гораздо теплее.

С этой минуты с оружием не расставались. Анечка даже в туалет ходила с «пушкой». Денис оставался около двери с «люгером» наготове. Одному стоять было еще страшнее, казалось, даже мыши активизировались – шорохи по углам слышались все чаще. Деня расхаживал с выключенным эфирным детектором на голове. Уже через два часа общая нервозность так накрутилась, что от каждого мышиного шороха вампир шарахался и надвигал на глаза окуляры прибора.

Ближе к вечеру Анечка решила принять ванну. Горячая вода и замкнутое пространство манили намеком на защищенность, близкие кафельные стены создавали ощущение устойчивости. Хоть чуть-чуть отдохнуть в маленьком уютном мирке! Деня все же настоял, чтобы дверь оставалась не запертой на замок. На всякий случай. Но в таком состоянии она то и дело качалась на петлях, оставляя тонкую щелочку.

– Будешь подглядывать – я тебя пристрелю, – серьезно пообещала девушка и положила «ПМ» на полочку возле зеркала.

Она помрачнела, вспомнив завешанное холстиной зеркало в квартире художника. Деня включил детектор и опустил окуляры. Так ему было спокойнее. Можно не дергаться на случайные шорохи.

Анечка разделась, залезла в ванну и включила душ. Тугие струи живо напомнили те времена, когда она жила вместе со Светкой, когда была нормальная крыша над головой, а вместе с крышей – постель, холодильник и ванна. Это было просто замечательно – Анечка улыбнулась и неожиданно для себя самой зажмурилась от удовольствия. Горячая вода приятно ласкала кожу, журчание успокаивало, расслабляло. Нервное напряжение постепенно уходило вместе с усталостью. Девушка опустила душ. Журчание стало тише. Теперь было слышно, как нервно притопывает за дверью Денис.

– Ты там не утонула еще? – поинтересовался он.

– Живая! – ответила девушка.

Хотелось понежиться подольше, но зря нервировать Деню не стоило. Анечка выключила воду и взяла полотенце.

– Выхожу, выхожу! – вытирая волосы, сказала она.

Запотевшее зеркало отражало только размытый силуэт, и девушка протерла его уголком полотенца. Кончики волос намокли, и она уложила их пальцами – расческа осталась в комнате. Махровое полотенце приятно касалось кожи, Анечка наклонилась, чтобы вытереть ноги. Она надела белье, потом рубашку, потянулась за брюками. И тут краешком глаза уловила в зеркале какое-то движение.

Деня вздрогнул от душераздирающего крика, палец на спуске непроизвольно дернулся, и яркая вспышка выстрела высветила все пространство длинного коридора. Грохот мощно ударил в уши, но даже он не смог перекрыть визг.

Кричала Анечка.

Не раздумывая ни секунды, вампир шарахнул ногой в дверь и, направив пистолет стволом вверх, ворвался в ванную. И тут же получил пулю прямо в лицо, окуляры детектора разлетелись стеклянными брызгами. Мощный удар выбросил его обратно в коридор, вторая пуля сокрушительно ударила в грудь, опрокинув на спину. Несколько долгих секунд Деня не мог шевельнуться – пуля пробила позвоночник между лопатками. Левый глаз превратился в развороченную дыру, а оборванные нервы транслировали в мозг оранжевый фейерверк.

Свет вырвался из ванной, нарисовав на полу прямоугольник – казалось, Деня лежит на светящейся кровати под светящимся одеялом.

– Черт! – хрипло выдавил он.

Насмерть перепуганная Анечка выскочила в коридор и еще дважды выстрелила в зеркало. Осколки звонко посыпались на пол.

– Они здесь повсюду! – срывая голос, выкрикнула она.

Затвор пистолета остался открытым – кончились патроны. Денин «люгер» лежал в сантиметре от его пальцев.

Девушка упала на колени и, отбросив «ПМ», потянулась к заряженному пистолету.

В этот момент к Дене вернулась способность двигаться.

– Там никого нет! – Еле шевеля языком, он перехватил ее руку. – Успокойся ты!

Он вырвал оружие и слегка шлепнул ее ладонью по лицу. Подействовало. Она перестала орать и разревелась, обняв лежащего Деню.

– Ну, успокойся! – Вампир осторожно поднялся на ноги. Он погладил напарницу по голове. – Не хнычь. Что случилось?

Левый глаз уже начал видеть. Нормально. Разбитый череп постепенно срастался.

– Он везде! – Анечка никак не могла успокоиться. – За спиной, в зеркале. Повсюду!

– Кто?

– Лысый!

– Блин, ну это уже точно глюки! Я наблюдал не переставая! – психанул вампир. – Хрен с ним, что чуть башку мне не снесла, но детектор ведь вдребезги! Как мы теперь без него?

Девушка разревелась еще сильнее. Деня зло сорвал с головы остатки прибора и бросил их на пол.

Смесь крайнего раздражения и бессильной злобы клокотала у него внутри, но, глянув на подругу, вампир быстро взял себя в руки. Она была напугана. Очень. Что-то в ней было от брошенного котенка.

– Ну ладно… Ну… Успокойся… – он попробовал погладить ее по растрепанным волосам.

Девушка мотнула головой и отстранилась.

– Ты мне не веришь? – тихо спросила она.

Деня скупо пожал плечами.

– Не веришь! – Анечка устало махнула рукой. – Думаешь, я совсем сошла с ума, да?

Она повернулась и, хлопнув дверью, скрылась в ванной.

– Не входи, я брюки надену, – со всхлипами донеслось изнутри.

Из крана побежала вода.

– Не порежься о стекла, – предостерег ее Деня.

Дверь в ванную так и не закрылась плотно, тонкое лезвие яркого света прорезало полумрак коридора. Денис подобрал валявшееся оружие, в сердцах пнул бесполезные остатки прибора и, облокотившись о стену, принялся бормотать под нос грустную песню собственного сочинения.

Через минуту дверь распахнулась, Анечка поправила волосы и подошла к Дене почти вплотную. Лишь легкая припухлость век выдавала ее недавние слезы.

– Извини, – сказала она. – Кажется, меня действительно переклинило. Прости. Ты же понимаешь, что я стреляла не в тебя?

– Детектор жалко, – хмуро вздохнул Деня. – Это же надо было попасть точно в него! И что теперь будем делать? Если противник свободно перемещается в тонком мире, то даже кинжал в его руке может стать для нас смертельным оружием. Тем более патронов осталось немного. – Он быстро сосчитал по памяти отгрохотавшие выстрелы. – Пять штук… Не густо.

– Полная блокада, – голос Анечки прозвучал страшновато. – Мы теперь точно как в склепе.

– Ну у тебя и сравнения! – недовольно качнул головой Денис. – У нас ведь осталось твое зеркальце.

– Ты же говорил, что от него никакого толку, – злорадно усмехнулась девушка.

– Ну да. На безрыбье и сам как угодно станешь. Обзор у него очень маленький, да и чувствительность как у слоновьей задницы. Но другого прибора у нас все равно нет. С оружием, кстати, тоже проблемы – ты из своего пистолета все патроны выбила.

Деня сунул бесполезный «ПМ» в карман куртки.

Они вернулись в медицинский блок и хмуро уселись в кресла. Казалось, под землей времени не существует вообще.

– Ветра нет, – зачем-то сказал Денис.

Анечка удивленно глянула на него.

– Да, замкнутость грузит. Но наверху сейчас солнце, от тебя одни шкварки останутся. Да и мне там делать нечего. Лучше такой дом, подземный, чем вообще никакого. С меня хватит бездомной жизни.

– Будто штиль, – он словно говорил с кем-то другим.

– День, ты чего? – встревожилась девушка.

– Ничего. Я просто подумал, что мы похожи на древних мореходов, попавших в полосу штиля. Ветра нет, и ничего не меняется – вокруг только ровная, как зеркало, водяная гладь.

– У меня дядя был моряком, он даже ходил на огромном парусном судне, когда где-то учился. Я фотки видела, там паруса и канаты.

– Не трави душу, – вздохнул вампир. – Мы со Шпротом ходили под парусом, у его дружка яхта есть. Прикинь, ляжешь на корме возле руля и смотришь в небо. Там облака и белый парус – словно одно целое. И море. Круто. Особенно когда жарко. Некоторые тормоза охлаждают пиво, вываливая его за борт в авоське, но мы делали иначе. Берешь бутылку, вешаешь на мачту, обматываешь тканью и поливаешь водой. Вода испаряется, отнимая тепло, и скоро бутылка едва изморозью не покрывается.

– Серьезно? – не поверила девушка.

– Да. Это же физика, школьный курс. Чем жарче воздух, тем быстрей остывает бутылка.

– Круто.

– Но самое хреновое под парусом – это штиль. Дурацкое состояние, когда от тебя ничего не зависит.

– Моряки в штиль играют на флейте, – улыбнулась девушка.

– Ветер вызывают, – кивнул Денис. – Есть такая примета.

– А мне кажется, что они играют, потому что им плохо. Мне от флейты всегда становилось легче.

– Но ведь и ветер прилетал? – улыбнулся вампир.

– Да. Только тут это бесполезно.

– Откуда ты знаешь? – В глазах Дениса появилась не свойственная ему хитринка. – Веры в тебе нет. Мне кажется, что отсутствие веры – это предательство по отношению к самому себе. Вот ты в детстве верила в принца-ветра, и он тебе помогал. Потом перестала и потеряла его. Это глупо. И его предала, и себя.

– Ты ничего не знаешь об этом, – обиделась Анечка. – И поддеваешь зря. Я с детства верила, что мальчишкам нельзя доверять тайны. Оказалось – даже вампирам.

– Была бы права, не злилась бы.

– Я злюсь не поэтому. Просто мои принцы – это не твое дело.

– Принял. Умолк.

– Не дуйся.

– Да мне-то что. Я никого не предавал.

Анечка отвернулась к стене.

– Ты бы лучше сыграла, – примирительно попросил Денис. – Будет тогда настоящий штиль с надеждой на ветер.

Анечка взяла со стола флейту. И тут же чужой взгляд из настенного зеркала вонзился в спину.

– Деня, – сдавленно шепнула девушка. – Зеркало!

– Что? – не понял вампир, но тут же осекся. – Спокойно.

В комнате стало значительно холоднее.

– Быть не может! – шепнул вампир, осторожно поднимая зеркальце на уровень глаз. – Ты чувствуешь?

– Да. Но ведь бесплотные тут не могут двигаться!

– Я и говорю.

Анечка осторожно показала глазами на зеркало.

– Тебе не кажется?

– Да чувствую я! – Вампир взял со стола пистолет. – Похоже на ощущение возле пентаграммы перед «хлопом». Только я не уверен, что посылочка будет приятной.

– В комнате Шпрота зеркало было замотано! – вспомнила Анечка.

Она сорвала с операционного стола простыню и набросила на висящее зеркало. Леденящий холод тут же сменился потоком тепла дематериализации – противник отступил.

– Похоже, я понял, как сюда проникла тварь, отбиравшая у тебя флейту, – сказал Денис. – Сон тут ни при чем.

– Зеркало! – кивнула Анечка. – Им не нужно перемещаться по базе, для них зеркало – как портал, как наша пентаграмма для «хлопа». Они могут материализоваться у отражающей поверхности!

– Бредовая теория, но похоже на правду.

– Мне кажется, что все, что мы знаем об экзофизике, можно смело забыть, – все еще леденея от страха, ответила девушка. – Точнее, наш противник знает что-то такое, чего не знаем мы. Он навязывает нам свои правила.

– Может, он просто чего-то не умеет? – Денис осторожно засунул «люгер» за пояс штанов. – Мне кажется, что он использует естественные порталы вместо того, чтобы создавать их. Зеркало и сон. Если подумать, то это тонкие места между экзофизически наблюдаемым и нашим пространством.

Анечка нервно рассмеялась.

– Да? Чего-то не умеет? Я ценю твое чувство юмора! Найди мне хоть в одном справочнике по экзофизике, что зеркало или сон – это естественные порталы!

– С зеркалами проводили опыты, основываясь на старинных гаданиях.

– И чем эти опыты кончились? – Девушка не скрывала иронии.

– Ничем, – со вздохом признал Денис.

– Вот именно! Наши не доперли, а этот, – Анечка показала рукой на зеркало, – использует эти фишки, как хочет! Я думаю, он без всяких усилий мог преодолеть барьер зазеркалья. Просто не захотел.

– Клей! – вместо ответа произнес Деня. – Нам нужен клей. И бумага.

– Что? – по инерции спросила девушка, хотя уже все поняла.

– Заклеить это зеркало к чертям собачьим.

– И все остальные! – уверенно кивнула она. – Все до единого. Может быть, он действительно не может так просто, без зеркала?

Целый час они снимали зеркала по всей базе, собрали осколки в ванной и свалили все это в кабинете Его Превосходительства. Потом аккуратно и тщательно стали заклеивать бумагой. Клея не жалели, мазали густо. Когда закончили, сложили заклеенные зеркала и осколки в сейф, заперли на все три замка.

Потом пришлось снова открыть – Деня вспомнил про сверкающие медицинские инструменты, принес и их. Анечка предложила их тоже заклеить, от греха подальше. Возражений не было. Заклеили. Снова закрыли.

Когда сели отдохнуть, Анечка вспомнила про хромированный кран в ванной. Толстый, широкий. Настоящее зеркало. В него даже смотреться можно было, только все получалось уменьшенным. Деня пошел его сворачивать и через несколько минут вернулся с осколком раковины, из которого удивленно торчал погнутый кран. Обклеили и его. Закрыли в сейфе.

– В ванной тараканов полно, – поежился вампир. – Откуда они взялись? И в коридоре троих задавил. Никогда их тут не было!

– Может, у них миграция? – Анечка неуверенно пожала плечами. – Сезонная.

Деня вздохнул.

– Как ты думаешь, это надежно? – Он кивнул на сейф.

– Броня, – неуверенно пожала плечами девушка.

– Закопать бы его, – мечтательно вздохнул Денис. – Мне это не трудно. Отрою резаком яму, сброшу его туда, а потом снова материализую грунт.

– Мысль хорошая.

Закопали.

Анечка выглянула в коридор и замерла от неожиданности – на полу, на стенах, на потолке кишмя кишели тараканы. Нельзя было ступить, чтобы под ногами не хрустнуло.

– Деня! – испуганно позвала она.

– Ну, что там еще? – Денис распахнул дверь. – Блин! Дихлофосную бомбу бы сюда. Вот бы они брейк станцевали! Ансамблем. – Он брезгливо покосился на потолок. – Ходить-то теперь как?

– Противно, но можно, – ответила Анечка.

Девушка скрылась за дверью медицинского блока, а вампир отстал – не мог отказать себе в удовольствии подавить тараканов. Внезапно резкий крик на границе ультразвука ощутимо ударил ему в уши – явно кричала Анечка. Ничего не понимая, вампир рванулся на звук. На голову ему упали два таракана. Анечка кричать не переставала.

– У… Черт! Твари! – Деня завертелся на месте, смахивая назойливых насекомых.

На него упало еще штук пять. Он бросился на крик, успевая скидывать только тех, что падали на открытую кожу. Подбежав к двери, он увидел Анечку. Она стояла, вся съежившись, и дико визжала, закрыв глаза. Деня рывком вытащил ее в коридор и достал пистолет. В комнате никого не было.

– Ты чего?! – ошарашенно спросил он.

Девушка не реагировала. Орать она перестала, но говорить не могла, только тыкала пальцем в сторону двери.

– Там, – захлебываясь словами, выдавила она наконец. – На лампе!

Денис поднял взгляд.

– Ну ты сдурела совсем! – не удержался вампир.

С лампы на невидимой ниточке свешивался крупный паук-крестовик. Деня брезгливо смахнул его стволом «люгера».

– Ты что, из-за этого так? Вот дурочка. Все, я его убрал. Ну ты даешь, блин.

Волосы на Анечкином затылке стояли торчком, на побледневших руках разбежались пупырышки «гусиной кожи».

– Все? – открывая глаза, спросила она. – Ты извини. Просто я совсем не могу себя контролировать, когда вижу этих мохнатых. В них есть что-то античеловеческое. Восемь глаз, наружное пищеварение – жуть! Растения ближе к человеку, чем этот ужас.

– Но они же совсем безопасные! – удивился вампир. – Ядовитых в Питере не бывает.

– Я знаю! Они даже полезные. Я бы никогда не смогла убить паука. Уверена, что они, уничтожая мух и комаров, всеми лапами стоят на стороне Света. И все-таки боюсь я их до истерики.

– Да я уже понял. – Деня привычно протянул руку, но Анечка шарахнулась от нее, как ошпаренная.

– День! – на гране визга выкрикнула она. – Чего ты пугаешь?

– Чем? – искренне удивился вампир.

– Ну… Руки… Пальцы как лапки.

– Тьфу на тебя! Сумасшедшая.