Книга: Книга попугая
Назад: Рассказ о дочери отшельника и трех мужьях ее, о том, как она была зарыта в могилу, как мужья извлекли ее и она снова ожила Ночь четырнадцатая
Дальше: Рассказ о царе Сирии, о том, как он выпустил на волю попугая и как тот принес ему от источника мрака плод жизни Ночь шестнадцатая
Рассказ о подложном муже,
непорочности жены купца Мансура
и о позоре, постигшем подложного мужа
Ночь пятнадцатая
Когда золотой меч-солнце вложили в ножны запада и принесли из оружейной палаты востока серебряный щит-месяц, Худжасте, лицо которой напоминало щит, а нос — меч, пришла к попугаю просить дозволения и сказала: «О несравненный возлюбленный, о друг мой! Скоро печаль разлуки истребит всю мою выгоду, страстное томление положит конец моему бытию. Зачем ты сравниваешь мою скорбь со скорбью прочих влюбленных! Зачем равняешь мою тоску с тоскою других плененных! Хотя любовь по сути и одно дело, но возлюбленные различны: у каждого страсть своих размеров, у каждого томление по своей мерке…»
Поистине, солнце влюблено в море, а ненюфар, и гелиотроп, и пылинка влюблены в солнце, но пылинка в любви своей к солнцу превзошла и гелиотроп и ненюфар, ибо растерянность ее больше и страдание и томление ужаснее. Ее существование связано с существованием солнца, небытие с небытием его, то есть пока светит солнце, видны и пылинки, нет солнца — нету и их. Точно так же говорят, что рыба любит воду, а бабочка — огонь, но вода для рыбы — причина ее жизни, а близость бабочки к огню — причина гибели.
Нахшаби, любовь обители подобна,
Словно инок обитаешь сам ты в ней.
Всяк дела свои по-своему проводит,
И любовь всегда различна у людей.
«О Худжасте, — ответил попугай, — если твое мученье и твое волненье, твои сомненья и твои томленья больше, чем у других, то это не дивно и не удивительно, ибо ученые говорят: любовь женщин сильнее любви мужчин, то есть если женщина полюбит кого-нибудь, то ее смятенье и сокрушенье больше, чем у мужчины, ее смиренье и влеченье сильнее, чем у мужей, ибо у любви такой обычай, что она, овладев сердцами людей, повергает их в волнение и смятение, даже если люди эти отличаются совершенством разума и богобоязненностью. Если она захватит грудь существ, которые известны скудоумием и неверием, каково же должно быть их состояние, до чего могут дойти их дела?»
Нахшаби, опасным делом ты не занимайся,
Знай: в удел дается счастье людям осторожным.
Если слон могучий в этом деле пострадает,
Как же в нем страдать придется комарам ничтожным?
«О Худжасте, из-за твоей горести все дни мои до самой ночи проходят в раздумье и смятении, ночи мои из-за твоей печали до самого утра полны терзаний и сомнений. При этом я боюсь, чтобы твоему почтенному разуму не показалось, что я отношусь к этому делу недоброжелательно, твоей уважаемой душе не почудилось, что я недобр к тебе, хитрыми уловками стараюсь помешать осуществлению твоего желания, вычислениями и чарами удерживаю тебя от твоего возлюбленного. Но весь мой разум устремлен только на то, чтобы ты достигла своей цели, все мои старания направлены на то, чтобы ты добилась осуществления своего желания».
«Хотя мне известна степень любви и преданности твоей, — молвила Худжасте, — хотя для меня очевидна твоя верность, твоя помощь и поддержка, но все же, если все это будет подкреплено клятвой, будет лучше, если твое утверждение будет скреплено клятвенным подтверждением, это будет вернее».
Хитрый попугай, лукавая птица, начал клясться: «Клянусь я хвостом голубя, поступью куропатки, смелостью сокола, щедростью петуха, танцами павлина, пением соловья, бодрствованием совы, одичалостью летучей мыши, белым одеянием лебедя, черной рясой ворона и величием невидимого Симурга, клянусь страданием влюбленных соловьев, сладостными трелями соловушек и чарующими сердце речами горлиц, что мои желания те же, что и у тебя, мои стремления слиты с твоими. Если же к этому делу примешается обратное или же будет допущена ложь, то пусть я разделю судьбу подложного мужа!..»
«А что это за история о подложном муже?» — спросила Худжасте.
«Говорят, — ответил попугай, — что в некоем городе жил богатый и именитый купец по имени Мансур, обладавший обширным богатством. Но несмотря на это, ему все время приходилось путешествовать, совершать по торговым делам опасные морские путешествия. И была у него жена, чрезвычайно красивая и изящная, самая нравственная женщина своего времени, самая набожная жена своей эпохи. Рабиа училась у нее, как надо повиноваться Аллаху, Зубайда приобретала у нее сведения, как должно поклоняться ему».
Поистине, нет для мужа большего счастья, чем праведная жена, нет для человека большего блага, чем смиренная супруга. Молим мы защиты у Аллаха от обратного!
Нахшаби, должна жена смиренной быть:
Нам покой приносит в жизни чистота.
В этом мире все, что хочешь, ты найдешь,
Но не знаю я, жена найдется ль та…
«Рассказы о ее красоте и праведности ходили повсюду, слава совершенства и непорочности ее распространялась по городу. А в этом городе жил некий юноша — от праведности был он далек и предпочитал ей разврат и порок. Долетело до его слуха описание красоты и похвала желанности этой жены, и не успел он услыхать про нее, как желание сблизиться с этой праведницей овладело его помыслами, стремление соединиться с этой святой запало ему в сердце. Позвал он старую сводню, старуху-посредницу, послал ее к жене Мансура и поручил сказать ей: „О Лайла наших дней! О Ширин нашей эпохи! Желтуха любви к тебе сделала желтыми глаза дней моих, трепетание страсти заставляет страдать грудь судьбы моей! Как я ни стараюсь подкопом терпения разрушить крепость нетерпения, проломать брешь в замке беспокойства тараном покоя, повергнуть стенобитной машиной бесстрастия вышку страсти и чарами и заклинаниями завладеть своим городом, все это не удается, ибо наместник разлуки, поставленный в замке груди моей царем любви, из зажигательной машины томленья льет пылающую нефть волнения, из колчана смятения пускает стрелы смущения. Не хочешь ли ты проломить брешь в стене праведности, прийти ко мне через ворота любви и страсти, лишенные света очи мои осветить своим появлением, лишенной радости груди моей подарить радость своим приходом?!“
Жена Мансура дала сводне такой ответ: „Матушка, что это за дурные речи ты говоришь? Что за дурным путем ты пошла? Какое отношение у головы, которой овладела любовь к Аллаху, к плотским расчетам? Что может быть общего у сердца, в котором мощно царит стремление к набожности, с сатанинскими нашептываниями?“»
Нахшаби, не ходи в переулок разврата,
Ведь на воздух горе не подняться вовек!
Не сравнишь ты Коран с богомерзкою книгой,
Не пойдет ведь к христианам святой человек.
«Что это за ложные представления овладели грудью того юноши? Что за пустая мечта запала в сердце этого молодого человека? Ни один мудрец не ходил из мечети в трущобный трактир, ни один разумный муж не таскался из обители в церковь. Поговорка гласит, что страсть — товарищ слепоты! Этот безумный юноша никогда не добьется слияния со мной, этот сумасшедший молодой человек никогда не увидит моих объятий. Кто может закинуть аркан на вышку небесного трона? Кто может приставить лестницу к крыше свода небес?»
Нахшаби, свиданья с другом вряд ли ты добьешься,
Лучше брось свои попытки счастья дожидаться.
Разве тот добьется цели, кто, как ты, мой милый,
Безнадежные желанья весь свой век питает?
«Когда посредница вернулась к юноше и рассказала ему о праведности этой жены, юноша отчаялся добиться свидания и сближения с ней и, потеряв надежду, начал говорить:
„Или странствие, иль деньги, иль терпенье помогают
Нам любовные страданья равнодушно перенесть.
У тебя не сыщешь денег, а терпеть ты не способен,
Значит, должен ты пуститься в путь далекий, милый друг.
Нет для меня ничего лучше путешествия“.
И юноша пустился в путь и через некоторое время прибыл в какую-то обитель и увидел там монаха, отказавшегося от мирских привязанностей и избравшего пост и воздержание. Некоторое время юноша жил вместе с этим монахом и оказал ему несколько услуг, так что монах даже устыдился его любезности.
Однажды он обратился к юноше с такими словами: „О юноша, я нищий, нет у меня ничего из мирских благ, чем я мог бы отблагодарить тебя. Но зато знаю я одно имя из величайших имен, ему-то я научу тебя, и, если в каком-нибудь деле ты прибегнешь к его помощи, дело это в самом непродолжительном времени придет к благополучному разрешению“.
Затем он научил юношу этому имени. Юноша с помощью этого имени возвратился в свой город и молвил про себя: „Ходжа Мансур поехал по торговым делам. Я прибегну к помощи этого имени, чтобы облик мой стал подобен облику Мансура, лицо уподобилось его лицу, безжалостно заберусь в его дом, разрушу основание праведности и невинности его жены и без забот и хлопот овладею ею“.
Юноша так и поступил и пошел в дом Мансура. Все домашние, увидев, что облик этого лже-Мансура во всем подобен облику их настоящего хозяина, решили, что это он и есть. А управитель дома спросил: „О ходжа, где же все твое имущество, куда девались кони и свита? Вижу я, что ты стал бедным и нищим“. — „Несколько дней тому назад, — ответил лже-Мансур, — напали на меня разбойники и отняли все мои пожитки и весь товар, свиту же и прислугу взяли в плен. Лишь хитростью и обманом удалось мне спастись от них“. — „Не печалься об утраченном богатстве, — сказала жена, — не скорби об утраченном товаре. Самое важное — это жизнь, а денег ты успеешь нажить сколько угодно“».
Нахшаби мой, ты о деньгах не печалься,
Пусть из сердца твоего печаль уйдет.
Человеку жизнь важнее, чем богатство,
Ведь оно, коль и уйдет, так вновь придет.
«Когда настала ночь и весь дом погрузился в сон, лже-Мансур призвал чистую жену на свое нечистое ложе и хотел запачкать грязью подол ее непорочности, запылить его пылью чувственности. Но жена заметила, что все его повадки обратны повадкам ее мужа, все его ухватки противоположны ухваткам ее супруга. Она тотчас отстранилась от юноши, начала извиняться женскими недомоганиями и сказала про себя: „Посмотрю я несколько дней. Если это действительно мой муж, то что же стало с его любовью и нежностью? Если же это кто-то другой, откуда же у него взялось это полное сходство? Все же несколько дней мне надо будет притворяться больной, чтобы посмотреть, какая тайна появится из-за покрова неизвестности“.
Так прошло несколько дней, и внезапно приехал сам купец Мансур. Увидел он, что жена лежит на одре болезни, а кто-то похожий на него самого сидит у ее изголовья. Тот вцепился этому в волосы и бороду, этот — тому.
„Что ты делаешь в моем доме?“ — говорит один. „А ты зачем врываешься ко мне и моей жене?“ — восклицал другой.
С такими речами пошли они к судье, но тот тоже не мог разрешить их тяжбы. Наконец он велел, чтобы жену спросили об обстоятельствах первой ночи и подробностях ее и мужчин также расспросили бы об этом же. Чьи слова совпадут со словами жены, тому жена и принадлежит.
Так и поступили, и рассказ жены совпал с рассказом Мансура. Лже-Мансура присудили к наказанию и выставлению на позор и с сотней унижений изгнали из города, а настоящий Мансур вернулся домой со своей праведной супругой и до конца дней своих жил с ней вместе».
Поистине, праведность и чистота никому не причинят вреда!
Нахшаби, старайся чистым жизнь прожить,
Всем нечистым, друг, приходится тужить.
Жизнь прекрасная должна и чистой быть,
Счастлив тот, кто чистым жизнь сумел прожить.
Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:
«О хозяйка, если я от души и сердца не помогаю и не являюсь внешне и внутренне твоим верным другом, пусть как следствие произнесенной мною клятвы и данного мною обета меня постигнет такое же унижение и такой же позор, как и ложного мужа».
Худжасте, услышав, что попугай произнес клятву и дал обет, хотела со спокойным сердцем пойти в покои своего друга, но поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…
Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.
Назад: Рассказ о дочери отшельника и трех мужьях ее, о том, как она была зарыта в могилу, как мужья извлекли ее и она снова ожила Ночь четырнадцатая
Дальше: Рассказ о царе Сирии, о том, как он выпустил на волю попугая и как тот принес ему от источника мрака плод жизни Ночь шестнадцатая
