VII.1–3. И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево. И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего.

И посланы были на землю четыре Ангела, имеющие власть над ветром, чтобы не дул ни на земле, ни на море, дабы погубить всё живое в них. (По-видимому, это те ангелы, которые поставлены Богом над стихиями, — так называемые Начала.) Но когда возопили люди от многих бедствий, постигших их, и устрашились гнева Божия и суда Его, тогда пришёл иной Ангел, от востока солнца, и запретил четырём Ангелам-губителям вредить земле и морю, доколе не положены будут печати на челах рабов Божиих, дабы отделить верных от неверных. Так было и в видении пророка Иезекииля: Господь повелел одному из Ангелов Своих (прежде, чем навести казнь на прогневавших Его жителей Иерусалима, сынов Израилевых) сделать знак на челах людей скорбящих и воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся в городе, а по сем другим Ангелам, губителям, повелено было поражать всех до смерти: старика, юношу, и девицу, и младенца, и жен, но не трогать ни одного человека, на котором знак (Иез. 9: 4–6). Ангел, который полагал эти знаки, отличался от прочих одеянием (был облечён в льняную одежду) и имел при поясе прибор писца. Надо думать, что это был один из семи Архангелов, возможно Варахиил (благословение Божие). Значит, и этот, пришедший от востока солнца, был тоже он. Но в отличие от благословений Ветхого Завета, запечатляемые печатью Креста Господня имеют несравненно большее обетование, ибо не в этой жизни чают христиане своё спасение, но в жизни вечной: если и умрут они в веке сем за Христа, то со Христом и воскреснут для жизни вечной в Царствии Небесном.

VII.4–9. И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых. Из колена Иудина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Рувимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Гадова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Асирова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Неффалимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Манассиина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Симеонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Левиина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иссахарова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Завулонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иосифова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Вениаминова запечатлено двенадцать тысяч. После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих.

Итак, запечатленных было сто сорок четыре тысячи из сынов Израилевых (по двенадцати тысяч от каждого из упоминаемых колен) и безчисленное множество людей из всех племён и колен других народов. Все они стояли перед Сыном Божием в белых одеждах святости и с пальмовыми ветвями в руках, как символом победы в битве их с диаволом. Среди запечатленных печатью Креста Господня от сынов Израилевых не значится только колено Даново, по-видимому, потому, что именно в нём родится антихрист. Вместо Дана упоминается Манассия, который как бы удваивает благословение отца своего Иосифа. Однако всё это имеет отношение только к предантихристову времени, а именно — после снятия шестой печати, т. е. ко времени величайших бедствий по всей земле. Иные говорят, что в последние времена весь Израиль спасётся, и при этом ссылаются на Ап. Павла, понимая его слова о спасении Израиля слишком буквально (Рим. II: 25–26). Но это не совсем так, ибо сказано это только о тех, имена которых «найдены будут записанными в книге» (Дан. 12: 1). В том же послании к Римлянам Ап. Павел говорит: «…не все те Израильтяне, которые от Израиля; и не все дети Авраама, которые от семени его, но сказано: в Исааке наречется тебе семя. То есть не плотские дети суть дети Божии, но дети обетования признаются за семя» (Рим. 9: 6–8). И он же ссылается на пророчество Исаии об Израиле: «…хотя бы сыны Израилевы были числом, как песок морской, только остаток спасется» (Рим. 9: 27). И в пророчестве Даниила о последних временах об этом же народе сказано: «Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении; нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеют сего никто из нечистивых, а мудрые уразумеют» (Дан. 12: 10).

VII.10–12. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали пред престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь.

Удивительное для всякого язычника видение: избранники Божии, запечатленные печатью Его, не избежали, оказывается, смерти — вот, все они на небесах и восхваляют Бога и Сына Его, Спасителя их! Ликование их выражает безконечную радость. И безчисленное множество Ангелов, стоявших вокруг престола, с окружавшими его Серафимами и старцами, пали на лица свои и поклонились Богу, и воздали Ему славу, честь и благодарение, как бы разделяя с людьми их радость о дарованной им вечной жизни. Нет ничего удивительного в том, что в этих, как и во многих других, славословиях говорится о Боге и Агнце, как если бы Сидящим на престоле был Отец, а под Агнцем подразумевался Христос. На самом же деле Сидящий и Агнец суть символический образ Сына Божия как бы в двух естествах. Но поскольку по Божеству Сын неотделим от Отца и Духа Святого, то на престоле в Лице Сына Божия зрим был, конечно, образ Бога. Но слава Божия — это воплощённый Бог Слово, Богочеловек Иисус Христос. Так и Агнец, — символизируя закланного по человечеству Сына Божия, Он неотделим от Его Божества, поэтому и образ Его как бы сливается с Сидящим на престоле. При этом образ человеческий имеет именно Сидящий на престоле Сын Божий, а Агнец суть символ жертвы, принесённой Им во искупление грехов наших. Что же касается Отца и Духа Святого, то Они не изображаемы: об этом же свидетельствовал и запрет богоизбранному народу в ветхозаветные времена изображать Бога, ибо Сын ещё не был воплощён и Бог, как Дух, образа не имел. Тем не менее слава Божия, которую видели пророки в подобии сидящего на престоле человека, изображала именно Сына, Слово Божие, как имеющего воплотиться в последние времена. Но в образе воплотившегося Сына созерцается образ Триединого Божества. Поэтому славословие Богу и Агнцу означает нечто иное, как прославление Сына в двух естествах (т. е. воплотившегося) и через Него, по Божеству, — Отца и Духа Святого. Итак, можно сказать, что славословия эти обращены к Богу и Агнцу, в чём выражается мысль о Богочеловечестве Иисуса Христа, с одной стороны, а с другой — подчёркивается неотделимость Сына от Отца и Духа Святого, по Божеству Его.

VII.13–17. И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают ныне пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них. Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод, и отрет Бог всякую слезу с очей их.

Иоанн в лице старца, обратившегося к нему с вопросом, опять видел себя самого: того внутреннего Иоанна, который сподобился занять в Царствии Небесном престол в числе избраннейших двадцати четырёх старейшин земли, чтобы судить живых и мертвых. И этот внутренний Иоанн спросил своего внешнего: знает ли он, кто эти облеченные в белые одежды? И тот ответил своему внутреннему, обожжённому «я»: ты знаешь, господин. В самом деле, какой другой старец из двадцати четырёх мог просветить его, возлюбленнейшего ученика Христова, возлежавшего на персях Его, — Иоанна, который Церковью был назван Богословом и Апостолом любви? Он, конечно, знал, как ни кто другой, что путь к жилищу Света скорбный и узкий, и немногие, как было сказано, находят его. А эти все — великое множество людей, — все до единого прошли именно этим путем! Они омыли одежды свои в великих скорбях и убелили их Кровию Сына Божия, распятого за них. Ибо все грехи им, возлюбившим Его даже до смерти, прощены благодаря Его искупительной жертве. За это они удостоины Царства Небесного и будут, подобно Ангелам, служить Богу перед престолом Его, и Он будет обитать в них, и Сын Божий, во всём подобный им Человек и Бог, будет пасти их, как возлюбленных словесных овец Своих, и поить их из источника жизни вечной.