Глава двенадцатая

Защитники Брамвелла

Тираэль проснулся, будто от толчка. Воспоминание о рождении затронутого порчей ангела прокралось в его сны, и сердце его вновь заколотилось от гнева, который охватил Архангела Мудрости при столкновении с Балзаэлем у Арки. Это был последний раз, когда он видел лейтенанта воинов света; Тираэль не доставил Совету удовольствия явиться за ним в его бывшие покои. Он открыл портал и сразу же покинул Небеса, захватив с собой только свои записи, содержимое рюкзака и одежду.

Чаша оставалась скрытой под одеждами с тех пор, как он забрал ее из Источника. Каждый раз, когда Тираэль использовал ее, его охватывала волна чистых эмоций. Смерть кружила надо всем – конец всего сущего. Покой был в бесконечном сне, стоило только отказаться и отпустить все на волю судьбы. Эта мысль завораживала. Когда он находился внутри чаши, все остальные варианты исчезали, а истина становилась очевидной. Он должен защитить Небеса от камня. Появление стаи демонов и существ за стенами «Закланного теленка» не было простым совпадением. Даже сейчас против них собирались силы, стремящиеся остановить новых хорадримов и уничтожить Санктуарий раз и навсегда.

Но когда он вернулся в мир смертных, пустота, оставленная чашей, была почти непреодолимой. Хрупкость и слабость почти каждого члена его новой команды были очевидны, и задача подготовить их к тому, что грядет, казалась почти невыполнимой, а шансы на успех стремились к нулю.

Каждый раз Тираэль чувствовал себя более опустошенным, чем в предыдущий, и все же жаждал большего. Прозрение, что он находил в глубинах чаши, давало ему своеобразное утешение. Хоть он и понимал, что шансы на успех невелики, архангел осознавал, что прийти в Санктуарий было верным выбором – единственным из всех возможных.

Они выкрадут камень души или погибнут, пытаясь это сделать.

Тираэль обвел взглядом остальных, все еще спящих в рассветном полумраке. Костер давно погас, и земля побелела от инея. После долгих дней путешествия они почти достигли Брамвелла. Отряд обошел Залив Вестмарша по холмам и разбил лагерь в лесу, недалеко от дороги. Заклинание Зейла скрывало их от путников, которые встречались им на пути. До сих пор некромант показывал себя ценным союзником, но остальные члены отряда держались от него на расстоянии, словно он был заразным. Даже сейчас, когда все лежали рядом друг с другом, в надежде согреться, Зейл спал отдельно от них, и лишь череп составлял ему компанию.

Вчера, когда они шли, Каллен загнал Тираэля в угол и засыпал ангела вопросами, восхищаясь Небесами и обращением Тираэля в смертного. Тираэль отвечал, как мог, но быстро почувствовал усталость от подобной беседы. Жажда знаний Каллена была ненасытна, и по мере их путешествия, Тираэль все больше осознавал боль и страдания своей физической оболочки. Сохранять терпеливое спокойствие было трудно. Тираэль уже несколько дней почти не спал и не ел, а к таким неудобствам он не привык. Но Каллен не оставлял его в покое.

Тираэль слабо улыбнулся в тусклом свете. Каллен слегка похрапывал, и без своих круглых очков, с расслабленным во сне лицом, выглядел куда моложе. Несмотря на раздражение, архангел все сильнее привязывался к этому невысокому мужчине. Он знал, что настанет время, когда знания Каллена станут жизненно необходимы для выполнения их миссии.

Он взглянул на то место, где накануне обустроился монах, но там никого не было. Тираэль не помнил, чтобы Микулов закрывал глаза. Монах редко спал. За последние несколько дней вид у него стал слегка затравленным, а взгляд отсутствующим, словно Микулов видел то, что недоступно другим. Монахи Ивгорода были высокодуховными созданиями, жившими в гармонии с окружающей природой и своими богами, что выходило далеко за рамки понимания большинства людей. Каждый день во время их путешествия Микулов уходил на разведку, скользя по лесу и дороге точно призрак, высматривая опасность. Когда он возвращался, взгляд его всегда был загнанным, и Тираэль задавался вопросом: что же такого знал Микулов, чем не спешил делиться с остальными?

* * *

Микулов стоял в тени деревьев, рядом с дорогой, ведущей в Брамвелл. За многие годы тренировок в Монастыре Парящих Небес его чувства были настолько отточены, что, сосредоточившись, монах мог уловить незамеченное другими. Прямо сейчас он терпеливо ждал очередного знака точного места пребывания людей впереди.

Их было двое. Они стояли молча, почти не разговаривая, но их выдавали смещающийся с ноги на ногу вес и шарканье. Все их поведение наводило на мысль о намерении скрыться, и это беспокоило Микулова. Если бы они вышли на дорогу, он просто велел бы своему отряду оставаться в лесу, пока незнакомцы не пройдут. Но они этого не сделали.

Эти двое чего-то ждали.

Впрочем, монаху было не занимать терпения. Он с легкостью стоял на цыпочках, идеально держа равновесие даже после двух часов неподвижности. За это время он позволил своему разуму проанализировать все, что привело его к этому странному путешествию. Это было то состояние медитации, когда сохраняется бдительность, некий хорошо знакомый ивгородским монахам симбиоз разума и тела, позволяющий бодрствовать, погружаясь внутрь сознания.

Микулов пытался разобраться в запутанном хитросплетении видения, что было дано ему прошлой ночью. Картинка никак не складывалась.

После битвы с восставшими мертвецами и падения Тьмы с Черной Башни десять лет назад Микулов чувствовал внутри себя изменения – всплеск стихийной силы, да такой мощный, что захватывало дух, и он с трудом верил, что подобное возможно. Прежде монах считал, что овладел многими секретами слияния с миром, но он был просто глупцом, лишь царапавшим поверхность, не в силах проникнуть внутрь. Тот момент в Башне, когда он высвободил энергию, хранящуюся в своем ядре – когда она взорвалась, словно крошечное солнце, и иссушила врага, собиравшегося сокрушить его, – что-то освободил внутри монаха. Он стал быстрее, сильнее и отныне мог влиять на окружающий мир, как никогда прежде. Впервые в жизни он познал равновесие и гармонию, которые проповедовал его учитель, когда Микулов был еще мальчишкой.

«Что же все это значило?»

Он не знал ответа, но осознавал, что у богов на него свои планы. Его предупредили об опасностях, с которыми столкнется Санктуарий, послав видение, полное разрушений и ужасных страданий: землетрясения, разрывающие землю на части, огонь, низвергающийся с небес, люди, корчащиеся в агонии, когда их плоть сгорала до костей. Он видел, как хорадримов разрывают на куски огромные чернокрылые создания.

Больше всего его потрясло, что Конец Дней принесут Небеса.

Видение было настолько ярким и тревожным, что Микулов не мог заставить себя поведать о нем Томасу и Каллену. Впрочем, это открытие не изменило его цели. Он был призван не просто так – Санктуарию грозила ужасная опасность. Микулов знал, что должен отыскать верный путь, и действовать нужно быстро.

Прошлой ночью, пока остальные спали, Микулов ускользнул под покровом темноты, с легкостью двигаясь по неровной земле к утесу, нависавшему над заливом. Ветер трепал его одежду, пока он стоял и смотрел, как далеко внизу черная вода разбивается о скалы. В этом ветре, в запахе прибоя, во влаге, которая касалась его кожи, в привкусе соли на языке он ощущал присутствие богов. Монах чувствовал, как по телу разливается энергия. Он был готов.

Темное небо над его головой разверзлось, и появилась лестница, полностью сотканная из света. Микулов поставил ногу на первую ступень и, почувствовав, что она выдержит его вес, стал подниматься все выше и выше, оставляя далеко позади бурлящую воду, густые леса и крутые холмы. Наконец мир полностью исчез, а он все продолжал взбираться быстрее и быстрее, пусть ноги его разъезжались, а ветер хлестал по телу. Микулов достиг плато и замер: перед ним появилось огромное сияющее сооружение – мерцающие первозданной силой ворота из камня и хрусталя, украшенные колоннами с вырезанными на них замысловатыми узорами, напоминающими крылья ангелов.

– Алмазные Врата Небес.

Монаху показалось, что он услышал чей-то голос. Обернувшись, Микулов увидел, что рядом с ним, держа оружие наготове, стоят все остальные: чародейка, варвар, Томас, Каллен, Джейкоб и Тираэль. Из простирающегося над ними города, сияющего идеальными пейзажами и украшенного серебряными остроконечными шпилями, подобно грому, раздался боевой клич.

Ворота распахнулись.

– Не входи сюда, – произнес другой голос. На небольшом расстоянии от монаха стоял некромант Зейл, его костяной кинжал поблескивал в руке, облаченной в перчатку. – Равновесие нарушено, и за этими стенами ждет только смерть.

Но Тираэль шагнул вперед, ведя отряд в красивый внутренний двор, и перед ними, словно драгоценный камень, раскинулся город. Эта красота должна была разбить монаху сердце, но его охватили только холод и пустота, а огромные размеры вызывали лишь опустошение и безнадежность.

Они стояли вплотную друг к другу – крошечное пятнышко в этом огромном месте. Ворота за ними захлопнулись и появилась орда ангелов, которой, казалось, не было конца и края; она приближалась, закрывая собой небеса. Монах приготовился к битве, но ангелы не тронули отряд. Орда пронеслась над ними и направилась к Санктуарию, чтобы уничтожить невинных. Через пару мгновений за их спинами ужасной волной прокатились крики умирающих.

Крики становились все громче. Микулов подбежал к воротам и забарабанил по ним кулаками, но силы его оказались здесь бесполезны.

Они были в ловушке, а Санктуарий горел.

Монах отвернулся от ворот, и взглянул на Тираэля в поисках помощи. Архангел молча стоял перед ним. Его фигура начала меняться, вытягиваясь и истончаясь, конечности превратились в длинные кости, постепенно исчезнувшие в пустых рукавах потемневшей мантии, когда он завис над ними. Спустя несколько мгновений Тираэль исчез. На его месте стояла жуткая фигура в черном, сжимавшая обеими руками длинный, зловеще изогнутый клинок. Лицо архангела превратилось в зияющую дыру.

Микулов закричал, но было слишком поздно. Фигура подняла клинок и, со свистом взмахнув им, полоснула Томаса по горлу прямо под подбородком. Фонтан крови брызнул в небо, голова ученого свалилась с плеч, а тело содрогнулось, прежде чем безжизненно рухнуть на землю.

* * *

Звук движения вывел Микулова из транса. Монах даже не вздрогнул, но тонкая струйка пота побежала по его блестящему черепу и татуировке, покрывающей всю спину и рассказывающей историю жизни Микулова. В состоянии медитации он вновь пережил видение, и оно было столь же ярким, как и прежде. Бойня была ужасной, но хуже всего оказалось предательство Тираэля.

Архангел заманил их в ловушку, а потом перерезал, как скот.

Что это могло значить? Микулов не знал. Пока не знал. Но времени на дальнейшие размышления у него не было: кто-то шел по дороге.

Новоприбывшие не делали никаких попыток спрятаться. Один из них не то кашлянул, не то хрюкнул, а другой пробормотал проклятие, прежде чем остановиться.

Монах покинул свой пост в лесу и бесшумно проскользнул между деревьями, движения его были едва уловимы в утреннем сумраке. Двое мужчин в серебряных доспехах разговаривали вполголоса, на оранжевых поясах, обернутых вокруг талии, висели мечи, шлемов на головах не было. Судя по их внешнему виду, это были рыцари Вестмарша, хотя цвет их поясов и отличался от тех, что Микулов встречал в своих путешествиях по этим землям.

Странно. Что здесь забыли рыцари?

Один из чужаков тихо свистнул. Мгновение спустя из леса на противоположной стороне дороги появилось еще две фигуры в таких же доспехах. Четверо мужчин сбились в кучу, и один из них громко расхохотался, прежде чем двое пришедших из леса ступили на дорогу, а оставшиеся исчезли между деревьями.

* * *

– Рыцари, – сказал монах. – Пришли сменить двух других, что несли вахту. Зачем – я не могу сказать.

Каллен на мгновение задумался. Рыцари Вестмарша были наследниками паладинов, которых привел Раккис, основатель королевства и города Вестмарш. Они посвятили себя служению Свету и защите невинных. В течение многих лет рыцари защищали Вестмарш от врагов и оставались праведниками, даже когда Церковь Закарума впала в немилость. Но он не мог понять, зачем они здесь.

– Не знаю, что делают столь сильные рыцари в Брамвелле, – ответил Каллен. – Может, они направляются в Вестмарш? Но зачем тогда стеречь дорогу?

– Как бы там ни было, мы должны быть осторожны, – произнес Тираэль. – Мы легко избежим встречи с теми двумя, но их шпионы могут быть и в других местах. Если привлечем их внимание слишком рано, это может разрушить все наши планы. Мы в нескольких милях от города. Когда доберемся, оставьте разговоры мне и просто следуйте за мной.