Рассказ о царе Сирии,
о том, как он выпустил на волю попугая
и как тот принес ему от источника мрака плод жизни
Ночь шестнадцатая

Когда царь южных стран — солнце — скрылся на западе и правитель ночи — месяц — появился на горизонте, Худжасте, терзаясь в душе и громко стеная, пришла просить у попугая разрешения и сказала: «О врач влюбленных! О лекарь палимых страстью! Недуг страсти поверг меня в жар, болезнь страстного томления заставляет стенать. Хума терпения улетела с вышки дел моих, белый сокол покоя выпорхнул из руки судьбы моей, и дни мои проходят в терзании разлуки. Ведь разлука с любимым — палящее пламя, удаление от дорогих сердцу — острый меч, отлучение от верных друзей — смерть без смерти, расставание с поверенными тайны — кончина без ангела смерти.

Нет дела Азраилу до горестных влюбленных,
Разлука с милым другом страшнее Азраила.

О попугай, дай мне дозволение, чтобы я могла успокоить истерзанное сердце в объятиях друга, освежить истекающие слезами очи близ возлюбленного!..»

«О хозяйка, — ответил попугай, — да будет погублено то сердце, которое не гибнет от разлуки с верными друзьями, пусть наполнится слезой тот глаз, который не исторгает слезы при виде рыданий дорогих друзей. Все мои старания направлены на то, чтобы ты достигла своей цели, все мои стремления ограничиваются желанием, чтобы ты соединилась с другом. Но только разве ты можешь знать сегодня, сколь велика моя преданность, разве можешь оценить мою верность?.. Когда ты соединишься с далеким другом и сблизишься с твоим покинутым возлюбленным, ты узнаешь, как я гонял коня преданности и как доставил тебя к твоей цели, подобно тому, как царь Сирии не знал преданности и верности попугая и относился подозрительно к принесенному им плоду, пока дело не было обдумано и не стало ясно, что верность попугая безгранична, как неверность судьбы, чистота его беспредельна, как несправедливость сменяющихся дней и ночей». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Говорят, — ответил попугай, — что в Сирийской стране расставил некий охотник силки и сидел, выжидая дичи. Случайно дичью оказался попугай. Охотник взял его и пошел с ним в город. Попугай вступил с ним в разговор и сказал: „О охотник, я смышленое пернатое и хитрая птица. Если ты собираешься продавать меня, то продай в щедрые руки, а не в скупые, помести меня в общество людей благородных, а не низких“».

Нахшаби, держись подальше ты от злых людей:
Добрый друг несет с собою вечные блага.
Хоть и много зла на свете, все же помни ты,
Что приятель злой страшнее злейшего врага.

«Охотник снес его царю Сирии и так расхвалил его перед ним, что царь, поверив словам охотника, купил попугая и перерезал канат нищеты продавца. На другой день царь пожелал испытать попугая и нашел, что это второй Гиппократ, второй Сократ, узнал, что он украшен различными науками и разнообразнейшими превосходствами. Стало ему стыдно держать его в клетке, точно узника, он выпустил его и сказал: „Я выпускаю тебя на волю, если тебе здесь хорошо, — оставайся здесь, а если нет — лети к своей родне“.

Попугай сослужил ему несколько служб, а затем улетел к своей родне. Рассказал он царю попугаев, как милостиво обошелся с ним царь Сирии. Тот молвил: „Я сомневался, что среди людей может быть человек, которого считают великодушным, не думал, что в среде людской есть кто-нибудь, кого называют человечным. Поистине, человек неблагодарен к господу своему“».

Нахшаби, к насилью склонен человек,
И ему подобных нет среди зверей!
Вникнув в это, возвести ты тварям всем:
Никого на свете нет страшней людей!

«„О попугай, — продолжал он, — если сын Адамов оказал тебе милость, окажи и ты ему услугу. Спустись в пучину мрака — всякое из растущих там деревьев обладает свойством вечной жизни. Добудь плод с этих деревьев, снеси его своему благодетелю и отплати ему таким образом за его милость“.

Попугай так и поступил. После бесконечных трудов и бесчисленных усилий добыл он плод тех деревьев, снес его царю Сирии и сказал: „Я считаю себя обязанным перед царской щедростью, в долгу перед царем царей… Что может слабая птица дать взамен царских щедрот? Чем может бессильное пернатое оплатить милость государя?.. Несмотря на это, я оказал тебе услугу и принес тебе плод, плодом которого является вечная жизнь, свойство коего — дарить нескончаемое существование. Съешь его и до Судного дня бей в барабан жизни, до воскресения из мертвых звони в колокольчик существования“».

Жизнь — прекрасная вещь, это знай, Нахшаби!
Людям всем, мне поверь, смерть, мой милый, страшна.
Кто в сем мире, скажи мне, пожить не хотел?
Жизнь прекрасна, и людям желанна она!

«Царь взял этот плод, но не решался съесть его. „Почему ты медлишь? В чем причина твоей нерешительности? — спросил попугай. — Никто не остерегался вечной жизни, никто не боялся вечного существования“.

„Разве ты не слыхал, — ответил царь, — что однажды Соломону, мир да будет с ним, послали бокал живой воды и сказали: „Если ты выпьешь этот бокал, то будешь жить до самого Судного дня, а если не выпьешь, мы тоже не сочтем это за грех“. Соломон посоветовался с кем-то относительно этой воды, тот воскликнул: „Надо тотчас же выпить и не упускать случая!“ Соломон, мир да будет с ним, посоветовался со всеми, кроме животного, которого зовут ежиком. Послал он за ежом лошадь. Тот на приглашение лошади не явился. Тогда Соломон послал собаку, и на зов собаки еж тотчас же явился. Соломон, мир да будет с ним, молвил: „О ежик, мне надо посоветоваться с тобой по трудному делу… Но советуются только с существами разумными, а ты, мне кажется, чрезвычайно неразумен… Как же я буду советоваться с тобой?..“ — „Почем ты знаешь, что я неразумен?“ — спросил ежик. — „Я посылал за тобой лошадь, — ответил Соломон, мир да будет с ним, — а после человека образ лошади самый благородный, но ты не пришел на ее приглашение. Собака — самое грязное из всех существ, и на ее зов ты пришел. Вот поэтому-то я и знаю, что ты неразумен и что от тебя нельзя ждать ничего путного“. — „На зов лошади я не пришел, — сказал еж, — потому что между мною и ею нет вражды, она — существо благородное и не будет оскорблена и скована узами мести, если я не исполню ее приказа. Но между мною и собакой всегда была вражда. Она — существо презренное, и, если я не исполню ее приказа, она обидится и будет скована узами мести“».

Нахшаби, остерегайся ты врагов,
Коль не хочешь — неразумен ты тогда.
Враг, пока лишь есть возможность у него,
Будет месть приготовлять тебе всегда.

«„О Соломон, — продолжал еж, — люди, как и ты, судят по наружности. Жалко, что и ты судишь лишь по внешнему виду, мы же, благодарение Аллаху, устремляем взор только на сокрытые качества. Чего ты смотришь на внешнюю красоту ее?.. Загляни в ее сущность — ведь более неверного животного, чем она, нет… Постоянно она обдумывает, как бы ей сбросить своего господина да как бы вырваться из его конюшни. Собака же, если она получит от кого-нибудь корку хлеба или кусок кости, хоть тысячу раз увидит своего благодетеля, но всегда будет вилять хвостом и покорно склонять голову. За это-то и сделалась она спутником отроков в пещере — по словам, „…а четвертой была с ними собака их“».

Поистине, красивая наружность становится некрасивой в зеркале груди, а некрасивая наружность дает в нем красивое отражение!

Нахшаби, всякий верный прекрасен всегда,
Верность — благо, стремись постоянно ты к ней!
Коль о верности дело зайдет, то тогда
Каждый пес будет лучше, чем сотня коней.

«„Соломон, мир да будет с ним, чрезвычайно устыдился своих слов и поведал историю о бокале. „О Соломон, — спросил ежик, — предоставлен ли тебе выбор пить одному или же напоить и всех близких и родных?“ — „Нет, мне повелели пить одному“, — ответил Соломон. — „Если ты выпьешь ее один и будешь жить до самого Судного дня, — сказал ежик, — а все близкие твои умрут раньше тебя и ты сможешь перенести разлуку с ними, то пей, если не сможешь — не пей“. Соломон, да будет мир с ним, из страха перед разлукой с близкими и родными предпочел не пить и отослал бокал обратно.

О попугай, у меня те же колебания при мысли об этом плоде, что были у Соломона, мир да будет с ним“».

Нахшаби, где можно друга отыскать?
Это древо редко плод нам свой дает.
Жизнь прекрасна, нету слов, но без друзей
Жизнь земная, это знай ты, в счет нейдет.

«„О царь, — сказал попугай, — Соломон, мир да будет с ним, не имел возможности разделить эту чашу со всеми близкими и родными, а у тебя эта возможность есть. Скажи, чтобы этот плод посадили. Так как он вспоен живой водой, из него сразу же вырастет дерево, на другой день на нем появятся плоды, а на третий — созреют. Ешь с кем хочешь, кушай с кем пожелаешь“.

Царь приказал посадить плод и приставил стража, чтобы каждый плод, который упадет с дерева, он приносил ему. Когда первый плод упал, была ночь и страж спал. Черная змея взяла этот плод в пасть, так что весь он выпачкался ядом. Наутро страж снес этот плод царю. Тот хотел съесть его, но подумал: „Все, что не съедено, всегда можно съесть. Я не знаю качеств этого плода, неведомы мне его свойства. Лучше я проделаю сначала опыт“.

Дал он этот плод какому-то старцу, и тот, не успев проглотить его, тотчас же расстался с жизнью. Царь разгневался и молвил: „Как разумно было, что я не съел этого плода! Если бы я обманулся словами этой птицы, меня постигло бы то же, что и старца. Какими словами воздать мне благодарность за это божественное внушение? Какой речью описать это счастье, которое было мне присоветовано?“»

Поистине, то количество мудрости, которое содержится во всех подданных, заключено в одной особе царя! Если же в нем ее нет, все же он не может равняться со всеми людьми и поступать так, как все.

Нахшаби, мудрецов озаряет прозренье,
Счастлив тот, кто сего не бывает лишен!
Ошибиться, поверь мне, язык их не может,
Кто прозрел, ошибиться не может уж он.

«Затем он повелел изрезать попугая на куски: он, мол, предатель и хитрец, а предатель всегда замышляет предательство, хитрец постоянно строит коварные козни. Бедный попугай изумился и опечалился. Думал он: „Что же это значит? Что случилось? Как могла меня постигнуть такая беда? Каким противоядием устранить этот яд?“ Молвил он: „О великий государь, повели заключить меня в темницу и не торопись убивать меня. Сделай второй опыт — встань завтра на рассвете, подойди к этому дереву, сорви плод своей рукой и дай его съесть кому-нибудь. Если он тоже умрет, казни меня такой казнью, какой хочешь, пытай меня такой пыткой, какой можешь, а если он не умрет, это значит, что я заслужил награду“.

Царь повелел, чтобы так и сделали, и посадил попугая в темницу, а сам наутро, когда плод-солнце положили на блюдо-небо, пошел под это дерево, сорвал своей рукой плод и дал съесть его старушке, которая из-за медлительности никак не могла добраться до кладбища. Как только старуха съела плод, на лице ее появились свежие краски и по виду она стала походить на восемнадцатилетнюю женщину.

Так попугай избавился от этого ложного подозрения и удостоился милостей и щедрот».

Поистине, хороший человек не гибнет понапрасну, хороший человек не пропадет.

Нахшаби, пока возможно, ты добро твори,
Что добро такое в мире, кто бы мог сказать?
Зло никто творить не станет за добро твое:
За добро добром и будут, друг мой, воздавать.

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, сначала царь Сирии не доверял попугаю и хотел сменить утро жизни его на вечер смерти, но когда преданность попугая обнаружилась, зло сменилось на добро, вражда превратилась в любовь. Если бы и мне удалось оказать тебе услугу и доказать степень преданности моей! Тогда ты тоже будешь знать, кто я и что могу сделать, что я и чем могу помочь. А одно из доказательств моей преданности таково: сегодня ночью я буду сторожить твой дом и хранить все твое имущество, а ты пока со спокойным сердцем ступай к своему другу, посети того, кто тебя ожидает!»

Худжасте хотела последовать его совету, но день словно сидел в засаде — тотчас же поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Рассказ о царе Сирии, о том, как он выпустил на волю попугая и как тот принес ему от источника мрака плод жизни Ночь шестнадцатая

Рассказ о царе Сирии,
о том, как он выпустил на волю попугая
и как тот принес ему от источника мрака плод жизни
Ночь шестнадцатая