V. Душевнобольные преступники и преступные душевно-больные. Специальные заведения для такого рода больных; выход из них; условные отпуски, испытуемые

1

Французский законопроект вводит совсем новый отдел, касающийся призрения душевнобольных, вступивших в конфликт с уголовным законом. Здесь необходимо различать две категории больных: 1) преступников, признанных таковыми судом, отбывающих наказание и заболевших психическим расстройством после произнесения приговора, это – душевнобольные преступники; и 2) лиц, совершивших преступление в то время, как они уже были больны, – это преступные душевнобольные. В близком отношении к последней категории стоят лица, подлежащие судебно-медицинской экспертизе, испытуемые.

Главный вопрос, касающийся призрения этих категорий душевнобольных, заключается в том, помещать ли их в обыкновенные заведения вместе с другими больными, или же для них необходимо устраивать совершенно отдельные больницы. Этот вопрос до сих пор служит предметом обсуждения и решается далеко не одинаково. В практическом же отношении в различных государствах все больше выступает стремление выделять как душевнобольных преступников, так и преступных душевнобольных, и помещать их в обособленные заведения. Такие заведения существуют в Англии, Италии, Северо-американских Штатах, отчасти в Германии и Франции.

Первый пример в этом отношении был подан Англией, устроившей в 1868 году специальное заведение для помешанных преступников, так наз. Бродмур. В Англии до конца 18 столетия душевнобольные содержались в обыкновенных тюрьмах, вместе с арестантами, для которых они служили развлечением и забавой. Известный филантроп Ховард, описывая в 80-х годах прошлого столетия современное состояние английских тюрем, указывает, что во многих из них он нашел как помешанных, так и идиотов, без всякого призора и служащих лишь для потехи сторожей и заключенных. После трех покушений со стороны душевнобольных на жизнь Георга III был внесен билль, получивший затем королевские санкции, по которому „о всяком лице, обвиняемом в убийстве, измене или важном каком преступлении, если будет доказано, что во время совершения преступления это лицо находилось в помешательстве, и если оно признано невиновным, присяжные должны высказать, что причиной признания невиновности было помешательство; суд вследствие такого вердикта обязан издать приказ о содержании этого лица под строгим наблюдением в таком месте, где и как он найдет это более удобным до тех пор, пока Его Величество не выразит своего соизволения».

В течение затем довольно долгого периода времени помешанные преступники помещались в общие заведения для душевнобольных, и лишь часть их призревалась за счет государства в особых отделениях. Однако в сороковых годах настоящего столетия смешение преступников с обыкновенными душевнобольными возбудило против себя реакцию, и многие владельцы и главные врачи английских заведений стали указывать на неудобства такого соединения. Комиссионеры (в 1852 г.) обратились с циркулярным запросом ко всем директорам заведений и в своем отчете представили свод мнений в пользу необходимости отделения преступников от других душевнобольных. Доводы эти сводятся к следующему.

Несправедливо заставлять больных жить в постоянном обществе с преступниками. Это тяжело как для самих больных, так и для их родственников, восстающих против такого общения. Нравственное влияние преступников помешанных на других больных большей частью очень вредно в виду преобладающих порочных наклонностей в этой категории. Они часто заводят ссоры, не подчиняются установленным порядкам заведения и подбивают к этому и других больных. Они нуждаются в более строгом надзоре и в более строгой дисциплине, вследствие чего во всей больнице устанавливается более строгий режим, делающий ее более похожей на тюрьму, чем на больницу. Вместе с этим помешанные преступники сосредоточиваюсь на себе все внимание со стороны служащих в заведении, отчего несомненно страдают уход и надзор за остальными больными. Кроме того и для самих преступников пребывание в общих больницах оказывается вредным. Другие больные относятся с ним не дружелюбно и часто нападают на них, выход больных из заведения по выздоровлении очень часто раздражает их и во всяком случае действует неблагоприятно. Эти доводы, приводимые в пользу необходимости устройства отдельных заведений для помешанных преступников те же самые, которые высказываются и в настоящее время. Одинаковы почти и те возражения, которые приводились и приводятся против устройства обособленных заведений для преступных больных. По мнению некоторых английских психиатров (д-ра Hood, главного врача одной из клиник) соединение всех помешанных преступников в одном месте нельзя считать удобным и желательным. Было бы напр, несправедливо соединять лиц, принадлежащих к высшему классу общества и совершивших какое-либо преступление вследствие болезни, с теми отверженцами, которые и до своей болезни отличались извращенными и порочными наклонностями. Кроме того взаимное соприкосновение целого собрания помешанных преступников должно оказывать крайне неблаготворное влияние на их душевное состояние. Известный английский психиатр высказался также против централизации всех душевнобольных преступников в одном месте. Понятие о душевнобольном преступнике очень произвольно и растяжимо. Один больной с опасными наклонностями, пользуясь хорошим надзором и во время помещенный в больницу, благодаря этому не совершает преступления, между тем как другой, точно такой же больной, вследствие случайности и недостатка в присмотре, совершает его и получает административное распоряжение о помещении его в больницу уже с кличкой преступника. Резкого различия между обыкновенным больным и больным, совершившим преступление, в сущности нет – вся разница сводится к случайности и большей заботливости с стороны окружающих лиц. Если, замечает Дагонет, больной в тифозном бреду разбивает окно или ранит кого-либо из близких лиц, не считаясь преступником, то почему в эту категорию должен быть зачислен эпилептик, совершивший во время приступа поджог или какой-либо другой поступок. Такие больные несомненно опасны, но накладывание на них клеймо преступности не оправдывается никакими соображениями. Бушнилл прибавляет, кроме того, что по его наблюдениям, больные не обнаруживают никакой антипатии к содержащимся среди них преступниками Тем не менее и Бушнилл считает необходимым выделение из общих больниц некоторых категорий больных, причем мерилом должно служить не совершенное преступление, которое может быть явлением совершенно случайным, а степень опасности, представляемая больными; крайне же опасными могут быть и обыкновенные больные, не считающиеся в категории преступников. Поэтому особые заведения должны существовать для приема двух категорий больных: осужденных преступников, заболевших психическим расстройством во время тюремного заключения, и кроме того больных, опасных для общих заведений, безразлично, совершили ли они преступление, или нет. Взгляды, очень близкие к взглядам Бушниллу, были высказаны и на первом съезде русских психиатров в 87 году. Оба докладчика по этому вопросу (д-ра Данилло и Яковенко) высказались против устройства специальных заведений для душевнобольных преступников. Д-р Яковенко на основании материала, собранного им в Бурашевской колонии Тверского земства, приходит к выводу, что из числа душевнобольных преступников лишь ничтожный процент представляет собой вредный элемент для больницы; громадное же большинство из них способны к дисциплине, к правильной работе и составляют весьма полезный для больницы элемент. Среди душевнобольных вообще (не преступников) нисколько не реже встречаются опасные и вредные больные, заставляющие принимать по отношению к ним более строгие меры. Поэтому нет основания устраивать для душевнобольных преступников особые заведения. Если же желательно выделить из больницы все вредные для нее элементы, то было бы правильнее устраивать особые заведения не для душевнобольных преступников, но для таких больных вообще (и преступных и не совершивших преступления), которые представляют собою тип преступного человека, или по форме своей болезни представляются опасными и вредно действующими на других больных и на весь строй больничной жизни. Необходимо однако отметить, что выводы д-ра Яковенко касаются почти исключительно лиц испытуемых, т. е. совершивших то или другое преступление во время болезни; число же арестантов, т. е. лиц заболевших психическим расстройством во время отбытия наказания, было крайне ничтожно, и потому его выводы неприменимы к этой категории больных.

Комиссионеры, собрав в своем отчете все доводы, которые высказывались как в пользу, так и против устройства специальных приютов для душевнобольных, с своей стороны прибавляю, что в действительности трудно провести резкую границу, разделяющую преступных от не преступных больных, и что общественное мнение главным образом тяготится клеймом, наложенным судом и признающим известное лицо преступником. Не подлежит сомнению, что, если больной благодаря заботливости окружающих своевременно избавлен от возможности совершить преступление, но представляет тем не менее опасные наклонности, то и он в сущности требует условий помещения, одинаковых с преступниками.

Вслед за отчетом комиссионеров лордом Шефтсберри, оказавшим чрезвычайно большие услуги делу призрения душевнобольных в Англии, был подан королеве адрес с просьбой об устройстве, то специальных больниц для помешанных преступников. Но этот проект осуществился лишь через 17 лет с открытием в городе Бродмур больницы, в которой может содержаться до 600 больных.

Бродмур назначен для помещения как лиц совершивших преступление во время болезни и признанных больными, так и лиц осужденных, заболевших в течение тюремного заключения. Лица, признанные душевнобольными во время следствия, также как освобожденные судом по причине болезни, оставляются в Бродмуре на время, продолжительность которого зависит от соизволения ее Величества. Точно также преступники, приговоренные к смертной казни, если исполнение ее оказалось невозможным благодаря психическому расстройству, заключаются в Бродмур согласно с соизволением ее Величества. Лица, приговоренные к каторжным работам и заболевшие во время отбытия ими наказания, остаются в Бродмуре до истечения срока наказания.

Соединение в одном месте этих двух различных категорий на практике, однако, оказалось неудобным и новело к протестам со стороны врачей Бродмура и комиссионеров. Они указывали, что лица, совершившие преступление под влиянием болезни и освобожденные по этой причине от суда, в большинстве случаев до этого вели честную и трудовую жизнь; их преступление составляет единичный факт, всецело обусловленный болезненными условиями. Способ содержания их мало чем должен отличаться от содержания других больных, за исключением возврата припадков, во время которых выступают их опасные наклонности; внимательное наблюдение однако дает возможность по некоторым признакам предвидеть приближение нового приступа и принять со ответствующие меры. Между тем лица, приговоренные к каторжным работам, существенно отличаются от таких более или менее случайных преступников; их преступление совершено не во время болезни, и вся их предшествующая жизнь в большинстве случаев была направлена к нарушению закона и общественного порядка, их преступные наклонности, презрение к честному труду, разнузданность, возмущение против установленного порядка проявляются и в больнице, затрудняя управление ею и заставляя прибегать к более строгому режиму, в котором не нуждаются больные первой категории.

Эти указания остались не без результата, и впоследствии мужчины каторжники, заболевшие во время тюремного заключения, стали помещаться не в Бродмур, а в особое отделение при инвалидной тюрьме (в Вокинге). Это разделение, по отчетам врачей Бродмура, принесло для него существенную пользу.

Необходимо отметить, что Бродмур представляет вполне благоустроенное заведение. Большинство видевших его отмечают замечательный порядок, тишину и чистоту этой больницы. Как и в других английских заведениях, стеснительные меры в виде горячечных рубашек, камзолов, совсем не употребляются. Работы больных широко организованы, причем большая часть заработанной платы идет в пользу больных и расходуется с разрешения врача на их личные надобности. Несчастные случаи, в том числе и побеги, представляют явление очень редкое.

2

Французский законопроект совершенно разделяет преступников, уже осужденных и заболевших в тюрьме, от душевнобольных, совершивших преступление под влиянием болезни. Первые, если они приговорены судом к телесному наказанию, каторжным работам или тюремному заключению более чем на год, по удостоверению их болезненного состояния тюремным врачам, препровождаются согласно с мнением врачебного департаментского инспектора, в специальные отделения для душевнобольных, находящаяся при тюремных учреждениях, где они и остаются до своего выздоровления или до окончания срока наказания. Подобное отделение существует и в настоящее время во Франции при центральной тюрьме в Галлон, но исключительно для мужчин; помимо душевнобольных туда же поступают и эпилептики, приговоренные к наказанию сроком более чем на год. Общее управление этим отделением принадлежит тюремной администрации врач самостоятелен только в том, что непосредственно касается до лечения, в остальных отношениях он подведомствен директору тюрьмы. Если напр. врач считает полезным для больного участие в работах, но директор тюрьмы не соглашается на это в виду возможности побега, то мнение директора имеет перевес. Вообще весь внутренний режим отделения, более строгий, чем в общих больницах, основан на том положении, что содержащееся не только больные, нуждающееся в лечении, но что они в то же время законом поставлены под наблюдение тюремной администрации.

Что касается до душевнобольных, совершивших преступление во время болезни и освобожденных поэтому от суда или оправданных по той же причине вердиктом присяжных, то новый проект предписывает устройство для них одного или нескольких специальных заведений на счет государства. Все эти больные, как те, относительно которых состоялось распоряжение о прекращены их дела по причине их психического расстройства, так и признанные судом исправительной полиции невменяемыми по причине своего душевного состояния, равно как обвиняемые, получившие на суде присяжных вердикт о невиновности, если из прений следует, что они признаны неответственными по причине своего душевного состояния (во Франции присяжным не ставится в этом случае вопрос о существовании болезни у обвиняемого), – все эти лица передаются в распоряжение административной власти для помещения в вышеозначенное государственное заведение в тех случаях, когда душевное состояние этих лиц угрожает общественной безопасности, приличиям и спокойствию или их собственной безопасности. Если администрация найдет нужным, она может сделать новые удостоверения относительно необходимости помещения этих лиц, переданных в ее распоряжение судебной властью.

В эти же государственные заведения могут быть перемещены по предложению высшего комитета о душевнобольных с разрешения министра внутренних дел также следующее больные:

1) больные, которые, находясь в каком-либо заведении, совершили там преступление или проступок против личности;

2) лица, приговоренные к тюремному заключению сроком менее чем на год и заболевшие во время отбывания ими наказания;

3) те осужденные, приговоренные к более тяжелым наказаниям, которых, по отбытии ими назначенного срока в специальных отделениях, состоящих при тюрьмах, министр признает опасным выпустить на свободу или поместить в департаментское заведение для душевнобольных. – Так как состояние больных с течением времени может совершенно измениться, причем больные, представлявшие в начале или разгаре своей болезни большую опасность, могут сделаться совершенно безвредными, то дальнейшее их удерживание в государственной больнице потеряло бы всякое значение. Поэтому новый проект заключает постановление, в силу которого по мотивированному предложению лечащего врача и согласно с мнением высшего комитета министр может сделать распоряжение о переводе всякого больного, находящегося в одной из государственных больниц в больницу своего департамента.

Выход больных, совершивших преступление, из специально устроенных для них больниц может иметь место только с разрешения суда. При представлении просьбы о выходе такого больного лечащий врач должен дать заключение, выздоровел ли больной или нет и, в случае выздоровления, существует ли опасение относительно возврата болезни. Заключение врача вместе с мотивированным мнением врачебного инспектора передается суду, который и постановляет свое решение. Если выход не разрешен, суд может постановить, что новое исследование больного может быть произведено только по истечении известного срока, продолжительность которого не должна однако превышать одного года.

Новый проект устанавливает систему условных отпусков, уже несколько лет с успехом практикуемых в Шотландии, и о которых мне уже приходилось говорить выше.

По примеру Шотландии, новый проект постановляет, что отпуск из специальных государственных больниц может быть условным и подчиняться мерам наблюдения, установленным судом сообразно с обстоятельствами каждого отдельного случая. Если предписанные меры не выполняются, или угрожает возврату болезни, то отпущенное лицо снова водворяется в больницу.

В виду большого количества лиц, которые нуждаются в судебно-психиатрической экспертизе, причем в настоящее время не существует точно выработанных указаний, где и при каких условиях должна производиться экспертиза, сенатская комиссия сочла необходимым остановиться и на этом вопросе. По ее предложению, принятому Сенатом, экспертиза может быть произведена или в тех наблюдательных отделениях при общих госпиталях, о которых упоминалось выше, и которые назначены для временного приема больных, помещаемых официально по распоряжению властей, а также переправляемых в специальные заведения, или же она может иметь место во всяком общественном заведений, если врач этого заведения назначен в числе экспертов. Прием такого испытуемого совершается в силу приказа префекта, отдаваемого им согласно заключению судебной власти. Испытуемый, помещенный в общественное заведение, может быть снова возвращен в тюрьму по приказу префекта, если заведующей врач вследствие опасности, представляемой больным, или по другому уважительному поводу найдет его пребывание в больнице неудобным и обратится с соответствующей просьбой к префекту.

В России не существует специальных заведений для душевнобольных преступников. Лица, приговоренные и заболевшие во время отбытия наказания, помещаются в большинстве случаев в тюремных больницах. Во многих местах там же содержатся и испытуемые, подлежащее судебно-психиатрической экспертизе; в других местах испытуемые помещаются в общественные земские или городские больницы, куда по постановлению суда отсылаются также признанные больными по 95 и 96 ст. Лишь при петербургской больнице св. Пантелеймона устроено небольшое отделение для душевнобольных арестантов; кроме того отделение для испытуемых существует при больнице св. Николая Чудотворца.