Глава 7. Превращения тела

В этой главе нам снова придётся иметь дело с идеалом красоты. Если химией человечество занялось не в последнюю очередь ради здоровья, то физические модификации тела с древнейших времён предпринимались главным образом для того, чтобы получить привлекательную – по меркам своего места и времени – внешность. Многое из того, что считалось уместным раньше и почти без изменений сохранилось до сих пор в родоплеменных культурах Азии, Африки и Океании, сегодня вызывает у нас ужас. Гляньте на красавицу из племени индейцев майя образца 300 года н. э., с её скошенным лбом и косоглазием. Посмотрите на завидных невест из современного африканского племени мурси, у них в нижней губе тарелки разного диаметра. Нам это кажется диким пережитком первобытного прошлого, и, будем откровенны, мы рады, что не унаследовали подобные обычаи до настоящего. При этом самый древний из известных способов телесной модификации – возрастом не менее 28 тысяч лет – по сей день с нами и пользуется большой популярностью вне зависимости от пола и возраста человека.

Речь о расчёсывании и стрижке волос. Нам трудно представить, насколько смелым, временами невозможным поступком для наших палеолитических предков было решение отрезать волосы. Ведь точных знаний о безвредности такой процедуры у них не было. Ну и что, что они потом отрастают – не уходит ли с ними жизненная энергия? Эти верования прекрасно отражены в древнееврейской легенде о Самсоне, приведённой в Библии. Его, напомню, остригли и лишили волшебной силы, а когда волосы отросли – и сила вернулась. Отголоски того же самого находятся и в деревенских обычаях не стричь детей до года: в одних местах говорят «чтобы счастье не состричь», в других – «чтобы язык не подрезать» (т. е. чтобы не замедлить развитие речи). А словенские крестьяне ещё недавно не стригли своих детей аж до семи лет! Боялись состричь ум, не поверите.

Нам трудно представить, насколько смелым, временами невозможным поступком для наших палеолитических предков было решение отрезать волосы.

Менее радикальная процедура, расчёсывание, тоже часто была наполнена сакральным смыслом, а виды укладки волос у женщин (да и мужчин) долгое время имели самое непосредственное отношение к её или его положению в обществе и социальному статусу. И то, что это имело значение для людей уже 28 тысяч лет назад, мы знаем благодаря упоминавшейся в этой книге Виллендорфской Венере, каменной статуэтке, изображающей пышнотелую женщину. Как вы помните, черт лица у неё нет, зато причёска – длинные вьющиеся волосы – отражена очень тщательно. Фигурка, известная как Венера Брассемпуйская, самая первая из найденных палеолитических «малых скульптур» (обнаружена около французского посёлка Брассемпуи в 1892 году), была изготовлена из слоновой кости примерно на 3000 лет позже Виллендорфской. У неё уже появились черты лица, но пока ещё довольно условные, а вот причёска снова полна подробностей. Можно сделать вывод, что 25 тысяч лет назад среди женщин были популярны многочисленные косы, заплетённые и уложенные на манер эфиопских дредов.

Открытия бронзового века помогли изготовить приспособления для стрижки и бритья – первые ножницы и бритвы. Но в ход они шли редко. Не только по причине суеверий, но и из-за несовершенства технологии. Инструменты быстро тупились и совсем не щадили того, на ком применялись: процесс причинял серьёзное неудобство, и, скажем, ежедневное бритьё долгое время не позволяли себе даже королевские особы. Зато существовавшему разнообразию укладок волос – женских, главным образом – может позавидовать любой современный салон красоты. В те времена женщины уже активно красили волосы и бились над завивкой, используя как различные виды разогретых на огне устройств (подобие современных плоек и утюжков), так и уникальные рецепты древности, сегодня, к счастью, неактуальные. К примеру, практиковалось нанесение на волосы глины, придание им нужной формы, затем высушивание на солнце и мучительное вычёсывание засохших глиняных фрагментов. На территориях нынешней Турции и Ближнего Востока пользовались другим средством: замачивали в воде семена айвы, делали из них желе и с его помощью укладывали непослушные пряди.

Следует при этом заметить, что стрижку волос женщинами патриархальные устои древних цивилизаций как минимум не одобряли, а то и прямо запрещали. У мужчин в этом смысле ограничения распространялись только на представителей духовенства, и то в некоторых религиях жрецы, наоборот, целиком выбривали голову. Женщинам же стрижка возбранялась, а поощрялись косы и другие способы укладки длинных волос. Во многих культурах к этому добавлялось требование к взрослым женщинам прикрывать волосы вуалью или платком при выходе на улицу: с распущенными волосами («простоволосыми») на людях могли показываться только проститутки. Пожалуй, только массовое появление коротких стрижек в 1920-е годы сумело разбить многовековую традицию в Америке и Европе – в других местах планеты этот процесс затянулся до второй половины столетия (а кое-где старые нормы соблюдают и поныне). Но в целом сакрализация и ритуализация ухода за волосами – уходящая натура. В реальности её можно встретить только в удалённых от цивилизации местах. Например, в глухих индийских деревнях, чей общинный уклад почти не изменился за последнее тысячелетие. Там до сих пор цирюльники работают строго на улице, потому что остриженные волосы считаются ритуально нечистой субстанцией, которой не следует находиться в жилище.

Другие, гораздо менее безобидные, нежели стрижка, способы модифицировать тело во имя красоты в современной культуре превратились в добровольное занятие. Конечно, если родиться девочкой в деревне племени падаунг на территории Мьянмы, то велика вероятность, что шею вам будут вытягивать специальными кольцами, как того требует местная традиция, вне зависимости от того, хотите вы этого или нет. А вот женщины-маори, представительницы коренной народности Новой Зеландии, продолжают делать священные татуировки, «та-моко», у себя на подбородках исключительно по желанию. Для них это часть культурного наследия, которому не раз грозило исчезновение и которое находилось под официальным запретом властей с 1907 по 1962 год. Ещё 10–15 лет назад носительницу та-моко могли как минимум оставить без обслуживания в кафе или вовсе уволить с работы. Но в результате на защиту татуировки встал правительственный Совет по расовым вопросам – отказ в обслуживании и другие формы дискриминации в отношении носителей та-моко на любой части тела в 2010-х стали незаконными.

Многие модификации – да практически всё, кроме классического пирсинга мочки уха, – почитаются у нас делом экстремальным, или молодёжным, или тем и другим сразу.

В России, как и повсюду, где победила глобализация (а она победила, не будем притворяться), для соответствия идеалу женской красоты или сохранения культурного наследия идти на такие жертвы необязательно. Более того: многие модификации – да практически всё, кроме классического пирсинга мочки уха, – почитаются у нас делом экстремальным, или молодёжным, или тем и другим сразу. Сам я отношусь к ним спокойно – когда они делаются по своей воле, разумеется. Но не могу не отметить, что мой внутренний терапевт с дипломом косо смотрит на татуировки, пирсинг, шрамирование и прочие изыски. Загонять себе под кожу красители? Дырявить выступающие части тела – то есть добровольно наносить себе травму в каком-нибудь нежном месте с риском занести инфекцию или получить осложнение при заживании? Врач внутри меня уверен, что можно отыскать менее членовредительские способы добыть себе острые ощущения.

Удаление ненужных волос с тела при помощи разных средств. С точки зрения антропологии, мы просто пытаемся ускорить собственную эволюцию.

Но есть одна телесная модификация, которая по своей сути ничем не отличается от татуировки на подбородке – то есть никакой пользы для здоровья, всё исключительно ради соответствия идеалу красоты, – но продолжает оставаться важной для женщин по всему свету. Это удаление ненужных волос с тела при помощи разных средств. С точки зрения антропологии, мы просто пытаемся ускорить собственную эволюцию. Ведь наши предки, австралопитеки, которые жили три с лишним миллиона лет назад, были ещё довольно мохнатыми, почти как обезьяны. Но более поздние виды – Homo habilis («человек умелый»), Homo erectus («человек прямоходящий») и далее – стали уже более гладкими. Дело в том, что жить они начали в основном не в джунглях, а в саваннах. Собирательство уступило место охоте, а заниматься ею, активно двигаясь, приходилось зачастую в самую жару – ночью можно было самому стать жертвой хищников, приходилось прятаться в стойбище. Чтобы человек не умер от перегрева, природа за сотни тысяч лет создала уникальную именно для нашего вида систему долговременной терморегуляции при помощи пота и попутно убрала лишние волосы. Те, что остались – прежде всего в подмышечных впадинах и паху, – были важны, по одной из версий, для накопления естественных запахов. Это природный механизм подбора партнёра как у животных, так и у человека, и его эволюционное значение для нас как для вида померкло совсем недавно (по историческим меркам). Также антропологи считают, что эти волосы в известной степени предохраняли от высыхания нежные места, а заодно смягчали трение при ходьбе и размахивании руками. Возможно, в ходе нашей дальнейшей эволюции им предстоит самостоятельно отмереть за ненадобностью: их функцию взяла на себя одежда. Но, как вы уже догадываетесь, ждать этого придётся пару сотен тысяч лет, не меньше.

Так что человек делает себя гладким самостоятельно! Причём, судя по всему, уже довольно давно. Про Древний Египет и Месопотамию хорошо известно: тамошние жители обоих полов предпочитали избавляться вообще от всех волос на теле, кроме бровей, в основном по гигиеническим соображениям. В ход шли уже упоминавшиеся медные и бронзовые бритвы и другие чудо-инструменты древнего мира: пинцеты, сделанные из двух половин раковины, куски вулканической пемзы и предтеча современных полосок для эпиляции – куски материи с нанесённым на них составом на основе воска или древесных смол. Практика перенеслась в античную Грецию и Древний Рим, но смысл борьбы за чистоту утерялся, осталось только значение «для красоты», которое в Риме приобрело ещё и классовый оттенок. Чем более высокородной была женщина, тем больше времени ей приходилось проводить, удаляя лишнюю растительность.

Современная мода на гладкие тела зародилась в начале XX века: классический производитель бритв Gillette запустил рекламную кампанию своих специальных лезвий для дам. Идея продукта родилась не на пустом месте – как раз в это время в моду начали входить платья без рукавов, подмышки оказывались на всеобщем обозрении, и модные журналы начали высказываться за обязательное бритьё волос в этих местах. А брить ноги женщин заставила Вторая мировая война. Известная байка про отсутствие чулок в военное время и ушлых американок, которые маскировали это при помощи стрелок, нарисованных тушью на голых ногах, – чистейшая правда. Как считается, как раз это породило моду на гладкие ноги, которую затем поддержали 1950-е с их мини-юбками – чем дальше от войны, тем короче они становились. В западном мире массовая и повальная мода на бритьё ног, подмышек и зоны бикини окончательно закрепилась после социальных потрясений 1960-х, когда количество открытого женского тела на улице, пляжах и в общественных местах резко возросло.

Сегодня можно увидеть обратное движение: феминистки и сочувствующие их идеям мужчины высказываются в том смысле, что не следует принуждать женщин к избавлению от «лишних» волос. Затрудняюсь сказать, как много времени займёт перемена общественного мнения на этот счёт от состояния «фу, как некультурно!» до «полностью поддерживаем»… Подозреваю, что это займёт меньше времени, чем эволюционное «обезволошивание», но всё равно произойдёт не быстро. Так что спрос на косметологические услуги по долговременному или постоянному удалению волос на теле – как в домашних условиях, так и в специализированных заведениях – ничуть не падает. Лишние волосы активно удаляют не только женщины, но и мужчины! В Испании, например, брить руки и ноги считается вполне обыденной практикой у обоих полов. А ещё в этой компании масса профессиональных пловцов: они признаются, что избавляются от волос непосредственно перед соревнованиями, и эта процедура, которая также позволяет снять верхний огрубевший слой кожи, помогает им лучше чувствовать воду и быстрее двигаться в ней.

В отличие от татуировок, пирсинга, скарификации и прочих экстремальных модификаций, врачи практически ничего не имеют против удаления волос. Только призывают делать это аккуратно и помнить про побочные эффекты таких процедур. Например, с осторожностью пользоваться бритвой в подмышечных впадинах и паху: там расположены апокриновые потовые железы, чей ароматный секрет очень любят бактерии, и микротравмы при бритье могут привести к тому, что начнётся гнойное воспаление – гидраденит. У бритья есть и другой важный недостаток: эффект гладкой кожи длится всего день-два. Этим страдает и удаление волос при помощи кремов (например, на основе тиогликолевой кислоты). При этом тоже, говоря медицинским языком, происходит всего лишь депиляция – срезается или разрушается только стержень волоса. Корень остаётся, и чтобы его удалить, прибегать надо уже к более основательной процедуре – эпиляции. Классический способ её выполнения – горячий воск или расплавленный сахар. Волоски вязнут в застывшей массе и потом вылетают вместе с корнем. И неудержимым вскриком владелицы или владельца, конечно. Именно из-за боли, сопровождающей процедуру, многие от эпиляции отказываются. Да ещё медики сообщают, что людям со слабыми сосудами она совсем не подходит. Самый же её главный недостаток – месяц спустя всё придётся повторить. Корень волоса при ней удаляется, но то место, откуда он тянется, так называемый сосочек на дне волосяного фолликула, остаётся на месте и позволяет волосу снова отрастать.

Медики сообщают, что людям со слабыми сосудами она совсем не подходит.

Подавляющее большинство домашних видов эпиляции не в состоянии справиться с этой проблемой. Её призваны решить новые виды процедуры, которые осуществляются в салонах красоты с помощью специального оборудования: лазерная, электрическая и элос-эпиляция. Общий принцип у всех них примерно один и тот же. Импульс энергии – свет, электричество или их комбинация (та же «электрооптическая синергия», или «элос»), – поглощаясь тканями, превращается в тепло и разрушает ростковую зону волоса. Подбирать метод придётся индивидуально: у каждого свой список рекомендаций, противопоказаний и побочных эффектов. Лазерную эпиляцию, к примеру, бессмысленно проводить на рыжих, очень светлых и седых волосах – метод просто не работает. А ещё её нельзя применять при свежем загаре! По этому поводу всё вообще строго: требуется избегать контакта с прямыми солнечными лучами две недели до процедуры и две недели после неё. Полностью запрещено её применение при беременности и грудном вскармливании. По понятной причине, не станут её проводить при инфекционных заболеваниях и наличии острых форм герпеса, ожогов, ссадин и других видов кожных повреждений в зоне эпиляции. Из неочевидного – присутствие в списке противопоказаний сахарного диабета I типа.

Мы в «Чуде техники», когда исследовали новейшие способы эпиляции, пришли к выводу о том, что наиболее эффективной, при этом щадящей и безболезненной является элос-эпиляция. Она же, увы, самая дорогостоящая. Суть новомодной израильской разработки – точечное воздействие на весь волос, от кончика до фолликулы, одновременно светом, электричеством и волнами радиочастотного спектра. После этого корень отмирает, и волос выпадает самостоятельно. Но и у неё хватает противопоказаний: следует избегать процедуры при аллергии на солнце и свет, хронических болезнях внутренних органов, гипертонии, эпилепсии, иммунных нарушениях и онкологических заболеваниях, а также если вы носите стимулятор сердечной деятельности.

Самое неприятное во всём этом – одним сеансом эпиляции отделаться невозможно. Он помогает избавиться только от волос в активной фазе роста. А существуют ещё и так называемые «спящие» фолликулы, которые способны проснуться и дать свежую поросль. Поэтому приходится делать 4–6 подходов раз в месяц, а при необходимости – и все 10. Вот тогда на первый план выходит квалификация специалиста, проводящего процедуры, и состояние техники, которой он пользуется. В сюжете «Чуда техники» мы рассказали про случай Кристины из Магнитогорска: накануне очередного сезона «юбок покороче» она сходила на несколько сеансов фотоэпиляции. И всё шло хорошо, но на последнем сменился косметолог – и процедура неожиданно начала приносить сильную боль. Врач настаивала, что всё в порядке и она знает, что делает. Кристина попыталась терпеть, но ничем хорошим, как вы понимаете, это не закончилось. Оказалось, что косметолог перепутала насадки и устроила девушке сильный ожог – ноги пришлось долго скрывать от посторонних глаз. Также бывает, что используются насадки, выработавшие свой ресурс, или аппараты, не прошедшие нужную калибровку. Всё это отражается на финальном результате: в лучшем случае эпиляция будет малоэффективной, в худшем принесёт проблемы, на решение которых потом придётся тратить дополнительные средства и усилия.

Стоит также помнить, что травмироваться, проводя процесс своими силами, ещё проще, чем стать жертвой врачебной ошибки.

Два слова про домашние приборы: они в целом безопаснее салонных за счёт заметно меньшей мощности. Но в этом же состоит и их главный недостаток. Требуется больше сеансов для достижения эффекта, да ещё устройство умеет воздействовать не на все типы волос – чем они светлее, тем меньше толку. Между тем стоимость хорошего домашнего фотоэпилятора – 40–50 тысяч рублей; делать такую покупку точно стоит не наобум, а предварительно проконсультировавшись со специалистом, а лучше – лично попробовав. Стоит также помнить, что травмироваться, проводя процесс своими силами, ещё проще, чем стать жертвой врачебной ошибки. Для гарантированного эффекта и максимальной безопасности лучше доверять эпиляцию (особенно нежных мест) квалифицированному мастеру в проверенном салоне с хорошими отзывами в интернете.

Почти за 3000 лет до наших дней в Индии появилась техника пластической хирургии, которая оказалась настолько эффективной, что послужила основой для сегодняшних медицинских знаний!

Осталось обсудить ещё один вид телесных модификаций – пластическую хирургию. Иногда кажется, что это изобретение новейших времён, но на самом деле она присутствовала в арсенале врачей ещё с бронзового века. И первыми пациентами были совсем не древние красавицы, желающие подправить форму губ, а брутальные воины, получившие в битвах раны и увечья. Самое давнее упоминание пластической операции – хирургическая инструкция для исправления формы сломанного носа – найдено в «Папирусе Эдвина Смита», старейшем образце медицинской литературы, который был создан 4500 лет назад во времена египетского Древнего Царства (XXIII–XXI века до н. э.). Чуть позже, почти за 3000 лет до наших дней, в Индии появилась техника пластической хирургии, которая оказалась настолько эффективной, что послужила основой для сегодняшних медицинских знаний! Согласно имеющимся сведениям, в её разработке приняли участие врачи Сушрута и Чарака – исторические личности, ставшие персонажами легенд. Их медицинские труды, прославленные в древнем мире, были переведены на арабский в VIII веке н. э., в Возрождение вместе с другими книгами на арабском попали в Италию и дальше в Европу. Но до некоторого времени в западном мире никто особо не практиковал пластические операции – из-за кучи опасностей, которые были связаны с любым хирургическим вмешательством – от заражения крови до отсутствия нормальной анестезии.

По мере развития хирургии и совершенствования медицинских технологий древнеиндийские знания становились всё более актуальными. Это совпало по времени с британским завоеванием Индии в XVIII веке. Вместе с военными в новую колонию отправились учёные и врачи; представьте их удивление, когда они выяснили, что там продолжали успешно делать пластические операции по методам Сушруты и Чараки! В 1794 году в британском «Журнале для джентльменов» даже вышел рассказ о ринопластике (исправлении формы носа), которую провели в Кумхаре местные врачи. За несколько лет до этого в Индию отправился лондонский хирург Джозеф Карпью, пожелавший в совершенстве изучить древние способы пластических операций. Он провёл в обществе индийских врачей целых 20 лет, вернулся в Европу и, пользуясь полученными знаниями, провёл первую в истории западной медицины полноценную и, главное, успешную пластическую операцию на носу – это случилось в 1814 году.

Но, конечно, по-настоящему за это направление медики взялись уже в конце XIX века, после значительного прогресса естественных наук – в частности, после открытия микроорганизмов, внедрения хирургической гигиены и обнаружения химических соединений, которые обеспечивали глубокую анестезию и позволяли не слишком при этом угнетать здоровье пациента. И снова основными пациентами поначалу были отнюдь не женщины в поисках красоты, а мужчины, вернувшиеся с боевых действий изувеченными. Мощнейший толчок развитию пластической хирургии придала Первая мировая война: например, один из основателей лицевой пластики, американский хирург армянского происхождения Вараздат Газандян, отточил свой передовой метод, работая в военном госпитале на юге Франции в 1915–1918 годах. Другой первооткрыватель в области челюстно-лицевой хирургии, получивший за свои достижения прозвище Отец Ртов, французский доктор Ипполит Морестин, всю войну был ведущим специалистом в крупном госпитале в Руане.

Долгое время пластические хирурги были весьма влиятельными (наверное, больше, чем сейчас) членами общества, благодаря которым человеческая жизнь менялась в лучшую сторону. Вот пример: в конце 1920-х годов в США они объединились с представителями экстренных служб и обратили внимание автопроизводителей на то, что при авариях люди, находящиеся в машине, почти всегда получают тяжёлые рваные раны лица осколками стёкол. В результате это привело к созданию безопасных стёкол-«триплекс» (два слоя стекла, между ними – особая плёнка), которые при ударе не разбивались на куски и не рассыпались на мелкие осколки, а только трескались. Без преувеличения, львиная доля изменений в салоне автомобиля, направленных на понижение травмоопасности для водителя и пассажиров, случилась по настоянию пластических хирургов.

Пластические хирурги и сегодня улучшают жизнь многих людей: жертв пожаров, автокатастроф, тех, кто родился с врождёнными дефектами наподобие «заячьей губы» – всех не перечислишь.

Или вот, пожалуйста: после Второй мировой войны в США стали очень популярны синтетические ткани, в частности, искусственный шёлк – вискоза. Но никто не обратил внимание на повышенную горючесть этой материи. В стране случилось несколько трагических происшествий, когда тяжёлые ожоги получали дети, носившие свитера или кофты из вискозы. Пластические хирурги были одними из тех, кто консультировал американское правительство при создании «Закона о легковоспламеняющихся материалах» – свода правил, жёстко регулирующего использование подобных составов при производстве детской одежды, домашней мебели, матрасов, ковров и других предметов быта.

Пластические хирурги и сегодня улучшают жизнь многих людей: жертв пожаров, автокатастроф, тех, кто родился с врождёнными дефектами наподобие «заячьей губы», – всех не перечислишь. Но какое-то время назад из пластической хирургии выделилось отдельное косметическое направление, и оно очень быстро стало невероятно популярным. Манипуляции, которые предлагает большинство косметических хирургов, к улучшению здоровья не имеют никакого отношения, зато на полную катушку используют так и не унявшееся стремление людей к безупречно красивой внешности.

Пионерами в перекраивании своего лица и тела в погоне за идеалом являются жители Южной Кореи. После войны 1950–1953 годов в стране осталось несколько американских пластических хирургов, которые сначала занимались привычным делом – «чинили» солдатам повреждённые в бою части организма – а потом обнаружили неплохой спрос на свои услуги среди тех, кто не страдал от увечий или патологий, но желал подкорректировать внешность, чаще всего – увеличить разрез глаз. Чуть позже, в конце 1950-х, в США приобрела популярность ринопластика, помогавшая девушкам из этнических меньшинств делать свой нос более «европейским». В 1962 году появился первый грудной имплантат из силикона, в середине 1970-х американские хирурги придумали революционный метод «подтяжки лица» – она же ритидэктомия, или лифтинг… А дальше, как обычно, моду стали разогревать знаменитости из кино и музыки, и вскоре большинство пластических операций в тех же США стало предприниматься именно с целями улучшения внешности. По данным 2014 года, в стране ежегодно проводилось 16 миллионов косметико-хирургических манипуляций! И за первые места в списке популярности бьются такие процедуры, как увеличение груди и откачка жира.

Количество обращений к хирургам по косметическим нуждам неуклонно растёт: за 15 лет, с 2000 года, их стало больше на 115 %. Данные отражают прирост только по Соединённым Штатам, но другие страны мира не отстают. А Южная Корея так и вовсе превратилась в натуральный заповедник косметической хирургии. По количеству процедур она пока уступает США и Бразилии (страны-рекордсмены), но по соотношению их числа к населению – абсолютный чемпион. Самая популярная операция – блефаропластика, изменение внешнего вида век и разреза глаз. Корейские женщины (да и мужчины) следуют здесь за местными знаменитостями. А они, создавая свои формы у тех же косметических хирургов, чаще всего избавляются от нависающего верхнего века, генетической особенности многих азиатов, чуть опускают верхний угол глаза, чтобы избавиться от «агрессивного» вида, и немного увеличивают разрез, куда же без этого. Блефаропластику принято дарить девочкам-подросткам на выпускной за отличные оценки в школьном аттестате, а к самой процедуре местные жители относятся примерно так же, как мы – к визиту в зубоврачебный кабинет. Прочие виды косметической хирургии имеют не меньший размах – корейцы даже превратили это в свою особенность, привлекательную для туристов. К корейским хирургам, которые разработали особенно щадящие и малоинвазивные методики, едут со всей Азии, американские корейцы предпочитают ложиться под скальпель (или лазер) именно здесь и стаями летят в сеульские клиники. Да что там говорить: даже в России существует и неплохо себя чувствует индустрия «пластических туров» в Южную Корею. Цены у тамошних спецов по сравнению с европейскими и американскими несколько ниже, хотя всё равно очень немаленькие: пластика век обойдётся минимум в 120 тысяч рублей, исправление носа – ближе к 200 тысячам, подтяжка лица – 150 тысяч, липосакция – тоже 150 тысяч, обязательная после неё абдоминопластика – не меньше 700 тысяч, хит продаж, увеличение груди, – от 500 тысяч и выше. Но главное – не расценки, а передовые технологии в кабинетах и уникальные программы реабилитации, которые помогают пациентам качественно восстанавливаться. Надеюсь, никто не забыл, что любая операция, в том числе косметическая, – это огромный стресс для организма? И последствия в виде гематом, повреждения нервных окончаний и непрошеной инфекции после разнообразных «пластик» ожидают решительно всех? Корейские специалисты как раз научились эффективно облегчать своим клиентам мучения этого трудного периода.

Однако никакой врач не застрахован от ошибки. Вспомните примеры отечественных и зарубежных знаменитостей, пострадавших от пластических хирургов. К тому же, хоть косметические операции считаются куда менее опасными, чем, например, нейрохирургические, при определённых условиях и они грозят гибелью. За первое полугодие 2018 года только в московских клиниках при проведении совершенно рядовых манипуляций наподобие липосакции умерло три пациентки! В одном из случаев хирург из экономии средств решил проводить откачку жира без участия анестезиолога и использовал наркоз, на который у клиентки оказалась аллергия – девушка скончалась от анафилактического шока.

За первое полугодие 2018 года только в московских клиниках при проведении совершенно рядовых манипуляций наподобие липосакции умерло три пациентки!

Можно понять, почему пластическими операциями занимаются корейцы. У них – однородное общество, очень сильные коллективистские традиции, помноженные на мощное национальное самосознание. Всё это приводит к неуёмному желанию «быть как все», совпадать с обликом, который в обществе считается идеальным. К тому же это приносит вполне конкретные преимущества: девушка, с помощью хирургов создавшая себе «нужное» лицо, может рассчитывать и на карьерный рост, и на хорошего жениха. Также примерно понятно, откуда в США эпидемия косметических операций: страна живёт по принципу витрины магазина: хочешь преуспеть – соответствуй высоким стандартам внешности, которые помогут тебе «продать» себя подороже. Не собираюсь это осуждать, но хочу лишь заметить: неуверенность в себе вообще-то гораздо надёжнее лечит психотерапевт, следование моде куда проще (и дешевле, и безопаснее) ограничить одеждой и причёской. А с мелкими телесными недостатками прекрасно справляется косметология, о которой и пойдёт речь в следующей главе.