Что читал команданте

Представьте себе, что вам перечисляют следующие характеристики человека: родился на Корсике, выучился на военного-артиллериста, прославился в битве под Тулоном, воевал в Египте, стал императором, вошел в Москву, бежал обратно, потерпел поражение в битве при Ватерлоо, умер на острове святой Елены. Ясное дело, вы узнали Наполеона.

А вот такой перечень: родился в Аргентине, с детства болел астмой, выучился на врача, увлекся коммунизмом, объездил всю Латинскую Америку, ужасаясь нищете и восторгаясь красотами, воевал с Фиделем на Кубе, воевал потом в Конго, погиб в Боливии, в виде татуировки красуется на плече Майка Тайсона и вообще является культовой фигурой. Ну, конечно, это – Че. Это Эрнесто Че Гевара, команданте, революционер, не пожелавший превращаться в номенклатурщика и чиновника. Этим, собственно, он выгодно и отличается от прочих революционеров, имже несть числа, которые с удовольствием и без внутренних мук, приходя к власти, обрастают привилегиями, продпайками, вторыми и третьими семьями, банковскими счетами за рубежом и прочими мирскими благами, купленными кровью обманутого риторикой пушечного мяса. Команданте был иного замеса, за что и достоин не преклонения, но уважения. Принципиальность и готовность на смерть где не уважаются? Только среди духовных свинопасов и людей, вечно готовых на предательство. Итак, Че.

Он – личность культовая. Иногда – до смешного: до маек с надписью Che-Бурашка и изображением ушастого мультяшного персонажа в беретке наискосок. В одной пиццерии я лично видел потешное панно с надписью «Будь как Че». А изображены на панно были Чехов, Черчилль, Че Гевара и опять же – Чебурашка. Но это явление в радикальном духе буржуазной падшести: не можешь победить – высмеивай. Враг-посмешище – это уже треть врага. Но я повторю: команданте привлекателен и страшен. Страшен тем, что не стремится превращаться в чиновника после прихода к власти, не стремится к материальным благам как таковым, но сохраняет верность идее. Этим, собственно, он и привлекателен.

Какое-то время тому назад на первом канале в программе «ЖЗЛ» я смотрел передачу о Че. Много было сказано интересного, неизвестного, интригующего. Меня, к примеру, заинтересовали слова одного из экспертов о том, что читал Че Гевара. Оказывается, он был любителем русской советской литературы, которую читал в испанском переводе (русским не владел). Больше всего любил (sic!) книгу Фурманова «Чапаев», Полевого – «Повесть о настоящем человеке» и Николая Островского – «Как закалялась сталь». Сделаем перерыв и перечитаем список.

О чем вам говорит этот перечень? Не кажется ли вам, во-первых, что именно книги формируют человека? Написанный текст, пусть даже рекламное объявление или политический манифест, формируют и направляют человека. Что ты читаешь, то ты и есть. Это как с едой: «Мы есть то, что мы едим». Слышал «Приимите, ядите», – значит, станешь тем, кем должно. Не слышал или не откликнулся на зов – будешь есть только гамбургеры и сам, соответственно, будешь ходячим гамбургером.

Если потенциальный революционер будет читать порножурналы или практические рекомендации по черной магии, то никогда ему не стать настоящим революционером, а разве что крысой и предателем. Придешь к власти, станешь лить чужую кровушку без меры и жалости, и найдут у тебя после твоего уже расстрела целый шкаф с секс-игрушками. Таким «пламенным сыном революции» был, к примеру, Генрих Ягода. Да только ли он один?

Написанный текст, пусть даже рекламное объявление или политический манифест, формируют и направляют человека. Что ты читаешь, то ты и есть.

Книги должны соответствовать образу жизни и образу мышления. Теперь далее. Не кажется ли вам, что любимая Че Геварой литература есть некий аналог Житий святых, только в атеистической редакции? Кто такие Маресьев, Чапаев и Корчагин, как не мученики советской эпохи? А что еще так разгорячает и без того горячий дух, как описание страданий мучеников? Родившиеся в предреволюционную эпоху, как Николай Островский, будучи крещеными, писатели ранней советской поры были носителями нравственного пафоса и стремления к переустройству мира, хотя бы и ценой пролития собственной крови. Это – несомненный плод христианского этоса, выросший на почве, лишенной христианского воспитания. Сердце горит, а в голове – ложная идеология. Кем еще и вдохновляться подлинным революционерам, как не атеистически настроенными писателями, выросшими в стихийно-христианской атмосфере, вмещающей в себя идею подвига, жертвы, равенства, братства, «только» без молитвы Богу Живому? Больше некем. Не буржуазными же певцами спекулятивного капитала, потраченного на удовольствия!

Сказанное – не панегирик советской литературе, но лишь признание за литературой реальной силы, способной формировать личность. Безыдейная жизнь – это хлев или «Скотный двор» Джорджа Оруэлла.

Теперь пора спросить себя: какие книги меня формировали? Чья авторская мысль вошла в меня, как глоток воды, и осталась со мною, как родимое пятно? Гоголь, Достоевский… Эти книги и сейчас рядом – рукой подать.

Без всякого сомнения, нас тоже сформировали книги. Если разрушили или повредили, то тоже – книги. При этом мы – дети народа, обладающего самой (сознательно беру превосходную степень) влиятельной на область ума и сердца литературой. Нам без надобности услуги переводчиков, чтобы прочесть Гончарова, Чехова, Достоевского. Бориса Полевого и Островского; того, который Николай, тоже стоит прочесть. Стоит для того, чтобы ощутить проблематику начала века; понять, как трудно было противостоять соблазну атеистического мировоззрения; переболеть соблазном рая на земле и ощутить связь советской литературы с русской классической по части нравственного пафоса и веры в доброе переустройство жизни. Мысленные соблазны некоторым удается обходить, но большинству приходится ими переболеть. И чтобы это мысленное «перебаливание» прошло не в тюрьме и не на баррикадах, нужна книга.

Мне неизвестна духовная история жизни Че. Читал ли он Евангелие? Плакал ли он о своих грехах, молился ли? Восторгался ли кем-то из христианских святых? Или, наоборот, дышал ненавистью ко всему церковному как к символу поддержки существующих режимов? Не знаю. Знаю, что в случае восхищенности Иисусом Христом, Его жертвенностью, праведностью, прямотой, чистотой ни Маресьев, и ни Павка Корчагин, и ни Василий Иванович с Петькой и Анкой не стали бы его кумирами. Все яркие и харизматические лидеры, все терпеливые и мужественные борцы поблекли бы на фоне Единого Безгрешного. Почему этого не произошло, я не знаю. И если верно, что все еретики – люди гениальные, но страстные, то верно и то, что все революционеры – люди смелые и нравственно встревоженные, но безбожные до костей. Это одна из великих печалей нашей и без того печальной Земли.