Глава 6

Иммунная система. Аутоиммунные заболевания

С проблемы иммунитета рано или поздно сталкивается каждый из ныне живущих. Прогрессивное ухудшение здоровья на фоне общего прогресса научной медицины и хирургии переводит фокус качества и продолжительности жизни от эпидемий и инфекций к аллергическим и аутоиммунным причинам страданий. Человек перестал гибнуть от оспы и чумы, но живет и страдает дольше от почти поголовной пищевой, респираторной, бытовой и прочих аллергий. Аллергические причины нарушения здоровья выходят на лидирующие позиции среди городского населения.

Один из важных теоретических моментов в этой парадигме – вопрос о том, как работает главная система безопасности нашего тела. Потому что все, что попадает в организм, проходит очень жесткий контроль иммунной системы. Съел ягодку, и пищевая аллергия началась. Или побрызгался одеколоном – и уехал к дерматологу на «Скорой помощи». Или того хуже – приехал в отпуск отдохнуть в горы и «откликнулся» на цветение маков приступом бронхиальной астмы. Озабоченность людей иммунными реакциями столь велика, что ее можно назвать коллективной аллергофобией… И чем больше вокруг химических, агрессивных веществ, тем большую нагрузку испытывает иммунная система. И поэтому без знания о ней путь к здоровью нам заказан.

Я уже писал об иммунной системе в своих книгах «Как химичит наш организм» и «Разумный биохакинг Homo sapiens» – об иммуноглобулинах, об иммунных белках. Мы уже знаем, что функции этой системы напрямую зависят от обеспеченности белками. Если у нас нет источников получения молочных и животных белков, ни о каком нормальном функционировании иммунной системы речь идти не может. Иммунная система эволюционно очень древняя, гораздо древнее нервной и эндокринной систем. Иммунная система – это практически первая клеточная реакция. Ее главная функция в многоклеточном организме – отличить «своих» от «чужих». «Свой или чужой?» – это первый вопрос, на который реагирует иммунная система. И только после достижения этого понимания происходят вторые, третьи, четвертые и пятые ее реакции.

«Свои» – это практически все здоровые, «хорошие» клетки организма. А если «свой», но плохой. Может случиться такая ситуация? Помните Андрия Бульбу? Старший сын, хороший парень, которому можно и дом доверить. А стал предателем и воюет на стороне врага с отцом и соплеменниками? «Андрий Бульба» – это опухолевая клетка, или «онкоклетка», или «неопроцесс», или «неоклетка». Слово «нео», новое, в устах врача это всегда плохо. Старое гораздо лучше, чем новое. Чем новее, тем опаснее. Необластические процессы, или онкопроцессы, – это нарушение деления собственных клеток организма, когда клетка делится неправильно, некорректно в условиях гипоксии, в условиях токсикоза, в условиях дефицита питательных веществ (белков и жиров). Это причины начала онкотрансформации клетки. Мембрана не так сформирована, клеточная структура не так сформирована, или в клетку попал вирус, принес ей чужеродную генетическую информацию. И под влиянием вирусной ДНК клетка изменила свой геном и стала другой, атипичной. Но в любом случае она «своя», наша собственная клетка. Но со свойствами, которых у нее в норме быть не должно. «Своими» опухолевыми клетками и занимается иммунная система. «Свой» вариант, но смертельно опасный. Это ее главное отличие.

Важно понимать, что каждую минуту в организме образуются тысячи раковых клеток. Для того чтобы страх онкологии ушел. Онкофобия сейчас занимает одно из первых мест в структуре психопатологии и страхов. Люди боятся опухоли. Потому что знают, как внезапно и неожиданно это может случиться. Все запуганы не столько иммунологами, сколько онкологами.

И если иммунная система работает хорошо, все дефектные клеточки, которые неправильно поделились, будут быстро и эффективно уничтожены. Вы об этом даже не узнаете. Если иммунная система где-то ошиблась, и «Андрий Бульба» живет и здравствует с польской княжной, и Тарас его не шлепнул из пищали, то что будет делать Андрий? Он будет размножаться, используя в том числе и ресурсы здоровых клеток, а самое главное – он будет загрязнять популяции здоровых клеток своими токсинами. И рано или поздно этот процесс здоровья не принесет. Можно, конечно, заниматься самой опухолью. Онкологи так и делают. Ищут ткани, клетки, вид нарушений, тип опухоли… Но мы, технологи здоровья, понимаем, что процесс противоопухолевой защиты зависит не от конкретного органа, а от иммунной системы. Сколько угодно можно ковырять большой палец правой ноги, но если повреждена система, разобравшись с большим пальцем правой ноги, мы тут же займемся желудком, а потом молочной железой, маткой, и так и будем отрезать, облучать, выжигать и в итоге все потеряем, потому что это системный сбой, проявляющийся на местах. Без понимания этого механизма онкогенеза человечество никогда не выйдет из химико-хирургической парадигмы лечения опухолей.

Липомы, фибромы, атеромы и прочая доброкачественная часть. Чем больше дифференцирована клетка, то есть чем ближе она к нормальной, тем доброкачественнее опухоль. Если дочерняя клетка почти такая же, как материнская, возникнет неопасная липомка, атеромка – мелочи жизни по сравнению с низкодифференцированной злокачественной опухолью. Чем больше эта клетка отходит по свойствам от нормальной, тем более злокачественна опухоль. Максимально злокачественные клетки – клетки из этой ткани, но абсолютно непохожие на родительские. Это когда у двух голубоглазых шведов рождается негритенок. Вообще другая генетика. Откуда появился негритенок – это уже другой вопрос. Наша задача – понимать, где находится ключ? А ключ находится в функциях иммунной системы. Вы обязаны поддерживать эту систему в оптимальном отношении, чтобы она не пропустила очередную опухолевую клетку, потому что рост опухолевой клетки – это нереагирование иммунной системы на нее, нераспознование «своей», но уже «другой» клетки, это результат не включившейся своевременно иммунологической толерантности. Каждую минуту более десятков тысяч опухолевых клеток появляются в разных тканях организма, это нормальный процесс допустимого производственного брака. Они просто отслеживаются системой «ОТК» и тут же быстро и эффективно уничтожаются. А если иммунная система не отследила на тканевом уровне, пропустила, возникает вопрос: «Где и в какой степени злокачественности начнет делиться уже атипичная опухолевая клетка?»

Поэтому в последнее время приоритетную позицию в серьезных научных кругах начинают занимать белковые теории старения и онкологических процессов. Просто на клеточном уровне любой длительно протекающий хронический процесс (токсикоз, гипоксия, дефицит веществ и т. д.) закончится онкологией, так как все равно будет нарушен клеточный алгоритм деления, который приведет в итоге к возникновению опухолевых клеток и их потенциальных колоний с нереагирующей уже иммунной системой.

Все прочие теории и механизмы онкогенеза уже не принципиальны! Если у человека 40 лет хронический панкреатит, то закончится это раком головки поджелудочной железы. Если у женщины 40 лет эрозия канала шейки матки, то это рак шейки матки. Любая длительно существующая проблема закончиться онкологией. Поэтому быстрее восстанавливайте процессы клеточных делений и ликвидируйте дефицит тканевого белка. Чем быстрее, тем меньше предпосылок для будущей онкологии. Ждать не надо. Почувствовали проблему – сразу решаем.

Аутоиммунные заболевания

А теперь рассмотрим еще один цивилизационный феномен, прогрессирующий быстрее СПИДа и слабоумия, который доктору Чехову и в ночных кошмарах бы не пригрезился.

Мы с вами уже знаем, что есть «чужие» – хорошие. Это миллиарды бифидо- и лактобактерий в толстом кишечнике, без которых мы не можем жить. Уничтожать и убивать их не нужно. И аппендикс «сидит» там, и пейеровы бляшки работают. Они точно знают, что следует не убивать, а обучать молодые иммунные клетки толерантности к полезным чужакам. А в другом месте могут находиться другие «плохие» – патогенные бактерии. И если с ними не справиться, то может возникнуть хронический очаг инфекции. Есть люди, которые всю жизнь мучаются воспалительным процессом. А некоторые живут вообще без бифидо- и лактобактерий; они вроде бы должны быть, но их нет. А иммунная система спит и попустительствует. И только она ответственна за оба эти процесса, и прежде чем начать действия и убивать или пропускать ту или иную группу – нормальные клетки или бифидо- и лактобактерии, – мы с вами должны понять, что реакция иммунной системы на «свой-чужой» приоритетна. Нужен точный список «своих», с подробным перечислением их признаков и вариантов!

Список «своих» называется латинскими буквами HLA. Или по-русски – Главный комплекс гистосовместимости («гисто» по-гречески ткань).

Помните, в книге «Как химичит наш организм?» я писал, что каждая иммунная клетка не сразу все умеет и знает, для нее существуют «кадетские» училища, «юнкерские», «суворовские», «нахимовские», там их обучают долго и постепенно. А первое, чему их обучают, – это определять и отличать «своих». И лучше всего этот процесс проходит в местах, где уже есть «чужие». Помните о пейеровых бляшках в кишечнике? Вот там и идет обучение новых молодых иммунных клеток.

А про японцев? При радиационном поражении никакие мероприятия не помогают – йод даем, витамины, иммунные комплексы, а люди умирают. Живут только те, кому ничего не дают, – они стонут, болеют, но не умирают.

Впервые о существовании в организме «наших» клеток, о которых иммунная система ничего не знает, узнали, начав разбираться с феноменом выживших после атомной атаки. Клетки нашего собственного тела, не входящие в HLA – «свои», не записанные в реестр «своих»! Совершенно потрясающая информация. Это наши клетки, мы с ними родились, но иммунная система о них ни черта не знает. Первое, что она не знает, – это клетки головного мозга. Иммунной системе неведомо, что у нас есть головной мозг. Она очень древняя, а нервная система – молодая, и совершенно естественно она не входит в древние же реестры «своих». Второе, о чем не знает иммунная система, – это что у нас есть клетки щитовидной железы – тиреоциты. И третьи незнакомцы – бета-клетки островков поджелудочной железы. Альфа-клетки вырабатывают амилазу, липазу, протеазу, и о них в НLА записано. А бета-клетки – гормон «инсулин». Эти клетки тоже не занесены в HLA. И четвертые (здесь только мужчинам не повезло) – клеточки, вырабатывающие сперматозоиды, клетки спермопродуцирующего эпителия. То есть иммунная система не знает, что у каждого мужчины есть миллионы клеток, продуцирующих миллиарды сперматозоидов. Это странно в эволюционном плане, поскольку женские яйцеклетки «записаны»… С этим еще науке предстоит разбираться.

И вот как строится работа дальше. Все «свои» клетки ходят с «паспортами» граждан и показывают их иммунной системе при проверках и облавах на «чужих». А вот «чужие», не занесенные в реестр, организм не должен показывать иммунной системе, он их закрывает плотной мембраной, чтобы через нее ни одна иммунная клетка не проскочила! Мембрана эта так и называется – «пограничная мембрана», она отделяет клетки, не записанные в «ваши» от иммунной системы. Для мозга используется так называемый гематоэнцефалический барьер, ГЭБ. Все иммунные клетки находятся в крови, между мозгом и кровью – барьер, ГЭБ. В мозгу нет ни одной иммунной клетки! Второй барьер, но иной по структуре, – гемотиреодиный барьер, ГТБ. Третий – гематоинсулярный, ГИБ, и четвертый – гематотестикулярный. Все они разные по структуре, но едины по сути – создают препятствие для собственных иммунных клеток. 4 барьерных органа – 4 барьерные функции. По буквам: Г – «гемато» (кровь), Э – «энцефалос» (мозг), И – инсулин, Т – тиреоидит, Т – «тестис» (яичко).

Эти клетки так и называются – «забарьерные». Все остальные находятся в доступе иммунной системы.

Ионизирующее излучение, мощные дозы облучения повреждают структуру мембраны и, как следствие, избирательность ее пропускной функции, обеспечиваемой в первую очередь жирами. Двойной слой липидов! Клеточные мембранки содержат все жирные компоненты, имеющиеся в природе. Между клетками иммунной системы и тиреоцитами, клетками щитовидной железы, – стена. Что делают за стеной – неизвестно? Пробраться и узнать невозможно, каждое поколение пробовало, и так и не узнали. И вдруг мембрана повредилась. Внезапно и в одночасье! Как берлинская стена в начале 1990-х! Иммунные клеточки проникли в проломы, и что увидели? Не просто «чужие» клетки, а миллионы «чужих» клеток. И давай их проверять. А паспортов нет вообще никаких. И главное – все эти клетки что-то делают и совершенно не понимают, о чем их спрашивают и что требуют! Тиреоциты в полном недоумении – ворвались в их оазис какие-то сумасшедшие воины, орут и требуют то, чего у них отродясь не было! И тех, у кого этого не находят, начинают убивать прямо на глазах честного народа. Буквально крошить, громко крича при этом оставшимся, что скоро их перебьют. И как только этот процесс запустился, остановить его невозможно!

Иммунная система всегда работает одинаково. Если в списке «своих» нет, мембрана стала проницаемой, нейтрофилы или лимфоциты увидели миллионы клеток забарьерной ткани – процесс не остановить. Иммунная система начинает выполнять свою работу. А ее работа – «не знаю, не сомневаюсь, убиваю». Процесс называется «аутоиммунный». Или «аутоиммунный тиреоидит». Реакция моей иммунной системы против меня же самого – аутоагрессия. Самоубийство! 1937-й год! Жили все вместе и решали проблемы и конфликты Ты – хороший, ты – умный, ты придумал тяжелый танк «Клим Ворошилов». Но вдруг ты стал «врагом народа». Как это объяснить? Невозможно. Я – соратник Ленина, держал Ильичу стакан с чаем, но сейчас я – «враг народа» и меня нужно расстрелять. Ничего не понятно… А «дело врачей» помним? Тысячи врачей, поколениями лечившие людей, в том числе и власти предержащие, вдруг массово стали врагами народа! Их расстреливают, невзирая на заслуги и заступничество благодарных пациентов, ссылают без права переписки и реабилитации! Аутоиммунный процесс! Все – враги народа. Все три миллиона – к стенке. И репрессии в СССР – это аутоиммунный тиреоидит. Который чаще называют болезнью Хасимото. По фамилии японского врача. И самое страшное в этом процессе то, что иммунные клетки – нормальные и здоровые, и тиреоидные клетки – нормальные и здоровые. Все нормальные и все здоровые, а аутоиммунный процесс идет, стена проломлена, сквозь дыры в ней толпой лезут убийцы и обратным потоком вытаскивают трупы, а за стеной плач и стенания… Нормальные клетки иммунной системы уничтожают нормальные клетки щитовидной железы по одной простой причине – мембрана вдруг стала проницаемой. И все. Если мы даем йод, то улучшаем функцию тиреоцитов. Они еще лучше начинают работать. В норме, когда стена непроницаема, это хорошо. А теперь?..

Сейчас существует возможность обучения иммунных клеток тому, чему в природе их не учили. Тому, что не надо убивать свои же клетки. Это так называемый привнесенный тканевый иммунитет – расширение комплекса гистосовместимости.

Друзья мои, мне стало сразу легче жить, потому что сейчас мы знаем, как это решить технологически. Этот механизм изучается, японцы этим занимаются. А почему они это делают? Потому что они первыми с этим столкнулись.

А как же мозг? Рассеянный склероз… Болезнь Альцгеймера… Слышали о такой? Аутоиммунный энцефалит, по сути. Все то же самое, только в головном мозге. Мозговые клетки умирают не от стопочки хорошего коньяка или локальной травмы. Если гематоэнцефалическая мембрана становится проницаемой – человек мозги теряет. Причем убивают нервные клетки свои же иммунные клетки. По всему мозгу, любые – клетки памяти, и моторные нейроны, и клетки ядер мозга! Представляете? Поэтому болезнь Альцгеймера – это бич ХХI века. Слабоумие прогрессирует эпидемически, здоровое тело постепенно лишается мозга и долго живет, ничего не помня и никого не узнавая. Поэтому, чем дольше живет человек, тем выше шанс получить болезнь Альцгеймера, поскольку с возрастом повреждение ГЭБ прогрессивно нарастает.

Сейчас аутоиммунные болезни – это хоррор, ужасающий апокалипсис социума, на фоне которого меркнет даже онкология. Потому что онкология – это понятно, вирусы – понятно. А вот аутоиммунные процессы – это беда. Ничего не работает. Ничего не помогает. Мембранных ядов все больше, и перспективы безрадостны.

А теперь о сахарном диабете первого типа. Он еще называется «инсулинозависимый» диабет. Что происходит? Погибают все бета-клетки, инсулин не вырабатывается, человек остается без инсулина. Что делать? Остается всю жизнь прожить со шприцом. Если шприц вовремя не воткнул, ты питаться не можешь, глюкоза в ткань не попадет и будет накапливаться в крови бесконечно, превращая ее в сироп. Кетоацидоз – кома – клетки умерли без глюкозы… А в крови – сплошная глюкоза! Человек умирает. Это аутоиммунный диабет. Второй тип диабета, связанный с избытком углеводов, – это пищевой диабет: едим сахар и не двигаем мышцами. Его 90 %. А 10 % – аутоиммунного. Вроде немного? Как правило, болеют им дети и подростки. Раньше его даже называли «детский диабет». Как правило, после вирусной инфекции, пищевого отравления, тяжелого стресса через полгода выявлялось внезапное резкое повышение сахара в крови: жажда, постоянное мочеиспускание и похудение, запах ацетона изо рта (который часто путают с алкогольным опьянением), изменение сознания. И если не дать быстро шприц с инсулином и не полечить – смерть. В 1990-е годы, когда распались все связи и скрепы, люди на остановках транспорта умирали от диабетической комы, и даже у «Скорой помощи» не было инсулина, чтобы их спасти. Я сам, будучи студентом, был свидетелем подобных случаев. Как правило, диабетиков принимали за алкоголиков – странное поведение, пахнет парами спирта (на самом деле – ацетоном), лежит или сидит неподвижно, рожа красная… На вскрытии только и определяли. И страшнее всего, что подобное происходило массово и повседневно: люди безучастно проходили мимо, как в блокаду, когда смерть никого уже не трогала. Я видел, как за несколько лет лучшая в мире система здравоохранения превратилась в стадо безразличных ко всему тварей, и только некоторые сохраняли человеческое лицо и гражданское мужество в эти страшные годы распада… Слава богу, что мы это пережили!

А теперь – о мужском бесплодии, или синдроме стерильной спермы. Это когда в сперме отсутствуют сперматозоиды. Клеток нет. Одна слизь, сопельки. А сопельки ничего оплодотворить не могут. Живет он себе, поживает, эрекция великолепная. Женщины вокруг только и мечтают, когда он сделает ребеночка. А ребеночка все нет, ни у одной… Что делать? А уже ничего не сделаешь, клетки погибли. Спермапродуцирующего эпителия уже нет. Мужское бесплодие. 40 % семейных пар не могут иметь детей по причине аспермии. Количество таких мужчин неуклонно растет! И диагностируется заболевание поздно, поскольку до 40 лет, как правило, мужчину бездетность не тревожит! А когда начинает тревожить, ничего уже не сделать. Только донорская сперма или взятие чужого ребенка на воспитание.

Мы должны перечислить эти болезни еще раз: болезнь Альцгеймера, тиреоидит Хасимото, или аутоиммунный тиреоидит, первый тип сахарного диабета, или инсулинозависимый диабет, и синдром стерильной спермы, или мужское бесплодие. Таков перечень аутоиммунных болезней. ХХI век объявлен Всемирной организацией здравоохранения веком аутоиммунных заболеваний. Статистика страшна. Каждые 5–7 лет происходит удвоение количества тех или иных статистических показателей. Первый тип диабета диагностируют все чаще и чаще. Аутоиммунный тиреоидит – после 40 лет у каждого второго. Каждый второй человек на планете страдает заболеваниями поджелудочной или щитовидной желез. И если 100 лет назад каждым вторым эндокринным заболеванием был эндемический зоб (люди жили в местах, бедных йодом, не получали йод с водой или пищей), то сейчас, с расширением кормовой базы, мы можем есть норвежских устриц, ламинарию, и как-то нет дефицита йода. 100 лет назад почти все ходили с эндемическим зобом. Сейчас – с тиреоидитами Хасимото.

Болезнь Альцгеймера – это беда. Страшная беда. При продолжительности жизни за 78 лет слабоумие у каждого второго. Старость и мудрость уже не ходят вместе! Старость приходит одна или все чаще с новой подружкой – деменцией! А что, если продолжительность жизни и дальше будет увеличиваться? Чем старше будет становиться человек, тем выше риск этого заболевания. И что же, будущее человечества – это планета слабоумных стариков, живущих в психиатрических клиниках? Я не удивлюсь подобной картине.

Восстановлению барьера и посвящены диетологические технологии. Мембрана – это двойной слой жиров, липиды. Значит, это диета, обогащенная жирами. А где взять жиры японцам? В море, конечно. И откуда? Из водорослей не возьмешь! Ответ один – китообразные. У кита мощный подкожный жир. Все киты размножаются в северных широтах, в холодных водах, потому что там мало хищников и нет акул, детенышей никто сожрать не сможет. Рефлекс очень прост – уплыть в холодные воды, там родить детеныша, выкормить его молоком до размеров, когда он сможет защищаться, а потом уже вернуться в теплые воды, где много пищи. Природа все устроила идеально. Все японские китобойные флотилии стоят в Антарктиде или на Севере вблизи Охотского моря. И им дела нет до соглашений о регулировании китобойного промысла, собственная жизнь дороже. Били, бьют и будут бить. Не до жиру, быть бы живу!

Жиры будут встраиваться в мембрану долго. Диетологический путь – медленный. Только через три месяца после начала приема жиры попадут в мембрану, потому что вначале – сурфактанты, потом половые гормоны, а потом уже они доберутся до мембраны. Только через полгода-год проявляется эффект от приема жиров при аутоиммунных процессах! Ускоритель процесса – опять-таки гинкго билоба, который в 10 раз ускоряет процесс восстановления мембраны. Соответственно, программа на восстановление мембран очень проста – гинкго билоба натощак, до еды, а после еды – что? Жиры, разумеется. Любые животные. Компонент мембран. Рыбий жир, яичный желток, лецитин, фосфолипиды, любые жиры, какие вам доступны, – икра, курдюк, горб верблюда, морж и тюлень, костный мозг и нутряной жир медведя или барсука. Растительные источники хуже, но тоже сгодятся! Масла – виноградной косточки, кедровое, оливковое, льняное, амарантовое. После еды или во время еды. И строительный материал замечательно используется рабочими, а рабочие – это гинкго билоба.

Работяги, известка, цемент, кирпич – и стройка кипит в трехсменном режиме. Две-три недели – мембрана начала восстанавливаться. Два-три месяца – и уже заметное улучшение! Правда, у кого-то это может произойти и через год, и через два, и через три. У детей и подростков – за две-три недели. У детишек все быстрее протекает – и болезнь, и выздоровление.

Помните, пожалуйста, что диетологическими механизмами корректируется любая аутоиммунная болезнь. Любая! Для всех четырех процессов универсальный принцип – жиры и гинкго билоба. И не повторяйте ошибок японцев: ни витамины, ни микроэлементы, ни мантры и медитация на Фудзияму и даже практики дзен-буддизма не помогут. Ни ошовские динамические медитации, ни энергия кундалини. Не теряйте время и клетки, пока они еще живы.

А что же системные заболевания? Склеродермия, ревматизм, ревматоидный артрит и болезнь Бехтерева, как ее у нас называют. Аутоиммунные системные костные или мышечные болезни – это не чисто аутоиммунная проблема. Это тканевый токсикоз. Они входят в группу аутоиммунных заболеваний, но с точки зрения технологии – это либо токсикоз, либо гипоксия с механизмом повреждения мембраны. Но токсикоз первичен! Потому что мышечные ткани и кости – незабарьерные. Тут принципиально другой механизм! В мышцах, костях и соединительной ткани начинают накапливаться токсины. Происходит это быстро или медленно – не важно. Токсины, накапливаясь и фиксируясь в соединительной ткани, постепенно изменяют ее свойства и характеристики, и спустя какое-то время она приобретает измененные свойства. Иммунная клетка подходит, говорит: «Ты вроде «свой», а чего у тебя клоунский колпак на голове? Не стыдно?» И в сердцах шмякает за это токсикозную клетку мышцы или кости. Поэтому дело не в клетках, а в том, что в них добавлено. В мембранах, в позициях токсикоза, связанных с мембранными функциями. Но у нас опять тот же ответ – ткань с измененными характеристиками, вызывающая подозрение в атипичности у клеток иммунной системы. Коррекция токсикоза или гипоксии здесь приоритетна, и далее уже – восстановление мембраны.

Итак: как только у вас вопрос к любой мембране – это жиры после еды и гинкго билоба до еды. А при системных заболеваниях мебранная программа всегда применяется вторым этапом. А первым – детоксикация и вывод токсинов – почечных, печеночных, кишечных. Тюбаж или детоксикационная капельница – не важно. Питание здесь работает как ассистент программы детоксикации тканей. Других никаких диетологических инструментов у вас нет. Жиры и опять гинкго! Чем раньше займетесь, тем лучше будет результат. Назначать какие-то иммуномодулирующие комплексы тоже нельзя, это крайне опасно – чем больше иммунностимуляторов, тем больше проблем и при системном механизме. Единственное, что нужно, – восстановить мембрану вторым этапом.

Поэтому давайте запомним закон питания: если любому человеку (подчеркнем – любому) становится хуже на витаминах, макро- и микроэлементах (любых), значит, процесс аутоиммунный и связан с повреждением мембраны! Типичный пример: человек начал принимать витамины, аминокислоты – великолепные отзывы, производитель заслуживает доверия, все должно быть хорошо, а ему плохо. Вопреки всей индустрии и всему обществу! И бедолага спрашивает у консультанта: «Я витамин ваш начал принимать, хотел выздороветь, а что-то совсем мне хреново стало». Консультант в шоке! Может такое быть в норме? Нет. Потому что, если мы даем витамины, аминокислоты, клетки начинают питаться. Консультанта учили умные дяди и крутые бизнесмены: «С нашим продуктом мы завоюем мир, потому что он лучший!» А этот бедолага портит всю мировую статистику. В каком случае такое может быть? Если у бедолаги аутоиммунный процесс. Или токсико-аутоиммунный. Но про японских врачей, что делали себе харакири, потому что пациенты их умирали от любых методов лечения, уже все забыли. И забыли простую истину – единственной причиной этому может быть только аутоиммунный процесс А в башке технолога здоровья сразу загорается красная лампочка и начинает мигать. Как плохо? И вы вспоминаете про японцев и про аутоиммунные процессы.

Поэтому давайте определимся и договоримся: сейчас, в эпоху подмены понятий и необученных «экспертов», все процессы прогнозируются только в одном-единственном направлении – «Вам станет лучше». Придешь в любую компанию – витамины великолепные, адаптогенов – море, все рекомендуют, назначают… А кто-то пьет и думает: «Ну не дурак ли я?». Его же могут на собрание пригласить, где люди рассказывают, как им хорошо от продукции компании «Гербалайф» – кругом все довольны, и сам поумнел, и жена меньше ругается, а уж мама-то как счастлива. И человек сидит и думает: «Почему я такой идиот? Всем хорошо от витаминов, а мне плохо». Ну, не может человеку быть плохо на витаминах, согласны? И человек думает: «А не дурак ли я?». Так вот, он не дурак. И когда ему станет плохо на любых суперпупервитаминах, суперпуперадаптогенах и суперпупериммуномодуляторах, единственное, что это может означать, что у него запущен механизм аутоиммунного повреждения. Проблемы с мембраной. Срочно отменить все.

Все витамины подарить, раздать, и ни в коем случае не принимать. Ни адаптоген, ни женьшень, ничего не принимать, только гинкго билоба и жиры. И все – больше ничего нельзя. Вообще. И так 6–8 месяцев. Когда у него мембрана восстановится и где он подхватил эту дозу, одному Богу известно. Может, через Череповец проезжал или трубочку какую-то нашел, покрутил и бросил. Три минуты на нее посмотрел, этого хватило, чтобы получить радиационное поражение и аутоиммунный процесс. И инциденты, приводящие в итоге к аутоиммунным процессам, сейчас расширяются. Единственное, о чем следует помнить, – принципы невмешательства. И помните – если всем хорошо, а вам плохо, значит, у вас аутоиммунный процесс. Расслабьтесь и технологично к нему подойдите. Раздобудьте китовый или тюлений жир, или медвежий, или барсучий. Нерпичий – отлично, белужью икру – супер-пупер. Конкурируйте за кормовую базу. В этом случае жиры играют основную, «жизнеспасающую» роль. Чем качественнее и лучше жировое питание, чем толще сало и увесистей банка с икрой и больше ложка, тем гарантированнее вы останетесь в списке живых. Японцы это уже доказали, включив в питание населения увеличение хороших жиров и БАДов из гинкго билоба. Японцы справились с волной аутоиммунных заболеваний. Заболеваемость тиреодитом Хасимото, болезнью Альцгеймера, диабетом первого типа, мужским бесплодием в Японии – одна из самых низких в мире.

Все ли понятно? Не будете считать человека дураком, если ему плохо на фоне приема витаминов? Я хочу, чтобы вы понимали – это все лишь оголтелая реклама витаминов, так называемого американского типа здоровья, когда в одной таблетке все мыслимое количество витаминов и дозировка лошадиная – 200–300 % суточной нормы. У них знаний мало, зато есть безумное желание быстро продать и получить результат, чтобы достичь конкурентных преимуществ. Торговцы бестолковые. Для чего мы деньги зарабатываем? Подольше прожить и поменьше болеть! А на фоне приема по любому поводу лошадиных доз витаминов быстро проявляются аутоиммунные процессы. Как правило, это американские витамины, у остальных более адекватные дозировки.

Нам следует говорить об этом максимально широко, потому что рецепторов к ионизирующему облучению у нас нет, мы не можем почувствовать признаки радиоактивного заражения. Не случайно японцы ходят с дозиметрами в карманах. Абсолютно безболезненная смерть. И бояться нужно не онкологии, не шизофрении, не глистов; бояться нужно несанкционированного повреждения барьерных тканей и мембран и начала аутоиммунного процесса. Наличие в ваших тканях токсинов, на которые и реагирует иммунная система, бессимптомно. Чистый аутоиммунный процесс возможен только к забарьерным тканям, которых нет в главном комплексе гистосовместимости. Поскольку синовиальная ткань записана в главный комплекс HLA, тело точно знает, что эта ткань своя, поэтому все иммунные реакции на нее опосредованы в синовиальной ткани наличием токсических веществ.

Артроз – это токсико-аутоиммунное состояние, усиливающееся на витаминах!

Аминь. Закончили тему.

И еще об иммунной системе

А теперь рассмотрим, работает ли иммунная система и от чего зависит ее эффективность? Все наверняка сталкивались с иммуномодуляторами и иммуностимуляторами. Женьшень уж точно кто-то пил. Если человек всерьез занимается своим здоровьем, то какую-то пилюльную технологию иммунной стимуляции он уже прошел.

Все стимулируют иммунную систему. Но не факт что она стимулируется. Как вы думаете, этой системой кто-то управляет? Существует ли орган, управляющий иммунной системой? Ведь в каждой системе организма есть свой «управляющий» орган. В эндокринной – это гипофиз, гипоталамус. В нервной – головной мозг. А в иммунной системе этот орган называется «тимус», или «вилочковая железа». Почему она так называется? За шеей, которая представляет собой перстневидный хрящ, лежит щитовидная железа. Под щитовидной железой и под перстневидным хрящом у нас есть впадина в грудине – яремная ямка, ее можно пальчиком нащупать. Вот в ней-то и располагался когда-то тимус.

Почему располагался? Потому что сейчас у нас его нет. Все мы рождаемся с тимусом. Но, о чудо, после 10 лет по определенным биологическим законам тимус начинает умирать. И к 15 годам у всех людей, независимо от пола, возраста, вероисповедания, молитвенной практики и прочих индивидуальных особенностей, тимус погибает полностью. Называется этот процесс «инволюция тимуса». Инволюция – это обратное развитие. Все системы человеческого организма с возрастом развиваются – головной мозг растет, клетки обучаются. А с тимусом все наоборот. Оптимально тимус функционирует до десятилетнего возраста. После 10 лет начинается процесс гибели, который ничто не может остановить. Тимус у всех умирает к 15 годам. И после 15 лет мы остаемся без тимуса. Все.

Этот процесс инволюции тимуса является главной загадкой биологии. Есть множество теорий. Есть генетическая теория, которая основывается на предположении о блокировке определенных генов, выключающих механизм функционирования тимуса. Есть вирусные теории, есть теории божественных промыслов, гласящих, что Высший разум закрывает человеку окно в жизнь вечную, или 5-ю чакру, если тот пренебрегает занятиями, направленными на развитие энергетики. А если эта чакра заблокирована? Если одна из главных систем организма осталась без руководящего и направляющего ока? Насколько нас хватит? Так или иначе, в любом механизме смерти следует искать иммунологические основы, потому что после 15 лет повреждаются функции иммунной системы. Или произойдет нарушение в дифференцировке нормальных клеток, или разовьются опухолевые процессы, или возникнут проблемы по парадигме «свой – чужой», или возникнут хронические очаги инфекции и т. д.

Следует понимать, что в аспекте иммунной системы все упирается в главный и основной орган, который ею управляет. Если мы раскроем тайну инволюции тимуса, то, скорее всего, откроем и загадку продолжительности жизни человека и его вечной молодости.

Какова же главная задача тимуса? В каждом организме присутствует запас клеток. В костном мозге находится запас стволовых клеток, их еще называют полипотентные. Потенция – это возможность. Полипотентность – это универсальная возможность. То есть наша стволовая клеточка, зародыш, может дифференцироваться в организме в любую клетку – стать эритроцитом, новой клеточкой эпителия, или соединительной ткани, а может стать иммунной клеткой, в зависимости от того, какие задачи в данный момент стоят перед организмом.

Все мы рождаемся с запасом полипотентных стволовых клеток. Красный костный мозг располагается в самом защищенном месте – в костях. Он защищен от механического воздействия, и на протяжении всей жизни человека из полипотентных клеток дифференцируются новые унипотентные клеточки и происходит их «специализация» – клетка определяется со своим будущим.

Как вы знаете, технологии пересадок этих стволовых клеток сейчас очень популярны. Многие опухолевые болезни лечатся пересадкой костного мозга. Особенно, если это опухоли крови. Пересадить от кого-то костный мозг – это значит восстановить популяцию полипотентных стволовых клеток, и организм вновь будет их дифференцировать. Именно тимус обеспечивает процесс перехода полипотентных стволовых клеток в унипотентные иммунные. Вот малыш решил, что будет военным. Он еще не знает, артиллеристом ли, летчиком ли, танкистом, но военным – точно. И дальше его нужно направить в то или иное учебное заведение. А главное учебное заведение – это тимус. Он обозначается буквой «Т», и все иммунные клеточки, которые обучаются под воздействием тимуса, называются «Т-клетки». Т-клетка – это клетка, зависящая от функции тимуса. Если клетка не зависит от тимуса, «обучается» на периферии, в лимфоузлах, аппендиксе, пейеровых бляшках кишечника, то это уже не тимусный механизм, а периферический, обозначается она буквой «В» и называется «В-клетка». От слова «бурса» – сумка. Почему так – никто не знает.

В иммунной системе все зависит фактически от количества и «обученности» Т-клеток. В-клетки – клетки рабочие.

Самые главные, основные и элитные Т-клетки – это клетки памяти. Технологи говорят, что, если хотите решать какие-то серьезные задачи, следует обладать хорошей памятью. Иначе вы будете плохим специалистом, плохим человеком, плохим другом. Потому что все всегда будете забывать. Иммунная система, которая все время все забывает, – это тоже малоэффективная система. Каждая новая встреча с «чужим» для нее новый шок. «Вау, помню, что это было, только вот где?» И опять изучение, и опять, и опять. Месяц прошел, по-прежнему ни черта не помню. Кто это такой? Для чего они? И особенно, если это бифидо- и лактобактерии. Представляете себе иммунную систему, которая каждое утро силится вспомнить, что бифидо- и лактобактерии – это, оказывается, хорошо.

Фактически основа функции иммунной системы – это хорошие клетки иммунологической памяти. Т-клеточки памяти. С этими клетками связана так называемая основа врожденного иммунитета. Мы еще не встречались с какой-то инфекцией, но клетки памяти о ней уже знают. Почему кто-то не умирает от атипичной пневмонии? Потому что есть клетки памяти, причем не только вашей. Существует еще генетическая иммунная память поколений. В этих клетках с момента вашего рождения уже обитает старый волхв, поющий песни о тех временах, когда и человечества еще не было, раскрывшим от удивления рот детишкам (полипотентным стволовым клеткам). Эти клетки – сказители, передатчики изустной традиции, те, кто ходит по деревням, играет на гуслях, бандурах и рассказывает о былых днях. Память рода. Память вида. Память поколений. Соответственно, все упирается в эти клетки. И соответственно, те люди, кто обладает клетками памяти, резистентны по отношению к любой инфекции.

Появился синдром приобретенного иммунодефицита? СПИДа? Помните ведь, что это вирус, который повреждает одни из иммунных клеток. Ученые выяснили, что два племени американских индейцев чихать хотели на СПИД. Могут совершенно спокойно ходить к женщинам, зараженным СПИДом, хоть по три раза каждый день, и ничего им за это не будет. Причем, самое интересное, что эта их особенность связана с устойчивостью к работе на высоте. Это когда человек ходит по балке сотого этажа, смотрит вниз, и ему совершенно фиолетово. А вас дрожь одолеет, потому что машинки как точечки, людей вообще не видать, птицы летают, альбатросы, а вам очень плохо – и красота не радует, и тошнит, и жизнь проносится перед глазами. А его не тошнит, и он СПИДом при этом не болеет. И вот выяснилось, что все индейцы, не страдающие боязнью высоты, обладают устойчивостью к ВИЧ-инфекции. Представляете, как здорово – все боятся, а вам хоть бы хны? А потому, что у ваших далеких-далеких предков примерно такой же вирус проходил, а иммунная система с ним справилась и записала его в клетки памяти. И один из ста сказителей об этом помнит и играет на бандуре о том, как, каким мечом и в какой последовательности Илья Муромец рубил мечом-кладенцом головы Змея Горыныча.

Соответственно, клетки иммунологической памяти обеспечивают эффективную работу всей системы иммунитета при встрече с тем или иным агентом. Чем больше клеток памяти и чем большей информацией они владеют, тем эффективнее сработает иммунная система. И, как мы уже знаем, тимус отвечает за обучение Т-клеток тем инфекциям, с которыми встречается данный организм.

Вот только на свет ребеночек появился, и на него уже набросились все бактерии и вирусы, кому не лень – стафилококки, клебсиелла, кишечная палочка тоже с удовольствием бежит, гриб кандида уже тут как тут. И докладывают иммунной клетке: «Я, гриб кандида, явился, чемодан уже распаковал». Она еще не знает, кто это, но тимус стоит на страже и шепчет на ушко: «Этот точно не “наш”, запиши его в список, передай Васе, чтобы Вася записал приметы уже в отделении: рост средний, глаза карие, шрам над левой бровью, осужден по такой-то статье, в розыске. Записала? Фотографии расклеили. Все в курсе. Не запишем, не узнаем, не расклеим, будем жить на соседней площадке с опаснейшим преступником. Мы думали, что это милейший Иван Иваныч, который каждое утро с нами здоровается во дворе. А милейший Иван Иваныч, оказывается, группенфюрер СС, душегуб и насильник, скрывающийся от возмездия». Но если остался в живых хоть один узник концлагеря, видевший душегуба в лицо 50 лет назад, судьба его покарает руками иммунной системы.

Клетки памяти – это одна из самых ключевых и уязвимых функций нашей иммунной системы. Высокоспециализированные клетки. Элита. Точнейшая настройка иммунной системы – их специфическая задача.

Следующие клетки – хелперы. От английского «помощь». И занимались их изучением в основном англичане. Что делают хелперы? Они помогают всем остальным клеткам. Помощники. Универсальные подмастерья. Тимуровцы. Кому надо – всем помогают. Здорово ведь, если в случае чего рядом окажется бригада профессиональных помощников быстрого реагирования! Суперклетки. В любом месте организуют и подскажут.

Следующая группа – супрессоры. Супрессия – подавление. Подавляют. Хелперы помогают, мотивируют, а супрессоры подавляют. Так и получается, что по любому процессу – два мнения. И всегда радикально противоположные.

Какие клетки победят, такая и возникнет реакция иммунной системы. Столкнулись с бифидо- и лактобактериями «чужие», но хорошие, и вот начинаются выступления, на трибуну выходят разные ораторы, один кричит: «Убить всех! Зачем они нужны? Чужие они! Зачем нам их спирты и сахара, их витамин В₁₂? Чужие, убивай!» А другой возвещает: «Нет, ребята, вы не правы! Они хоть и “чужие”, но книгу святую читают, в Бога веруют, работящие, нам с ними хорошо будет. Оставляем на вечное жительство!» И что? Какую реакцию надо выбрать по бифидо- и лактобактериям? Всей иммунной системе? Супрессию. Нордическую толерантность. Ну, живут и живут, не надо их трогать; соответственно, в этом месте должны победить супрессоры. Не трогать этих «чужих», защищать, не мародерствовать и передать в обучение кадетам! А вирус гриппа? Убивать – не убивать? Или пусть живет, как бифидо- и лактобактерии? Здесь хелперы должны победить – убить, замочить, и все клетки, которые этим вирусом поражены, безжалостно уничтожить. Хелперная, супрессорная реакция всегда присутствует, потому хелперы всегда за, а супрессоры – всегда против. Это их универсальная реакция. И поэтому любые реакции – это проявления либо хелперной, либо супрессорной идеологии. А идеология зависит от типа клетки и опять-таки от того, какое образование эта клетка получила. Все клетки важны. И, в зависимости от нужной организму реакции, зеленый свет либо одним, либо другим. Либо хелперам, либо супрессорам.

Следующая группа очень важных клеток – нормальные киллеры. Они имеет «лицензию на отстрел». Они – спецназ, с оружием в руках ходящий между нами. В ухе – наушничек, ходит себе туда-сюда, и вдруг – раз, выстрелил в кого-то и убил. И сообщил по рации: такой-то и там-то ликвидировал разыскиваемого с приметами такими-то. И дальше пошел. А труп лежит и ждет похоронную команду лейкоцитов. Они утилизируют «труп».

В-клетки тоже подразделяются на схожие классы, но главная их задача – вырабатывать иммуноглобулины. Когда происходит какая-то реакция, любая иммунная В-клетка (их называют лимфоциты) должна выделить вещества белковой природы, которые в точности соответствуют определенному чужеродному веществу. Это чужеродное вещество называется «антиген». Иммуноглобулин, выделяемый в ответ на антиген, называется простым словом «антитела». На каждый антиген должно быть выработано антитело. На любое вещество любой природы, которое иммунная система распознала как «чужое», должно быть выработано «свое». Антиген – антитело.

И вот этот антиген, блокируемый антителом, превращается уже в иммунный комплекс, и этот иммунный комплекс не может оказать тяжелого повреждающего иммунологического эффекта. Это может быть бактериальный токсин, или частичка его оболочки, но если к антигену прилипло антитело – все, антиген блокирован. Патогенного действия он оказать не может, но сформировался иммунный комплекс. Иммунный комплекс из организма нужно удалять, согласны? Представьте – десятки антигенов пришли и заблокировали миллионы иммунных тел; все это валяется на дороге, по ней ходят дети, старушки, инвалиды в колясках в булочную ездят, а тут лежит гора мусора. Его нужно убрать. И вот иммунными комплексами и вообще, всем, что нужно удалить из организма, занимаются специальные иммунные клетки, которые называются «фаги» (или «фагоциты») – клетки, которые жрут («фаг» в переводе с греческого – «пожиратель»). Не едок, а пожиратель, от слова «жрать». Задача фага – сжирать все, и чем больше он сожрет, тем лучше.

К фагоцитам относятся известные клетки – лейкоциты (белые клетки крови). Лейкоцит – это классический фаг, но он маленький, юркий и за свою жизнь съедает примерно 30 единиц или иммунных комплексов, или клеток. 30 единиц. За жизнь. И умирает, потому что его ресурсы исчерпаны. 30 – это мало. Если каждый врач вылечит только 30 пациентов, наверное, надо почесать голову и подумать, сколько ж нам надо врачей? На помощь лейкоцитам приходят крупные клетки, они называются «макрофаги». То есть многожрущие клетки, обжирающиеся – они за жизнь способны съесть до 120 единиц. То есть эффективность одного макрофага – 4–8 лейкоцитов. Тяжеловес. Лейкоцит там из винтовки стреляет, а этот – пулеметчик, раз – и 120 трупов. Лента кончилась, вторую зарядил, еще 120 трупов. Макрофаги и лейкоциты различаются по скорости, размерам, проникающей способности и пр. Лейкоциты – быстрые, могут прибежать, куда хочешь, кого хочешь, сожрать. А макрофаги пока доползут, пока сожрут, пока переварят. Медленные, тяжелые, не везде проползут. Их основная задача – иммунные комплексы, они их и должны съедать. Причем ликвидируют они любые трупы, и «своих» тоже. Допустим, умерла клетка. Кто ее из ткани ликвидирует? Что она, так и останется лежать? Марь Иванна жила с вами на одной лестничной клетке, вчера умерла в возрасте 92 лет. Надо вывезти труп из квартиры. Приезжает бригада, все спокойно, оформили свидетельство о смерти, погрузили на носилочки, закрыли, вынесли. Спасибо. Марь Иванну отпели и похоронили. Комнатку отремонтировали и молодоженов заселили…

Вот так работают звенья иммунитета. Наука изучала то, что мы здесь вкратце описали, 70 лет. Группу иммуноглобулинов открыл великий немецкий ученый Роберт Вирхов. Его теория гуморального иммунитета основывается на способности иммунных клеток выделять антитела и уничтожать антигены белковыми структурами. Вирхову оппонировал другой великий иммунолог всех времен и народов, Илья Ильич Мечников, который считал, что иммунная система – это жрущие фаги, и от того, как они съедают, и зависит иммунный ответ.

И вот спорили они с Вирховом больше 20 лет, соратники их на симпозиумах «стенка на стенку» сталкивались, и оба трудились, не покладая рук и мозгов, желая доказать собственную правоту. И все биологи и врачи были либо «вирховцами», поддерживающими гуморальный принцип, либо «мечниковцами», скандирующими: «Фагоцит! Фагоцит!» В итоге Наука и Природа их примирили! Оба исследователя оказались правы. Просто каждый изучал одну из функций иммунной системы. А в живом организме работают обе одновременно. Сейчас то, что изучал Мечников, называют клеточным иммунитетом, а открытие Вирхова – гуморальным иммунитетом. Соответственно, клетки так и называются – «фагоцитарный ряд», или лейкоциты, и лимфоциты. Две группы клеток. Теперь при упоминании лимфоцитов, лимфы или лимфоузлов вы сразу понимаете, о каких клетках идет речь, А при упоминании лейкоцитов, того, что кто-то где-то ползает и кого-то ест, вы понимаете, что речь о фагах. К классическим фагам отношение тоже хорошее. Оба звена иммунитета работают параллельно и усиливают действие друг друга.

А для каких реакций нужны лимфоцитарная группа и реакция, которую мы с вами записали, – антиген плюс антитело. Это что-то неклеточное, согласны? Чужая клетка выработала какой-то токсин – экзотоксины, эндотоксин. Нужно с ними бороться. Кто этим будет заниматься? Лимфоциты. Пришел фаг. А кого жрать? Нет субстрата. Есть молекула, но он ее не может оприходовать, потому что эта молекула должна быть уже нейтрализована и лежать в виде готового иммунного комплекса. И тогда он ее съест. Соответственно, это должна быть какая-то клеточная структура, морфология, кусок чьего-то тела, который можно съесть. Это нечто не клеточное, не телесное, не корпоральное.

А вот главным условием для поддержания клеток лимфоцитарного ряда как раз и является «обучающая» функция тимуса. И этот тип иммунитета формируется… Когда? Да, до 10 лет в идеале, максимум до 15. И поэтому, если мы хотим к чему-то выработать иммунитет, это нужно сделать до 15 лет. А как мы уже знаем, все лимфоцитарные группы и гуморальный иммунитет зависят от наличия тимуса. Если институт закрылся, то и учиться уже негде. А вот макрофаги о тимусе вообще ничего не знают, их задача – пожирать. И поэтому эта группа иммунных клеток не зависит от тимуса. Следует понимать, что именно эти клеточные формы и спасают нас на исходе жизни. Потому что с этой формой можно работать. Что же касается гуморального иммунитета, Т-клеток, клеток памяти, хелперов и супрессоров – то это функция тимуса. Как в старые добрые времена говаривали, чем раньше ребеночек переболеет какой-то инфекцией, тем лучше. Поэтому следует запомнить: желательно наибольшее количество антигенов «перепробовать» до 15 лет. А в идеале – до 10. Инфекции после 15 лет переносятся гораздо тяжелее – это основной закон инфекционных заболеваний. Если вы переболели ветрянкой в 5 лет – это хорошо. Если в 35 лет – плохо. Если ребенок заболел краснухой в 7 лет – хорошо. Если в 20 лет – плохо. Если перенес дифтерию в 3 года – хорошо, если в 40 лет – это смертельно.

Чем опаснее инфекция, тем в более раннем возрасте желательно ее перенести – таков первый закон функционирования иммунной системы. Потому что после 15 лет у нас не будет главной иммунной железы. Костная ткань будет великолепной, мышечная ткань – супер-пупер, мозг – лучшим в Европе, а тимуса уже нет. А иммунной системе мозг не нужен.

И главное: когда бабушка водит любимого внучка к другу, который заболел корью и краснухой одновременно, а внучек только оправился от гриппа и ей твердят: «Куда ты его повела?!», а она все равно тащит, и они пьют чай из одной чашки, и через неделю внучек падает с краснухой и корью, то бабушка крестится: «Господи, слава Тебе, Милосердный! Переболело дитятко». Успели в тимусный период. Дитятко переболело. И когда «дитятко» в 30 лет встретится с опасным вирусом из этой же группы, клетки памяти быстро напомнят («Было, помните, в семь лет чуть не померли»), и иммунный механизм отрегулируется так, что вы даже не почувствуете. Вы пройдете мимо, «как каравелла по зеленым волнам», и вам ничего не будет. А все вокруг слегли. Сыпи, почесухи, зуд, а вам хорошо, потому что вы успели переболеть в тимусный период.

Вы ведь помните, что лишение ребенка трех источников белка является пищевым геноцидом, преступлением против личности. Почему? Потому что не обеспеченная в этот период ресурсами для формирования иммуноглобулинового гуморального ответа иммунная система фатальна для всей оставшейся жизни. И никакими белковыми реверансами после 15 лет мы эту ситуацию не исправим. Потому что белка может быть сколько угодно, а если тимуса уже нет, то иммунная система останется без управления. Поэтому обеспечение ребенка до 10 лет преимущественно белковой пищей является не только диетологической, но и общей основой здоровья на всю оставшуюся жизнь. Если этот ребенок получает адекватное количества белка, он переработает любые количества антигенов. Потому что все, что он дифференцирует до 10 лет, у него останется на всю оставшуюся жизнь. А, возможно, еще и передастся по наследству в иммунологической памяти. Потомки переболевшего и выжившего организма благодаря наличию врожденных клеток иммунной памяти даже через многие тысячи лет, повторно столкнувшись с подобным возбудителем, не вымрут, а успешно перенесут данную инфекцию.

Вопрос: хватает ли в это время белка? Если его не хватает, увы, тут никакой тимус не поможет. Потому что специалистов навалом, штаб работает, институт выпускает, а патронов не хватает. Как в начале Великой Отечественной войны. Русский солдат – лучший в мире, а патронов нет. И какие бы у нас ни были Ворошиловы и Тухачевские, сделать они ничего не могут. Нет патронов – солдат воевать не может. В лучшем случае – выживет в плену. Есть патроны – даже новобранец отстреляется, приобретет опыт и станет хорошей иммунной клеткой. Поэтому обеспечение белком из трех (подчеркиваю – трех) источников до 10 лет – ключевой фактор здоровья. С 10 до 15 лет начинает работать гормональная система, и на «умирающем» тимусе начинается половое созревание. И поэтому ресурсы после 15 лет переключаются в гормональную сторону. Поэтому болеть лучше до 10 лет, а после 15 – все, можете расслабиться и жить спокойно. Будете всю оставшуюся жить на тех Т-ресурсах, которые вы к этому моменту приобрели.

Еще раз повторю – ребенок должен получать адекватное количество белка. Мы не думаем о нормах, о том, что это «ножки Буша», и стоит ли их давать. Мы просто даем, а ребенок тупо ест. И тогда вторым главным фактором его здоровья является максимальное обеспечение встречами с различными антигенами. Чем больше ваш ребенок переболеет инфекциями до 10 лет, тем лучше. Волнуетесь за его жизнь, переживаете? Водите в гости к больным детишкам. И чем больнее ребеночек, к которому вы идете, тем чаще. Да, до момента заболевания. А дальше – поболели, выздоровели и снова в гости – к следующему больному ребеночку. Особенно, если это девочки, потому что девочкам грозят очень опасные инфекционные болезни, которые впоследствии, в посттимусный период, могут им всю жизнь испортить, – краснуха, цитомегаловирусная инфекция и прочие.

Поэтому болеть нужно до 10 лет. Как говорил некогда наш профессор в педиатрическом институте: «Ребенок должен болеть, но болеть правильно» А «болеть правильно» – это значит дать ему время на контакт с антигеном, подождать несколько дней, если ребенок есть не хочет, затем у него повышается температура, он начинает пить водичку, и, как только выздоравливает, возвращаемся к белковой кормовой базе и весь период выздоровления опять даем ребенку белки. Пока болеет, может и на углеводах «перекантоваться», потому что это достаточно серьезный период – интоксикация, всевозможные реакции и т. д. Но, как только выздоровел, опять на белок – на творог, сметану, печенку, яйца и т. д. Тогда все будет хорошо. Тогда тимусное время мы проживем с пользой. И чем больше антигенов, тем лучше, потому что, пока «институт» работает, желательно обучить как можно большее количество клеток. Вот и все. А стволовых клеток полным-полно, пусть основная часть их пойдет в клетки памяти и Т-хелперы, Т-супрессоры.

Важно осознавать, что механизмы иммунной системы венчают процесс обретения здоровья. Это корона, которую мы надеваем на голову, и какой бы красивой корона ни была, если голова убога, то и корона не к месту.

Ошибка в использовании иммуномодуляторов состоит в том, что зачастую не принимаются в расчет функции тимуса и приоритетность главного белкового обмена. А без белка (гуморальный иммунитет), без ключевого фактора иммуноглобулинного реагирования иммунная система беспомощна.

Тяжело болеть в детстве совершенно не обязательно. Важно обеспечить встречу с антигеном. И вовсе не обязательно при этом неделю валяться в лихорадке в реанимации. Встреча с антигеном может пройти вообще бессимптомно. Вы никак на это не отреагируете. И не факт, что после визита к девочке, болеющей краснухой, ваш ребенок обязательно заболеет. Он может и не заболеть, но он уже встретился с антигеном. Здоровый организм в принципе не болеет.

Почему дети везде суют свой нос? Потому что это естественно для ребенка – хотеть новых ощущений, все попробовать, ему интересно. И чем больше он получит информации, тем лучше будут «обучены» его иммунные клетки и вкусовые рецепторы. А для этого нужно создать определенные условия. Мы боимся: «Ой, стой, куда ты побежал!» Это неправильно, надо отпустить ребенка, чтобы он получил пользу, а не просто сломал палец и неделю ходил в гипсе.

А что же клеточный иммунитет? Фагоцитарная клетка имеет ядро с наследственной информацией, мембрану, она активна, подвижна, автономна, ее задача – иллюминировать какие-то клетки и материальные структуры: определила, съела, и частица оказалась внутри фага. Фагоцитарная реакция – клетка внутри фага. Дальше фагоцит выделяет пищеварительные ферменты внутри клетки и переваривает некую структуру, которую он фагоцитировал. Переварил, и готов к новым действиям.

Где ключевая точка технологии фагоцита? Хотелось бы, чтоб он «съел» максимум. От чего это зависит? От какого звена? От времени его жизни или переваривающей способности?

Ответ – от переваривающей способности. Точнее, от ее скорости. Какое бы количество фагоцитов мы ни продублировали и ни сформировали, какое бы количество солдат ни было в нашей армии, все зависит от того, как быстро они выполняют поставленную боевую задачу. Лучший солдат – тот, который выполнит приказ командира быстрее. Согласны? Соответственно, время фагоцитирования, время переваривания объекта внутри фагоцита, – основа ключевого иммунитета. А самое страшное в этом звене, это неспособность фагоцита переварить объект.

Представьте себе, что фагоцит съел бактерию, а переварить не может. Неделю не может, две, а время его жизни подходит к концу, вот он и умер, и бактерия пережила внутри фагоцита время его жизни, покинула его труп, надела его участочек мембраны и пошла по своим делам. Может такое произойти? Может. Это называется «незавершенный фагоцитоз». То есть фагоцит нашел объект, съел, переваривал, переваривал, не переварил, умер, потому что время его жизни прошло. А бактерия выжила. И все клетки, которые произойдут от этой бактерии, приобретут устойчивость к фагоцитированию, потому что она им расскажет, как «пересидеть» время жизни фагоцита. И детишкам свои накажет – вы, мол, если когда-нибудь сожрут, посидите спокойно, пока тот, кто вас сожрал, не помрет, и выйдите спокойно.

Проблема незавершенного фагоцитоза – это проблема состояния клетки иммунитета. Огромное количество фагоцитируемых объектов «отсиживаются» в клетке, которая их съела, и не удаляются.

Как завершить фагоцитоз? Есть ли способы, усиливающие воздействие фагоцитов? Незавершенный фагоцитоз был проблемой еще во времена Мечникова, а сейчас приобрел массовый характер.

Помните, как гинкго билоба помог нам решить вопрос с мембраной? Так вот, есть природное вещество, которое помогает решить проблемы незавершенного фагоцитоза. Называется оно ункария томентоза, или кошачий коготь, а по-английски «Кэтс Кло» или еще «Уна де Гато» – это все названия одного вещества. Я разработал усиленную формулу данного вещества – РеноСан.

Ункария в переводе «мучительная», потому что прием этого препарата вызывает мучения. Но немножко помучились, и потом становится хорошо. Она усиливает выделение лизосомы, ферментов фагоцита, которые активизируют внутриклеточные обменные процессы. РеноСан очень хорошо активизирует процесс лизосомального синтеза именно в макрофагах. Если гуморальное звено зависит от Тимуса и от фактора белка, то макрофагальная реакция – от того, что мы знаем о веществе.

И если мы хотим завершить фагоцитоз, мы должны использовать эти компоненты. Как только мы начинаем употреблять кошачий коготь – вторую по распространенности (после гинкго билоба) биологически активную добавку к пище с содержанием лианы, наши макрофаги получают поддержку. Лизосомы, если они гипоксичны, дефицитны, получают стимул и приступают к активным действиям, и меньшим количеством клеток мы можем решить большее количество задач.

Как правило, это капсулированные формы, потому что у них горчайший вкус. Разница есть в количестве, в технологии консервирования, в исходном сырье, стоимости конечного продукта. Перуанские индейцы из ункарии заваривают чай, делают такой, что вырви глаз. Зато включается макрофагальное звено иммунитета, способное уничтожить любого!

Почему же все-таки ункария «мучительная»? Включение реакции – это всегда активизация каких-то процессов хронического воспалительного очага: повышается температура, появляются симптомы токсикоза – вялость, слабость, хочется полежать. Организм говорит: «Ты же включил реакцию, дай мне время, нам нужен кислород, пойди погуляй, выпей воды, съешь белок». И человек начинает искать белок, гулять, пить воду, лежать под пледиком. Окружающих это раздражает, мол, не человек, а какая-то с трудом ползающая тень отца Гамлета, чешется, кашляет, сопли текут, еще и туалет надолго занимает. Мучается человек, мучается! Но потом активизируется процесс иммунного ответа, и он начнет выздоравливать.

А возможны ли передозировки? БАДы не оперируют такими понятиями. Важно – когда восстановится механизм? Через два часа, двенадцать суток или через четыре месяца? Пока он восстанавливается, вы будете мучиться. Как только восстановится, будете жить счастливо.

Если человек не мучается – это хорошо! Это норма. Если у вас нормальная фагоцитарная реакция, вы вообще ничего не почувствуете. Если она снижена, какой-то эффект будет – у кого-то гланды начнут болеть (вы не знаете, что у вас там очаг инфекции, и он у вас заболит), у кого-то почка начнет «тянуть» (а что – у вас там не может быть каких-то бактерий?), у кого-то в легком боли появятся. Но вы будете к этому готовы. Слушайте себя, и все будет нормально.

А что делать дальше с этой макрофагальной реакцией? А дальше ее желательно поддерживать! Потому что количество биологических объектов, нуждающихся в фагоцитировании, постоянно увеличивается. Давайте вспомним про альвеолы, единственный механизм очищения которых – галотерапия. А что можно к этому добавить? Как раз РеноСан. Если в галокамере появляется кашель и повышается температура, это говорит о том, что при галотерапии активизировался процесс воспалительной реакции в альвеолах. Когда-то была пневмония, человек о ней забыл, а ситуация все равно осталась. Что принимаем? Опять-таки РеноСан!

Макрофаги убираются другими макрофагами. Товарищ подходит к телу павшего друга, выпивает стопку водки и съедает его. Потому что тело павшего друга – это тоже объект уборки. Кстати, в большом количестве это называется «гной». Гнойные инфекции – это всегда инфекции с большим расходованием иммунных клеток макрофагального ряда. Они, конечно же, приходят и убивают бактерии, но и сами умирают при этом. Гной – это на 80 процентов погибшие макрофаги. При гнойных инфекциях – всегда РеноСан. Лучше в капсуле. Мерзко, противно. Просто глотайте. Можно после еды. Не мучайтесь! До еды не пошло, значит – после. Можно на ночь перед сном.

С РеноСаном связаны очень интересные истории индивидуальной программы оздоровления. Сейчас принято с инфекциями бороться антибиотиками. Прямо-таки эра антибиотиков. Врач приходит, видит инфекцию и сразу назначает антибиотики. Поэтому РеноСан – это наш ответ неоправданно частому использованию антибактериальных препаратов. Потому что, к сожалению, каждый третий случай применения антибиотиков не рационален и не правилен. Лучше принять РеноСан, а не антибиотик. А их одновременное применение позволяет уменьшить дозировки антибиотиков и укоротить курсы их приема. А самое главное, что РеноСан можно принимать во всех случаях иммунологических нарушений, не важно, это опухолевый процесс, реакции хронического очага воспаления, субфебрилитет неясного генеза или просто плохое самочувствие.

А в пожилом возрасте? Я считаю, что все люди старше 60 лет должны получать РеноСан в поддерживающих дозировках (хотя бы одну капсулу в день) постоянно, в течение всей жизни. Потому что у них механизм клеточного иммунитета страдает не только от прямых иммунных причин, но и от токсикоза.

РеноСан можно использовать так же короткими курсами. Заболели? Понимаете, что инфекция? Понятно, что придут макрофаги, и кто будет с ней в итоге? Какие бы ни были иммунокомплексные механизмы, какой-то фрагмент не стерся. А кто «убирает» иммунный комплекс? Те же макрофаги. Поэтому после действенной реакции гуморального иммунитета надо убирать иммунные комплексы. Если их не убрать, они начинают циркулировать. Это болезни циркулирующих иммунных комплексов, их называют цики. То есть если врач говорит «цик», он имеет в виду не центральную избирательную комиссию и речь идет не о выборах, а о неубранных, не иллюминированных иммунных комплексах. Когда они годами циркулируют в организме, то вызывают заболевания соединительных тканей – ревматизмы, ревматоидные артриты.

Что влияет на функцию макрофагов? Во-первых, их количество. Во-вторых, отсутствие гипоксии, токсикоза. Если есть подозрение на токсикоз, тогда не надо сразу принимать РеноСан, отработайте сначала токсикоз. Потому что на фоне токсикоза эффекта не будет. Уберите также гипоксию, займитесь лучше галотерапией. А на фоне антибиотиков можно принимать РеноСан? Да на здоровье! Меньше придется антибиотиков выпить. А на фоне противоопухолевых препаратов? А чем опухолевые клетки иллюминируются? Теми же макрофагами, понимаете? Можно сочетать РеноСан с хорошей противоопухолевой терапией, лучевой терапией. Быстрее выйдете из состояния иммуносупрессии после химиотерапии. РеноСан сочетается со всем, не переживайте! Все нормально и хорошо! Биологически активные добавки – это не лекарства, они воздействуют только на то звено, на которое нацелены. В любом случае РеноСан окажет эффект.

Иммуномоделирующие средства, или иммунопротекторы

Аюрведическая формула иммунного комплекса – это технологии воспоминания о годах, когда у нас был тимус.

Все мы листали альбомы со старыми фотографиями – вспоминали времена, когда были счастливы, испытывали чувство ностальгии… Этот «эффект старой фотографии» и должен стать приоритетом для иммунной системы. Если мы хотим получить позитивные эмоции, нам следует окунуться в хорошие воспоминания. Формула иммунного комплекса – технологический процесс, включающий механизмы иммунной памяти у взрослых (бестимусных особей). А если в организме еще присутствует тимус? Произойдет стимуляция функции тимуса. Поэтому у детей до 10 лет применения формулы иммунного комплекса оказывает прямой стимулирующий эффект на тимус.

У взрослых вначале применения формулы иммунного комплекса мы ждем тимусной реакции. Вот нахлынули воспоминания, у основания шеи побежали мурашки, появилось ощущение тепла, пятнышки проступили, капиллярная реакция проявилась. Мы процесс активизировали. После активации тимусной реакции можете делать что хотите – пойдут все технологии.

Не включили память о главном органе иммунной системы – все остальное нелогично или нетехнологично. Поэтому всем взрослым прежде чем начинать заниматься иммунологией, тимусом, нужно избавиться от токсикоза и гипоксии, восстановить белковый и жировой обмен, ликвидировать избыток легких углеводов, ликвидировать гиподинамию, и в последнюю очередь подключать иммунологические реакции.

Лучше через полгода-год, лучше не торопиться, не спешить, иммунная система на каждый ваш правильный технологический шаг сразу будет откликаться улучшением реакций. Но начать коррекцию следует с тимуса, потому что он – главный.

Раньше были очень хорошие вытяжки из тимуса – тимоген, тималин. Как педиатр раньше поддерживал функцию иммунитета? Прописывал вытяжку из тимуса. Хотим, чтобы мозги работали – следует съесть мозг другого существа, хотим, чтоб мышцы работали – съесть мышцу другого существа, хотим, чтоб тимус хорошо работал – нужно съесть тимус другого существа. Поэтому все вытяжки, экстракты, настройки на тимусе хорошо капать в носик маленьким детишкам, полоскать ими горло, если заболело. Это давно забытые правильные истины. И в древней аюрведической традиции это применяется по сей день, так же как и пять тысяч лет назад.

У детей прямой тимусный эффект начинается с покраснения верхней половины грудной клетки. И вот теперь, с этой красной шейкой, его бы хорошо к Ванечке из соседней коммуналки отвести, где алкоголики живут, да что б он там поползал, полазил и съел все. А как вернется домой накормить творожком со сметанкой, и баиньки, ночью вытереть пот, вытереть сопельки – и порадоваться, что дитятко получило иммунологический урок, подхватило десяток новых антигенов, с которыми справилось. Утречком – опять формулу иммунного комплекса и в следующую грязную коммуналку или к собачке в гости, к Бобику, что живет в конуре. Что-то засомневались – РеноСан добавили, рыбьего жиру в ложечку налили…

Еще раз подчеркну – все начинается с тимуса.

И последнее – о формуле иммунного комплекса. Мы помним, что иммунные клетки бывают двух видов – фагоциты и лимфоциты. Лимфоциты делятся на «Т» и «В». Фагоциты – на «микро» и «макро». Группа Т-клеток существует до 15 лет. Группа В-клеток (от слова «бурса», сумка) – это лимфоузлы, миндалины, аденоиды, пейровы бляшки, аппендикс (орган иммунной системы в кишечнике). К примеру – если погибает главнокомандующий войска, то руководство военными действиями переходит к тем, кто остался в живых, – к кадровым офицерам. Чем больше кадровых офицеров осталось в строю, тем больше солдат они смогут обучить. Они все помнят и всему научат, их команды исполнят оставшиеся в живых. Точно так же идет дифференцировка лимфоцитов. Остались миндалины? Вырезали ЛОРы миндалины. Аденоиды остались? Аденоиды выковыряли. Аппендикс удален в 15 лет – семечки жрал, убрали, нет аппендикса. Не важно, сколько выбило звеньев, последний оставшийся лимфоузел возьмет на себя командование иммунной сопротивляемостью организма. И первый помощник в этом деле – коллоидное серебро.

Серебро, не важно в каком виде, в гомеопатическом или коллоидном, – это группа В-клеток, оставшихся в ряду. Серебро, в особенности коллоидное, всасывается в кишечнике через лимфатическую систему, двигается по цепочке лимфоузлов, начинает откладываться в миндалинах, аденоидах, аппендиксе и активизирует процессы активности В-клеток. Лимфоцит с маленьким серебряным кинжальчиком в руке гораздо активнее, чем лимфоцит без оного. Об этом хорошо знают мужчины. Если в кармане нож, не важно, пусть даже перочинный, они, провожая поздним вечером девушку, чувствуют себя гораздо увереннее. А если пистолет – еще увереннее. А если не травматический, а наган? То и подавно. И не важно, придется им воспользоваться или нет. Сам факт наличия и возможность его применить в случае необходимости придает дополнительную уверенность. Поэтому мужчина, любящий перебирать старый наган, правильный мужчина. Пусть броненосец стоит на запасном пути.

Вот так примерно и работает серебро. И мы должны понимать, что оно не действует на тимусную группу, это не его задача. Тем людям, у которых аппендикс удалили, аденоиды и лимфоузлы отхряпали, миндалины вырвали, конечно, рекомендовано коллоидное серебро. Есть огромное количество БАДов, основанных на коллоидном серебре, – и в жидком виде, и в капсулах, и с использованием серебряного компонента в иммунных добавках.

Чистое серебро удобно в применении – можно полоскать, промывать, закапывать, чистить уши, пить, клизмы делать при нарушениях в толстом кишечнике (столовую ложку на стакан вод). А самое главное: ваши «кадровые офицеры» получат бонус. Чем больше органов периферической иммунной системы, тем больше поводов для использования коллоидного серебра.

Некоторым товарищам вообще лучше использовать весь арсенал иммунокомплексной терапии и поддерживать иммунную систему, потому, что она искалечена, и мы понимаем, что какой бы не был хороший «кадровый офицер», командовать дивизией все-таки не может, нет сил. Рано или поздно он устанет, а то и сопьется. Избыточная ответственность страшна. Это классическое состояние иммунной системы, оставшейся без руководства, без тимуса, с вырезанными периферическими системами. Она дезориентирована и поэтому начинает творить то, что одному Богу ведомо. Почему возникают проблемы с опухолями, аллергиями, с аутоиммунными заболеваниями? Надо не бояться коллоидного серебра, а принимать его до тех пор, пока не появится металлический привкус во рту. А когда появится, следует перестать. А через месяц-другой можно снова пить. Хуже не будет. Абсолютное показание к прекращению потребления препаратов серебра – появление металлического привкуса во рту.

Пить надо коллоидные формы серебра, связанные с белком, которые могут правильно усваиваться. Главное, чтобы серебро оказалось не на слизистой, а в лимфоузлах, в лимфатической системе, там, где лимфоциты. Они всасываются в кишечнике только в органической форме, неорганические соли серебра не всасываются. Они окажут влияние на слизистую, санируют просвет кишечника, но внутрь никак не попадут. Внутрь – только в коллоидной форме. На все остальное можете деньги не тратить.

Капли для промывания полости носа глотать не следует, лучше выплевывать. Клизма для промывания кишечника – суточной водой из серебряного кувшина. А если хотите усвоить – то только в коллоидной форме.

Медь нужна нам именно в просвете кишки, нам не надо, чтобы она всасывалась. Поэтому лучше, если медь обычная, не всасывающаяся. А если хотим, чтобы всосалась (внутри медь тоже нужна, она участвует в процессах гемопоэза), то опять-таки в коллоидной форме (тогда она будет работать в кишечнике). То есть коллоидная медь попадет внутрь, простая (из медного тазика) будет работать в просвете кишечника. Где хотите, чтобы она работала, ту форму и принимайте. Управляйте процессами. Замучил климакс – коллоидная, дисбактериоз и газы – обычная.

Стимуляция иммунной системы

И напоследок – про иммунные комплексы. Адаптогенная группа, или адаптогены – это женьшень, лимонник, аралия маньчжурская, родиола розовая, эхинацея. Как это понятно уже из названия, они помогают организму адаптироваться к условиям окружающей среды. Любые факторы воздействия на человека нас дезадаптируют. А адаптогены помогают активизировать наши ресурсы. Как правило, двумя путями: усилением функции щитовидной железы и стимуляцией иммунной системы.

А есть ли у нас ресурсы? Если у нас есть финансовая подушка, то в случае наступления черного дня нам есть, чем платить. Все готовы помочь, но за деньги. Адаптогены активизируют именно те ресурсы, которые отложены на черный день. Если же у вас нет ресурсов, вы не отложили ничего на черный день, адаптогены не только не помогут, но и нанесут еще больший ущерб. Они пришпорят загнанную лошадь, и вы рухнете, вместо того чтобы адаптироваться. Поэтому адаптогены предназначены тем, у кого есть ресурсы, тем, кто хорошо питался за шесть месяцев до начала их приема. А тем, кто питался плохо, их принимать не следует.

Принимать адаптогены надо короткими курсами. Как правило, 10–14 дней. Максимум 21. Больше – нельзя. Сколько бы денег у вас ни было, их все равно мало. Любые ресурсы расходуются. Адаптогены как раз и расходуют наши ресурсы. И пить их без повода надо, только когда чувствуете, что не можете адаптироваться. Не стимулируйте то, что в стимуляции не нуждается. Не буди лихо, пока оно тихо.

Любая деятельность имеет последствия. Если кормовая база плохая – лучше иммунную систему не стимулировать. Да, от соплей избавитесь, а через полгода можете узнать об опухоли, появление которой даже не свяжете с применением адаптогенов.

Бездумное использование адаптогенов недопустимо. Не портите ваше иммунное здоровье. Рекомендую только при наличии серьезных показаний, когда нельзя справиться другими, например, диетологическими механизмами (макро- и микроэлементами, аминокислотами, отдыхом, достаточным сном, небольшими дозами качественного алкоголя и т. д.). Если не помогло, тогда принимаем адаптогены коротким курсом. А потом – восстановление ресурсной базы. Не восстановите, следующее применение навредит здоровью.

Прививки

Технология прививок – одна из побед иммунологии, все основные опасные инфекции побеждены благодаря прививкам. От натуральной оспы вымирала вся Европа. От нее уже не вакцинируют с 1976 года, так как ликвидированы эндемические очаги. И все, кто родился позже 1976 года, могут умереть от вируса натуральной оспы. Именно поэтому бактериальная война – самый дешевый способ уничтожения человечества. Вакцинация – потрясающая методика, однако, к сожалению, качество вакцин падает и возрастает количество случаев прививания нездоровых организмов. Один из главных факторов адекватной вакцинации – вакцинация здорового организма. Если привить больной или дефицитный организм, возникнут аллергические, иммунологические и прочие осложнения. Прививать больного, условно больного, выздоравливающего нельзя категорически. Это основной закон вакцинации. Но последнее время это правило зачастую игнорируется. Или может быть сделана прививка без учета индивидуальной ситуации, что приведет к осложнению. А потом лечат все подряд – и почки, и мозг, и печень. Не хотите иметь проблем с вакцинами – будьте здоровы, когда к вам подойдут со шприцом. И еще: используйте хорошие вакцины. Плохих вакцин много, пользуйтесь европейскими вакцинами. И последнее, что касается вакцин. Если вы неверно прошли вирусный период, не встретились со всеми антигенами, если с белком не все было нормально, если родители не дали возможности поболеть и восстановиться… То при чем тут вакцинация? Это уже не вакцинация, это проблема с родителями и к вакцинации никакого отношения не имеет. Учитесь сами и нормально растите своих детей.

Грипп – это решение вопроса смертности от токсических проявлений заболевания у людей с хроническим токсикозом, гипоксией и белковым дефицитом. Если вы в этом состоянии находитесь много лет, то я вам очень рекомендую привиться от вируса. Иначе механизмы естественного отбора сотворят с вами ту же шутку, что и со всеми. Здоровым людям это ни к чему. В свое время я, когда был не уверен в своей иммунной системе, тоже прививался от гриппа. Хорошими вакцинами. Прививаться надо, когда вы здоровы, если вы уже больны – прививаться не надо.

Аллергия – это избыточная реакция (когда на одну молекулу организм реагирует как на тысячу) и дефицит выработки иммуноглобулинов определенного ряда. Мы должны иметь некую гиперчувствительность к определенным вещам, к паразитам, например. Но если избыточная реакция сопровождается мощнейшим выбросом иммуноглобулинов, могут возникнуть острые, зачастую угрожающие жизни, аллергические реакции. Как правило, они все генетически опосредованны и передаются хромосомными механизмами. И второй вариант: убрать сопутствующие аллергической реакции патологические процессы: гипоксию, токсикоз, белковый дефицит и т. д. С аллергией лучше обратиться к аллергологам, но можно поспособствовать назначенной терапии.

Детям не нужно чистить организм при аллергии. Хватит коллоидных солей меди, моего нового комплекса КалмБелли. У детей все нарушения функций ЖКТ – это результат неправильного начала работы пищевого конвейера, и лучше начинать восстанавливать эти позиции с лактобактерий. Детям тюбаж не нужен. Они и так быстро восстановятся.

Есть много разных производителей комплексов молозива. К примеру, ФерстФуд. Если механизм повреждения кишки вызван недостаточностью бифидо- и лактобактерий, то без таких комплексов на восстановительной программе не обойтись. В этом случае технолог здоровья, желающий восстановить кишечную микрофлору, после 6 часов вечера не дает ребеночку пищу, а после утреннего пробуждения ребенка – сразу 4–5 капсул ФерстФуда. В этот день ребенка лучше кормить молочными продуктами, и к вечеру следующего оценить эффект. Такие имплантационные дни (дни засева нормальной микрофлоры) можно проводить еженедельно до восстановления эубиоза кишечника и прекращения клинических проявлений дисбиоза кишечника. Мы его выкармливаем 3–4 дня на молочной диете – молочные каши, творожки, главное, чтобы сахара было поменьше. Затем добавляем эубиотический ужин, медь, коллоидное серебро и спокойно, потихонечку выходим из этой ситуации.