32. Шайка пиратов поднимает паруса

Дремлющие светофоры якобы регулировали движение, отсутствующее на пустынных проспектах. Замедленный городской метаболизм раннего воскресного утра, когда все или уже, или еще спят, а по улицам шныряют только редкие злые и жадные до денег такси и полусонные троллейбусы. Да еще погода как в «Иронии судьбы». Санкт-Петербург упоенно заносило снегом.

«Шевроле-Тахо» остановился на очередном красном светофоре, и Тим стал рассматривать в окно светящуюся вывеску заведения под названием «Пивозаправочная станция». Все эти вывески, объявления и просто надписи на стенах, попадавшиеся мальчику на глаза, казались ему не то материализовавшимися скомканными обрывками всеохватывающего городского сна, не то разъеденными водой записками, найденными в выловленных в море бутылках. «Магазин вредных продуктов» – чем там, интересно, торгуют? А что за «Диета 18»? Есть еще семнадцать и девятнадцать? Абсолютно неподдающееся дешифровке «Кафе-склад». Загадочная «Любовь без шторок» – и номер телефона на прикрученном проволокой к столбу куске картона. «Приглашаю в гости. Маша» – и еще один телефон. Что, прямо так можно заявиться в гости к незнакомой Маше? Сделанная краской из баллончика размашистая надпись «Улыбнись, таджик!», заставившая Тима, хоть он и не был таджиком, беззвучно рассмеяться.

Впрочем, можно было смеяться во весь голос, все равно никто бы ничего не заметил. С момента, как «тахо» выехал из Красных дворов, в салоне автомобиля стоял негромкий, но нескончаемый гвалт. Говорил то один, то другой. То по-фински или по-английски пару фраз произносила девушка, сидевшая впереди рядом с Драганом. То вдруг начинал, глотая окончания и целые слова, путая английский уже с русским, тараторить Жека, расположившийся у другой задней двери автомобиля, через Настю от Тима. Настя еле заметно морщилась и просила Драгана прибавить звук на магнитоле, настроенной на волну джазовой радиостанции, где английский мешался с французским. Прямо вавилонское столпотворение.

А скажи кому, что они такой компанией едут искать сокровища, никто бы не поверил. Да и что за сокровища? Только Драган знал, что это за деньги и сколько именно их спрятано в оставшемся с войны ДОТе под знаком «Срочно делай ноги». Посвящать в детали остальных он не собирался. Лишь озвучил долю, которую готов был выплатить в качестве гонорара Тиму и Жеке. Каждому – по десять тысяч евро. Ошеломившая Тима сумма. Настоящее богатство. Сделал Драган это таким непринужденным тоном, что Тим подумал, что хотел бы, когда вырастет, относиться к деньгам так же легко, как этот человек. Хотя, наверное, можно не пожалеть двадцати тысяч евро, если являешься владельцем в числе прочего подводной лодки.

– Зачем ты ему сказал? – прошептал Жека там, у «Don’t Stop Bike», когда они с Тимом оказались одни на улице. Все остальные, коротко обсудив дела здесь, стоя под снегом, наконец зашли в поисках тепла в бар. – Да ну и что, что это его деньги?.. Машину я бы тебе нашел…

Тим сделал растерянное лицо, потом нахмурился и мрачно произнес:

– Блин, я не подумал…

– А надо было! Он даст нам по десятке килоевро! Представляешь, сколько там, в этих графских развалинах в лесу, денег заныкано? Я – нет.

– Думаю, много, – нерешительно произнес Тим, пытаясь понять, почему его собеседник не стоит на месте, а все переминается с ноги на ногу, будто замерз, а сам при этом куртку не застегивает.

– Много… – передразнил его Жека. – Наделал дел…

По Жекиному виду было понятно, что дай ему волю он много чего наговорит. Но тут из бара вышла его девушка, Настя, и буквально за руку оттащила Жеку от Тима. Мальчик облегченно вздохнул и поднял разгоряченное лицо к небу, ловя открытым ртом снежинки, сверкающие в свете фонаря, как крохотные стеклянные осколки.

А что бы сказал Жека, узнав, что Драган не заплатит им тех денег, которые только что пообещал? Потому что не сможет этого сделать.

Тим, во всяком случае, на это надеялся.

Несколько месяцев назад в одной статье он наткнулся на неизвестный ему термин «аутсорсинг», обозначающий передачу производственных функций или бизнес-процессов сторонним организациям, как сумел в этом разобраться Тим. И тогда у «Don’t Stop Bike», вдруг почувствовав себя умнее всех на целую морскую милю, он решил, что Драгана – этого педофила, недочеловека, спящего с несовершеннолетними девочками, – убьет не он. Ему не справиться. Если не с убийством взрослого человека, то уж точно с его последствиями. За него это сделает настоящий профессионал. Сталинграда. Достаточно будет свести их в одно время и в одном месте – под знаком хобо «Срочно делай ноги». А время ему известно. «Завтра утром буду там», – сказала по телефону Сталинграда. Завтра – это уже сегодня…

Решение натравить Сталинграду на Драгана мгновенной вспышкой родилось в голове мальчика в ту короткую секунду, когда тот подъехал к «Don’t Stop Bike» на своем «тахо». И Тим, очутившись под удивленными перекрещенными взглядами всех присутствующих, прямо на морозе рассказал владельцу подлодки о том, что Сталинграда охотится за деньгами и теперь знает, где они спрятаны. Драган, дымя сигаретой и почти не моргая влажными глазами, похожими на выловленные из банки черные оливки, выслушал Тима. Спросил только: «Ты сможешь их найти?» Кивнул в ответ на то, что Тим и Жека претендуют на долю за участие в поисках. Мальчик рассказал, что ему нужны деньги, чтобы расплатиться за долг брата, а Жеке – чтобы укрыться от полиции. Тогда-то Драган и пообещал по десять тысяч евро каждому.

Немного позже, когда Тим вслед за Жекой и Настей вошел в полутемный бар, он встретился глазами с Юлей, сидящей в стороне от Драгана и его спутницы, финки по имени Анникки. Девочка успела снять свою оранжевую куртку, положить ее рядом с собой на стойку и теперь прямо из банки пила взятый в холодильнике энергетик. Одного взгляда Тиму хватило, чтобы понять, что Юля боится. Боится, что ее… кто?.. покровитель?.. что Драган вдруг как-то узнает, что тут происходило между ними, Тимом и Юлей, всего лишь пару часов назад. Мальчик поежился, будто эта мысль прикоснулась к нему холодными пальцами. К счастью, Драган почти не смотрел на Юлю, больше внимания уделяя финке, которую привез с собой в «тахо», а еще больше – очередной сладко пахнущей закуренной сигарете.

– Ничего, что я тут курю? – спросил он, повернувшись к Насте, которая, как оказалось, была совладелицей бара.

Та кивнула, что, мол, ничего.

– Я только что из Амстердама. Уже привыкла.

Глядя на Юлю, Тим вдруг ощутил, как у него в груди разливается странное тепло – нежность, испытываемая к этой девочке, с которой познакомился только вчера. Или – уже позавчера? Как будто она лежала в постели с высокой температурой, а он сидел с ней рядом, поправлял одеяло и поил колдрексом и чаем с малиной… У нее такие красивые волосы. И глаза… Они с Юлей снова встретились взглядами, и Тим покраснел, вспомнив, как в «ящике» неумело гладил хрупкие плечи девочки и трогал ее за груди и там. Ему показалось, что Юля думает о том же самом, потому что она как-то хитро улыбалась Тиму. Такая вредная вредина…

Разве бывает так? Они ведь совсем не знают друг друга… Наверное, бывает. Хочется в это верить. Говорят, есть любовь с первого взгляда. Мальчик перевел глаза на Драгана. Он тоже скинул свою куртку и остался в одной футболке, в той самой, в которой Тим видел его на подлодке – с Сикстинской Мадонной и двумя ангелами. Внутри Тима мгновенно закипел котел, в котором бурлили, едва не выплескиваясь через край, злость и ненависть к этому человеку. И какое-то незнакомое чувство, будто покалывавшее Тима при мысли о том, что Драган, как и он, прикасался к Юле… Ревность, вдруг понял Тим, до этого никогда ее не испытывавший. Боясь, что Драган, только мельком глянув на него, прочитает все его мысли, Тим отвернулся. Стал разглядывать присевших за стойку со стороны бармена и полок с бутылками Жеку и Настю.

Еще одна красивая девушка, которую он видел без одежды. Да уж, сегодняшняя ночка хоть куда, подумал Тим. Даже круче той ясной ноябрьской ночи, когда они с Максом стояли, забравшись на гору, и смотрели, как с неба в стылую воду залива падают Леониды. Но, по правде говоря, Настю он не видел совсем раздетой. В тот отчаянный миг, когда их застукали и когда Тим, надо признаться, изрядно перетрусил, она была в белье, в трусиках и лифчике. Только ни один из предметов гардероба не скрывал то, что должен был скрывать. Так что… Тим почувствовал какое-то шевеление, переросшее в неожиданную эрекцию, когда вспомнил выбритый (интересно, зачем они это делают?) лобок девушки и то, что было ниже. Смутившись самого себя, Тим посмотрел на Жеку. Если Настя выглядела уставшей, с бледной кожей лица и кругами под глазами, то ее друг был бодр и весел для такого позднего (или раннего?) часа. И он, и Настя смотрели на приехавшую с Драганом и сидевшую возле него финку, попивавшую из высокого стакана апельсиновый сок со льдом. Время от времени Анникки кидала ответные напряженные взгляды то на Жеку, то на Настю.

Один лишь Драган не играл в гляделки, а, глубоко затягиваясь сигаретой, говорил глуховатым голосом.

– Стальные Симпатии вышли из берегов. Сталинграда положила всех парней, которых я за ней отправил. Да еще Кефира с ними заодно. Будто не знала, что уж он-то ни при чем. Вот и остался я без повара, – Драган покачал головой. – Теперь, если пасты карбонара захочется, нового искать нужно… Да и солдат жалко, у них близкие остались… Кухня в вашем заведении, я так понимаю, не работает? – посмотрел Драган на Настю.

– Да и само заведение сейчас не работает, если кому незаметно, – с интонацией нарывающегося на неприятности человека подал голос Жека.

Тим подумал, что эту интонацию заметили все, кроме того, кому она предназначалась. Драган и бровью не повел, а просто спросил:

– Может, что-нибудь закажем с доставкой?

– После шести есть вредно, – заметил Жека.

– Это уже не «после шести», а «до», – невозмутимо пожал плечами Драган.

В общем, они сделали повторный заказ в «Господи и суси». Тим, который есть вроде бы и не хотел, в последний момент подумал, что глупо отказываться, и попросил роллы «филадельфия кунсей». Юля сказала ему, что «это – просто палочки оближешь, жестко круто!» Она тоже что-то заказала. Настя взяла себе лапшу удон с креветками. Один только Жека отказался, сказав, что совсем не голоден.

– Как хочешь, – кивнула девушка.

Пока ждали курьера, все слушали или делали вид, что слушают не умолкавшего ни на минуту Драгана. Он говорил мало, но слова произносил медленно, поэтому его реплики получались долгими и весомыми. Выходило, что после завтрака (ужина?) они все на его «тахо» рванут за спрятанными деньгами. Тима это устраивало.

Изможденный, словно между двумя появлениями в «Don’t Stop Bike» он разгрузил вагон лосося и вагон имбиря, все тот же японско-казахский курьер привез боксы с заказами из «Господи и суси». На крышках картонных коробок был изображен Иисус, палочками поедающий сет суши. Каждое из суши окружал нимб, какие рисуют на иконах вокруг голов святых. Тим подумал, глядя то на эту почти карикатуру, то на святотатственную футболку Драгана, что в этом городе почтение к Богу и религии оказывают только специальные люди. Те, кому за это платят деньги. И еще старушки у церквей. Мысль о старушках напомнила ему о бабушке. Она сейчас спит, улыбнулся Тим, и не знает, где он, с кем и что делает. Вот и ладно, не придется ее обманывать.

– Звоните, если снова добавки захотите, – сощурился в улыбке курьер, получив от Драгана на чай.

Почти не роняя еду по пути ко рту, Тим уплетал «филадельфию кунсей». Юля не обманула, это действительно было вкусно. Странное сочетание – соленый огурец и сливочный сыр, завернутые в кусочки подкопченного лосося.

Драган, затушив очередную сигарету, ел удон с креветками. Стараясь делать это незаметно, мальчик бросал на него осторожные взгляды и думал: вот сидит человек, которого он, Тим, если повезет, всего через несколько часов приведет к смерти. В том, что Драган, каким бы он ни был жестко крутым, не справится со Сталинградой, Тим почему-то даже не сомневался. Может быть, потому, что видел, как играючи девушка с африканскими косичками разобралась с Повешенным.

Тим прислушался к своим ощущениям. Что должно происходить внутри него, когда он знает, что Драган скоро умрет, и даже желает его гибели? Вряд ли можно чувствовать пустоту, заталкивая в мясорубку живого котенка. А тут не котенок, тут – человек. Перестань, подумал Тим. Разве это человек? Это педофил. Больное животное, кромсающее не только тела нормальных людей, но и их психику. Что там сказала Юля? «Лучше уж с Драганом»? Но это ведь неправильно. Нельзя так. Надо бороться. Он же отреагировал на предложение Повешенного так, как надо… Думай лучше об этом.

Тим последовал своему совету, старательно прицеливаясь палочками к последнему вкуснейшему роллу.

* * *

Когда за окном начались пригороды, Тим подумал, что уже проезжал здесь меньше двух суток назад. Правда, ехал в другом направлении, и за рулем автомобиля была Сталинграда, а не человек, которого, по плану Тима, ей предстояло убить. Кое-где в окнах почти невидимых новостроек-«фавел» редко-редко горел свет. Обитатели этих квартир или еще не ложились, или уже встали и собирались на работу.

Сразу за кольцевой, будто ее не пускали в город и она дожидалась тут, навалилась пурга. Завыл, забился в припадках ветер. Заметался взъерошенный снег. Снежные хлопья сыпались на лобовое стекло, видимость резко упала, и Драган сбросил скорость. Тиму показалось, что «тахо» попал в гигантский включенный пылесос или в котел, где кто-то огроменный, выше все еще темного неба, варил, непрерывно помешивая, рисовую кашу. Только откуда в рисовой каше огоньки фар встречных машин?

Тим вспомнил момент, когда в «Don’t Stop Bike» Драган, прикончив свои суши, сказал вдруг:

– Все мы в машину не влезем. У меня задний ряд сидений снят. Кто-то один останется. Думайте…

А что там было думать? Тим обвел глазами их наевшуюся японской еды компанию. Мужчины – Драган, Жека и он сам – без вариантов, они вроде как компаньоны, и у каждого свои функции. Но вот девушки…

– Анька едет с нами, это точно, – сказал Драган и подмигнул финке. – Она ведь материал собирает, а тут такая бомба намечается… Евро, спрятанные на Линии Маннергейма. Криминал. Русская зима. Глядишь, в лесу еще медведя с балалайкой повстречаем… Да и приятней в ее обществе, – последнюю фразу Драган добавил будто специально, внимательно рассматривая Жеку сквозь плывущий в воздухе сигаретный дым.

В ответ тот, словно заточенный нож, бросил в него свой взгляд. Настя, сидевшая рядом, осторожно, как бабочку, накрыла руку Жеки своей ладонью.

– Черта с два я тебя отпущу одного с ними, – произнесла она так тихо, что Тим едва услышал. – И с ней тоже…

Про кого это она? Про Анникки?

– Юля, я тебе такси закажу, – посмотрел на девочку Драган. – Поедешь на подводную лодку, – и усмехнулся. – Будешь за хозяйку, пока не вернусь.

– А если совсем не вернешься? – довольно дерзко, как показалось Тиму, спросила Юля.

– Вот тогда и поговорим, – с кроткой улыбкой ответил Драган и достал из кармана смартфон. – Какой тут адрес?..

Пока ехало вызванное такси, Юля, встав из-за стойки, помогла Насте прибраться после завтрака (ужина?). Потом незаметно для Тима исчезла. Мальчик, у которого стало нехорошо на душе, пошел ее искать. Нашел в «ящике». Привалившись спиной к стене, девочка стояла напротив итальянского дивана, на который Тиму теперь было странно и удивительно смотреть. Юлины глаза были закрыты. А из-за ее плеча на Тима взирал Джеймс Франко с постера «127 часов», подавая мальчику пример решимости.

– Что с тобой? – растерянно спросил Тим у распахнувшихся Юлиных глаз.

– Все хорошо, – ответила она так, что он в это не поверил.

– Это же ненадолго, – сказал Тим.

– Ага, ненадолго.

– Но я уже скучаю, – проговорил он и взял Юлю за руку, боясь, что та вырвется.

Девочка промолчала. Но ладонь не отняла.

– Юля… – прошептал он.

– Что?

– Ничего, – помотал он головой, улыбаясь. – Просто пробую твое имя на вкус.

– Да? И как оно? – улыбнулась и Юля.

– Сладкое, – прошептал Тим снова и потянулся к ней, чтобы поцеловать.

Юля одним легким и каким-то естественным движением отвернула голову. Совсем немного, но Тим ткнулся куда-то между ее губами и левой щекой.

– Извини, – сказал он, отступая на шаг назад.

– Все хорошо, – повторила она, улыбаясь, и теперь он ей поверил. – Ты иди уже. Делай, что задумал. И осторожней, пожалуйста, Тимка.

– Я тебе позвоню, – окрыленный тем, что девочка впервые назвала его не «Тимоном», пообещал он.

– Если в лесу связь будет… Иди, пока Драган не…

На негнущихся ногах Тим вышел из «ящика». Она будто о чем-то догадывалась.

И вдруг Тим представил девочку голой. Только не возбуждающей и соблазнительной, какой она была недавно на диване в «ящике», а худенькой и беззащитной. А рядом – Драган с этой своей татуировкой… Тим вспомнил висящий при входе в бар стенд, сколоченный из досок, залитых подтеками алой краски. На него были прикреплены топор и смешное, будто кто-то раньше носил его на голове вместо шлема, конусообразное ведро. И топор, и ведро были выкрашены в красный цвет другого оттенка. Крови будет не видно, решил Тим, если снять со стенда топор и, пробившись через плотную, почти осязаемую ауру Драгана, пустить его в дело.

Не терять ни секунды. Ударить топором хотя бы и в спину. Разом покончить с этой тварью.

* * *

– Ты говорил в городе, что сможешь найти это место, – сказал Драган, глядя на Тима, и он кожей ощутил неведомое ему до того момента прикосновение биополя этой гадины.

Очень неприятное чувство. Будто тебя пытаются загипнотизировать, чтобы потом проглотить целиком, без остатка.

– Говорил… – пробормотал Тим, стараясь не встречаться с Драганом взглядом. – Говорил, что знаю, как добраться до ДОТа из Роуску, а по какой дороге ехать туда – это не мое дело. Я же не за рулем… И еще я заснул, пока мы ехали…

С переднего сиденья к нему повернулась Анникки, выставив перед собой смартфон. Всю дорогу, пока они не остановились посреди леса, финка время от времени снимала на видео их поездку. Открылась дверь, и с улицы вместе со снегом, холодным воздухом и казавшимся переваренным светом ввалился Жека. Анникки навела камеру телефона на него.

– Ну и ну, – сказал Жека, с хлопком закрывая дверь. – Даже не верится, что в этих местах бывает лето… Время года – зима. На границах спокойствие. Сны переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем… – он помахал рукой в камеру финки.

– Ты закончил свои дела? – не оборачиваясь, спросил у него Драган.

– Закончил, – кивнул Жека. – Можем ехать дальше.

– Сейчас поедем, – сказал Драган. – Сначала только поймем куда.

Тим почувствовал в его голосе неясную и смутную угрозу.

«Тушенка, – осторожно подумал он про Драгана, не поднимая взгляда. – Я взял тебя с собой в качестве тушенки. Тебя вскроют и сожрут».

– Ты про Роуску говорил? – спросила Настя у Тима.

– Ага, про Роуску.

– А оттуда как, знаешь?

– Конечно.

– Ну, вот твой Роуску. Поворот на него мы проехали, но чуть дальше, отсюда – второй по счету, будет еще один. Там дорога поизвилистей и, наверное, похуже, но она есть. До самого залива. Главное, в снегу там не застрять. Иначе такой танк не вытолкаем.

– Сама сказала, что это танк, – подал голос Драган. – Он везде проедет.

– Надеюсь… – сказала Настя. – Почему ты без навигатора ездишь?

– Зачем он мне, когда водитель был, пока его не убили, – ответил Драган. – Теперь будешь штурманом.

– Я не понял! Ты их всех себе забрать решил? – спросил вдруг Жека.

– Блин, заткнись ты ненадолго, – произнесла Настя усталым голосом. – Пожалуйста. Ни на минуту ведь не замолкаешь. Уши уже закладывает от тебя.

«Тахо» тронулся с места. Одновременно с этим Жека ответил:

– Мы же тут не в театре, чтобы сидеть молча. У нас стенд ап…

– Да помолчи ты, Петросян обдолбанный. Видел бы себя сейчас. Цирк…

– Потом увижу. Нас же снимают для потомков… Анникки, ты от кого хочешь детей? От меня или от этого типа?

– Твою мать, Жека…

– С выражениями поаккуратней. У нас «бэби он борд».

– Вот? (Что?)

– Ду ю ноу, зет хи ис май хасбенд? (Ты знаешь, что это мой муж?)

– Хасбенд? (Муж?)

– Муж? Вот это да! Свадебный альбом можно полистать, а, Настя? А то я так обдулся «Нейтронной бомбы» тогда в «Олдбое», что и не помню свадьбы…

«Что это они? Неужели у всех взрослых так сложно с отношениями?» – подумал Тим, вспоминая, как ругались родители, когда он жил с ними. Но Юля…

Девочка, на которой он женится, ругаться и драться не станет. Потом Тим случайно увидел, как Настя взяла Жеку за руку, и, боясь как-то им помешать, прикрыл глаза, которые жгло с такой силой, будто в них насыпали молотого перца.

* * *

Им повезло дважды.

В первый раз, когда они, свернув с трассы, проехали всего несколько километров, а потом «тахо», забуксовав, застрял на нечищеной дороге. Жека вызвался сходить в ближайший населенный пункт за ездовыми собаками, ездовыми котами и ездовыми почтальонами.

– Потому что одни ездовые финки нас не вытащат…

Но как раз в этот момент со стороны «Скандинавии» в тусклый снежный пейзаж вплыло оранжевое пятно, будто откуда-то выкатился гигантский апельсин. Пятно приблизилось, и стало ясно, что это не апельсин, а снегоуборочный автомобиль. Выкрашенный в оранжевый цвет новенький «Урал», выставив перед собой могучий снегоуборочный отвал с двумя шнеками, шел по центру дороги, сгребая снег на обочину. Не доехав до «тахо» с десяток метров, «Урал» остановился. Из кабины, не глуша двигатель, с лихим хеканьем выпрыгнул худощавый дедок и направился к увязшему внедорожнику. На дедке поверх теплой куртки был надет жилет со светоотражающими элементами. Закурив на ветру от первой же спички, дедок с минуту разглядывал своими выцветшими глазами вышедших ему навстречу водителя и пассажиров «шевроле», а уже потом и сообщил, как им повезло.

– Да вы бы не проехали здесь и на трех таких джипах. Тут же как у Высоцкого: «Кругом пятьсот, и кто кого переживет, тот и докажет, кто был прав, когда припрут». Вы ведь в Роуску?.. Ваше счастье, что моя смена. Я-то встаю рано, свой участок «Скандинавии» уже почистил, вот сюда и завернул. А если бы молодой был, сменщик мой, вы бы тут до вечера куковали. Он работает медленно, будто спит на ходу… Сейчас вас выдерну, да езжайте за мной потихоньку. Трос есть?.. А что вам там надо, в Роуску-то?.. Землю какую решили присмотреть?.. Ну, места там есть подходящие. Только это не зимой надо делать, ребятки…

Голос дедка, хриплый, но бодрый, заряжающий энтузиазмом, был похож на советские марши, грохочущие солнечным весенним утром из динамика однопрограммного радиоприемника. Тиму сразу захотелось повозиться с тросом или просто поскрести дорогу пластиковой лопатой из багажника внедорожника. Но с тросом дедку помог Жека, у которого хватало и своего неподдельного химического энтузиазма.

И тут им повезло во второй раз. После того как «тахо» вытащили из сугроба, Жека сказал, что поедет с дедком в кабине снегоуборочника.

– Всю жизнь мечтал на машине «Спецтранса» прокатиться, – пожал он плечами, отвечая на вопрос Насти, зачем ему это надо. – С самого детства.

– Ну и катись, – махнула та рукой, кажется разозлившись. – Отдохнем от тебя.

Дедок не возражал.

– А и давай, паря. С хорошим попутчиком и дорога в два раза короче.

– Это когда с хорошим, – хмыкнула Настя.

Жека и водитель забрались в кабину. «Урал» взревел мотором и пошел вперед. «Тахо», словно в кильватере, пристроился за ним в очищенной от снега полосе.

В воцарившейся тишине Тим снова задремал на ставшем более свободном заднем сиденье, а когда открыл глаза, понял, что они подъезжают к Роуску. Сотню раз виденный силуэт заброшенной поселковой водокачки в снежной круговерти показался Тиму малознакомым. Как будто он пришел в гости к старому другу, а тот его встретил, нацепив ватную бороду Деда Мороза.

Впереди зажглись стопы «Урала». Драган тоже затормозил, повернулся к Тиму и спросил:

– Нам куда теперь?

– Тут… Ну, пока прямо. А потом, на перекрестке – направо, к лесу. Там дорога…

– Дорога… – кивнул Драган. – Мы же, я так понимаю, не проедем там?

– Наверное, нет, – пожал плечами Тим. – Вряд ли…

– Ладно, попробую договориться… Давай за мной, – и Драган вышел из машины.

Это было хорошо – размять ноги и вдохнуть морозного воздуха. Дыша полной грудью, Тим подошел к Драгану, разговаривающему с пожилым водителем снегоуборочника.

– Сейчас тебе объяснят, куда мы едем, – произнес Драган и посмотрел на Тима. – Куда?

– Тут недалеко поселок недостроенный есть… – начал мальчик.

– А-а-а, – протянул дедок. Его морщинистое лицо оттенка красного дерева прорезала щербатая улыбка. – Ну, я понял. Вон вы куда хотите забраться. Недалеко, конечно, только туда через лес грунтовка. Мне там, по инструкциям, делать нехер. У нас на машинах датчики стоят, чтобы за нами следить по спутнику.

– Я хорошо заплачу, – пообещал Драган, – поделишься с тем, кто там следит за тобой.

– Уж хер ей, перебьется на солонине! – заявил дедок. – А сколько заплатишь? Тебе до самого поселка ведь?..

Тима тронули за плечо. Он обернулся и увидел топтавшегося на месте Жеку.

– Как там эти? – он кивнул на «тахо». – Не поцапались как кошки?

– Да нет вроде бы, – неуверенно протянул Тим. – Но я спал, не видел.

– Ясно, – усмехнулся Жека. – Значит, все тихо… – и поинтересовался, оглядываясь по сторонам: – Где это мы вообще? Тут люди живут?

– Живут, – ответил мальчик.

– Всё, поехали! – проходя мимо них, обронил Драган.

Их странная колонна двинулась вперед по центральной улице заметенного сугробами поселка. Кругом все будто вымерло. Ни людей, ни их следов в снегу, ни электричества в темных окнах длинных деревянных бараков. Только возле одного дома, покосившегося и с заколоченными окнами, на замерших качелях сидел слепленный кем-то уродливый, с ржавым болтом вместо носа снеговик размером с ребенка-дошкольника. Тима внезапно посетило жуткое ощущение, что внутрь обледенелого уродца запрятан мертвый котенок. Или часть детского тела. Спину Тима обдало ознобом. Он моргнул, а когда вновь открыл глаза, снеговик уже скрылся из вида.

Так и не встретив ни единой живой души, они свернули на перекрестке, а потом выехали из Роуску, словно затаившегося в ожидании прихода чего-то страшного.

Нужная им дорога вползала в лес. Следов, оставленных на ней Сталинградой, Тим не заметил, но это ничего не значило, потому что в недостроенный поселок вели две дороги. Сталинграда могла добраться туда по второй.

«Урал» впереди не сбавил скорость, а, наоборот, взревел выплевывающим клубы дыма дизелем и ринулся покорять заснеженную дорогу. От его отвала в разные стороны полетел снег. Это было похоже на безумные соревнования вроде боев уборочных комбайнов. Тим подумал, что, наверное, это очень интересно: сидеть сейчас в кабине «Урала», подскакивать до потолка на пружинящих креслах и искренне радоваться жизни во всех ее проявлениях. Везет Жеке…

«Тахо» приотстал, чтобы Анникки могла снять гонку общим планом, потом вновь приблизился. Вереща от восторга, финка выставила телефон в раскрытое окно. Хлопья потревоженного «Уралом» снега залетали в салон внедорожника.

Так они ехали, пока не кончился лес и машины не оказались на краю заметенного снегом небольшого поля. Посреди него стояли дома разной степени готовности, а чуть поодаль виднелись развалины ДОТа, запечатанные, как конверт, нападавшим за зиму снегом. Снова полузнакомые места, которые Тим видел только летом.

Он сглотнул пересохшим ртом, чувствуя внезапно нахлынувшее волнение, и ослабевшей рукой указал над плечом Драгана:

– Нам туда.

Возле ДОТа появилась темная на сметанном фоне фигурка. Понять с такого расстояния, кто это, было невозможно. Хотя кому тут еще быть?..

Снегоуборочник притормозил, потом замер, вынуждая остановиться и «тахо». Драган выскочил из внедорожника и мимо «Урала» двинулся к ДОТу и фигуре возле него. Затем из «шевроле» вышли все остальные пассажиры. Анникки шагнула вслед за Драганом, запечатлевая все происходящее на камеру. Стоявшая с непокрытой головой Настя, уставшая и явно расстроенная, осталась возле «тахо», сквозь пургу разглядывая, кажется, навек занесенный снегом поселок. Она выглядела как курящий человек, который давно не курил, потому что закончились сигареты. Что будет с ними? Ничего, ответил себе Тим. Никто не пострадает. Сталинграда – не из тех людей, кто захочет устроить резню только для того, чтобы избавиться от свидетелей. Но Драган говорил другое про Кефира…

Тим, высадившийся в снег с левой стороны от «тахо», посмотрел вслед Драгану. Вот и конец тебе, сволочь, подумал он, чувствуя, как из его груди выпрыгивает сердце. Сейчас тебя сожрут. Он вспомнил Юлю. Мальчик натянул на голову торчащий из-под пальто капюшон кофты и сделал шаг назад. Потом еще один… Развернувшись спиной к снегоуборочнику и внедорожнику, пошел в ту сторону, откуда они все приехали.

В сторону Роуску. Сначала осторожно, словно ступая по тонкому льду. Ожидая окрика. Потом – все более уверенно, перейдя на свою обычную быструю ходьбу. Будто опаздывая, торопился на уроки в школу.

Отойдя метров на тридцать от машин, Тим позволил себе улыбнуться.

Незаметка.

Прямо жестко крутой трюк из цирка Дю Солей.