Глава 28

в которой ситуация выходит из-под контроля

Кое-что, о чем следует помнить: езда по Лос-Анджелесу в скоростной машине с гениальным исследователем за рулем – сомнительное удовольствие, если только вы не из тех, кто выпивает пять банок «Ред Булла» и нюхает кокаин, прежде чем сесть на передний ряд американской горки и вытянуть руки над головой. Нина мысленно декламировала «Любовную песнь Дж. Альфреда Пруфрока», пока они неслись по Беверли-Хиллз. И к тому моменту, как они добрались до Ларчмонта, дошла до строчки, в которой лирический герой собирается поскорее засучить брюки, – вот как быстро они ехали. Более того, чтобы не стоять в пробках, следовало с негодованием отвергать прямые дороги и передвигаться зигзагом по боковым улочкам. Не улучшало положение и то, что Лидия все время называла улицы, которые они проезжали, как будто они с Ниной играли в бильярд, и она пыталась нарушить ее концентрацию, называя лузы.

Когда они повернули на бульвар Ларчмонт, сразу стало ясно, что что-то не так. Пешеходы по обеим сторонам смотрели на юг, в направлении магазина, и у Нины появилось, по выражению Хана Соло, «плохое предчувствие». Ее все еще мутило от езды, но к этому ощущению добавилось и другое, более тревожное.

Перед магазином собралась толпа из двадцати зевак и двух полицейских: все наблюдали за спором между дамой средних лет, в которой Нина узнала постоянную покупательницу (исторические романы), и молодой женщиной в длинной юбке с бахромой, топе на косточках с птичьими перьями и огромной фетровой шляпе с полями размером с город Покипси. На этой шляпе могли бы преспокойно свить гнезда сразу несколько птиц, если бы нашли в себе силы простить корсет из птичьих перьев.

– Я не согласна с вашим утверждением, что косметика представляет меньшую культурную ценность, чем литература, – говорила молодая женщина, когда Нина с Лидией приблизились. Ага, подумала Нина, начинается либеральная уличная драка в духе Ларчмонта.

Дама средних лет нахмурилась.

– Я никоим образом не ставлю под сомнение ценность вашей продукции, культурную или какую еще, и никак не могу порицать карьерные амбиции такой же женщины, как и я, но этот магазин стоит здесь почти восемьдесят лет и служит краеугольным камнем местного сообщества.

– Прогресс неизбежен, – сказала молодая.

– Это верно, но не имеет никакого отношения к нашей дискуссии, – ответила дама средних лет, которую Нина мысленно окрестила Читательницей. – Нам не нужен еще один магазин косметики в Ларчмонте, и нам уж точно не нужен магазин травки.

– Мы не магазин травки, – возразила молодая, которую Нина решила называть про себя Бетти Птичье Перо. – Мы создаем косметику на основе сильнодействующих растительных ингредиентов, которые помогают вам не только хорошо выглядеть, но и хорошо себя чувствовать. Наше производство стопроцентно органическое, местное и легальное.

В толпе раздалось бормотание. У Бетти Птичьего Пера явно были сторонники. И словно в доказательство откуда ни возьмись появилась группа из примерно десяти точно так же одетых молодых людей.

– Мы видели твой пост в Инстаграме, – сказала одна, подходя к Бетти и касаясь ее руки. – Ужасно, что это старичье пытается помешать выходу твоей энергии.

– Полный отстой, – согласилась вторая. – Я принесла тебе маточное молочко и яблочный уксус, чтобы добавить щелочи твоему организму, – она протянула крошечный бутылек, воскресивший в памяти Нины «Алису в Стране чудес».

Полицейские почувствовали, что представилась возможность вмешаться.

– Дамы, – сказал один, выглядевший так, будто рад был наконец-то заняться чем-то другим, помимо разгона бездомных с улицы. – Боюсь, у вас нет разрешения на митинг, поэтому вам нужно разойтись по домам.

– Нет, – ответила Читательница. – Мы останемся здесь, чтобы выказать поддержку литературе.

– Подруга, мы все любим читать, – сказала еще одна девица из подошедшей группы, – но книжные магазины остались в девяностых. Литература живет в облачных хранилищах, свободная, как птицы. Не привязывай ее к физическому миру.

Читательница фыркнула на нее:

– Да ты обдолбана.

Девица фыркнула в ответ:

– А ты старая, я хотя бы приду в норму.

Еще какой-то парень из толпы выкрикнул:

– Возвращайтесь в Санта-Монику, недоделанные хиппи, отвергающие традиционные ценности!

Давайте признаем, что это был провокационный призыв, хотя и витиеватый.

И тут все началось. Кто-то – никто не понял, кто именно – метнул шарик мороженого со вкусом инжира, кардамона и сыра бри, и тот угодил Бетти Птичьему Перу прямо… в птичьи перья. Нина успела подумать, что катапульта по метанию мороженого наконец-то пошла в дело.

Кто-то из друзей Бетти повернулся и брызнул лимонным соком с кайенским перцем в лицо протестующему против закрытия магазина, и пострадавший отшатнулся с возгласом: «Мои глаза!» Еще один шарик мороженого, пролетев над головой, поразил полицейского, который воспринял это не слишком хорошо. Нина повернулась, пытаясь увидеть, откуда исходят мороженые залпы, и в тот же миг еще один шарик, отскочив от ее головы, угодил в Бетти, на этот раз в лицо. Бетти топнула ногой.

– У меня! Непереносимость! Лактозы! – завопила она.

– Нет, это вы совершенно непереносимы, – заявила Читательница, толкая ее.

Нина подняла руку и ощупала голову: волосы были липкие. Рядом раздался хохоток. Лидию явно забавляло происходящее.

– У тебя что-то… – она стерла капельку со лба Нины и попробовала. – Хм, мятный шоколад. Неожиданно, – она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, и туда залетело пирожное без глютена, что тоже было неожиданно. Лидия поперхнулась.

Нина ухмыльнулась:

– Лидия, не разговаривай с полным ртом.

В тот же миг мимо пронесся мини-капкейк – или брауни, Нина не успела различить – и сбил с Читательницы очки.

Хорошо натренированные (хотя и не в сражениях с едой) полицейские стали раздвигать толпу в поисках зачинщиков беспорядков. Из-за этого люди по краям толпы, которым было не очень хорошо видно, что происходит в центре, решили, что случилось что-то нехорошее. Они пустились в бегство или, по крайней мере, стали стремительно расходиться. Все-таки это был Ларчмонт, не было нужды нагнетать неуместную панику.

Бандит с мороженым запустил последний снаряд, и Нина с Лидией оказались как раз на линии огня. Двойное попадание.

Лидия, решившая сосредоточиться на забавной стороне происходящего, схватилась за покрытую мелкими брызгами руку.

– Меня подстрелили! – воскликнула она, покачиваясь.

– Холодно… так холодно… – ответила Нина, воспроизводя героическую смерть стольких телевизионных кумиров. Добравшись до двери в книжный, она прижалась к ней и очень правдоподобно сползла по ней вниз. Потом вспомнила, зачем они здесь.

– Пошли, – сказала она, вставая. – Зайдем через заднюю дверь.

– Серьезно? – заныла Лидия. – Здесь так весело.

– Хватит уже, – сказала Нина. – Пойдем.

Метнувшись через поле битвы, они забежали на узкую улочку, идущую параллельно бульвару Ларчмонт. Нина вытащила ключи и, оказавшись в магазине, обнаружила, что Лиз с мистером Меффо прячутся в подсобке. Хотя все мороженое осталось на улице, атмосфера в комнате была ощутимо прохладной.

– Они ушли? – спросила Лиз.

– Толпа расходится, да.

Лиз повернулась к мистеру Меффо:

– Что ж, сэр, вы можете идти.

Мистер Меффо сдержанно поднялся:

– Спасибо за краткое убежище, Элизабет.

Лиз пожала плечами. «Вау, – подумала Нина, – наверное, последний час здесь было весело». Мистер Меффо посмотрел на Лиз и, кажется, хотел что-то сказать, но вместо этого просто повернулся и ушел.

Лиз вздохнула:

– Я хотела попросить его дать мне больше времени, но не смогла подобрать нужных слов. В книгах кажется, что это так легко, а на деле оказывается сложно.

– Не то слово, – выразила согласие Лидия. Потом повернулась к Нине: – Но это не оправдание для того, чтобы не попытаться поговорить с бойфрендом, – она потрясла пальцем. – Даже не надейся, я не забыла предмет нашего разговора. Тебе нужно подпоясаться, набраться смелости и запомнить, что черепаха путешествует, только когда вытягивает шею из панциря.

Лиз с Ниной посмотрели на нее.

– Это корейская пословица, – объяснила Лидия.

– Ты права, – сказала Нина, внезапно чувствуя себе смелее, чем когда-либо. Лидия была женщиной действия. Они с Ниной приходились друг дружке родственницами, и значит, у Нины тоже должны были где-то быть гены женщины действия. К тому же теперь у Нины появилась семья. У нее были друзья. Деньги. Крутое авто. Она пережила страшную поездку в этом крутом авто, и теперь не оставалось ничего, что она не могла бы сделать или, по крайней мере, попытаться сделать. – Пошли.

Они с Лидией развернулись и ушли. Лиз посмотрела им вслед, потом пошла за бумажными полотенцами и средством для мытья окон. К счастью, органическое мороженое ручной работы гораздо легче оттирается, чем фабричное.