Глава 10
Шах дому Виндзоров
В январе 1996 года корреспондент крупного лондонского еженедельника «Санди миррор» Эндрю Голден опубликовал статью, в которой утверждал, что архивные документы о личной жизни супруга британской королевы Елизаветы II герцога Эдинбургского останутся засекреченными еще на 100 лет.
По существующему в Великобритании законодательству архив королевской семьи должен оставаться в секрете в течение не более чем 30 лет. Однако из этого архива Секретной службой Ее Величества было выделено 27 отдельных файлов, по которым состоялось особое решение – держать их в тайне и вне доступа для общественности по крайней мере ближайшие 100 лет.
Что же это за материалы об обстановке в Доме Виндзоров, которые власти страны засекретили еще на столетие? – спросите вы. Большинство из них – это доклады британской контрразведки MИ-5 и Скотланд-Ярда о личной жизни супруга английской королевы герцога Эдинбургского.
Автор статьи в «Санди миррор» полагал, что эти отчеты секретных служб касаются любовных похождений Филиппа. Консорт Ее Величества был настолько любвеобилен в пору своей бурной молодости и даже в годы семейной жизни, что руководство служб охраны и безопасности британской короны приняло решение о постоянном круглосуточном наблюдении за мужем королевы Елизаветы II. Делалось это из опасения утечки информации о похождениях герцога в желтую прессу и возможной последующей дискредитации государственной власти Великобритании.
Какие же тайны хранят эти отчеты секретных служб, если было принято решение засекретить их минимум на столетний период времени? Эндрю Голден считает, что речь в этих материалах идет о делах 1940–60-х годов, о фривольном «Четверг-клубе», членом которого состоял герцог Эдинбургский, о двух его закадычных друзьях, любителях острых ощущений – Бэроне Нейхуме и Майкле Паркере. Особенно о первом, работавшем до поры, то есть до увольнения (пока, что называется, гром не грянул), официальным фотографом британской королевской семьи.
Кое-какие детали этой сопряженной со скандальными слухами дружбы между Филиппом и Бэроном временами попадали на страницы печати, но, не получая необходимого в таких случаях документального подтверждения, быстро исчезали без каких-либо видимых последствий. Решение британских властей о «вековом» засекречивании досье на принца Филиппа – герцога Эдинбургского, скорее всего, свидетельствовало о наличии на него серьезного компромата, который во избежание нежелательных последствий не должен был увидеть свет хотя бы в течение ста лет.
Нетрудно представить себе, какого рода компромат способен подвигнуть его хранителей на введение столь продолжительного запрета на допуск к архивным материалам британской королевской семьи.
И все же статья в «Санди миррор» – это всего лишь информация о решении властей и сопутствующий ему комментарий журналиста.
Семью годами позже, летом 2003 года, другая влиятельная лондонская газета «Дейли мейл» опубликовала материал Тима Лакхерста на ту же тему, но с другим подтекстом. В ней говорилось о том, что в секретных архивах КГБ хранятся документы элитного «Четверг-клуба», способные при их разглашении фатально подорвать основы британской монархии.
Автор этой статьи фактически утверждал, что компромат на британскую королевскую семью – тот самый, видимо, что несколькими годами раньше было решено засекретить на сто лет – попал (причем еще в советские времена) в руки КГБ.
Как это произошло, автор статьи не говорил, он лишь утверждал, что такая утечка имела место. А возможным ее инициатором называл доктора Стивена Уарда, главного фигуранта скандального дела Профьюмо, известного остеопата и художника. А кроме того, добавлю, друга и добровольного партнера советского разведчика Евгения Михайловича Иванова.
Что ж, в этих откровениях британских газетчиков есть немалая толика правды. Ведь архив упомянутого выше элитного «Четверг-клуба» действительно был кладезем документированного компромата на членов королевской семьи. Но дело не только в нем.
Как утверждала в одном из своих номеров в феврале 2000 года другая лондонская газета «Мэйл-он-санди», у Главного разведывательного управления Генштаба в 40-е и 50‑е годы был «крот» в Секретной службе Её Величества.
Дерек и Николь Танги
Агент этот был известен под псевдонимом «Пара» и занимался в МИ-5 тем, чем в КГБ ведало Пятое главное управление – умонастроениями интеллигенции. В английском варианте – мониторингом настроений высшего общества.
Этим агентом был офицер МИ-5 Дерек Танги. Завербован разведупром РККА он был еще до войны во время путешествия господина Танги по Советской России. Его супруга Жанна Николь также работала на ГРУ. Она занимала пост пресс-атташе фешенебельного лондонского отеля «Савой» и считалась организатором так называемого «Клуба по пятницам». Это был, так сказать, клуб-родственник «Четверг-клуба».
Нередко заседания в четверг продолжались его участниками и в пятницу. Жанна Николь была хорошо информирована о завсегдатаях клуба, в числе которых был и герцог Эдинбургский. Поставляя информацию мужу, она работала не только на Секретную службу Её Величества, но и на Москву.
Еще одним кремлевским шпионом, по данным лондонской «Мейл», был агент, работавший под псевдонимом «Раб», – Томас Кронин.
Томас Кронин
В 50-е годы он служил сначала в Винфилд хаусе, где находилось в то время посольство США, потом у королевы Елизаветы II, а затем в Кенсингтонском дворце при принцессе Маргарите и лорде Сноудене. Во всех случаях кремлевский агент занимал должность дворецкого. С его помощью советская разведка установила «жучки» и в резиденции посла США в Риджент парке и в Кенсингтонском дворце, через забор от посольства СССР.
Другим важным дворцовым шпионом Кремля волею случая оказался и Евгений Михайлович Иванов.
Лорд Сноуден и принцесса Маргарита
Однажды Уард и Иванов коротали очередной вечер вместе на Уимпол Мьюз. Стив готовил кофе и предложил другу еще раз взглянуть на фотоколлекцию Бэрона. Евгений Михайлович в очередной раз принялся с любопытством разглядывать альбом и клубный дневник.
За стаканом виски и чашкой кофе Уард поделился с другом воспоминаниями о совместных похождениях в компании с принцем Филиппом и его кузеном Дэвидом, маркизом Милфорд-Хэван – об их вечеринках в кабачках Сохо, о походах за город на весёлые застолья к друзьям, о посиделках в лондонских клубах для избранных. Словом, о событиях, фотографии которых украшали страницы альбома. Рассказ был увлекательным.
Статья о дворцовых шпионах Кремля в «Мейл-он-санди»
– Но это всё цветочки по сравнению с тем, что случилось несколько лет назад, – признался затем Уард. – Герцог решил приударить за сестрой королевы принцессой Маргаритой. До поры им всё сходило с рук. Пока королева не застала их, так сказать, на месте преступления в Букингемском дворце. Привычки молодости проходят небыстро. Герцог – старый сатир.
– Эта история слишком похожа на банальный анекдот, – заметил Иванов. – Мало ли сплетен распускают злые языки?!
– А как же поспешное замужество принцессы Маргариты с простолюдином? – парировал его сомнения Уард. – Королева потребовала брака сестры с ее приятелем, фотографом Энтони Армстронг-Джоунсом, чтобы скрыть позор и прекратить скоротечный роман Маргариты с её мужем. Энтони на скорую руку подыскали титул лорда и подходящую к титулу фамилию – Сноуден.
Простолюдин-фотограф вдруг в нарушение всех правил пришёлся Виндзорам ко двору, а полковник Таунсенд, избранник принцессы Маргариты, любимец её отца и герой войны, такой чести был лишён после стольких лет надежд и ожиданий! Как это понять?
История о любовном треугольнике в Букингемском дворце, ставшая в начале шестидесятых достоянием «жёлтой прессы», стоит того, чтобы разобраться в ней повнимательней.
Принцесса Маргарита
Питер Таунсенд
Как известно, первая любовь принцессы Маргариты к полковнику Питеру Таунсенду была разрушена отказом дома Виндзоров на их брак. Скандал разгорелся сразу после коронации. Двадцатитрёхлетняя сестра королевы была безумно влюблена в заместителя дворцового эконома, бывшего лётчика-истребителя Питера Таунсенда, который оказался старше Маргариты на 15 лет и был женат. Питера любил и ценил отец принцессы, покойный король Георг VI.
В 1952 году полковник получил развод и был назначен опекуном своих двух сыновей. В королевском окружении развод считался позорным действием. Маргариту порицали за то, что она влюбилась в человека неаристократического происхождения, да ещё и разведённого.
Таунсенда отправили с глаз долой в Брюссель на должность военно-воздушного атташе посольства Великобритании. Но влюблённые продолжали встречаться и по ту, и по эту сторону Ла-Манша.
В октябре 1955 года, когда Маргарите исполнилось 25 лет и она получила право выйти замуж с согласия королевы, принцесса отправилась на аудиенцию с сестрой просить разрешения на брак с Таунсендом. Её любовь и счастье были в руках королевы. Но Маргарита получила категорический отказ.
Сестра королевы не может сочетаться браком с разведённым мужчиной – так гласил важнейший из постулатов англиканской церкви. Елизавета II могла своим особым решением повлиять на ход дела, но не пошла на это, как утверждают, по совету супруга – герцога Эдинбургского. В результате сердце молодой принцессы было разбито.
Жизнь Маргариты круто изменилась. Чтобы заглушить причинённую ей боль, принцесса пристрастилась к алкоголю, а затем к наркотикам. Начались случайные романы, в том числе и с мужем сестры.
Чтобы остановить Маргариту, королева приняла решение немедленно выдать её замуж. Выбор пал на фотографа Энтони Армстронг-Джоунса, одного из богемных знакомых принцессы.
Фотограф оказался не только простолюдином, чьи родители развелись – его мать к тому же была еврейкой. Но королеву ничто не могло остановить, когда речь шла о благополучии ее собственного брака. Елизавета II стала первым британским монархом за 500 лет, допустившим в свою семью простолюдина.
Приглашение Е.М. Иванова с супругой на прием к Елизавете II
Это была откровенная месть сестре за ее недостойное поведение. А чтобы придать Энтони черты аристократизма, монаршей милостью ему был пожалован графский титул. Так на свет появился лорд Сноуден.
После брака Маргариты и Энтони скандальную историю о королевском любовном треугольнике стали постепенно забывать. Кое-кто и по сей день отвергает её как гнусную провокацию и ложь.
Публикации в «Мэйл-он-санди» с информацией о работе советских дворцовых шпионов в Англии предшествовала статья в другой лондонской газете – «Дейли экспресс», утверждавшая, что принцесса Маргарита в конце пятидесятых – начале шестидесятых была «под колпаком» советской разведки. Её любовные эскапады фиксировали на фото- и аудиоплёнки сотрудники советских спецслужб.
Об этом поведал британской прессе полковник КГБ Вадим Гончаров, мастер использования эндовибраторов или «пассивных жучков» для прослушки избранных объектов. С его внедрением канули в лету километры потайных проводов, скрытые микрофоны. Достаточно было спрятать в помещении небольшую металлическую пластину, лучом приемно-передающего устройства через стену или окно активировать ее… и спокойно слушать все разговоры внутри. Скандально известным стал «жучок», поставленный нашей разведкой в деревянный американский герб, висевший в кабинете посла США в Москве.
Полковник Вадим Гончаров
«Пассивный жучок» и эндовибратор
За 8 послевоенных лет в Москве сменилось четыре посла. И все эти годы чекисты, в том числе и Гончаров, слушали их секретные разговоры.
Среди многих удачных дел полковника Гончарова была прослушка пьяных загулов английской принцессы Маргариты в кабаках Европы, в частности в Копенгагене.
В начале 60-х годов под подозрение британской контрразведки как агент Кремля попал сам лорд Маунтбаттен. Наводку на него дал британский «крот», полковник польской разведки Михал Голеневский, англичанам. Мало того, ее подтвердил и другой перебежчик, майор КГБ Анатолий Голицын.
Агент «Адмирал»
Михал Голеневский
Оба твердили о каком-то высокопоставленном агенте КГБ под слишком уж откровенным псевдонимом «Адмирал». Подозрение пало на адмирала флота лорда Маунтбаттена. Он, как известно, познакомил своего племянника принца Филиппа с Лилибет, старшей дочерью короля Георга VI и будущей королевой Елизаветой II.
Из всех адмиралов королевских ВМС подозрение пало на лорда Маунтбаттена совсем не случайно. Его просоветские и антиамериканские взгляды были достаточно известны в узком кругу. На этот счет были документированные свидетельства очевидцев. Однако следствие было быстро свернуто. Никто не хотел выносить сор из избы.
Информация спецслужбам Кремля шла не только от агентов, внедрённых в Дом Виндзоров, но и от обслуживающего персонала королевской семьи. Москва, в частности, получала конфиденциальную информацию от личного врача принцессы Маргариты доктора Кэй Кирнан и других знакомых сестры королевы и сотрудников «Ройал хаусхоулд» – управления делами Дома Виндзоров.
Старт дворцовым операциям советской разведки дал в конце 30-х годов не кто иной, как «отец всех народов» Иосиф Сталин. Толчком этому стало предательство британского короля Эдварда VIII, ставшего, по данным нашей лондонской резидентуры, на сторону Третьего Рейха. Факт его работы в качестве шпиона Гитлера Дом Виндзоров успешно скрывал вплоть до XXI века. Пока американцы не рассекретили архивные материалы ФБР на этот счет.
Из них, в частности, следовало, что Виндзор выдал Берлину в мае 1940 года подробную дислокацию франко-британских войск на западной границе Германии. Вследствие чего вермахт ударил по Франции там, где войск не было, – севернее линии Мажино, через Бельгию.
Энтони Блант и Елизавета II
В результате Франция капитулировала всего через три недели. А британские войска вынуждены были спешно ретироваться с континента к себе домой. Предательство Виндзора решительно изменило начальный ход Второй мировой войны в пользу Германии.
Первым успешным дворцовым шпионом Сталина в Англии был троюродный брат королевы Елизаветы II, любимчик её отца Георга VI – Энтони Блант, он же агент Кремля «Тони», – один из членов знаменитой «Кембриджской пятерки».
Важным новым источником информации о Доме Виндзоров в начале 60-х годов стал Евгений Иванов. Он был знаком и с королевой Елизаветой II, и с ее супругом – герцогом Эдинбургским. Этим контактам содействовали не только служебные возможности и талант военного дипломата, но и помощь его друга, королевского художника и остеопата Стивена Уарда.
С лордом Сноуденом и с принцессой Маргаритой Иванов познакомился ещё до их свадьбы. Затем был приглашён на церемонию их бракосочетания в соборе Святого Павла.
Билет-приглашение Е.И. Иванову на Хенлейнскую регату
Евгений Михайлович провёл немало времени в их компании в фотомастерской Энтони, на королевских скачках в Аскоте и на Хенлейнской регате. К первоначально полученной информации добавились новые факты.
В молодости Иванов увлекался греблей. Лорд Сноуден, как выяснилось, тоже. Он плавал рулевым, очевидно из-за своего малого веса и роста: мужчинам такой комплекции, как правило, в гребле достается роль коксвена.
На Хенлейнскую королевскую регату в те годы обычно приезжала одна из лучших советских восьмерок, что давало Иванову повод лишний раз встретиться и с принцессой Маргаритой, и с лордом Сноуденом во время соревнований, которые они никогда не пропускали.
После регаты Евгений Михайлович обычно бывал гостем их катера, и они совершали на нём прогулки по реке.
На квартире доктора Уарда Иванов нередко делился с другом рассказами о беседах с лордом Сноуденом и принцессой Маргаритой. В ответ он слышал новые рассказы о скандальной жизни королевской семьи. Придворный художник и знаменитый остеопат был о ней неплохо осведомлен.
Так постепенно Иванов становился носителем семейных тайн Букингемского дворца. И дополнял своими сведениями информацию, получаемую Центром из других источников, в частности от агентов «Раб» и «Пара», а также от других дворцовых шпионов, завербованных советской разведкой в высших эшелонах власти Великобритании.
