Глава 9
Депо
Боковой туннель с Вырлицы приковывал внимание Эльзы всем сразу – самим фактом своего существования, нестандартными размерами и необыкновенной прямотой. Он был ниже и шире, чем обычные перегоны, словно не являлся частью общей системы по прокладке туннелей киевского метро. И почему такой ровный – девушка не представляла. Может, строители нашли естественные пустоты в недрах Киева и решили проложить здесь северо-восточную ветку? Тогда зачем делать такой низкий потолок? Прорыли бы немного вниз, и мог бы поместиться стандартный вагон. Хотя, с другой стороны, потолок мог просто просесть со временем, но опять же, непонятно, почему он просел настолько равномерно по всей длине коридора. И рано или поздно ему же предстоит обрушиться.
– Какого черта? – спрашивала Эльза снова и снова. – Где мы?
– Понятия не имею, – все так же отвечал Давид.
– Поняла, что не знаешь. Хочу услышать твое мнение.
– Мое мнение забилось в уголок и жалобно хнычет. Глянь снаряжение еще раз, вдруг там завалялся компас? Знать бы хоть направление.
– Проверила уже. Нет ничего. И в метро компасу доверять нельзя, ты забыл? И зачем он вообще, если тут коридор без развилок?
– Ты права, компас тут не нужен, – сказал Давид. – Я прикидывал, что делать, если получится выбраться наверх при случае. Хочу знать, откуда бежать к любому спуску в Крест, если придется этим заниматься.
– Тогда можешь подумать, как превратить нашу кофту в два надежных комбеза, спасающих от пыли.
– Думал уже. Взаправду думал, не смейся… – Парень снизил мощность фонаря, убедившись, что глаза уже привыкли к мраку. – Ладно. Мы не на нашей ветке точно. Думаю, это вообще не Крест уже.
– А что тогда?
– Сколько лет живу на Бориспольской, а не знаю ни одного ответвления, – сказал Давид с досадой. – Мог хотя бы выучить историю места, так бы сами вычислили, куда идем. Может, тут собирались что-то строить и забросили.
– А может, и не забросили, – предположила Эльза.
Теперь ей было очевидно, что туннель, по которому они шли, не имел отношения к привычному перегону. Уже минут шесть как Давид и Эльза быстро двигались по прямому коридору с заплесневелыми бетонными стенами. Нигде не было и намека на дверь или люк. Кроме того, под ногами не было рельсов.
Давид поискал верных обитателей малопосещаемых подземных мест – старых добрых крыс. Не нашел ни единой, хотя порой ему казалось, что он видит в потрескавшейся земле характерные маленькие скелеты. Или это отражение от рассыпанной щебенки? Наклоняться и проверять особо желания не было. Если грызунов нет, то бойся места как огня. Или даже хуже. Так поговаривали на станциях. Хорошо Датаполису, там проблемы крыс давно решили – Давид подозревал, что никто этим вопросом не занимался и на самом деле четвероногих все время просто тайком съедают. В конце концов, берутся же иногда на рынке поджаренные тушки.
Не было здесь и того хлама, который всегда остается в туннелях, через которые ходят хотя бы раз в неделю. Здесь работало обратное правило: чем реже посещается туннель, тем больше в нем мусора. И даже часто посещаемые не могли хвастаться чистотой. Всегда что-то, да валялось под ногами. Севшие и безнадежно испорченные батарейки, использованные медикаменты, фрагменты подошвы стоптанных ботинок. Здесь же ничего подобного не было.
Зато имелась классическая затхлость туннелей. Но и она была своеобразной, со специфическим запахом окислившейся электроники. В Кресте такому запаху уже взяться неоткуда, все ценное давно вытащено из стен. А тут осталось в изобилии. Если этот коридор не успели сдать в эксплуатацию, то он был очень близок к этому.
– Одно мы знаем точно – это не еще одна ветка, – сказал Давид. – Ни путей, ни труб, ни проводки – ничего. Сплошная дыра в земле. Что здесь вообще должно быть? Может, кому-то понадобился грунт?
– На такой глубине? – усомнилась Эльза. – Черт, как же мне не хватает набора художника. Здесь такая шикарная плесень.
– Ага, – согласился Давид. – И набор биохимика.
– Точно. Взяла бы пробу воздуха. Может, им вообще дышать нельзя.
– Воздух как воздух, сырость повышенная.
– Повышенная? А почему?
Давид задумался над этим вопросом.
– И в самом деле, не понимаю, – сказал он. – Историю станций я не учил. Сомневаюсь, чтобы кто-то ее сейчас помнил. Но вот географию мы с тобой должны знать лучше, чем все, кто живет под землей.
– Озеро, – догадалась Эльза. – Над нами же Вырлица течет… ах да. Совсем забыла.
– Пересохло твое озеро, – напомнил Давид.
– Зато часть воды могла уйти ниже. Но выше, чем эта труба. Над нами может бежать подземная река.
Давид посветил вверх. Из бетонных блоков над головой то и дело торчали старые полуистлевшие светильники, которые, похоже, не горели ни единого дня своей печальной жизни.
– При водном набухании потолка страдает в первую очередь проводка, – сказал Давид. – Вода течет по желобу и просачивается в районе ламп. Со временем она разъедает бетон, и растут трещины. Если над нами водяные пласты или хотя бы лужа – то здесь будет очень сыро, хуже, чем в метро.
– Я говорила о том же.
– Хорошее место для засады, – признался Давид. – Если эти лампы заминировать…
– Может, они уже заминированы, – высказала Эльза встречное предположение. – Найти бы миноискатель…
– И сухие тапочки. Надо было в свое время у генерала разжиться фургоном с научным оборудованием.
Эльза помолчала, о чем-то думая, и сказала:
– Не помню, чтобы нам вообще платили за нашу работу.
– О чем ты?
– Мы согласились в то время шпионить за Крестом в пользу Метрограда. Смутно, но припоминаю. Но я совсем не помню, почему мы это делали. Требовали ли мы что-то взамен?
– И я не помню, – признался Давид. – Хорошо, что ты спросила. Я не хотел вспоминать то время, но сейчас вижу – не вспомнил бы, даже если бы захотел. Может, Шестаков нам не полностью память восстановил.
– Уверена, что Ион помнит все.
– Он тоже ничего не получил, кроме места в команде «Птиц».
– Надеюсь, он от этого счастлив, – пожелала Эльза. – Он из нас троих единственный, кто в плюс вышел. Мы с тобой просто вернулись домой.
– Вернуться домой – уже много.
– Но нас и оттуда выгнали.
– Бориспольская попала под генератор шума. Они себя не контролировали. Если их вылечить…
– Вылечить? – Эльза повернулась к Давиду, позволяя лучу фонаря скрывать ее лицо. – Я четыре года потеряла! Четыре! Кто-то постарался меня вылечить?
– Да, – сказал Давид. – Ион.
Эльза нервно поправила свой рюкзак.
– Снова все к нему возвращается, – сказала она. – Нам надо встретиться и поговорить.
– Надо, – согласился Давид. – Если он… тихо!
Коридор внезапно кончился просторным подземным ангаром. Ни разницы температур, ни легкого дуновения ветра. Никаких признаков, что здесь происходит что-то такое, чего не было ранее.
Давид подавил желание выключить фонари. Нападет кромешная тьма, все равно ничего не увидишь. Его подруга была права насчет снаряжения – Давид сейчас многое бы отдал за ночное видение.
Эльза схватила его за руку, показала лучом в сторону. Впереди застыл покосившийся метровагон, упираясь в отбойник, за которым начинались рельсы.
– Думаю, тут можно говорить, – тихо сказал Давид. – Если за нами следят, мы все равно выдаем себя светом.
– Что это за место? – Эльза подошла к вагону и заметила покрытую паутиной стопку сложенных деревянных шпал.
– Похоже на депо, – сказал Давид. – Смутно припоминаю слухи, что в районе Вырлицы хотели строить депо, но не успели. Теперь вижу, что успели.
– Если это то самое, что перенесли на Хутор, то не вижу смысла, – сказала девушка. – Два депо, и на таком маленьком расстоянии.
– Если они для разных веток, то почему бы и нет?
Грохот выстрела породил многократное эхо. Давид прыгнул на Эльзу, падая вместе с ней на землю, и свободной рукой умудрился даже сорвать фонарь с ее головы. Револьвер выпал на холодный бетон, и Эльза сразу его нащупала.
Стреляли сверху – нападавший был либо где-то под потолком, если там проходил служебный мост, либо на крыше вагона. Точнее сказать было невозможно.
Эльза тихо стащила с себя рюкзак, размахнулась, бросила его в сторону. Новый выстрел – и на правой стене на мгновение промелькнула искра. Похоже, у противника тоже не было прибора ночного видения.
Давид размышлял. Логика врага, кем бы он ни был, не вписывалась ни в какие рамки. Если он хотел их отогнать, то следовало открывать огонь раньше, как только они с Эльзой вышли из коридора. Тогда они бы сразу забежали обратно и сидели там вечность, давая врагу шанс скрыться. Если же он хотел расстрелять их, то было проще позволить им подойти поближе. Уступать преимущество в высоте – тоже не такая уж хорошая мысль.
Зато противник определенно мог рассказать много интересного об этом месте. И, без сомнения, отсюда должен был выходить, как минимум, еще один путь.
Эльза стащила с себя кофту, растянула на всю длину, завязала узлы на рукавах – один вокруг ремня Давида, другой вокруг собственного пояса. Теперь они не потеряются в темноте и сохранят относительную свободу движения.
Мысленно похвалив ее, Давид тихо пошел вперед, под укрытие вагона, чувствуя натяжение импровизированной сцепки с девушкой. Эльза не отставала ни на шаг. Нащупав холодный металл отбойника, Давид присел за ним, высунул автомат и сделал три одиночных выстрела.
Следом послышалась очередь. Вооружен противник был какой-то кустарной трещоткой, выдававшей его с головой. О разбросе производимых ею выстрелов можно было только догадываться. Давид почувствовал себя заметно лучше.
Скоро он ощутил лицо Эльзы у своей щеки.
– Смещаемся вдоль правого борта, – сказала девушка. – Я веду.
Кофта натянулась – и Давид позволил увести себя мимо заднего правого угла вагона в узкое пространство между бортом и сложенными трубами под дырявым целлофаном, воняющим керосином. Эльза залезла на трубы, оказалась вровень с крышей вагона, взяла Давида за руку и положила его ладонь на выступ пустовавшего окна.
Давид, стараясь производить как можно меньше шума, передал девушке автомат. Забрался на проем, уперся в него коленом, получив удобный ракурс.
– Я отвлеку его и пущу короткий луч, – сказала Эльза, возвращая ему калашников. – Лови момент.
– Ловлю, – шепнул Давид.
Он почувствовал, как кофта отвязалась. Эльза растворилась в потемках. Давид поискал на краю крыши упор для автомата и не нашел ничего подходящего. Придется держать оружие почти целиком на весу, но хотя бы есть куда положить левый локоть.
Ждать пришлось недолго. Послышался намеренный скрежет – Эльза проводила рукояткой оружия по чему-то металлическому. Затем раздался выстрел из револьвера, и сразу же загорелся узкий луч, осветивший крышу депо.
До нее было добрых пятнадцать метров. В пятне света показалась прикрепленная к крыше будка, от которой вдаль шел узкий мостик. Мелькнуло бородатое лицо, и Эльза тут же выключила фонарь.
Давид нацелился, открыл огонь одиночными. Эльза вернула луч, ловя цель, убегавшую по мостику. Давид рывком перетянул себя на крышу, распластался, принял снайперскую стойку – и попал беглецу в ногу. Тот вскрикнул, выронил оружие, и в следующий момент луч Эльзы сопроводил его падение с моста до земли.
Давид сразу врубил на полную собственный мощный фонарь. Пробежал по крыше вагона, больше не пытаясь соблюдать тишину, прыгнул на следующую. Посветил на распростертое тело бородача, к которому уже подбегала Эльза с полуопущенным револьвером. Сполз с крыши, осветил фонарем депо. Пусто и тихо.
– Кто ты? – спросил Давид у противника.
Тот кашлял, пуская кровавые пузыри. Было ясно, что долго не протянет.
– Отвалите… – произнес он хрипло. – Я уже все…
– Эльза, есть любой стимулятор? – спросил Давид. – Адреналин? Анестезия?
– Нет, – ответила девушка. – Может, у него есть…
Она быстро обыскала бородача, стараясь двигать его как можно меньше.
– Пусто, – сказала она.
– Альбина… – проговорил бородач. – Надо помнить…
Ни Эльза, ни Давид не перебивали бородача. Но тот прикрыл глаза и умолк навсегда.
– Реанимировать? – спросила Эльза. – Попробуем?
– Нет. – Давид отстранил девушку. – Оставь его.
– Ты пытался не убивать?
– Да, пытался. Он упал. Мне надо было заставить его сдаться?
– Наверное, нет, – ответила девушка и поняла, что смерть ее совсем не пугает. Куда больше тревожила мысль, что она не помнит момент, начиная с которого смерть перестала ее пугать.
– Давай я проверю его, – сказал Давид, кладя автомат рядом. – Последи за местностью.
Эльза молчала, отвернувшись в дальний конец депо, пока Давид обыскивал бородача.
– Паспорта Креста нет, – сказал он. – Даже не удивлен.
– Кто он был?
– Я не знаю, но… что это?
Эльза повернулась к Давиду, который светил на развернутую карту.
– Что такое? – Эльза подобралась ближе, посмотрела на широкий лист бумаги, испещренный пометками. – Дай мне. Я лучше разбираюсь… о!
– Вот и я о том же, – сказал Давид.
Перед ними оказалась знакомая с детства каждому жителю метро карта киевского метрополитена. Станции, столица, пунктиры переходов, обозначения выходов для сталкеров и даже такая редкость, как координаты спуска на Осокорки сверху – место, которым пользовались «Птицы». А еще там было…
– Не может быть, – прошептала Эльза.
– Оказывается, может, – пробормотал Давид. – Давно я не видел карты с добавленной Красной линией, а чтобы на ней были места спуска – и вовсе никогда.
