Глава 9

Роковое наследство

Жил да был один барон. Впрочем, жил да был вовсе не барон, а Бэрон. Такое имя взял себе в молодые годы герой этой истории, друг Стивена Уарда и мало кому известный инициатор «скандала века», не доживший, однако, до него 7 лет.

Волею случая он сблизился с «небожителями» из Дома Виндзоров и собрал сенсационный компромат на королевскую верхушку Великобритании. Чтобы не допустить раскрытия его содержания, Бэрона тайно ликвидировали как «угрозу национальной безопасности» 5 сентября 1956 года. Но «смерть от сердечного приступа» не спасла британский престол от смертельной угрозы, надолго пережившей Бэрона. На очередь были поставлены новые убийства последующих обладателей королевского компромата, ставших жертвами во спасение британской короны.

История эта запутанная и замешанная не только на шпионаже, политике и секс-компромате, но и на немалой толике совсем нешуточных страстей и грехов королевского Дома Виндзоров.

В «скандале века» высвечивается не только заморский, но и наш родной, российский след. След, тянущийся из середины прошлого века к сегодняшним дням. И не дающий по сей день покоя ни королевской власти Великобритании, ни преданным ей спецслужбам.

Расследование этого дела оказалось самым продолжительным (почти 30 лет) и самым сложным из числа многих других в моей практике. В Англии никакого расследования вообще не проводилось. Архивы засекретили. Ну а у нас это дело, кроме меня, вообще никого не заинтересовало.

В 2013 году маэстро Эндрю Ллойд Уэббер, всемирно известный автор популярных мюзиклов и титулованный британский пэр, попытался сдвинуть дело с мертвой точки. Благо на сцену именно тогда вышел его новый мюзикл как раз на данную тему – «Стивен Уард».

Уэббер, видимо, узнал из газетных публикаций, что по существующему в Великобритании законодательству архив королевской семьи должен оставаться в секрете в течение не более чем 30 лет. Однако, как писали в прессе, из этого архива секретной службой было выделено 27 отдельных файлов, по которым состоялось особое решение – держать их в тайне и вне доступа для общественности бессрочно. Лорд-композитор решил выступить в палате лордов с требованием рассекретить материалы по этой теме. Но получил категорический отказ. Материалы были объявлены закрытыми еще на 100 лет вперед. Только вот зря британская цензура пытается прикрыть королевские грехи. Правда все равно пробьёт себе дорогу. Надо лишь дать ей шанс.

Фотограф Бэрон Нейхум за работой

Начну по порядку.

Предками Бэрона были итальянские евреи из Ливии. Выросший в эмигрантских кварталах Манчестера мальчик по имени Стерлинг Генри Нейхум оказался лихим на подъем. Уже подростком научился зарабатывать себе на жизнь и помогать родителям. Купил подержанную фотокамеру и стал промышлять заказами на свадьбах и прочих торжествах. Глаз у мальчишки оказался зорким. Снимки шли нарасхват. Парень всерьез увлекся художественной фотографией. Это увлечение привело его в столицу с ее знатью и знаменитостями, которые быстро оценили талант молодого фотографа.

Чтобы стать популярным, Генри взял себе громкий псевдоним – Бэрон, хотя никаким бароном, естественно, не был и быть не мог. Парня наняли штатным фотографом в Ковент-Гарден, британский аналог нашего Большого театра. Знакомство с балетной труппой и очаровательными танцовщицами добавило новые краски в жизнь молодого человека. Он был хорош собой и уже известен как один из лучших фотографов-портретистов Лондона. Чего же ещё? И все бы, возможно, шло своим чередом, если бы не война. О балете и художественной фотографии пришлось забыть на долгие 6 лет. Но одна роковая встреча на войне кардинально изменила его жизнь.

Что же это была за встреча такая? – Королевская встреча. На Мальте в одну из своих журналистских командировок военный корреспондент Бэрон Нейхум встретился и подружился с лордом Маунтбаттеном – адмиралом и главкомом ВМС, близким родственником короля Георга VI. Адмиралу пришелся по нраву красавец-фотограф. Вдали от дома в годы войны лорд не стеснялся своих бисексуальных увлечений. Да и искусство фотографии сблизило его с Бэроном. Лорд любил разглядывать свои фотопортреты. Нарциссизм не был чужд его душе. А Бэрон поразил его умением делать удивительно красивые снимки.

Фотограф Бэрон Нейхум на светском рауте

Лорд Луис Маунтбаттен

Чтобы закрепить полезное знакомство, адмирал ввел Бэрона в узкий круг богатых и знатных особ. Сделал его придворным фотографом. Именно его камера запечатлела впоследствии королевскую свадьбу и коронацию Елизаветы II, крещение ее первенца Чарльза и дочери Анны.

Но была и еще одна причина неожиданного сближения еврея-простолюдина и членов королевской семьи. В королевском окружении оказалось немало фанатов порнографии. У лорда Маунтбаттена и его брата маркиза Милфорд-Хэвен была одна из старейших и наиболее ценных коллекций порнографии в мире. Сейчас, кстати сказать, она покоится в закрытом хранилище Британского музея. А Бэрон также был страстно увлечен порнофотографией и тоже имел неплохую коллекцию щекотливых снимков.

Коллекционеры стали регулярно общаться. Адмирал оказал Бэрону необходимую протекцию, и дела у лондонского фотографа пошли в гору. Первый заказ на фотографии герцога и герцогини Кентских, а также их детей прошел на ура. Снимки удались на славу. И вскоре Бэрон стал очень популярен при дворе. Заказов на фотопортреты от богатых и знаменитых стало с избытком. Деньги полились рекой. Удачливый коллекционер открыл свою фотостудию и купил роскошную квартиру в самом центре столицы.

Ну а затем произошла еще одна судьбоносная встреча, изменившая жизнь Бэрона и ставшая, увы, причиной его гибели. Как-то у себя в имении лорд Маунтбаттен познакомил Бэрона с принцем Филиппом, своим протеже на руку принцессы Елизаветы, престолонаследницы короля Георга VI.

Герцог Эдинбургский, Филипп

Почему встреча с будущим супругом английской королевы стала смертоносной для Бэрона? Поначалу ничто не предвещало худого конца. Бэрон и Филипп в послевоенном 47-м совместно организовали так называемый «Четверг-клуб», чисто мужской клуб для любителей амурных приключений. Оба приятеля питали откровенную слабость к прекрасному полу.

Сначала еженедельные заседания клуба проходили в отдельных номерах китайских ресторанчиков Сохо за обедом из устриц и лобстеров, сдабриваемых французским шампанским. Затем их стали проводить на квартирах у членов клуба. Каждый член клуба имел право привести с собой на встречу одного своего друга. Так среди весьма привилегированных особ, постоянных членов клуба, оказался и доктор Стивен Уард, придворный остеопат и художник, приглашенный в «Четверг-клуб» Бэроном Нейхумом. Он играл роль сводника, охотно поставляя девушек по вызову своим знатным друзьям.

Членами клуба, помимо принца Филиппа, Дэвида, маркиза Милфорд-Хэвен и Бэрона, было немало других известных людей. Лондонскую богему, в частности, представляли художники Васко Лаццоло и Феликс Топольский, киноактер Питер Устинов и джазовый музыкант Ларри Адлер. В «политическое» крыло клуба входили один из лидеров консервативной партии спикер палаты общин Иан Маклеод и редактор газеты «Дейли экспресс» Артур Кристиансен.

На заседаниях клуба регулярно избирался «Болван месяца» – по-английски «Cunt of the Month», то есть тот из его членов, кто глупее всего подставился в постели за истекший месяц.

Бэрон стал архивариусом клуба. Вел его дневник. Обеспечивал фотосъемку «закрытых» мероприятий. Проще говоря, секс-вечеринок в его роскошной квартире, равно как и в домах других членов клуба, которые регулярно посещал и принц Филипп. В 47-м, между прочим, он был уже супругом принцессы Елизаветы. Это, впрочем, ничуть не мешало ему грешить на стороне. И тогда, и позже. «Ходоком» он был тем еще. «Радуйся, что твоя ширинка не умеет разговаривать», – заметил как-то Филиппу один из его друзей.

Члены «Четверг-клуба». В центре – принц Филипп

Неужели Филипп не понимал, что в погоне за секс-утехами он роет яму и себе самому, и Дому Виндзоров? Не берусь утверждать обратное, но дневник и фотоколлекция «Четверг-клуба» неизбежно превратились в смертельно опасный королевский компромат. Причем не только для царствующей монархии, но и для самого обладателя коллекции Бэрона Нейхума и других членов этого фривольного мужского клуба. Ведь придай огласке содержимое клубного архива кто-либо из его членов, и авторитету Дома Виндзоров был бы нанесен сокрушительный, возможно даже фатальный удар.

Что было на снимках Бэрона? Приведу на этот счет ответ из конфиденциального мемо, которое мне удалось получить в середине 90-х. Его направил главному редактору лондонской «Дейли экспресс» обозреватель газеты Дэниел Макгрори. Процитирую лишь наиболее «невинные» фрагменты этой докладной записки. Более откровенные, думаю, вряд ли опубликуют.

«Альбом содержит фотографии вечеринок у бассейна с обнажёнными девицами, принцем Филиппом и его кузеном Дэвидом, маркизом Милфорд-Хэван. На других снимках обнаженный Филипп красуется в душевой после игры в поло в компании раздетых девиц…

Есть серия фотографий, сделанных на квартире фотографа Бэрона. На них в компании голых дам развлекаются Филипп, Башир, его конюший, и Бэрон. Эти фотографии датированы 1949 годом, то есть через два года после бракосочетания Филиппа и Елизаветы и после рождения их первенца – принца Чарльза.

На многих фотографиях Филипп фигурирует вместе со своими друзьями Майклом Паркером и Ричардом Тоддом и тем же Бэроном. На одной из них эта троица, голая, но в шляпах, изображает “трёх мушкетеров” с бумажными шпагами на их мужском достоинстве и с тремя обнажёнными дамами, играющими роль их верных рысаков. Филипп же стоит рядом, улыбающийся в камеру».

Вот такие картинки из клубного архива. Не зря, видимо, британский писатель Джон Осборн заметил однажды, что «английская королевская семья – это золотая пломба во рту, полном кариеса».

Некоторые снимки, штук шесть, я и сам видел. В частности, фотографии с принцем Филиппом. Снимки эти очень откровенные! На одном из них, например, запечатлена известнейшая английская аристократка – герцогиня Аргилльская, особа, которая долгие годы не сходила с обложек глянцевых журналов. На ней из одежды только три нитки бусинок. А сама она стоит на коленях перед обнаженным мужчиной. Голова мужчины на снимке не запечатлена. Его имя в Англии до сих пор запрещено называть.

О коллекции Бэрона и ее содержании сейчас хорошо известно и журналистам, и политикам. В 2003 году лондонская «Дейли мейл» написала, что у русских есть документы «Четверг-клуба», способные фатально подорвать основы британской монархии. В связи с чем руководству британских СМИ были даны четкие указания на этот счет. Писать о коллекции Бэрона там запрещено по сей день.

Попади такие снимки в желтую прессу, и авторитет британской монархии рухнул бы на дно. Это понимали и в Секретной службе Ее Величества. Кто-то из «клубников», наверное, проболтался о своих «мужских забавах» по четвергам. О загулах Филиппа донесли и престолонаследнице. Королевский брак оказался под угрозой.

В 53-м, после смерти отца, Елизавета, как известно, вступила на британский престол. Новое положение супругов, естественно, обязывало их соблюдать правила приличия и королевский этикет. Чтобы супруг не смотрел на сторону и чаще бывал дома, Елизавета назначила его менеджером королевского имущества. Филипп стал также патроном ряда фондов и обществ, в том числе и Королевского географического.

Служба безопасности Дома Виндзоров усилила контроль за «друзьями» Филиппа. Им было настоятельно рекомендовано не звонить, не писать герцогу Эдинбургскому и не встречаться с ним по собственной инициативе.

Бэрон Нейхум стал персоной нон грата для Дома Виндзоров. К тому же в желтую прессу просочились сведения о скандальных похождениях принца Филиппа и его кузена Дэвида в компании королевского фотографа. Бэрон был отлучен от двора. Более того, секретная служба всерьез занялась «творчеством» Бэрона. Ее в первую очередь интересовали дневники «Четверг-клуба» и порноколлекция фотографа с интимными снимками первых лиц королевства.

«Четверг-клуб» немедленно прикрыли. Бэрону предложили передать архив клуба секретной службе. Но он заявил, что собственноручно уничтожил весь архив. Солгал, конечно. Только зачем? С любимой порноколлекцией не мог расстаться? Вполне возможно. Поначалу я так и думал. Но позднее пришел к выводу, что была на этот счет и другая причина.

Кинозвезда Пэт Кирквуд в жизни

Кинозвезда Пэт Кирквуд на киноафише

Дружба Бэрона с Филиппом оказалась с червоточиной. Королевский муж без стеснений эксплуатировал своего друга. Пользовался его квартирой для свиданий с любовницами, отбивал девушек, которые нравились Бэрону. А однажды даже увел его невесту, американскую кинозвезду Пэт Кирквуд. Причем на глазах у самого Бэрона. Принялся ухаживать за ней в ресторане «Амбассадор» на Пикадилли, а затем привез ее на ночь в спальню к Бэрону. Бедняга до утра сидел в гостиной, а утром был вынужден готовить для «друга», соблазнившего его невесту, завтрак.

Об истинном отношении Бэрона к Филиппу мне рассказал племянник фотографа. В 1994 году в Англии вышла книга о царствовании римских императоров. Написал ее племянник Бэрона, сын его сестры Рабы Нейхум, известный британский писатель и издатель Энтони Блонд. Мы познакомились. Мистеру Блонду было тогда 66 лет. В ответ на мой вопрос об отношениях Филиппа и его дяди он сказал: «Бэрон ненавидел его. Молча. Про себя. Не мог простить ему всех унижений».

Думаю, именно по этой причине Бэрон решил сохранить архив «Четверг-клуба». Полагаю, он хотел отомстить своему обидчику, выдав в прессу компромат на Филиппа.

Однако секретная служба, видимо, разгадала замыслы Бэрона.

Смерть в 50 лет – всегда неожиданность. Особенно если речь идет об энергичном здоровом мужчине. Бэрон скончался преждевременно – ничто не предвещало столь раннего ухода. Поэтому среди друзей и близких Бэрона получила хождение версия о преднамеренном убийстве придворного фотографа.

Незадолго до смерти, перед поездкой с Филиппом на яхте в Австралию (на Олимпийские игры 56-го года в Сиднее), Бэрон решил лечь на пару дней в клинику, чтобы подлечить ногу. Там и случился фатальный сердечный приступ. Секретная служба, судя по всему, использовала удобный шанс сделать пациенту клиники смертельный укол, провоцирующий остановку сердца. Никаких следов. Чисто английское убийство.

Фотоколлекция, дневник и альбом

Дуглас Томпсон

Статья в «Дейли мейл» о роли супруга королевы в деле Профьюмо

Книга Дугласа Томпсона

Вот что поведал мне по этому поводу Энтони Блонд: «Мать поддерживала связь с братом. Они переписывались. Редко, но встречались. Она рассказывала мне о дяде, ее беспокоила судьба брата. Мама говорила об испортившихся отношениях брата с королевской семьей. Ему фактически запретили встречаться с бывшими друзьями. Кроме того, дядя отказался передать в музей дневник и фотоальбом клуба, что ему настойчиво предлагали сделать некоторые влиятельные люди».

Бэрон заблаговременно через адвоката тайно завещал её своему другу, уже упомянутому выше доктору Стивену Уарду. Секретная служба на несколько лет потеряла след коллекции. А доктор Уард стал позднее помощником нашего разведчика Евгения Михайловича Иванова.

Уард как раз и передал коллекцию Иванову. Секретная служба Ее Величества не знала об этом, но шла по следу. Доктора Уарда отправили за решетку, пригрозили длительным тюремным сроком. Через своих осведомителей сыскари узнали, что коллекция, возможно, хранится в доме Уарда. Обыскали все углы, но ничего не нашли. Сам Уард о коллекции молчал и поплатился за это жизнью.

По версии официального следствия, причиной смерти было самоубийство – отравление барбитуратами. На самом деле имела место ловкая имитация самоубийства, профессионально исполненная британскими спецслужбами. Недавно в Лондоне известным писателем-историком Дугласом Томпсоном были опубликованы результаты частного расследования этого «мокрого дела». И раскрыта вся подоплека грязного убийства, совершенного по заказу власть имущих.

Итак, коллекция оказалась у Иванова. И что с ней произошло дальше?

Иванов вывез ее в Москву и втайне от начальства оставил себе. Почему он не отдал ее в распоряжение наших спецслужб? Ведь королевский компромат можно было применить, что называется, с пользой для дела. Вопрос не праздный. Я и сам задавал его Иванову. Мы совместно работали над книгой его воспоминаний для ее издания сначала в Англии, а потом и в России. Он утверждал, что не передал материалы Бэрона руководству разведки, потому что коллекция эта никому не была нужна (!).

Коллекция Бэрона

Руководители лондонской резидентуры ГРУ, с его слов, постоянно ставили ему на вид за то, что он занимается не своим делом. Его личных доводов и аргументов на этот счет никто и слушать не хотел. Кроме того, по утверждению Иванова, он собирался использовать коллекцию Бэрона, чтобы оказать необходимый нажим на британские спецслужбы и вынудить их освободить Уарда из заключения (например, в обмен на коллекцию).

Однако план этот Иванову реализовать не удалось. По возвращении из Лондона его отстранили от дел и отправили в Академию Генштаба.

Возможно, Иванов имел и другие виды на коллекцию, рассчитывая, скажем, на ней заработать. Сам он об этом не говорил, но думаю, что над этим задумывался. Однако и эти планы не были осуществлены.

Тайна коллекции оказалась раскрыта в начале 90-х. Очевидно, отставной разведчик проболтался о ней за очередной «рюмкой чая». Ну и поплатился за это жизнью. После нескольких попыток убрать его (сбить машиной на тротуаре) каперанг был направлен новоиспеченной женой (третьей по счету) в больницу. Затем оказался в психушке.

Тем временем в его квартире или гараже, судя по всему, нашли тайник с коллекцией. В январе 94-го Иванов неожиданно умер. Вскрытия не было. Официальный вердикт – внезапная остановка сердца. Родных у Иванова не было, жил он один. Новая жена, организовавшая поспешный брак, скорее всего, была из команды «черных риелторов». Им досталась квартира умершего на Фрунзенской набережной Москвы (ценой в несколько сотен тысяч долларов). Ну а коллекция, скорее всего, перешла к новому владельцу.

Всплыла она, насколько мне известно, через несколько лет. В начале XXI века о ней заговорили в Лондоне. Ее анонимным хозяином был объявлен кто-то из новых русских. Думаю, за этим бизнесменом стояли наши спецслужбы, искавшие для коллекции Бэрона достойное применение. Правда, по информации из достоверных источников, этот новый русский пропал без вести.

Говорят, коллекцию для Дома Виндзоров получил от него осевший на «Острове» беглый олигарх Борис Березовский. В обмен на секретный архив БАБа с компроматом на влиятельных российских персон.

Как велись эти переговоры, я не знаю. Официальные лица в них задействованы не были, и по вполне понятным причинам. Думаю, сначала стороны высказали предложения по размену, выслушали аргументы друг друга. Затем была проведена экспертная проверка на подлинность материалов и согласованы условия сделки.

Самым сложным препятствием, возможно, оказался дефицит доверия. Вручая оригиналы документов друг другу, ни одна из сторон не могла быть уверена, что в ход когда-нибудь не пойдут их копии. Может быть, поэтому не многие верили в надежность сделки.

Публикации британской прессы о королевском компромате

Зачем всё это было нужно Березовскому? Думаю, чтобы поправить свои дела в Великобритании. В 2006 году тогдашний министр внутренних дел Великобритании Джек Стро официально предупредил БАБа, что его статус политического беженца может быть пересмотрен. Лондонское кресло под Березовским зашаталось. И Борис Абрамович, судя по всему, решил укрепить свою оборону. Выдал Дому Виндзоров (конкретно принцу Майклу Кентскому) «матпомощь» на общую сумму 320 тысяч фунтов стерлингов. Как сообщали британские СМИ, на ремонт и содержание Кенсингтонского дворца. Следующим подарком мог стать королевский компромат из коллекции Бэрона.

Но что-то в этом деле явно пошло не так. И БАБ заплатил за коллекцию Бэрона жизнью. 23 марта 2013 года его нашли повешенным. Официальная версия – самоубийство.

Вот такая беспощадная к своим владельцам оказалась коллекция Бэрона.

Конца и края у этой истории пока не видно. Любопытно было бы знать, когда и у кого опять всплывет архив «Четверг-клуба».