49

Робкий луч солнца еще не добрался по стене дома до окна, когда будильник разразился «Симфонией пробуждения» Барера. Музыка ворвалась в сонный мир небольшой комнаты, заставив одного человека открыть глаза, а другого поглубже зарыться головой в подушку.

– Поднимайся, Харди, эти последние секунды не спасут тебя. Вставать все равно придется, – сказал Леон и легко спрыгнул с кровати. Он был значительно старше Харди, однако сил и бодрости у него хватило бы на пятерых. Прежде его называли инструктор Фабри, но полгода назад в связи с наступлением Империи школа, где он работал, была эвакуирована, а Фабри оставили на Куггеле и приказали жить в городе Виллентауне.

Он не протестовал, поскольку был человеком военным, к тому же служил в Департаменте безопасности.

Фабри получил новое имя, документы и переехал на другое место жительства. Затем нашел и завербовал ученика, которого начал готовить на снайпера.

За полгода пришлось выполнить два не слишком сложных задания, на которых Леон опробовал Харди. Все остальное время они занимались стрелковой подготовкой в горных ущельях.

Подойдя к будильнику, Леон хлопнул по кнопке, и музыка оборвалась. Он распахнул окно и по пояс высунулся на улицу.

Здание, где они жили, находилось в окраинной промышленной зоне, других жилых домов здесь не было, а стало быть, и любопытных глаз тоже. Леону это место очень нравилось.

– Сегодня будет хороший день, Харди, – сказал он.

– Угу, – отозвался тот из-под одеяла.

– Пожалуй, сегодня я снова оболью тебя водой, – как бы между прочим заметил Леон.

– Прекрати, у нас ведь всего одна ванная. Пока ты будешь чистить зубы, я посплю…

Ученик не обманул Леона. Вернувшись после водных процедур, он увидел, что обе кровати заправлены, а Харди делает разминочные упражнения на тренажере.

– Не переусердствуй.

– Кажется, нам почта, – сказал Харди, поднимаясь с тренажера. – Я слышал, как стрекотал приемник.

Пока ученик был в ванной, Леон прочитал пришедшие сообщения. Одно был пустяковым напоминанием о серьезности момента – обычная агитка, которыми пользуются начальники-перестраховщики.

Второе прислали по делу. Леону приказывали обезвредить некоего молодого человека, несколько фотографий которого прилагались. Помимо его изображений были также фотографии двух его спутников, по которым его можно было опознать.

Объект звался Герберт Апач. А его спутники – Эрик Байферс, ночной разведчик, и Мелани Навински, майор медицинской службы. На ее лице Леон задержался дольше. Он давно не видел таких красивых женщин.

В инструкции сообщалось, что в случае необходимости с Байферсом и Навински можно не церемониться.

«Значит, не будем», – подумал Леон.

Формально Виллентаун считался городом, оккупированным имперскими войсками, и это затруднило бы охоту, если бы присутствие оккупантов не ограничивалось лишь комендантом да ротой его личной охраны. Пока что имперцам было не до наведения порядка. На территории Куггеля они чувствовали себя не слишком комфортно, да и с высадкой на ближайшую планету Конфедерации Замбези дела продвигались не слишком успешно.

– Ну что, какие планы, Леон? – спросил вышедший из ванной Харди.

– Работа будет, – коротко сказал инструктор.

– Когда?

– Начиная с сегодняшнего дня. А точнее, с вечера.