Глава 10

– Что успели? – спросила Эниэль.

– И кто эти самые «они»? – поддержал эльфийку Зуур эр Шуур.

– Демоны проникли на одну из экваториальных станций, перехватили управление и сделали то, чего я сильнее всего опасался, – нанесли удар по Адским… – Неожиданно дарид замолчал, и все присутствующие почувствовали, как в помещении что-то неуловимо изменилось. Затем Хайвер улыбнулся своей умопомрачительно-кошмарной улыбкой и раздражающе ровным голосом заговорил: – Ну, наконец-то. – И тут же пояснил причину своей радости: – Тестирующие системы выполнили проверку основных узлов. Теперь несложно установить контроль над всем планетарным комплексом.

В тот же самый момент в пяти метрах от Хайвера прямо в воздухе появилось неправдоподобно реалистичное окно, через которое можно было достаточно хорошо разглядеть весьма обширное помещение. В центре него стояли трое сильно напуганных мужчин с, мягко говоря, идиотски недоумевающими выражениями на лицах.

Первым желанием Зенона было выхватить свой «ПП» и разрядить обойму в мучителей его Кайлочки, а особенно раздражал юношу один усатый брюнет, непосредственный виновник ее похищения. С какой бы радостью он сейчас добрался до этого хлыща и от души настучал по его ехидной физиономии, а особенно по крючковатому шнобелю. Примерно такие же чувства обуревали и Зуур эр Шуура, и Эниэль, даже Парацельс и Эксилас были настроены весьма воинственно. Но дарид указал рукой на окно и, словно почувствовав общее настроение, предупредил:

– Теперь это обычные люди. Выполнив возложенную на них миссию, демоны тут же покинули тела носителей. Сейчас я перетащу их сюда и прошу отнестись к ним не как к преступникам, а как к жертвам демонических происков.

Вслед за этим окно исчезло, в стороне от общей группы ярко полыхнуло, и в зале появились четыре фигуры, одной из которых была Кайла Ноумен.

– Вместе с тремя типами со станции, – начал объяснять Хайвер, – я решил перенести сюда и девушку…

Но Зенон его уже не слушал. Одним гигантским прыжком он подлетел к любимой, подхватил ее на руки и нежно, как малое дитя, прижал к своей груди.

– С тобой все в порядке, родная?

Обалдевшая от неожиданной перемены обстановки и еще толком не осознавшая, что с ней только что случилось, девушка недоуменно озиралась по сторонам, хлопая при этом своими огромными ресницами. Наконец взгляд Кайлы наткнулся на «симпатичную» мордаху дарида, она вздрогнула и, уткнувшись лицом в плечо любимого, испуганным голосочком прошептала:

– Где мы, любимый?

– Не бойся, дорогая, все плохое позади. Мы вновь вместе, и тебе уже нечего бояться…

– Как бы не так, – бесцеремонно перебил его Хайвер, – с помощью флуктуаторов демонам удалось-таки сделать прокол межпространственной мембраны. Очень скоро законы иной реальности начнут проникать в нашу вселенную. Чем это чревато, вы и без моих объяснений прекрасно представляете.

– А может быть, вдарить по этой самой дыре из тех же флуктуаторов?! – предложил Зуур эр Шуур. – Глядишь, она и закроется сама собой.

– Не, Зуур, не получится, – отрицательно замотал головой Парацельс, – насколько я себе представляю физику процесса, любые грубые вмешательства в данном случае гарантированно фатальны. Это все равно что латать штаны с помощью бензопилы.

– Латать штаны бензопилой… – мечтательно произнесла Эниэль. – Какой же ты все-таки у меня… уух какой!..

Тем временем обалдевшие от неожиданности бывшие безликие, поняв, что их жизням ничто не угрожает, немного расслабились, но вступать в разговор первыми не осмеливались.

– Молодой человек абсолютно прав, – сказал Хайвер, – что-либо разрушить намного проще, чем починить…

– Ага, – вставил Парацельс, – в подобных случаях у нас на Земле говорят: «Ломать – не строить».

– Поэтому, – не обратив внимания на реплику землянина, продолжал Хайвер, – нам необходимо немедленно оказаться в непосредственной близости от Адских Врат. Именно там состоится решающая битва, и мне как магу надлежит быть в самом центре событий. Остальных могу доставить по желанию в любую точку Данаиба или Ультана.

На что Зуур эр Шуур в несвойственной ему пафосной манере громко воскликнул:

– Не забывай, уважаемый Хайвер, что я тоже маг, и надеюсь, что моя скромная персона также не будет лишней!

– А нам тоже туда, – поддержала огра эльфийка, – я хоть и не колдунья, но из своего «ПП» не промахнусь по какой-нибудь демонической харе, случись таковой оказаться на дистанции прицельного выстрела.

– И мне к Адским Вратам… – Парацельс обхватил подругу за талию и привлек девушку к себе. – Куда же я без моей отчаянной Энички?

– А мы с Кайлой, тоже хотим отправиться в Керен Мушук, – ответил за двоих Зенон. Затем, как бы спохватившись, посмотрел вопросительно на подругу и, получив в ответ благожелательный кивок и лучезарную улыбку в подарок, тут же успокоился. – Кстати, Кай, – он кивнул головой в сторону буквально пожирающего девушку откровенно любопытным взглядом Эксиласа, – это твой пропавший отец. Двадцать долгих лет он провел здесь, на Данаибе, и все это время мечтал увидеть ненаглядную дочурку и горячо любимую супругу.

– Как так, отец? – удивлению девушки не было предела.

– Не сомневайся, дочка, все именно так, как сказал Зенон, – широко заулыбался Эксилас. – Надеюсь, после того как я избавлюсь от своей бороды, твоя мама узнает своего непоседливого супруга, оставившего ее с малым ребенком на руках…

– Прошу прощения, но нам пора покинуть это место, – Хайвер пресек в зародыше исповедь горе-отца и, посмотрев в сторону переминающихся с ноги на ногу бывших безликих, спросил: – А вы куда намереваетесь отправиться?

На что один из них – коренастый бородатый мужчина лет сорока или около того в основательно засаленном кучерском армяке, щегольских клетчатых брюках и остроносых лакированных туфлях, – выйдя не без некоторой опаски вперед, обратился к Хайверу. При этом он старался смотреть куда угодно, лишь бы не на страхолюдного дарида.

– Мы эта… того… милостивый государь… нам бы воопче-то в Кряжск. Токо справочку, какую… мол, не по своей воле и воопче… чтоб для хозяина – Торопа, значить. Где таперича мне искать каурую? Засудит жила Тороп за Ненагляду свою… эта… лошадку так звали. Воопче-то я кучер, промышляю извозом. Лошадь арендую. Потерялась, значить, лошадка-то и шарабан вместях с ею. Вот же незадача! Чисто беда!.. Вовек не расплатисси таперича… Нам бы справочку… А?..

По всей видимости, мужик собирался основательно излить душу новым знакомым. Но этому воспрепятствовал сердобольный Эксилас. Сунув руку в свой рюкзак, он извлек оттуда пригоршню чудесных черных жемчужин и протянул ему со словами:

– Держи, мужик, коль живы будем, ты эти жемчужины сможешь обменять на табун самых быстрых скакунов.

– Вот спасибочки-то, господин главный геолог! – радостно воскликнул мужчина, принимая неожиданно свалившееся на него сокровище в свою заскорузлую длань. – По гроб жизни, значить, буду молить Господа нашего за ваше драгоценное здоровьечко!

– Откуда меня знаешь? – Эксилас пристально посмотрел в лицо мужчине.

– Ну как же?! Ксений я, Шестопала Ноя пятый сын, значить! – благожелательно ощерился Ксений.

– Ноя знаю, тебя, извини, не припоминаю.

– Дык, немудрено… Я тады еще пацаном был. Осьмнадцать годков мне стукнуло, когда вы, значить… того… эта… без вести пропамши…

Присутствующие с интересом прислушивались к диалогу незадачливого извозчика, посеявшего где-то свою лошадку и повозку. Скорее всего, произошло это после того, как им овладела демоническая сущность, посему назвать его растяпой, было бы несправедливо. Когда Ксений признал в худощавом бородатом мужчине бывшего главного геолога Синегорья, Зенон почувствовал, как сильно напряглось в его руках тело Кайлы. Похоже, только теперь до сознания девушки окончательно дошел тот факт, что ее отец, которого она считала погибшим, все-таки жив и в данный момент стоит в трех шагах от нее.

– Папа, – еле слышно произнесла она, а потом чуть громче: – Папочка. – И, наконец, громко и радостно: – Папка!.. Неужели ты жив?!

Но тут нервы ее не выдержали, вместо того чтобы броситься на шею своему блудному родителю, Кайла уткнулась лицом в грудь Зенона и громко по-детски разрыдалась. Не ожидавший такой реакции юноша стал гладить любимую по ее светлой головушке, приговаривая при этом какие-то незатейливые слова утешения, нелепо глупые и оттого очень трогательные.

Поплакав с минуту, Кайла начала успокаиваться. И все-таки она не спешила отстраниться от спасительной груди юноши, то ли стеснялась явить присутствующим свое заплаканное лицо, то ли боялась, что наконец-то обретенный отец окажется бестелесным фантомом и при первом взгляде на него растает, как легкое небесное облачко от дуновения свежего ветерка. Вполне вероятно, у нее были еще какие-нибудь весьма веские причины для этого.

– Ну вот и славно! – нарочито громко воскликнул Хайвер и, не поворачивая головы, обвел присутствующих своими подвижными глазами. – В таком случае отправляемся, но перед этим я должен обеспечить вас магической защитой от повышенной гравитации Ультана…

– Это еще для чего? – не без опаски спросил Зуур эр Шуур, ибо, будучи магом, огр с разумной осторожностью относился к любой сторонней волшбе, особенно в тех случаях, когда дело касалось его собственной персоны.

– А для того, мой друг, – с улыбкой ответил дарид, одарив при этом огра таким взглядом, что у того по спине побежали мурашки размером с кулак и под ложечкой неприятно похолодело, – что после нескольких дней, проведенных на Данаибе, ты и твои товарищи будете испытывать на родной планете значительный дискомфорт. Что же касается Эксиласа, так он вообще не сможет сделать там и шагу. Поэтому легкая экзомускульная пленка, натянутая на кожу, ничуть не стеснит движений, а после того, как ваши мышцы адаптируются к тяготению Ультана, она бесследно исчезнет…

«Прям заезжий коммивояжер», – весело подумал Зенон, слушая, как дарид расхваливает достоинства экзомускульной магической защиты.

– Хорошо, я согласен, – махнул рукой шаман, – действуй, Хайвер!

Едва лишь он это произнес, как присутствующие почувствовали легкое головокружение и небольшой кожный зуд по всему телу. Ощущение дискомфорта длилось недолго, очень скоро оно прошло, а на телах гостей под одеждой появилось некое подобие облегающего трико темно-оливкового цвета. «Трико» невесомой пленкой обтягивало практически все тело, оставляя открытыми лишь кисти рук и голову своего владельца и, согласно компетентным заверениям дарида, ничуть не препятствовало не только кожному дыханию, но даже отправлению естественных надобностей. Обмундированные столь необычным способом гости немного поприседали, проверяя, не стесняет ли новый прикид движений и остались вполне им довольны.

– Теперь, кажется, всё. – Дарид покачал головой из стороны в сторону, забавно вращая при этом глазами на триста шестьдесят градусов. – Можно отправляться.

В тот же миг «живые» стены и потолок странного помещения заколыхались и поплыли, после чего наступила кратковременная атрофия всех органов чувств. Ко всеобщему облегчению, состояние подвешенной неопределенности очень скоро закончилось, и на смену ему вновь накатила чудесная волна ярких образов, громких звуков и до боли знакомых запахов.

Едва лишь способность воспринимать окружающий мир вновь вернулась к Зенону, он осмотрелся и с удовлетворением отметил, что вновь видит голубое небо, яркое солнце, сочную зелень трав и деревьев. Рядом Кайла стоит, опершись на его руку, удивленно моргает своими чудесными глазищами. Чуть поодаль не менее ошарашенные Зуур, Эниэль, Парацельс, Эксилас. Лишь Хайвер, как обычно, спокоен, а впрочем, кто знает этих даридов, что у них на уме и в какой форме они привыкли выражать свои эмоции. Вполне вероятно, что легкое потемнение его кожи означает глубочайшее душевное смятение – как-никак парень вернулся домой после весьма продолжительной отлучки. Не приведи господи, в обморок грохнется и начнет закатывать глазенки с криками: «Нашатыря! Нашатыря мне немедленно!» Троих бывших безликих во главе с ушлым Ксением рядом не оказалось, поди, где-нибудь неподалеку от Сеная Великого, завоевателя Синегорья, материализовались и сейчас ошарашенно пялятся на фонтаны, старушек, выгуливающих внучат, и молодух с колясками.

Окончательно сориентировавшись в пространстве, Зенон понял, что вместе со спутниками находится на плоской вершине невысокого холма, расположенного примерно в двух километрах от лагеря магов. Его пологие склоны поросли густым ельником, источающим одуряющий запах разогретой смолы и ароматной хвои. Судя по положению небесного светила на небосводе, времени около пяти вечера. С вершины холма открывается прекрасный вид на долину Керен Мушук в общем и на обнесенное бетонным забором хозяйство Вельмира Максая в частности.

В настоящий момент от того неторопливо-размеренного порядка, что был отмечен юношей во время первого и единственного его визита сюда, не осталось и следа. Лагерь оказался совершенно безлюден, даже непременных часовых на вышках вокруг древнего капища не наблюдалось. А над самим мегалитом угрюмо висело багрово-огненное переливчатое образование, внешним видом напоминающее радужную оболочку глаза какого-нибудь фантастического зверя с абсолютно черным зрачком в центре. При виде этого «глаза» поневоле возникало ощущение, что сам грозный Хозяин Преисподней решил взглянуть из глубин своих мрачных владений на этот мир. Казалось, он вот-вот тебя заметит, загипнотизирует, извлечет из тела твою бессмертную душу и ввергнет ее в мрачную адскую пучину, обрекая тем самым на невыносимые вечные муки.

– Ой, что это за жуть такая?! – указав рукой в сторону огненного глаза, нервно воскликнула Кайла, стараясь как можно теснее прижаться к Зенону.

– Кошмарище! – поддержал девушку огр.

– Полный вселенский песец! – согласилась с ними Эниэль.

– Здорово напоминает библейский Апокалипсис. – Парацельс зажмурился и начал читать глухим размеренным голосом: – После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего…{Откровение святого Иоанна Богослова, глава 4.}

– Ну уж нет! Увольте! – громко запричитала не на шутку перепуганная эльфийка. – Хватит с меня одного доморощенного проповедника. Великанище неотесанный чуть что, так всеми карами небесными грозит, а тут еще ты со своими бреднями.

– И никакие это не бредни, – обиженно пробормотал землянин, но от дальнейшего обсуждения странного феномена отказался.

– Интрузия иной пространственно-временной мерности, разрыв ткани бытия, «гнойный пузырь» чуждых нам законов иной реальности – можно называть как угодно. А по сути, это именно то, чего я более всего опасался, – раздражающе монотонным голосом пояснил Хайвер. – Если сей же час его не закрыть, очень скоро начнется такое… Впрочем, сам я не смог бы точно сказать, как именно все будет происходить, но доподлинно знаю, что любое самое сочное яркое и красочное пророчество окажется лишь бледной тенью предстоящего Конца Света.

Между тем в долине творилось нечто несусветное. Танки, крупнокалиберные орудия, реактивные установки залпового огня и подразделения мотопехоты, отодвинувшись на пару километров от брошенного лагеря, охватили его плотным полукольцом. Направив стволы в сторону огненного «глаза», военные замерли в ожидании команды открыть огонь. Через мощную оптику бинокля, прихваченного в свое время из домашнего «арсенала» Вельмира Максая, Зенону удавалось разглядеть выражения лиц солдат и офицеров. По большей части военные были здорово удивлены или попросту злы. По всей видимости, перегруппировка войск произошла совсем недавно, и никто из вояк не имел ни малейшего представления о том, с какой напастью им довелось столкнуться.

Позади ощетинившегося стволами воинства, непосредственно у дороги, ведущей в Кряжск, располагался полевой штаб войсковой группы. Судя по деловитой суматохе внутри ограниченного дюжиной палаток периметра, начальство не дремало. У широкого стола, заваленного ворохами топографических карт, сгрудилось не менее трех десятков важных военных чинов, среди которых Зенону удалось разглядеть дородного бригадного генерала, щеголявшего в расшитом золотом парадном мундире. Все прочие офицеры были облачены в обычную полевую форму. В просветленную оптику бинокля было хорошо видно, что у стола происходит весьма оживленная беседа. Судя по активной жестикуляции, шло обсуждение загадочного феномена, непонятно откуда появившегося над лагерем магов, а также экстренных мероприятий на случай неожиданной агрессии со стороны оного.

Эвакуированные из своего бывшего лагеря маги стояли компактной группой в стороне от армейских, они также о чем-то оживленно совещались. Вельмира Максая и Бен Розенталя не было видно ни среди военных, ни среди магов. Вероятно, их здесь вообще не было. Неожиданно толпа чародеев, будто приняв какое-то коллегиальное решение, зашевелилась и начала разбредаться в стороны от центра неорганизованной толпой. Впрочем, кажущееся на первый взгляд хаотичным движение очень скоро начало упорядочиваться. С холма, на котором находились наши герои, было прекрасно видно, как с десяток магов, взявшись за руки, образовали живой круг. Еще полторы дюжины чародеев, сплотившись точно таким же образом, выстроились вокруг первого круга. Остальные образовали третий круг. Таким образом получились три концентрические окружности, образованные взявшимися за руки магами.

– Все это мне что-то очень здорово напоминает, – недоуменно пробормотал Парацельс. – Типа возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке, или ну-ка, дети, встаньте в круг…

– Глупенький мой мальчик. – Эниэль посмотрела на него с легкой укоризной. – Это не баловство, а очень даже серьезное мероприятие. Настолько серьезное, что за всю свою жизнь я никогда не видела ничего подобного, это…

– …эгрегорное единение сознаний, – перебил эльфийку Зуур эр Шуур и, озабоченно покачав головой, продолжал рассуждать вслух: – Интересно, кто из них отважится стать индуктором? Вельмира не видать, а кроме него, вроде бы и некому.

Тут из-за близлежащего холма вывалилось огромное серебристое тело веретенообразной формы и, громко урча могучими моторами, быстро устремилось к центру долины. Зависнув над группой магов, боевой дирижабль начал прямо на глазах терять высоту – это мощные компрессоры принялись откачивать гелий из эластичной оболочки, заключенной внутри жесткого алюминиевого корпуса. Когда до поверхности земли оставалось не более двух десятков метров, широкий люк в днище боевой гондолы распахнулся, и оттуда выпали четыре темные фигурки. Удерживаемые прочнейшими десантными тросами смельчаки, подобно паучкам, скользнули вниз и в считаные мгновения достигли земли. Едва лишь это случилось, боевая воздушная машина вновь взревела и унеслась ввысь, навстречу ослепительно-яркому дневному светилу.

– Ну и ну! Сам Герхард Бен Розенталь пожаловал, а с ним Вельмир, Лиин Чаханги и еще один незнакомый мне тип, – отводя бинокль от глаз, прокомментировал появление четверки Зенон.

– Ну-ка, ну-ка! Дай взглянуть! – Зуур эр Шуур бесцеремонно завладел оптическим прибором. – Не, этого не знаю. Похоже, какая-нибудь столичная штучка – уж больно свысока поглядывает на Батю. Ничего, нашего этим не проймешь – не таких волчар обламывал.

Услышав о прибытии начальства, Эниэль с облегчением вздохнула – по всей видимости, командование группой для нее было весьма тяжким бременем, и повеселевшим голосом прощебетала:

– Вот и все, мальчики, кончились мои мучения. Пусть теперь вами руководит кто угодно: хоть Вельмир, хоть Лиин, хоть сам Батя, а я умываю руки и вытираю их полотенцем. Сейчас сдам вас в целости и сохранности, и делайте, что хотите, но только…

Договорить она не успела. Огненный «глаз», зависший над мегалитической постройкой, вдруг начал вспухать на глазах изрядно напуганной толпы. В какие-то доли мгновения его объем увеличился раза в три, не меньше. Столь резкая трансформация объекта вызвала замешательство в рядах военных. Кто-то в нервическом припадке случайно нажал на спусковой крючок, кто-то воспринял его ошибку как сигнал к действию и также начал стрелять по загадочному образованию. Сначала заговорили штурмовые винтовки и легкие ручные пулеметы. Через мгновение их поддержала батарея мощных гаубичных орудий, выставленных для стрельбы прямой наводкой. Затем с испугу шарахнули мобильные реактивные установки залпового огня. А далее пошло и поехало, будто безудержная снежная лавина сошла с крутого склона высоченной горы. Танки, самоходные орудия, зенитные комплексы, ручные ракетометные установки и много чего еще начали хоть и беспорядочно, но весьма усердно поливать загадочный пузырь из своих стволов. В считаные мгновения территорию бывшего лагеря магов накрыло плотное облако пыли и дыма. Но даже через него огненное свечение межпространственной дыры вполне просматривалось, поэтому несложно было сделать однозначный вывод, что весьма внушительный боезапас, израсходованный в результате самопроизвольной артподготовки, пропал впустую.

При этом забавно было наблюдать за реакцией крупных военных чинов. Сначала генерал и его свита поразевали рты от удивления и негодования, беспокойно засуетились, но, видя всю бессмысленность каких-либо телодвижений, мгновенно утихли и сделали вид, будто все идет по заранее намеченному плану. Бригадный генерал, пожалуй, так бы и дождался, пока подчиненные не расстреляют все имевшиеся в наличии боеприпасы, если бы не Бен Розенталь. Обер-полицмейстер Синегорья, подобно вихрю, ворвался в ставку главнокомандующего и, бесцеремонно схватив бригадного генерала за грудки, приподнял его весьма дородное тело таким образом, что голова низкорослого вояки оказалась на уровне его головы. Затем в течение недолгого времени между ними происходил довольно оживленный диалог: Батя что-то бойко внушал сучившему в воздухе ножками генералу, а тот в ответ весьма активно кивал. В конце концов, это форменное издевательство над заслуженным военным прекратилось. Бен Розенталь вернул жертву на твердую землю. Изрядно помятый, с посиневшим от застоя крови и дыхания лицом, генерал отдал какие-то распоряжения стоящим неподалеку офицерам. Те, в свою очередь, стремглав устремились к группе телефонистов и радистов.

Вскоре стрельба постепенно затихла. Но Бен Розенталь не стал дожидаться окончательного результата «задушевной» беседы с золотопогонным генералом. К тому времени он уже мчался что было мочи к магам.

– Правильно поступил ваш Бен Розенталь, – неожиданно заговорил Хайвер, – дополнительная масса вещества, отправленная в прокол, лишь дает противнику шанс намного быстрее внедриться в этот мир. То, что вы сейчас видите, еще даже не начало крупномасштабного вторжения, а подготовка к нему, и если на этой стадии вашим магам не удастся залатать дыру, пиши пропало – нас уже ничто не спасет.

– Но ваши могучие планетарные машины, – Зуур эр Шуур с нескрываемой укоризной взглянул на дарида, – наверняка с их помощью можно как-нибудь заткнуть дыру.

– Извините, друзья, но если бы это было возможно, я бы не медлил ни единого мгновения.

– Но ты хотя бы мог помочь местным магам ценным советом, – резонно заметил Парацельс. – Все-таки у даридов больше опыта в борьбе с агрессором.

– Какой там опыт, – совсем по-человечески махнул рукой дарид, – я даже не сам запустил тогда генераторы стасисного поля. К тому же пускай и ценой гибели своей цивилизации мы не позволили врагу зайти настолько далеко, как сейчас.

– Если бы не ваши планетарные машины, – с упреком произнес Эксилас, – враг ни за что не смог бы прорваться в Керен Мушук.

Хайвер сконцентрировал взгляд своих глаз-стебельков на бывшем отшельнике и полностью лишенным какой-либо эмоциональной окраски голосом заговорил:

– Мне понятен смысл твоих упреков, уважаемый Эксилас. Более того, я их принимаю, хотя предотвратить вторжение в том крайне беспомощном состоянии я вряд ли смог бы при всем моем желании. Тем не менее я постараюсь приложить все свои силы, чтобы оказать реальную помощь вашим магам.

– В таком случае нам следует доложиться Вельмиру, коль наша группа до сих пор находится в его распоряжении, – спохватилась Эниэль, вспомнив в очередной раз, на чьих хрупких плечах лежит весь груз ответственности. – Да и генералу будет полезно узнать, где трое его дармоедов пропадали все это время.

– А вот этого, пожалуй, сейчас делать не стоит. – Хайвер одарил девушку своей «обворожительной» улыбкой, и той, несмотря на всю ее хваленую эльфийскую выдержку, стало как-то не по себе. – Вашим чародеям и без нас есть чем заняться, а подключиться к эгрегору мы с Зуур эр Шууром сможем и отсюда. Ты согласен со мной, коллега? – При этом оба его глаза сфокусировались на стоявшем за его спиной шамане.

«А что, – неожиданно в голову Зенона пришла забавная мысль, – очень удобные глаза: никакой враг сзади не подкрадется, а также из-за угла за вооруженным противником можно следить, не подставляясь под пули».

Юноша даже весело захихикал, к удивлению присутствующих.

– Что это с тобой, Зен? – спросила вездесущая Эниэль. – Ты часом со страху умишком не тронулся?

На что смущенный Зенон преувеличенно возмущенно воскликнул:

– Да ну тебя! Вечно напридумываешь… Человеку, что, теперь и улыбнуться собственным мыслям нельзя?

– Улыбайся на здоровье, – великодушно разрешила эльфийка и, взглянув на дарида, спросила: – Уважаемый Хайвер, а чем мы – обыкновенные смертные, не обладающие даже слабыми зачатками магии, можем быть полезны?

– В общем-то, ничем, – предельно откровенно ответил дарид. – Единственное, о чем мне хотелось бы попросить присутствующих, чтобы все отошли метров на двадцать от нас с Зууром – во время волшбы всякое может случиться.

– Насчет этого мог бы и не предупреждать, – кивнула Эниэль и первой поспешила удалиться из означенной магом опасной зоны.

Тем временем Бен Розенталь вошел в центральный круг, где его поджидали Вельмир, Лиин и прибывший вместе с ними по воздуху незнакомец. В бинокль, который Зенон напоследок все-таки конфисковал у огра, было хорошо видно, что главный среди магов именно он. Этот тип самоуверенной наружности спокойно отдавал приказы, и по его команде круги то увеличивались, то уменьшались в диаметре. Впрочем, его право распоряжаться никем не оспаривалось, наоборот, все его указания беспрекословно выполнялись.

– А что это они там делают? – спросил Парацельс.

– Кто ж их знает, милый, – ласково проворковала эльфийка. – Ты бы поменьше смотрел в их сторону, а еще лучше – укрылся бы вон за тем камнем.

«Вот ведь «повезло» парню, – с жалостью подумал Зенон. – Теперь она его до самой смерти опекать будет, если, конечно, не подыщет достойную замену», – и, наклонившись к розовому ушку Кайлы, нежно поцеловал его.

Девушка о чем-то негромко переговаривалась со вновь обретенным отцом. Но, почувствовав ласковое прикосновение губ, оборвала на полуслове недосказанную мысль, повернулась лицом к возлюбленному и наконец-то впервые после невыносимо-долгой разлуки потянулась своими губами к губам суженого. При этом она заметно стеснялась посторонних, а в особенности отца, но все-таки удержаться была не в силах…

На их материализовавшуюся непонятно откуда достаточно многочисленную группу до сих пор никто не обратил внимания: ни военные, ни маги. Как ни странно, даже облик весьма самобытного дарида не вызвал массового интереса. По этому поводу в душе Зенона зародились подозрения определенного свойства, но юноша был недостаточно компетентен в вопросах магии, чтобы уличить Хайвера в чародействе. Впрочем, если тот и отвел кое-кому глаза, Зенон нисколько его не осуждал, ибо понимал, какой ажиотаж вызвало бы внезапное явление народу существа столь необычайной наружности. Откровенно говоря, вопросы подобного рода в данный момент меньше всего интересовали нашего героя. Оставив Кайлу на попечение ее родного отца, он припал глазами к окулярам бинокля и внимательно наблюдал за тем, что происходит в долине.

Подчиняясь приказу своего генерала, солдаты вместе с техникой в организованном порядке начали отход от занимаемых ранее позиций. Стоит отдать должное дисциплине и выучке личного состава – отступление ничуть не напоминало массовое бегство, скорее войсковые маневры во время учений: никакой паники, все четко и слаженно.

Маги продолжали стоять в прежнем порядке и чего-то ждали. Между тем прибывшая четверка во главе с Батей вошла внутрь меньшей окружности. Незнакомый самоуверенный тип занял место в самом центре, а Вельмир, Лиин и Бен Розенталь образовали вокруг него еще один небольшой круг.

«Индуктор», – догадался юноша.

Насколько ему было известно из ознакомительного курса теоретической магии, всякое эгрегорное единение сознаний всегда ориентировано на самого могучего мага, или индуктора, способного управлять энергетическим потоком, и чем мощнее этот поток, тем сильнее должен быть индуктор. Хотя Зенону было отлично известно, что темные эльфы и вампиры являются от рождения сильными магами, он чрезвычайно удивился тому, что в малый, или стабилизирующий, круг наряду с Вельмиром вошли Бен Розенталь и Лиин Чаханги. Дело в том, что, если по какой-либо причине выйдет из строя основной индуктор, его место должен будет занять кто-либо из этой троицы. Поэтому возникал вполне естественный вопрос: хватит ли у него сил и умения взвалить на свои плечи столь весомый груз ответственности?

Впрочем, удивляться было особенно некогда. Завершив построение, чародеи вытянули руки перед собой ладонями к магу-индуктору и, закрыв глаза, неподвижно замерли. Все из того же ознакомительного курса Зенон знал, что в данный момент каждый из членов эгрегора передает в центр часть накопленной энергии в виде чистого апейрона. В свою очередь, опираясь на эту энергию, индуктор формирует заклинание, а затем активирует его. Все вроде бы просто, однако во время проведения подобных сеансов в центре должен стоять весьма продвинутый маг, ибо самая незначительная оплошность с его стороны способна обернуться страшной бедой не только для самого индуктора, но для всех членов эгрегорного единения. Отведя бинокль от глаз, Зенон посмотрел на Зуур эр Шуура и Хайвера и увидел их также стоящими неподвижно с вытянутыми в направлении основной группы магов руками.

Немая сцена продолжалась не более четверти минуты. В какой-то момент «дирижер сводного оркестра» магов поднял руки над головой, будто приглашал исполнителей быть предельно внимательными. После чего с его пальцев сорвался сноп, состоящий из тысяч лучиков ослепительного света. Эти лучики устремились в сторону огненного «глаза» и в мгновение ока оплели его невыносимо ярким сферическим коконом. Со стороны казалось – фантастический паук изловил в свои тенета невнимательную цокотуху и теперь готовится подползти к ней, чтобы впрыснуть в тело жертвы порцию яда. Тем временем светящаяся сфера, управляемая магом-индуктором, начала очень медленно сжиматься. Теперь и любому разумному существу без всяких объяснений было понятно, что с помощью своих заклинаний маги пытаются выдавить набухающий пузырь чуждой реальности прочь из данного континуума, после чего окончательно ликвидировать пространственно-временной прокол между двумя вселенными.

По мере сжатия возрастала интенсивность свечения кокона. Когда диаметр пылающей сферы уменьшился в два раза, ее яркость затмила свет дневного светила. Как следствие, вспыхнули деревянные постройки внутри огороженного периметра, а вскоре и сам бетонный забор, не выдержав адской температуры, стал с треском разваливаться. Даже огромные камни древнего капища раскалились докрасна, но пока еще непоколебимо стояли на своих прежних местах. Вместе с языками пламени и клубами дыма к небесам взлетали шипящие струи белого пара – это испарялся тот самый ручеек, на берегу которого чародеи любили устраивать свои коллективные посиделки.

Чем меньше становился кокон, тем большее усилие приходилось прилагать чародеям. Это было хорошо заметно по их напряженным побледневшим лицам. Время от времени кто-либо из них, исчерпав последние резервы силы, терял сознание и падал на землю. Товарищи тут же смыкали ряды и компенсировали нехватку апейрона, поступающего в распоряжение мага-индуктора.

В какой-то момент маги начали падать на землю, будто колосья под серпом хлебороба. Зенону показалось, что эгрегор не в состоянии справиться с поставленной задачей. Но тут неподалеку от заметно уменьшившихся в диаметре эгрегорных колец начали один за другим вспыхивать уже знакомые нашим героям «мыльные пузыри» портальных врат. Из них стали появляться все новые и новые маги. Чародеи вступали в круг, занимая места павших героев. Прибывшее подкрепление было столь многочисленным, что одновременно начало выстраиваться еще одно живое кольцо вокруг уже существующих четырех, а потом еще и еще. Их были сотни: и маги-люди, и остроухие друиды, а также загадочные жрецы темных, и гномьи колдуны, и орочьи заклинатели, и огрские шаманы. Казалось, все чародейское племя Ультана решило собраться у подножия Адских Врат, для того чтобы оказать посильную помощь своим рутанским коллегам. Теперь уже ни у кого не было ни малейших сомнений в том, что победа близка и основательно поврежденная межпространственная мембрана очень скоро будет восстановлена. Но, как оказалось, праздновать победу было еще очень и очень рано.

Сжатый до размеров точки огненный «глаз» должен был вот-вот окончательно закрыться, но тут случилось ужасное. Раздался оглушительный треск, и в мгновение ока миниатюрная звездочка вновь выросла до прежних своих размеров, но, не удовлетворившись отвоеванным, тут же начала активно увеличиваться. Зенон перевел взгляд на чародейскую братию и моментально сообразил, что большинство магов валяются в полной отключке, а те, кому все-таки удалось удержаться на ногах, пребывают, мягко говоря, не в самом лучшем виде. Бен Розенталь, Лиин Чаханги и Вельмир Максай были хоть изрядно потрепаны, но все-таки живы, чего нельзя сказать об их коллеге, взвалившем на свои плечи нелегкие обязанности главного босса. На том месте, где еще недавно стоял маг-индуктор, дымилась неглубокая воронка.

«Человек сгорел на работе», – подумал Зенон, криво усмехнулся, но тут же спохватился и, отведя глаза от окуляров бинокля, посмотрел на Зуур эр Шуура и Хайвера.

К счастью, оба оказались живы и даже самостоятельно смогли подняться на ноги и подойти к товарищам.

– Всё, друзья, – с грустной миной на побледневшей от усталости физиономии развел руками шаман. – С той стороны к нам такая срань лезет, что всех наших объединенных усилий не хватит затолкать ее обратно. Через полчаса она окончательно вылупится и тогда…

– Что тогда?! – испуганно захлопала глазенками Эниэль.

– То самое, душа моя, – попытался саркастически усмехнуться Зуур, но получилась такая страшная рожа, что впору прохожих пугать, – о чем нас, собственно, и предупреждал наш друг Хайвер.

В подтверждение слов коллеги дарид обвел глазами-стебельками всех присутствующих и совсем по-человечески кивнул головой.

– Нам не удалось локализовать прокол. Вот если бы хоть немного уменьшить напор с той стороны, тогда можно было бы попытаться еще раз.

– А что для этого следует предпринять? – поинтересовался просто так без особого интереса Зенон.

На что находчивый Парацельс тут же схохмил:

– Ввести внутрь пузыря маленькую такую водородную бомбочку. – Но, махнув рукой, мол, пустое, пояснил: – Да где ж ее взять, радёмую? Ближайшая боеголовка находится на далекой Матушке Земле. К тому же весит она столько, что можно запросто брюхо надорвать, пока дотащишь…

Едва лишь разговор коснулся разрушительного оружия землян, в голове Зенона, будто что-то щелкнуло. Пахнуло умопомрачительной смесью запахов зрелых персиков, убойного «эликсира» Маары Бушуй, приятного папиросного дымка и еще чего-то терпкого дурманящего. Затем перед внутренним взором всплыла бородатая физиономия Вельмира Максая, и в голове раздался его сочный баритон:

«…никакого особенного утилитарного результата – скорее игры разума, устроенные ради самих игр, ибо подобные заклинания в условиях нашей мерности практически невозможно применить. Нет, разумеется, возможно, но для этого необходимо привлечь не менее тысячи магов моего уровня. К тому же бабахнет так, что пресловутая водородная бомба землян может показаться безобидной новогодней хлопушкой».

– Это правда, насчет водородной бомбы? – Юноша перевел взгляд на Хайвера.

– Вроде того, – энергично зашевелил лицевыми щупальцами дарид, что соответствовало, как Зенон успел уяснить, состоянию сильного огорчения. – Если бы в нашем распоряжении имелось граммов сто антивещества, мы смогли бы разрушить «таран» демонов, коим они в данный момент вот-вот окончательно продавят межмировую мембрану… Впрочем, к чему мечтать о пустом?

Неожиданно за спиной Зенона раздался тихий женский всхлип. Он обернулся и увидел, что его дорогая Кайла трет покрасневшие глазки тыльной стороной ладошек. Состояние прочих членов группы оставляло желать лучшего. Эксилас, хоть и старался держаться молодцом и даже успокаивал дочь, находился в подавленном состоянии духа. Не лучше выглядели и Парацельс с эльфийкой. Юноша посмотрел на чемоданчик, с которым землянин даже во сне не расставался и задал вопрос:

– Парацельс, тот ли это ноутбук, что ты давал Вельмиру примерно неделю назад?

– Ну да, второго такого же я просто не успел изготовить, хотя желающих до хренища…

– Это хорошо! – Зенон не позволил товарищу углубиться в дебри словоблудия. – Значит, заклинание до сих пор внутри ящика?

Смекалистый физик тут же сообразил, о чем идет речь.

– Заклинание?.. Конечно, оно здесь. Куда же ему деться… Но Вельмир говорил, что для его активации…

– Погоди, Парацельс! – осадил приятеля Зенон. – Мы с тобой не специалисты в комплексной магии, поэтому давай-ка для начала покажем его Хайверу.

– О чем разговор? – без особого энтузиазма поинтересовался дарид.

Вместо ответа Парацельс присел на один из торчащих из земли валунов, положил на колени чемоданчик и откинул крышку ноутбука. После чего пригласил Хайвера подойти поближе. С полминуты ушло на загрузку устройства. Вскоре экран засветился, и взглядам присутствующих предстала знакомая златокудро-зеленоглазая мордашка в обрамлении сверкающего фонтана сложных сюрреалистических элементов.

– Фотошоп – графический редактор такой, – смущенно пояснил юноша и нажатием кнопки удалил портрет Эниэль с экрана. Затем навел стрелку курсора на одну из пиктограмм и развернул папку во весь экран. – Вот оно – то самое заклинание. – Стрелка уткнулась в единственный файл, хранившийся в папке. – Расширение экзешное, пятьсот терабайт, активировать невозможно…

– Конечно, я помню, – согласился Зенон, – Вельмир говорил, что для активации данного заклинания понадобится не менее тысячи грандмагов. Может быть, наш друг Хайвер придумает, каким образом его запустить…

– Ну-ка, ну-ка. – Дарид едва не уткнулся своим клювом в экран монитора. – Комплексное заклинание… компиляция – неплохо, неплохо… совместимость – превосходно… архитектура – отлично… – Хайвер еще какое-то время охал и ахал, расхваливая хранившееся внутри ноутбука заклинание. Наконец он выпрямился и обвел присутствующих своими крайне мобильными глазами. – Это именно то, что нужно. Энергетический эквивалент – пять килограммов антивещества. С помощью такой воистину адской машинки мы не только уничтожим демонический «таран», мы прихватим парочку кубических парсеков инфернального пространства – чтоб впредь неповадно было на чужое добро зариться. Пускай демоны…

Договорить он не успел, поскольку огненный «глаз» вновь резко вспучился и в доли секунды увеличился от сотни метров до полукилометра в диаметре. А через несколько секунд садануло так, что в глазах потемнело и на какое-то время все оглохли.

– Вот это шарахнуло! – громко воскликнул огр, зажав голову ладонями, чтобы хоть как-то унять невыносимую головную боль.

– Ударная волна, – пояснил Парацельс, – от резкого сжатия воздуха.

На что Эксилас Ноумен недовольно пробормотал:

– Еще одна такая волна, и мои барабанные перепонки прикажут долго жить.

– Поэтому нам следует поторопиться и как можно быстрее внедрить этот ящик в тело «пузыря», – констатировал своим бесцветным голосом Хайвер. – Законы иной реальности, без какого-либо вмешательства с нашей стороны, вполне способны сами активировать заключенное внутри него заклинание.

– Отлично, уважаемый коллега, говори, только побыстрее, что нам следует делать, – согласился шаман. – Мне также не очень-то хочется еще разок получить промеж глаз этой самой звуковой волной.

Дарид одарил Зуур эр Шуура своей весьма специфической улыбочкой, приведя того в необычайный душевный трепет.

– В таком случае, друзья, нам нужен доброволец, готовый, рискуя жизнью, совершить небольшую прогулку вон туда. – С этими словами дарид указал рукой в сторону гигантского «глаза», равнодушно взирающего на суетливую кутерьму обреченных на гибель мошек.

– Коль нужен доброволец, – тут же откликнулся Зуур эр Шуур, – я готов. Эниэль, Зенон, ежели чего, объясните моим благоверным, мол, так и так, пал смертью храбрых и далее в том же духе. Надеюсь, правительство не оставит семью павшего героя без средств к существованию…

– Ой ли! Щас расплачусь! – ехидно усмехнулась Эниэль. – Я здесь главная, и мне рисковать головой. К тому же пожила я на этом свете побольше всех вас, вместе взятых. Впрочем, о возрасте ни слова…

– Извините, Эниэль и Зуур. – Зенон решительно завладел ноутбуком и, сунув его под мышку, посмотрел на огра и эльфийку. – Идея моя, значит, мне ее и воплощать в жизнь. Надеюсь, никто из вас не собирается с помощью физической силы оспорить это мое право. Хайвер, говори, что нужно делать?

Эниэль и Зуур эр Шуур собирались было что-то сказать, но дарид их опередил:

– Хорошо, молодой человек, интуиция подсказывает мне, что ты идеально подходишь для выполнения предстоящей миссии. Попрошу никого не обижаться – ничего личного. – Затем он сконцентрировал взгляд двух своих глаз на Зеноне. – Отправляемся вдвоем. Ты несешь ящик с заклинанием, я занимаюсь нашим прикрытием от вредоносного воздействия иной реальности. После того как мы окажемся в непосредственной близости от интрузии, я создаю локальный прокол в ее стенке. Твоя задача, Зенон, запустить заклинание клавишей «Enter», отсчитать про себя пять секунд, после чего забросить ноутбук в образовавшуюся дыру.

Прощание было недолгим. Горячо поцеловав Кайлу, юноша махнул погрустневшим товарищам рукой и, подойдя к Хайверу, доложил:

– Всё, я готов.

– Прекрасно, – улыбнулся своей умопомрачительной улыбкой дарид. – Я повысил мощность наших экзомускульных костюмов, к тому же притормозил время. Надеюсь, не помешает.

После этих его слов время для Зенона как бы остановилось: замерли с поднятыми руками товарищи, застыли маги, так и не успев заново организовать эгрегорное построение, окаменели отступающие колонны солдат и боевой техники.

– Ну и ну! – восхищенно воскликнул Зенон. – И как это при такой силище демоны смогли вас одурачить?

– Беспечные мы были и доверчивые. Тысячи лет ни с кем не воевали, вот и расслабились. Ладно, потопали…

Спустившись с холма, наша парочка прошествовала мимо замерших в статичных позах магов и военных. Зенону было интересно узнать, каким образом можно остановить само время. Однако туманные объяснения Хайвера насчет способности генерируемых мозгом всякого разумного существа слабых торсионных полей оказывать влияние на значение основных мировых констант и прочая наукообразная хрень вызвали у нашего героя лишь приступ безудержной зевоты. Впрочем, очень скоро дарид замолчал, и вовсе не потому, что был обижен невнимательностью слушателя, – по мере их приближения к огненному «глазу» все сильнее сказывалось влияние законов иной реальности, и ему приходилось прилагать значительные усилия, чтобы контролировать защитный кокон.

Достигнув рухнувшего забора, совсем еще недавно огораживавшего лагерь магов, Зенон обратил внимание, что железобетонные конструкции в одночасье потеряли былую прочность и, словно основательно пережженная кость, крошились от малейшего прикосновения.

– Это, как у вас говорят – еще цветочки. – Хайвер без усилия растер между ладоней поднятый с земли бетонный обломок и, сдув пыль с пальцев, пояснил: – Пока наблюдается дестабилизация сложных органических и неорганических молекул, в данном случае распад гидроксильных групп. Если не остановить процесс, следующим этапом станет ослабление межмолекулярных, затем атомарных и прочих связей с последующим превращением вещества в лучистую энергию. Таким образом, этот мир сначала сгорит в термоядерном огне, затем вновь возродится в абсолютно ином виде. Впрочем, места для таких, как ты и я, там уже не найдется.

Хоть с вершины холма полукилометровая громада «глаза» и выглядела впечатляюще, но в непосредственной близости эффект был просто умопомрачительный. Нависшая над головой огненная масса вызывала ощущение подавленности. Мало того, пристальный взгляд черного «зрачка» по мере приближения всё сильнее давил на психику. Хотя под опекой своего спутника особого дискомфорта, кроме небольшой тяжести в голове, Зенон не испытывал.

Наконец, Зенон и Хайвер достигли мегалитической постройки древних. Неподалеку от нее пузырь иной реальности слегка вдавливался в землю, и при желании до его стенки можно было дотянуться рукой.

– Ну вот, Зенон, мы и пришли, – произнес Хайвер. – Сейчас я отпускаю время, а ты будь готов по моей команде выполнить свою часть задания. Но прежде прими вот это. – Он протянул юноше невзрачный черный кристалл. – Ключ-активатор портальных врат на Данаиб. В случае чего передашь вашим магам, они разберутся.

– С какой стати? Вернемся, сам и передашь?

– Бери, бери, не последнее. – Хайвер ловко сунул ключ Зенону в карман. – А теперь действуй.

Зенон раскрыл чемоданчик, включил питание и, дождавшись, когда экран нальется небесной синью, доложил бодрым голосом:

– У меня все готово!

– Отлично.

Сказано это было все тем же лишенным выражения голосом, и Зенона вдруг посетила не совсем уместная в данном случае, но весьма забавная мысль: «Интересно, по каким критериям сами дариды оценивают свое эмоциональное состояние?»

Тем временем Хайвер поднял над головой руки, едва не касаясь кончиками пальцев нависшей над ними пылающей бездны. Тут же в воздухе раздался гул басовой струны, и мир за пределами защитного кокона ожил. Зашевелились огненные разводы внутри чудовищной радужки «глаза», громко завыл раскаленный после контакта с его поверхностью воздух. Чрезмерно богатое воображение юноши услужливо нарисовало перед его внутренним взором неприглядную картину того, что случилось бы с ним, окажись он вне пределов защитной оболочки. Однако вид мгновенно сгорающей плоти бросил его в дрожь, и он тут же дал себе зарок думать впредь только о хорошем. Постарался представить лицо Кайлы, но бешеные хороводы и мерзкие рожи огненных чудищ не позволили сконцентрироваться. Вполне вероятно, что богатая фантазия и здесь оказала юноше медвежью услугу – вряд ли за стеной выползающей из адских недр интрузии действительно были живые существа, но Зенон ничего не мог поделать с собой и своими эмоциями. Ужасно хотелось зажмуриться, чтобы хоть на миг ничего этого не видеть, но он опасался пропустить сигнал к действию, поэтому, превозмогая робость, следил в оба глаза за манипуляциями чародея.

Освободив время, Хайвер продолжал стоять с вытянутыми над головой руками. Его длинные музыкальные пальцы при этом выписывали нечто невообразимое, а изо рта вылетали непроизносимые для человеческого речевого аппарата звуки. Лишь теперь Зенон смог убедиться в том, что голос дарида может быть настолько виртуозно модулирован, настолько эмоционально окрашен, что его диапазону позавидовал бы самый прославленный оперный певец. Казалось, Хайвер вовсе не занимается понятным одному ему трансцендентным действом, а исполняет отрывок из какого-то музыкального спектакля.

В какой-то момент из ладоней мага начали вырываться тонюсенькие извилистые молнии. Очень скоро они превратились в два огненных жгута, беспощадно хлещущих по невидимой стенке вспучившейся межмировой мембраны. Впрочем, под ударами хлыстов эта невидимая ранее пленка покрывалась вполне видимой рябью, словно от камня, брошенного в зеркальную гладь неподвижного водоема. Постепенно молниеносные удары Хайвера перестали быть хаотичными и приобрели какую-то неуловимую упорядоченность. Как на барабане, он отбивал сложный гармонический ритм, используя молнии в качестве барабанных палочек. Все больше и больше ряби стало образовываться на поверхности разделяющей реальности мембраны, и после особенно интенсивной серии ударов она начала прогибаться внутрь огненного «глаза». Воодушевленный успехом Хайвер принялся работать своими «палочками» с удвоенной энергией. Результат не заставил себя долго ждать – мембрана прогнулась еще больше и с легким, до обидного будничным чмоком лопнула.

– Давай, Зенон! – громко воскликнул чародей.

Впрочем, юноша и без подсказки понял, что именно сейчас настал тот самый момент, ради которого они сюда пришли. Палец нащупал заветную клавишу, надавил на нее, и после пятисекундной задержки ноутбук полетел в пылающую бездну Преисподней.

В следующий момент Зенону показалось, будто он попал под сошедшую с горы лавину. Его приподняло, закрутило, много раз хорошенько приложило к чему-то весьма твердому и острому. Неизвестно, сколько времени продолжалась эта пытка, но в какой-то момент его сознание не выдержало невыносимой боли и отключилось. Перед этим он случайно взглянул на циферблат своих драгоценных «Хансли» и с удивлением обнаружил, что секундная стрелка вновь начала свой неумолимый бег.

«Вот радость, не придется тащить в мастерскую», – подумал он и провалился во тьму спасительного небытия.