11

Отыскав правильную дорогу, Оливер проехал по окраине Литомержице и свернул в сторону лесистых холмов, к загородной базе отдыха. Она располагалась на окруженной высокими деревьями поляне. Восемь из десяти деревянных домиков сейчас пустовали: вне сезона здесь редко кто-то бывал. Поляну пересекал холодный ручей; из уютных стеклянных беседок открывался живописный вид. На базе царила волшебная атмосфера, которая привела Хельгу в неописуемый восторг. Да и сами домики были потрясающими: двухэтажные, с просторными террасами и панорамными окнами.

На подъездной дорожке одного из домов стоял красно-белый микроавтобус «Фольксваген», в котором приехали отец, родители Оливера, Ян, Лидия, Френцис и Лукаш. Из печной трубы валил белый густой дым – значит, они уже растопили камин и, возможно, даже начали готовить ужин. От этой мысли у Хельги потекли слюнки: она ужасно проголодалась!

Оливер посигналил, и вскоре в окне появились папа Хельги и Тереза. Увидев улыбающуюся и машущую ему Хельгу, он с заметным облегчением помахал в ответ, а мама Оливера послала им воздушный поцелуй. Матиас успокоил отца, когда звонил в последний раз, но наверняка тот все равно волновался.

– Наш дом в самом конце. – Оливер свернул в сторону последнего здания, откуда навстречу им выбежали Френцис и Лидия.

– Я уже и забыл, что он тоже поехал! – простонал Томаш. – Неделя с этим итальянцем. Я не вынесу…

– Поверь, ты ему нравишься не больше, чем он тебе, – хмыкнул Матиас. – Си капише?

– Что между вами произошло? – Хельга с интересом посмотрела на Томаша. – Или это из-за того, что он постоянно критикует твои блюда?

Томаш ответил вопросом на вопрос:

– А этого разве мало?

– Не будь таким мелочным! И постарайтесь не начистить друг другу физиономии, – бросил Матиас, когда Оливер припарковался рядом с домом. – Это сильно испортит мне отдых.

– Больше, чем ссора с Яном и Лидия, которая все еще сохнет по тебе? – не остался в долгу Томаш.

Матиас мрачно взглянул на Оливера.

– Надо было оставить его в лесу!

– А смысл? У него была карта. – Оливер развел руками. – И в отличие от тебя, он умеет ее читать!

Встревоженный Френцис открыл дверцу машины и протянул Хельге руку.

– Дио мио! Кара, где вы так задержались? – защебетал он. – Твой папа был вне себя от волнения… Что-то случилось?

– Мы заблудились, – вместо нее ответил Оливер. Он выбрался наружу, захлопнул дверцу и прислонился к ней спиной. – А потом у нас закончился бензин.

– А мы уже испугались, что… – Лидия осеклась и виновато посмотрела на Хельгу.

– Не в этот раз, – подмигнула та и улыбнулась. Ей не хотелось, чтобы Лидия чувствовала себя рядом с ней неловко, она и так страдала из-за ситуации с Яном и Матиасом.

Матиас тем временем открыл багажник и вместе с Френцисом принялся вытаскивать рюкзаки с одеждой и пакеты с продуктами.

– Как можно здесь заблудиться? – возмутился Френцис, но, заметив карту в руках Томаша, тут же добавил: – Можете не отвечать…

– Ты неправильно все понял. Томаш нам очень помог, – поспешила заступиться за друга Хельга. Закинув рюкзак за спину, она внимательно посмотрела на брата: – Правда, Матиас?

– Вы долго еще будете издеваться? – проворчал тот, его уши стали пунцовыми.

– Всю неделю, – рассмеялся Оливер. – И еще немножко, когда вернемся домой.

– Да ну вас!

– А в чем дело? – Лидия переводила взгляд с Матиаса на Оливера.

Никто не успел ответить. Дверь в дом распахнулась, и на пороге появился Ян с кочергой в одной руке и поленом в другой.

– Да сколько можно возиться? – крикнул он. – Вы еду привезли?

– И мы тоже рады тебя видеть, – ответил Томаш. – А ты, смотрю, уже и печь растопил, и дров наколол…

– Камин. Здесь есть плита, придурок. – Ян устало закатил глаза, но Хельга заметила, как на его губах промелькнула тень улыбки. – Пошевеливайтесь! Я хочу есть и не собираюсь ждать, пока вы тут наворкуетесь… – С этими словами он вернулся в дом.

– Он прав, пора устроить отменный ужин. – Оливер подхватил пакеты с провизией и первым поспешил за Яном.

Хельга поднялась на крыльцо последней, остановилась и окинула взглядом фасады соседних домов, которые ярко выделялись на фоне осеннего леса. Она прислушалась к весело журчащему вдали ручейку и так пристально принялась всматриваться в хмурое небо, что заслезились глаза. Ее сердце билось спокойно, хотя и неровно.

Тук. Тук. Тук-тук-тук. Тук. Хельга услышала взрыв хохота из кухни и позвякивание посуды. Тук. Томаш во всех деталях расписывает их с Матиасом поход за бензином. Тук. В камине громко трещат поленья. Тук-тук-тук. В лесу поскрипывают ветки на ветру. Тук. Внутри все больно сжимается. Тук. В носу начинает щипать. Тук.

Внутренняя пустота, гложущая Хельгу, шевельнулась, точно в ней что-то пробудилось. Что-то холодное, скользкое и липкое. Что-то очень похожее на страх.

– Все хорошо, – прошептала она сама себе. – Все будет хорошо.

Помедлив еще немного, Хельга вошла в дом и закрыла за собой дверь.

* * *

После ужина Хельга поднялась в их с Оливером комнату, чтобы принять лекарства и немного отдохнуть. Друзья остались внизу: мыть посуду и спорить, какой фильм посмотреть вечером. Томаш предлагал ужастики, Лидия – романтическую комедию, Ян – боевик, а Матиасу и Оливеру, похоже, было все равно. Подремав около часа, Хельга решила принять душ и спуститься. Но пока она не спешила выходить из ванной.

Хельга промокнула влажные волосы полотенцем, поплотнее запахнула банный халат и подошла к умывальнику. Протерев ладонью запотевшее зеркало в ванной, она долго и придирчиво рассматривала свое отражение. Из зазеркалья на нее смотрела измученная незнакомка с потускневшими голубыми глазами, впалыми щеками и бескровными губами. За последнее время она еще больше осунулась: болезнь постепенно высасывала из нее жизненные силы, превращая в бледное подобие прежней себя.

Боль в груди уже стала постоянной. Лекарства ее только ослабляли, делая похожей на фон, белый шум. Хельга настолько свыклась с болью, что порой не могла вспомнить, каково это – жить без нее? Ослабшее тело, казалось, могло подвести в любую минуту. Вспоминая дни, когда она часами изнурительно тренировалась, Хельга удивлялась. Как ей это удавалось: бежать наперегонки с ветром, прыгать и делать сложные элементы паркура? Откуда у нее было столько энергии? Как смириться с тем, что теперь это невозможно? Как довольствоваться воспоминаниями, не тоскуя? Каждый новый день приносил новые испытания, и Хельге более-менее удавалось с ними справляться. Она старалась видеть во всем лучшую сторону, даже если порой это казалось невозможным. Пасть духом она не могла: боялась разбиться о жестокую реальность и больше не собрать себя воедино.

Что ж, пора было присоединиться к шумной компании внизу. Если друзья до сих пор не определились с фильмом, она предложит посмотреть свою любимую сагу «Властелин колец». С этой мыслью Хельга вошла в комнату и удивленно застыла, увидев сидящую на кровати Лидию.

– Извини, я не хотела тебя напугать, – сказала та. – Я стучала, но ты не слышала…

– Нет, все хорошо. – Хельга обвела взглядом спальню. – Я ведь не ошиблась комнатой? Когда Френцис проводил нас на второй этаж, он сказал, что здесь свободно.

Лидия кивнула.

– Да, я живу на первом этаже. – Она склонила голову к плечу. – Скажу прямо: ребята прислали меня, чтобы я задержала тебя здесь как можно дольше: они готовят внизу сюрприз. Впрочем, в подробности меня не посвящали…

– Правда? И каким образом ты намереваешься задержать меня? – спросила Хельга. – Карты? Фокусы? Или ты подготовила что-то поинтереснее?

Лидия улыбнулась.

– Лучше бы пришел Оливер, но как главный зачинщик и организатор, он должен остаться внизу. Вместо меня порывался пойти Френцис, но не в этот раз. Он отличный парень, только вот трещит без умолку.

Хельга опустилась на кровать рядом с Лидией.

После того как стало известно о любовном треугольнике, Лидия еще больше отдалилась от их компании. Она все реже появлялась в «Pronto!» и все больше времени проводила за компьютерами. Лидия и раньше была довольно замкнутой, но теперь все стало еще сложнее; и только длинные многозначительные взгляды, брошенные в сторону Матиаса, говорили о ее чувствах красноречивее любых слов.

– Я рада, что ты здесь, – сказала Хельга. Она не понаслышке знала, как долго Лукашу пришлось уговаривать дочь поехать.

– Я боялась, что нам будет неловко.

Хельга легонько толкнула Лидию плечом.

– Как знать? Впереди еще целая неделя.

– Ты умеешь поддержать, – со смешком заключила Лидия.

– Делаю все, что в моих силах. А если серьезно, то я могу как-нибудь тебе помочь?

– Нет.

– Если захочешь поговорить, то я рядом.

Лидия шмыгнула носом.

– Да не о чем здесь говорить. – Она понурила голову. – Я выбрала не того парня, но сердцу не прикажешь.

– Мне жаль.

Лидия ответила не сразу. Несколько мгновений она что-то обдумывала, а потом тихо сказала:

– Просто давай так немного посидим.

Хельга кивнула.

Мы не выбираем, кого любить, и не можем выбрать, кто полюбит нас. Мы можем лишь надеяться, что наши чувства окажутся взаимными, желанными и нужными. Но иногда все идет не по плану, и чье-то сердце оказывается разбитым. Любить и быть любимым. Желать и быть желанным. Ценить и быть ценным. Как много скрыто в этих, на первый взгляд, простых стремлениях… и как счастливы те, у кого все это есть!

Хельге хотелось утешить Лидию, подбодрить, но она была права: иногда лучшее, что можно сделать для кого-то в трудный момент, – просто быть рядом.

Спустя какое-то время в дверь постучали, и, как обычно не дожидаясь ответа, в комнату ввалился Френцис. Он был так взбудоражен, что даже не заметил покрасневших глаз кузины.

– Синьорины! – Он театрально поклонился. – Готовы ли вы узреть, что мы подготовили для вас? Внизу вас ждет самый настоящий форт: волшебные огоньки, опасные крокодилы и смелые рыцари!

– И бесконечное веселье? – спросила Лидия, незаметно вытирая глаза.

– Этого обещать не могу, но у нас есть еда, – не растерялся Френцис.

– С этого-то и надо было начинать, – заулыбалась Хельга.

Он подозрительно сощурил глаза.

– Что, правда?

Хельга кивнула.

– Сперва еда, потом рыцари, Френцис! И ни одна синьорина не устоит.

– Дио мио! – Он рассмеялся. – Кто бы мог подумать?

Поднявшись с кровати, Хельга взяла свой рюкзак и принялась искать чистую одежду.

– Вы спускайтесь, – обратилась она к Лидии и Френцису. – А я вас догоню.

* * *

– Итак, приготовьтесь страдать! – злорадно сказал Томаш и раскрутил лежавшую на полу бутылочку – горлышко должно было указать на его жертву.

Хельга и ее друзья играли в «Правду или действие», усевшись тесным кругом под навес из мягкого клетчатого пледа и белого пододеяльника. Френцис сказал чистую правду: в гостиной их действительно ждал форт с волшебными огоньками, крокодилами и рыцарями. Ребята соорудили крепость из покрывал и подушек, украсили ее мерцающими гирляндами (явно идея Оливера) и расставили повсюду тарелочки с конфетами в виде крокодилов.

Бутылочка вращалась все медленнее. Вскоре она остановилась, указывая на Оливера.

– Правда или действие? – спросил Томаш.

– Правда.

– Почему ты все время выбираешь «правду»? – Лидия облокотилась на красную диванную подушку. – Тебе разве нечего скрывать?

– Есть, конечно! Просто я слишком ленив для «действия».

– И это то, что надо! – Томаш нетерпеливо хлопнул в ладоши. – Твой самый нелепый страх?

Оливер задумчиво взъерошил свои волосы.

– Божьи коровки.

– Что? Ты боишься этих милых букашек? – удивился Матиас.

Вместо Оливера ответила Хельга.

– Он вообще боится насекомых.

– Спасибо за столь необходимое уточнение, Бэмби. – Оливер улыбнулся и покрутил бутылочку. В этот раз она указала на Матиаса. – Правда или действие?

– Правда.

– Твое самое худшее свидание?

– Ох… с Анной Гораковой, пять лет назад. Я впервые пригласил девушку на свидание, но совершенно не понимал, что оно должно собой представлять. Как себя вести? Какие темы для разговора выбрать, а о чем лучше не болтать? В четырнадцать я был очень робким. Посоветоваться с папой постеснялся, а друзья знали о девушках не больше, чем я, – Матиас с кривой ухмылкой указал на сидевших рядом Яна и Томаша. – Короче, я решил действовать по ситуации, и это был кошмар! Свидание длилось около часа. Мы гуляли по городу, мило улыбались друг другу и… молчали. Стоило Анне начать разговор или что-то спросить, как я тут же заливался краской и не мог выдавить ни слова. Буквально. Я знал, что выгляжу как последний придурок, и от этой мысли становилось только хуже! Стоило мне открыть рот, как я начинал мямлить что-то совершенно не похожее на человеческую речь. Как же мне было стыдно… Закончилось все тем, что, присев на скамейку в центре, мы за пятнадцать минут не проронили ни слова, а потом я просто сорвался с места и сбежал.

– Ушам своим не верю! – Ян так хохотал, что у него потекли слезы. – Почему… Почему я слышу эту историю впервые?

– Потому что расскажи я вам раньше, вы бы издевались надо мной и по сей день, – с порядочной долей трагизма в голосе ответил Матиас.

Томаш недоверчиво таращился на него.

– Это лучшая игра в мире!

– Ну, это мы еще посмотрим, – хмыкнула Лидия. Сейчас был ее ход, и перст судьбы в виде горлышка бутылки указал на Френциса. – Правда или действие?

Поразмыслив несколько мгновений, Френцис выбрал «действие», за что, конечно, поплатился. Задание Лидии было коварным: за две минуты Френцис должен сделать себе макияж, используя любезно принесенную ею косметику. В зеркало смотреть запрещалось.

Френцис принял вызов с достоинством, и теперь его лицо было раскрашено в лучших боевых традициях индейцев. А воинственный взгляд, обращенный на смеющихся друзей, делал этот образ еще ярче.

– Игра есть игра, – сказал он и, впервые увидев свое отражение в протянутом Хельгой зеркальце, тоже расхохотался. – Ке сорпрэза, фиолетовый мне идет!

Следующим был Ян. Бутылка остановилась, указывая на Лидию.

– Пора бы разнообразить игру и перевести ее на новый уровень, – заключил он. – Твой выбор?

Лидия изменилась в лице и напряглась. Ее голос прозвучал тихо, но твердо:

– Правда.

Ян кивнул.

– Почему ты не хочешь дать мне шанс? Я не хуже Матиаса.

Атмосфера в гостиной мгновенно изменилась, словно кто-то открыл настежь окна и по комнате прокатилась волна ледяного ветра.

– Старик, не надо, – умоляюще протянул Томаш. – Ну зачем ты…

– А я надеялся, что мы закрыли тему. – Матиас вздохнул. – Но, похоже, ошибся.

– Все в порядке. Если Ян хочет услышать правду, я отвечу. – Лидия повернулась к нему и, взглянув ему в глаза, продолжила: – Ты агрессивен и напорист. Тебе проще все решить дракой, чем словами… На Карловом мосту ты первым бросился на Матиаса, не давая ему ничего объяснить, а ведь он твой друг. Твоя вспыльчивость пугает меня, Ян. Я боюсь, что однажды ты можешь ударить и меня, поэтому не хочу связываться с тобой.

Потрясенный Ян не сразу нашел, что ответить. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и прошептать:

– Лидия, я бы никогда…

– Я ответила, тема закрыта, – не дала она ему закончить. – Френцис твой ход.

– Ну что ж, амичи, продолжим задавать неловкие вопросы! – чересчур бодро подхватил тот, явно желая сгладить всеобщее напряжение. Его жертвой стала Хельга. – Птичка, правда или действие?

– С удовольствием присоединюсь к вашему клубу «Правда».

– Во сколько лет у тебя был первый поцелуй?

– В шестнадцать, – ответила Хельга. – С Даниелем из моей группы.

Оливер поперхнулся чаем.

– Что? – выдавил он, откашлявшись. – С этим… с этим двухметровым качком из футбольной команды? Бэмби!

Она пожала плечами.

– В прошлом году Даниель пригласил меня на свидание. Кстати, он был очень мил и вежлив.

– Почему ты ничего мне не сказала?

– А ты хотел пойти с нами? – Она лукаво улыбнулась.

Оливер возмущенно фыркнул.

– Новакова, да что же ты за человек-то такой? – взмолился он и запустил в бессовестно расхохотавшегося Матиаса подушкой. – И долго вы вот так тайно встречались?

– Один раз. Он оказался не в моем вкусе, – нарочно равнодушно произнесла Хельга. – Постой, неужели ты ревнуешь?

– Да, черт побери!

– Обожаю эту игру! – некстати повторил Томаш, чем привлек к себе внимание раздосадованного Оливера.

– Вот как? – Он рывком повернул бутылку в сторону Томаша. – Правила тебе известны, делай выбор…

– Эй! Сейчас ход Матиаса!

– Он уступает его мне. – Оливер и глазом не моргнул. – Так что?

– Ты ведь не думаешь, что я испугаюсь? Правда, конечно!

– Что Френцис сделал такого, что ты его терпеть не можешь? – не задумываясь спросил Оливер.

Судя по выражению лица, Томаш ждал этого вопроса. Присутствие Френциса его нисколько не смутило, напротив, придало уверенности: пора расставить точки над «i».

– Он неоднократно называл мои блюда «стряпней». Я понимаю, что он итальянец и кухня, которую мы представляем в «Pronto!», ему родная. Но это не дает ему права обесценивать чей-то труд, тем более что сам он ни разу ничего не приготовил…

– Томач, я совершенно не хотел тебя обидеть! – воскликнул Френцис.

– А что ты скажешь о том итальянском слове, которое часто употребляешь в мой адрес?

– Ладно, это я зря. – Он поднял руки в примирительном жесте. – Признаю.

– Послушайте, у меня есть идея! – влез в разговор Матиас. – А что, если завтра мы проведем между вами соревнование? Выберем блюдо из итальянской кухни, которое вы приготовите, а мы решим, кто справился лучше?

Хельга ткнула брата локтем в бок.

– Ты просто жаждешь хлеба и зрелищ.

– Пасты и зрелищ, сестренка, – поправил Матиас.

Оливер поднял над головой подушку в белой пушистой наволочке в знак капитуляции.

– Предлагаю на этом закончить, пока все не зашло слишком далеко, и посмотреть фильм. На сегодня с меня достаточно открытий, но ты, Бэмби, не надейся, что я забуду историю с Даниелем…

– Вряд ли ты захочешь знать все подробности, – парировала она.

– Ты права, – согласился Оливер. – Не думал, что скажу это, но порой даже лучшим друзьям не стоит знать все друг о друге.

Томаш откопал среди завалов подушек пульт от телевизора и с победным видом произнес:

– Ну так что, посмотрим ужастик?