ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДЭН
ГЛАВА 1
Коллатераль
Солнце несмело касается оконных витражей старого корпуса Государственного университета. Лекции — это всегда скучно, особенно на третьем курсе. Хорошо, что профессор понимает это и старается рассказывать интересно.
— Таким образом, господа программисты, технический портал, или коллатераль, состоит из трех ступеней…
Дэн в первом ряду старательно перечерчивает схему с доски.
— …деструктора-передатчика, пути, или собственно коллатерали, и приемника-воспроизводителя.
Преобразовательная физика — наука самая молодая и самая древняя одновременно. Она родилась из попыток человека расшифровать магическое действо, а затем научиться создавать его аналоги с использованием современной техники. И профессор, гордо почесывая брюшко, спешит приобщить отроков к великому:
— Процесс телепортации, молодые люди, осуществляется в два этапа. На первом происходит преобразование информации о личности в цифровой код и передача ее в точку выхода. То есть самый простой механизм, всем вам давно известный.
Дэн кивает, записывая за профессором. Тот давно уже исподволь наблюдает за старательным студентом.
— На втором этапе осуществляется перевод физического тела в состояние, близкое к плазме, портация плазмы по коллатерали, проложенной через участок подпространства, и ребилдинг — сборка физического тела на основе переданной ранее информации.
Дэн вздрагивает. Ну и жуткая, должно быть, процедура. Неужели ее всерьез собирались применять в быту?
— А не может так быть, — Дэн поднимается с места, — что часть этой плазмы не дойдет до конечной точки? И на выходе получится не совсем идентичная копия?
— Может!
Зал возбужденно шумит. Студентки с восхищением поглядывают на черноволосого красавчика, задавшего «такой умный вопрос».
— Тихо! Ти-ши-на! Ваш коллега затронул, между прочим, очень важную тему. Сядьте, молодой человек.
Профессор махнул рукой.
Дэн сел.
— В том-то и дело. Технические порталы существуют без малого двенадцать лет. Да-да, первая коллатераль появилась еще в восемьдесят втором. И после серии удачных опытов на животных решено было перейти к портации человека. Но тут наука потерпела крах.
Ни одному из пяти жителей Лабиринта, за эти годы подвергшихся портации, не удалось сохранить личность. В лучшем случае полностью менялся характер, привычки, взгляды на жизнь, утрачивались былые привязанности, из-за чего распадались семьи. В худшем — наступало расстройство психики и человек вынужден был проходить длительный курс лечения у наших блистательных эссенциалистов. Но даже после реабилитации имели место частичная утрата памяти и полная «перенастройка мировоззрения». Вот почему коллатерали запрещены к использованию. Но может быть, кому-нибудь из вас посчастливится создать полноценный, безопасный для высокоорганизованных особей способ портации…
Дэн поднимает руку.
— У вас есть соображения по этому поводу? — улыбаясь, кивает профессор.
Дэн встает.
— А что будет, если на приемник передать другую информацию?
— Какую «другую»?!
От удивления профессор снимает очки. Да не нужны они ему. Кто сейчас корректирует зрение линзами? Для понтов нацепил.
— Ну, если взять и задать другие параметры: цвет волос там, рост, телосложение… Двоичной системе же все равно, что передавать. А по этим данным воспроизводитель построит другого человека. Такое возможно?
— Теоретически да, — с легким раздражением отвечает профессор. — Но это же… сознательное уничтожение индивидуума. Это преступление. Да и зачем это нужно?
— Да я так просто спросил…
Дэн улыбается как можно шире и садится на место. Лекция заканчивается.
«А ведь гонит дедуля, — думает Дэн, выходя из аудитории, — или сам не в курсе. Наверняка в первых порталах ионы через подпространство никто не кидал, брали в точке выхода из банка. Инфу, естественно, передавали полностью, но что-то не заладилось»…
После сумрака вестибюля Дэн жмурится от дневного света. У главных ворот университетского парка уже стоит открытый отцовский мобиль.
Однокурсники, да и старшие студенты, не говоря уже о «слонах», с уважением и даже некоторым страхом расступаются перед Дэном. Он быстро садится рядом с отцом. Девушки, не пряча вздохов, пожирают глазами обоих мужчин: молодого и зрелого, но не уступающего сыну «рокового брюнета».
Машина срывается с места, оставляя в воздухе едва уловимый запах этанола.
Мобиль Эдуарда Щемелинского знают многие.
Отец Дэна работает в Трибунале.
* * *
Семейный обед — это целый ритуал. Скатерть, фарфоровая посуда, всегда ваза с цветами, принесенными для мамы. И обязательно — тишина. Отцу нужен покой. У него сложная и ответственная работа. Лишь во время десерта, когда напряжение отпускает трибунальщика, можно болтать о чем угодно.
Мама встает из-за стола первой: в огромном доме всегда полно дел.
— Что нового в университете, сынок? — Эдуард Щемелинский улыбается, откладывая салфетку. Ему действительно интересно, чем живет отпрыск.
— Порталы читали, пап, — небрежно отзывается Дэн, прихлебывая крепчайший кофе со сливками.
— О-о! Даже?..
— Угу. Папа, а скажи, твои эссенциалисты…
— Ну-ну? — усмехается отец. Эссенсы — не запретная тема. Но его всегда веселит, когда сын говорит «твои» эссенсы.
— …У них… на выходе… личность меняется?
Взгляд отца холодеет. Дэн ставит чашку на стол.
— Дэн… ты о чем? — ровным голосом спрашивает Эдуард.
Сын, опустив глаза, тихо поясняет:
— Да ладно, пап. Я ведь уже не мальчик. Я знаю, что магии в мире почти не осталось. Но прекрасно понимаю, что в конце двадцатого столетия никто не будет сжигать человека…
Дэн замолкает, рефлекторно втягивая голову в плечи. Не слишком ли далеко он зашел?
— И что же, по-твоему, происходит в конце двадцатого века? — невесело усмехается отец. — Сожжений не было несколько лет, ты ведь знаешь…
— Знаю. Но раньше были. Может быть… остался кто-нибудь, владеющий…
— Сын, — хмурится Эдуард, — ты помнишь уговор? Ничего лишнего…
— Да, да, пап. Я и не спрашиваю «как». Я хочу только знать, «можно ли». Помнишь, ты просил меня определиться с профилем?
— И что, ты определился?
Отец встает из-за стола. Это значит, разговор пора заканчивать. Дэн тоже поднимается.
— Определился. Я буду заниматься порталами. Но только в том случае, если это имеет смысл. Понимаешь? Поэтому я и хочу знать: сможет ли личность сохраниться на выходе.
Отец вздыхает.
— Не меняется. Но магов действительно почти не осталось. Так что если ты найдешь другой способ… я буду рад.
Дэн хочет еще что-то спросить, но отец предостерегающе поднимает руку.
— Все, сын. Ты услышал более чем достаточно. Учись. Ищи.
Эдуард быстрым шагом покидает столовую.
* * *
Прошло несколько лет. Дэн блестяще окончил университет и работал в Институте преобразовательной физики. Он успел дважды жениться и развестись, написал несколько научных работ и понял, что коллатераль для портации человека в принципе невозможна. Невозможно записать информацию о личности на кремниевые носители. Человек — это не просто белковое тело. Это вместилище для чего-то более сложного. Может быть — души. Но что такое душа? Как ее передать?
В поисках ответов на свои вопросы Дэн растерял покой. Стал раздражительным, нетерпимым. Вот почему женщины не выдерживали долгого пребывания с ним. Умный и обаятельный, обладающий природным магнетизмом Дэн легко привлекал девушек. Но, позарившись на яркое и необычное, они скоро понимали, что ошиблись. Дэн подавлял их своей гениальностью, изводил бесконечными истериками и жалобами на судьбу. Ведь он был уверен, что при помощи способностей и трудолюбия в короткий срок добьется успеха. Станет известен, уважаем, богат. Но ничего этого не случилось.
Он худел, бледнел, кашлял и думал, думал… В конце концов обеспокоенные родители чуть не силой заставили его пойти в эссенциалию.
Эссенциалистку звали Ксаной. Высокая, с черными вьющимися волосами, в ослепительно-белом, как редкий зимний снег, халате она излучала умиротворение и уверенность. Женщина была старше лет на пять-шесть, но Дэн этого даже не заметил. Он сразу позабыл о том, что он — неудачник, зато вспомнил, что еще молод и свободен…
Надвигался страстный роман.
Но сначала было построение паутины. Уникального графика, отражающего сущность. Со всеми особенностями темперамента. С привычками и комплексами. С детскими болезнями. И даже неудачными браками. С религиозными убеждениями. С честолюбием и боязнью проигрыша. А точнее — с лучами, нитями, акселями…
И тогда Дэн понял, что пять лет тыкался в стену, а дверь где-то рядом. Эссенция — вот что теряется при портации. Ребилдинг не учитывает сущность. Но если сущность можно изобразить графиком, если можно начертить, увидеть, почувствовать все эти линии, перекрестья, узлы, значит — информацию о ней можно передавать!
Дэн бросился назад в институт и с криком влетел в кабинет начальника:
— Сущность! Мы не программируем сущность, вы понимаете, что это значит?
— Понимаю, — спокойно сказал начальник и оглядел его с головы до ног. — Как и то, что сущность — прерогатива Лиги Эссенс.
Он замолчал.
— То есть?
— Сущность неприкосновенна. Только эссенциалисты имеют права с ней работать.
— Но как же…
— Никак. Ты думаешь, почему мы столько лет топчемся на месте? Трибунал не дает согласия на использование носителей сущности в коллатералях.
— А что, — изумился Дэн, — носители сущности уже существуют?
Начальник посмотрел на программиста, как на идиота. В его взгляде отчетливо читалось: «Да у тебя же отец трибунальщик»…
— Конечно. Гармониевые.
Дэн вышел из дверей института и автоматически направился в сторону набережной. Мимо бежали по своим делам прохожие, но он не замечал их.
Как же так? Он столько времени искал причину неудач, неожиданно нашел, но, оказывается — она давно всем известна! Но непреодолима из-за причуд Трибунала, который и влезать-то в эти дела не должен…
Гармоний! Надо же… Обычная серебристая пыль под ногами. Неужели из него научились делать микросхемы?
Песок зашуршал, волны разбивались о прибрежные валуны с осуждающим плеском: «Ну что ж ты, Дэн»…
Отец почти не удивился. Он ничего не сказал и даже не посмотрел на отпрыска. Дэн провел ночь без сна, в бессильной ярости то молотя кулаками подушку, то принимаясь рыдать.
А утром Эдуард, видя воспаленные глаза сына, окаймленные синеватыми кругами, отвез его в эссенциалию.
Оттуда они направились прямо в штаб-квартиру Трибунала, к Первому. Там же, в просторном зале, находился еще один человек, седой и бородатый, в длинной черной мантии. Он приветливо улыбнулся вошедшим.
Первый долго буравил Дэна взглядом немигающих глаз, отчего тому сделалось окончательно не по себе, а потом вместе с Щемелинским-старшим и главным магистром (как потом узнал Дэн) отошел к окну, где они долго очень эмоционально совещались. Магистр даже размахивал руками. Наконец все трое подписали огромным изумрудным пером какие-то бумаги и отдали трибунальщику. С самим Дэном они не обмолвились и словом.
Молчал и отец по дороге домой, а сын сгорал от неопределенности.
И только оказавшись за дверью собственного кабинета, Эдуард протянул сыну документы.
В первом значилось:
«Институт преобразовательной физики и портации Лабиринта просит разрешить производство опытной партии (6 штук) гармониевых информационных носителей с целью дальнейшего использования в транспортной коллатерали».
Директор института — Глеб Яров — фамилия и роспись.
Далее стояло:
«Лига Эссенс дает согласие».
И широкая размашистая подпись магистра.
А ниже:
«Государственный Трибунал не возражает».
И две подписи: Первого и Эдуарда Щемелинского.
Следующий документ, уже на голубой бумаге, с паутиной вместо печати гласил:
«Государственный Заказ.
На изготовление транспортной BW-коллатерали (один экземпляр) с целью использования для нужд Государственного Трибунала».
Подписи Первого и Щемелинского.
И наконец, третья бумага вещала:
«Прошу разрешить частичный допуск к информационным файлам Лиги Эссенс нашего сотрудника Дэна Щемелинского, ведущего программиста Института ПФиПЛ».
Подпись начальника отдела, где работал Дэн, и директора института.
А ниже, как на первом документе, сообщение о том, что «Лига дает согласие» и «Государственный Трибунал не возражает».
Когда Дэн смог оторвать от бумажек совершенно обалдевший взгляд, отец расхохотался.
— А что… я уже и ведущий программист?
— Ну написано же!
— И к каким файлам меня допустят? — еле выговорил Дэн.
— Ни к каким, обойдешься. Имеется в виду, что у тебя теперь есть официальное право знать о существовании трех вещей: паутины, о которой и так знает человек, хоть раз побывавший в эссенциалии, гармония, о котором знает всякий, кто хоть раз в жизни видел таблицу периодических элементов, и гармониевых микросхем. Ну, это ты и так уже понял.
— А что такое «BW»?
— А ты действительно не знаешь?!
Щемелинский-старший снова рассмеялся, громкои заразительно.
— А еще порталы хочешь делать. Двоечник. «Between worlds» — «между мирами».
Это была первая победа.
