16. Корона за холодное серебро

Мясо.

Кусок напуганной человечины – вот чем он был сейчас.

Напряженные мышцы, кровь, превращенная адреналином в яд с психотропным действием, затвердевшая бильярдным шаром мошонка, хоть крепи яйца к цепочке и используй в качестве холодного оружия. Расширенные зрачки. Грудная клетка заминирована заходящейся в аритмии кардиобомбой.

Заметив его дрожащие руки, Настя посмотрела на Жеку и спросила:

– Хочешь, поведу машину?

Он отрицательно мотнул наполненной шкварками головой, сделал безуспешную попытку взять под контроль тремор.

Какой-то хрен прибил к его башке билет на автобус, едущий в ад.

Тело требовало спрятаться, сныкаться гекконом, змеей заползти в какое-нибудь укрытие – в нору, в щель между бетонными плитами, куда-то еще.

И напуганный мозг выдал место, где можно залечь на дно.

Волна страха накрыла Жеку, когда он под землей переходил Каменноостровский. Катализатором химии, бурлящей сейчас в его клетках, стал скачок напряжения в электросети. Моргнули и с треском просыпавшегося на паркет сухого риса замерцали лампы, освещающие длинный коридор перехода. От неожиданности Жека вздрогнул и сделал непроизвольное движение из разряда «бей и беги». Проходившая мимо него бабулька шарахнулась в сторону, не успев осознать, что внезапная кинетика предназначается не ей, а невидимым преследователям. Потом расскажет подругам в очередях за пенсией, что видела настоящего наркомана. «А с виду – такой приличный, девоньки». На поверхность города Жека поднялся, ему показалось, человеком с сердцем оленя, выскочившего на ночное шоссе перед мчащимся автомобилем.

Как там сказал бородатый оператор на заправке? Числа… этого… итальянская, как пицца, фамилия… забыл… Чиполлучо, что ли? Когда каждое число равно сумме двух предыдущих. Предыдущие числа – пожары на «Треугольнике» и в кафе, тела, найденные на месте происшествий, отключенные мобильники. У кого-то, кто знал подноготную бизнеса Аббаса, начались проблемы с его хозяином. Из-за чего? И как в эту картину вписывается труп кавказца в багажнике угнанного им, Жекой, «лексуса»? Самое главное, какой будет сумма предыдущих чисел? Где его место в этом ряду Чиполлучо?

Окажись он на «Красном треугольнике» или в шаверме чуть раньше, наверняка бы лежал сейчас, как тушка бройлера на разделочной доске. Притом что вряд ли весь этот сыр-бор с поджогами и убийствами имел отношение к нему. С какой стати? Просто оказался бы не в том месте и не в то время.

– Что с тобой? – спросила Настя, когда он нашел свой «опель» в Конном переулке возле самой мечети. – На тебе лица нет.

Жека потрогал себя чуть онемевшими пальцами за щеки и подбородок.

– Да вроде вот же оно… Давай я поведу.

– Куда едем?

Вместо ответа Жека рассказал, что он увидел на Кронверкском, и поделился с Настей своими соображениями:

– Та дача деда Стаса. В Солнечном. Может, это глупо, но, думаю, стоит отсидеться там недельку-полторы с выключенной трубкой. От греха подальше. Пускай все уляжется. Про это место даже Аббас не знает. Правда, жив ли он при таких раскладах – еще вопрос… Сейчас отвезу тебя домой на Крестовский, потом заскочу к себе на Ленинский, оттуда – на побережье, гулять по дюнам. Жалко, что сейчас не лето. «На недельку, до второго, я уеду в Комарово!» – с искусственным энтузиазмом пропел Жека припев известного советского шлягера.

– Ты не придумал это, чтобы просто сбежать от меня? – спросила Настя.

В груди у него возникло странное болезненное ощущение. Словно в сердце ужалила оса.

– Сбежать? Потому что ты какого-то бродягу побила? – Жека оторвался от дороги и кинул взгляд на Настю. – Слушай, ты лучшее, что случилось со мной за очень долгое время, а прямо сейчас ты несешь какой-то бред…

– Извини. Ты можешь с таким же успехом это время переждать у меня, – предложила вдруг девушка, смотря прямо перед собой.

– Лучше не надо, – он снова взглянул на нее. – Не хочу тебя в это впутывать. Мне приятна твоя забота. Очень. Но тут вообще непонятно, чем все завершится. Шуточки кончились. Кругом трупы, как на кладбище. Не знаешь, что и думать. Того гляди, самого в братскую могилу уложат.

Настя помолчала, потом произнесла:

– Я могу поднять кое-какие связи. Там серьезные люди. До какой-то степени вся твоя ситуация – это их профиль. Уж охрану они тебе смогут предоставить…

– Не, я пока еще не Уитни Хьюстон, чтобы нанимать телохранителей. Так что спасибо за заботу, но…

Они остановились на светофоре.

– Я смогу приехать к тебе в Солнечное?

– Зачем?

Этот вопрос даже ему самому показался странным и несвоевременным, но Жека замер, ожидая ответа. Каких слов он ждал? Во всяком случае, не тех, что произнесла Настя, опять включив грязного копа Алонзо из «Тренировочного дня».

– Да хотя бы потрахаться, – засмеялась она после короткой паузы.

Сзади посигналили. Жека вздрогнул, но оказалось, что он просто не заметил загоревшегося зеленого сигнала. Ослепленный фарами олень у него внутри замер на несколько секунд, пока сзади не посигналили во второй раз. Он тронулся с места. Почувствовал, как на его колено легла рука Насти.

– Конечно, – невпопад сказал он. – Я позвоню тебе с другого номера.

* * *

На районе Жека прямо на «опеле» покрутился по мокрым и опустевшим дворам, где скапливались сумерки, подсвеченные окнами домов. Пару раз в «карманах» с трудом разъехался с редкими встречными машинами. Все напрасно: на привычных точках никого не было. Но на Нейшлотский к цыганам он больше не поедет. И как быть, если товар у барыг не появится в ближайшие день-два? Делать заказ через интернет? Платишь «вебмани», на электронную почту приходит письмо с адресом тайника, куда заложены драгс, едешь и забираешь, если только тебя не принимает опергруппа или не кидает барыга. Да и как забирать, если он собирается околачиваться на даче?

Жека окончательно потерял надежду, когда заметил на пустыре возле одной из многоэтажек на Подводника Кузьмина какого-то сгорбленного типа, с железной решимостью пробивающегося сквозь намокший бурьян к кирпичному зданию трансформаторной станции. Жека притормозил, наблюдая за ним. Так и есть, освободи от себя генофонд. Широкез в походе за хмурым. Торчку даже в голову не пришло, что чуть дальше через пустырь есть тропинка.

Жека приготовил деньги (какой, интересно, процент бумажных денег в городе уходит на наркотики?), заглушил двигатель, выключил фары. Перепрыгивая через лужи на раскисшей от дождя тропинке, направился к трансформаторной будке, исписанной нехитрыми дворовыми граффити. За будкой полтора десятка тополей с облетевшими листьями обступили загаженную собаками поляну, что-то вроде местного дворового стадиона. За одну из голых веток, как флаг, зацепился рваный полиэтиленовый пакет из «Пятерочки». В Жекином детстве местные пацаны играли на поляне в футбол и в пятнашки, а теперь там окопался дилер. Добро пожаловать всем грустным и одиноким.

Температура на улице была градусов семь-восемь, не больше, но, чтобы его узнали, Жека не стал накидывать на голову капюшон. Спрятав руки в карманы кенгурухи, он выбрался на поляну за будкой в тот самый момент, когда получивший свой чек нарик отчаливал. При виде Жеки торчок испуганно сиганул прямо через заросли.

– Ты чего шприцмана вспугнул? – спросили Жеку из оранжевого «хендай солярис», стоявшего с краю поляны. – Вдруг больше не придет сюда?

Жека приблизился к тачке. В «солярисе» сидели двое. Один – сзади, второй – на пассажирском месте спереди. Этот второй выбрался из машины, оказавшись невысоким жилистым парнем примерно одного с Жекой возраста.

– Привет, Онегин, – протянул он ладонь. – Как дядя?..

– Здорово, Темыч, – Жека пожал горячую, как у гриппозного, руку банчилы, кивнул сторожевому на заднем сиденье. – Хай!.. Что это за музон вы гоняете?

– Умиротворяет, да? – улыбнулся Темыч. – Звуки ночного города. В сети выпилил. Финский электронщик из Тампере. «Heroin And Your Veins», не мог не послушать с таким названием…

У Темыча было прозвище Мюсли, сокращение от Мусульманин. Так его называли за постоянные движения пальцев на руках, будто перебиравшие невидимые четки, и за то, что он не употреблял алкоголь, заменяя его гашем. Жека знал Мюсли на уровне «привет-пока», но вроде тот был неплохим парнем. В бизнес его привел двоюродный брат, который начинал на лихом наркорынке девяностых. Кого в какой капусте нашли, тот той капустой и башляет. Когда брат сел, Мюсли занял освободившееся место и успешно совмещал торговлю наркотиками с учебой на вечернем факультете по какой-то экономической специальности. Когда его спрашивали, зачем ему высшее образование, он, посмеиваясь, отвечал, что подготавливает тылы на случай легализации наркотиков.

– Ты поздороваться зашел или за грязью?

– Да, для деда. Он на марафоне, болеет…

– Я в курсах, – кивнул Темыч. – Сколько берешь?

– Десять, – ответил Жека.

– Десять? – удивился Темыч. – Запасаешься на случай войны? Или хочешь, чтобы дед быстрее ласты склеил?.. Ничего личного, просто пошутил.

– Ладно, проехали. Но на скидку ты наговорил, – заметил Жека.

– Я подумаю об этом завтра, – хмыкнув, пообещал Темыч. – А почему не убиваешь деда ганжей? Могу по своим каналам качественную подогнать…

– Не помогает, – сдержанно ответил Жека.

Мюсли покивал, потом сказал:

– Десяти не дам. Но пятак отсыплю…

– Совсем плохо с товаром стало, да?

– Партию замели, – пожал плечами Мюсли. – Все пустые. Мы по сусекам поскребли, весь день банчим, как цветами седьмого марта.

Деньги – наркотики перешли из рук в руки.

– Спасибо.

– Хуибо… Не стоит благодарностей за это дерьмо. Смотри, чтоб не замели с таким количеством. Сразу впаяют распространение, пойдешь зону топтать, – Мюсли повел плечами и пожаловался: – Что-то меня колошматит всего… Похоже, вирусов где-то хапнул. И погодка еще…

– Сходи к врачу.

Мюсли мотнул головой:

– Не люблю больнички – слишком много больных людей разом.

– Можно на дом вызвать.

– А это идея! Медсестричку, а лучше – сразу двух! И варенья малинового!

– Давай, Мюсли…

– Чик-пок, Онегин! И осторожнее там!

В салоне «астры» Жека, скорчившись в неудобной позе, спрятал кульки с гречей под сиденье. Отъехал от многоэтажки, погромче включил радио, чтобы забить мозги музыкой. На «Максимуме» завели десятиминутку покойников. Следом за «Smells Like Teen Spirit» заиграла «Сука-любовь», после которой, когда Жека уже заезжал к себе, поставили «Show Must Go On».

Двор, где он жил, нравился ему в том числе и за то, что там без особых проблем можно припарковаться в любое время дня и ночи. Как сейчас. Пускай обычное Жекино место под кленом было занято залетной белого цвета тачкой (модель в сумерках не различить), но чуть поодаль оставалась куча свободных парковочных мест. Он бросил машину в самом углу двора. Не спеша дошел до подъезда. Поднимаясь по лестнице, освещенной лампочкой с диетическим количеством ватт, слышал, как со скрипом закрывается за ним дверь.

Закрыться она не успела. Кто-то придержал ее, очутившись в подъезде следом за Жекой.

– Молодой человек, извините! – раздался женский голос.

Жека обернулся.

За ним поднималась девушка, прикинутая в аниме-стиле. Косплейная киса… Где-то на периферии сознания мелькнул и растворился момент узнавания. Он где-то ее видел?

И тут приставленный к голове пистолет, как ластиком, стер все мысли.

* * *

Пытаясь одновременно не умереть в сумрачном дворе своего дома и не наделать прямо в штаны, Жека лежал на капоте «ягуара». Скрюченные пальцы скользили по гладкому и мокрому после дождя металлу.

Шкура в анимешных шмотках, с «береттой» в одной руке и с шокером – в другой, не успев ударить его электроразрядом, взвыла от боли. На ее левое предплечье внезапно обрушилась сталь меча. Вылетевший из разжавшихся пальцев пистолет упал на асфальт. По-звериному рыча, красотка – головорез резко развернулась в сторону, откуда пришла опасность, прямо-таки в духе «Game of Thrones». Вхолостую затрещал шокер. Свистнув, рассекая воздух, меч ударил девушку в шею, под основание черепа, и та беззвучно рухнула возле своего «ягуара».

– Вот так и думал, что нужно было остаться дома и смотреть телик, – сказал Горец.

– Ты откуда? – поднимаясь с капота, спросил Жека.

– Я ж говорю, из дома. К Полинке иду. А тут такие приключения. Вы что, про кодовое слово с этой девахой не договорились? Ну, если ваше садо-мазо выйдет из берегов?..

– Рад тебя видеть, – искренне произнес Жека. – Хорошо, что в тебе не угас дух авантюризма.

– Помогать сирым и убогим – мой крест.

Лежащая на асфальте поверженная красотка-головорез застонала. Жека и Горец одновременно опустили на нее глаза.

– Ты же ее не убил? – разглядывая тело, поинтересовался Жека.

– Вряд ли, – пожал плечами Горец. – Меч тупой, не настоящий.

– Сука-тварь-ненавижу! – сквозь зубы выдохнул Жека и зло пнул красотку в бок.

Девушка вновь издала короткий стон.

– Только не насилуй ее, – предупредил Горец. – Будет как бревно, а меня пропишут соучастником.

– Слушай, даже не знаю… – вроде как серьезно сказал Жека. – Она хотела меня электрошокером жахнуть… Черт!..

– Эй, что это с тобой? – спросил Горец, увидев, как бывший одноклассник вдруг скривился.

– Да блин, днище ломит! – сказал Жека. – Не успею уже к себе!..

Он в панике огляделся, лихорадочно расстегивая джинсы, потом сделал несколько шагов за «ягуар» и присел на газоне возле чахлых кустиков.

– Ты охренел? Тут же люди ходят! – протестующе произнес Горец.

– И что теперь, а?

– Я бы тоже обгадился, если бы на меня плетку наставили, – Жека не видел лица Горца, но чувствовал, что тот улыбается. – Знаешь, надо тебе насрать этой фифе в «ягуар».

– Бля-я-а-а-дь, Горец… Уже поздно.

– Тогда ладно. Кто она, кстати, такая, что со стволом тебя прессовала?.. – Горец подобрал «беретту», повертел ее. – Заебца волына! Как в кино. Тяжелая. Тебе нужна?.. И чего она так прикинута?

– Тебе на какой вопрос отвечать, а? Не знаю я, кто она. Честно… Просто, похоже, дерьмо льется через край.

– Ты это образно говоря?

– Да заткнись. Лучше покарауль ее, пока я тут на ракете летаю… Фа-а-а-ак!..

– А как покараулить? Что делать?

– Ебанешь ее своей саблей, если очухается. Только не убивай до смерти.

– Черт, я так хотел кого-нибудь сегодня убить…

– Кладенец что надо получился, – заметил Жека.

Он вспомнил, как с полгода назад Горец (тогда еще просто Вова Длинный) показывал во дворе собственноручно выкованное у себя на работе в кузнице оружие. С тупым клинком, но от этого не менее страшный гибрид меча и японской катаны. Вопрошающим он объяснил:

– Я высокий, меня видно издалека, каждый поддатый шкет в метро или на улице хочет до меня доебаться, силы свои типа проверить. Задолбало уже через день драться. А тут такая штука. Я ее в рюкзаке буду носить с собой. Вынул, – Вова показал, как он достает из-за спины меч, – если этот ухарь не врубился и не отвалил, дал ему промеж рогов и дальше пошел. И, заметьте, у меча никогда не закончатся патроны, и под статью о холодном оружии он не попадает…

Кто-то из парней заметил, что актуально теперь Длинного называть Горцем. Так и порешили. А на день рождения собирались подарить настоящий килт, заказанный через интернет в Шотландии.

– Горец, у тебя нет бумаги?.. Ты же книжки любишь читать?

– Ну, люблю. Ты когда мне, кстати, про пороховых магов отдашь?

– Отдам… Так что, есть с собой книжка какая-нибудь?

– Есть, – без энтузиазма ответил Горец. – Только я еще не дочитал ее…

– А я первые странички вырву, ладно?

Горец чертыхнулся и полез в рюкзак.

– Держи. Новую купишь взамен, понял?

– Понял-понял. Ого! «Корона за холодное серебро»! Название такое четкое! А про что там?

– Жека, ты совсем охренел? Расселся тут на невидимом толчке, а я тебе еще байки рассказывай…

Больше не слушая приятеля, Жека с хрустом потянул из книги страницы, продекламировал:

– Если ты порвал подряд книжицу и мячик…

Натянув штаны, подошел к начавшей слабо копошиться девушке.

– Надо ее нейтрализовать на время, – сказал он Горцу. – Хотя бы на полчаса, пока я не свалил из дома.

– Книжку гони на базу!.. А как нейтрализовать? Подзатыльников надавать? Или голову отрубить?..

– Гав! – раздалось сбоку от Жеки. – Гав-гав!

– Галстук? – обернулся Жека к собаке. – Иди-ка отсюда, поройся где-нибудь в помойке.

– Э… Привет, ребзя… А кто это у вас? – нарисовался рядом со спаниелем Восьмибитный, сразу уставившийся на неподвижное тело красотки – головореза.

– Вот чем заканчиваются знакомства по интернету, – серьезно ответил ему Горец.

– Да ну… – с сомнением нагнулся к девушке Восьмибитный. – По интернету? Вроде симпатичная… Я что-то не пойму, парни…

– Лучше не спрашивай, – покачал головой Горец.

Галстук принялся обнюхивать девушку, потом разочарованно, как показалось Жеке, тявкнул и сбежал в темноту.

– Восьмибитный, поможешь? – спросил Жека.

– Э… Ну, я как бы подошел только сигарету попросить… А что делать-то?

– Надо спрятать ее где-то на время, на часик-другой.

– Ну… У меня никого нет. Дед с бабушкой к матери поехали. Можно ко мне отнести.

Жека вздохнул и терпеливо сказал:

– Нет, нужно место, где ее можно закрыть. А то… – он представил себе картину, как девушка с «береттой» очнется у Восьмибитного дома.

– Закрыть?.. Давайте, где мусорные баки стоят, там замок есть…

– А ключи? – поинтересовался Горец.

– А у меня есть. Мне Нурдин дал, чтобы я мусоропроводы чистил, когда у него молитва…

– Суки черножопые, ни хера не хотят работать, – констатировал факт Горец. – Поднимаем, парни. Восьмибитный, иди вперед, открывай. Жека, а мы с тобой тащим телку, типа она набухавшаяся…

Красотка-головорез была нетяжелая, но тащить ее, подхватив с двух сторон за руки, было все равно неудобно. И еще приходилось принимать в расчет гадское свойство злодеев оживать в самый неподходящий момент и пускать в ход джиу-джитсу.

До подъезда оставалось несколько метров, когда дверь открылась и им навстречу вышла невысокая пожилая женщина с рвущейся таксой на поводке. Жека с Горцем притормозили.

– Добрый вечер, Лидия Степановна, – поприветствовал женщину Горец.

– А… – Лидия Степановна близоруко вгляделась в них. – Вова? Женя? Здравствуйте, мальчики.

– Здравствуйте, Лидия Степановна, – запоздало сказал Жека своей бывшей учительнице математики.

– Кто это у вас? – поинтересовалась та, указывая на висевшую между ними бесчувственную красотку-головореза.

– Да Танька Орлова, – нашелся Горец. – Перебрала немного.

Лидия Степановна покачала головой, потом спросила:

– А куда вы ее несете? Она же в третьем подъезде, кажется, живет.

– Так не домой же ее, там родители спасибо не скажут. Мы ее к Жеке прем. У него отоспится, утром к себе вернется.

– Мальчики, а вы не считаете, что это неприлично, если Таня останется ночевать у Жени?

– Так она все равно Жековская девушка. Чего неприличного-то?..

– Ох! Все такие же оболтусы вы! – покачала головой Лидия Степановна. – Как были, так и остались.

– Почему оболтусы? – сделал вид, что обиделся, Жека. – Я даже кое-что еще с ваших уроков помню. Теорема Пифагора… Синус-косинус… Числа… этого… Кукарачи…

– О господи! – возмутилась Лидия Степановна.

– Фибоначчи, дурила, – поправил Жеку Горец.

– Ладно, спокойной ночи, мальчики, – бывшая учительница математики посмотрела на поскуливающую таксу. – Идем-идем, Фермá.

– Ты тут за кого меня сосватал уже? – прошипел Жека Горцу.

– Будешь знать, как книжки рвать… Прикинь, увидела бы она тебя дрищущим. Про какую теорему Пифагора ты бы ей задвинул?

Жека с Горцем подволокли красотку-головореза к открытой Восьмибитным двери, затащили в тесное помещение, где под мусоропроводом стоял дурно пахнущий бак. Посадили, прислонив к нему спиной. Голова красотки безвольно уткнулась в грудь.

– Нормально ты ее оприходовал, – заметил Жека. – До сих пор в отключке.

– Меч – голова с плеч, – усмехнулся Горец. – Ничего, дышит. И крови нет. Не умрет. Наверное… Что у нее там по карманам? Позырим?

– Забей, Горец! Пойдем отсюда!

Они закрыли неплотно прилегающую дверь, повесили амбарный замок. К подъезду выскочил Галстук и посмотрел на них.

– А крысы ее не покусают? – забеспокоился вдруг Восьмибитный.

– Правильно, – кивнул Жека. – И мух отгоняй…

Горец заржал.

– Э… А сигаретой угостите, парни?

– Я ж не курю, – напомнил Восьмибитному Жека, а Горец достал из пачки пару штук «Винстона»:

– Держи, брателло. Заслужил.

– Спасибо.

Восьмибитный с Галстуком как ни в чем не бывало отправились гулять дальше, а Жека с Горцем остались под козырьком подъезда, словно солдаты на поле боя, отбившие атаку превосходящего численностью врага. Жека пытался справиться с никак не унимавшейся дрожью, а Горец флегматично прятал меч в рюкзак.

– Тачку ее не хочешь отжать? – спросил он. – Или спалить?

На секунду Жека представил пылающий «ягуар» – лопающиеся от жара колеса, вонь от горящего кожаного салона, – потом подумал, сколько это будет шума: пожарные, милиция, соседи. Искать в темноте ключи… Хотя, конечно, устроить такое файер-шоу весьма заманчиво…

– Нет, – покачал он головой. – Лучше я свалю от этой девицы подальше. Больно стремная.

– Дело твое, хотя я бы…

Они зашли в подъезд. Стресс сделал Жекины ноги ватными, и он поднимался по ступенькам медленно, как прибитый жизнью пенсионер.

– Как у тебя с Полинкой? – спросил Жека, когда Горец притормозил этажом ниже.

– Отлично все. Но странная она. Плачет после секса.

– Почему? – удивился Жека.

– Говорит, оттого, что хорошо… Не обманывает, как думаешь?..

– Время покажет…

Зайдя в квартиру и включив в коридоре свет, Жека огляделся. Потом отправился, как в джунгли Африки, исследовать комнату и кухню. На «Треугольнике» вместе с анимешной девушкой была напарница. Хотелось бы знать, где она сейчас, или просто быть уверенным, что никто не поджидает его за шкафом.

Не поджидает…

Никого.

Теплые струи душа забарабанили по его голове, плечам и спине. Отсидеться в Солнечном не получится. Слишком легко и быстро нашли его здесь. Найдут и там, и не факт, что на это потребуется больше времени, чем сейчас.

Кто его все-таки ищет?

Жека вспомнил про наркотики в машине, которые надо было передать дедовым сиделкам. И еще у Полинки можно взять правильные пластинки для деда Стаса, уважавшего Рахманинова. У нее есть. А чтобы Горец не скреб, заодно отдаст ему книжку про пороховых магов. Вспомнить только, где ее видела Настя.

И что она там говорила про серьезных людей?