Кирилл Сачков. Ветеринарный врач

– Тебя кусали животные?

Естественно. Я их тоже кусал. У меня есть правило: если животное меня кусает, ему надо ответить. Ко всяким злюкам нехорошим даже не подхожу, ну укусил и ладно. Как с человеком на улице каким-то сумасшедшим, если он тебя пнул, если он совсем какой-то странный, ты посмотришь на него, мол, черт с тобой. Если он испугался, и ты понимаешь, парень (или девчонка) неплохой, но вот так решил себя повести. Если это маленький какой-нибудь засранец, его тоже можно за ухо укусить – все, все вопросы закрываются, больше не кусаемся.

– Всех животных любите?

Есть любимые, конечно. Любимые, наверное, те, с кем больше всего работаешь, поэтому кошки, собаки – это те, кого я больше всего понимаю. Хомячков я тоже люблю, но я их не особо понимаю.

– На собаках заживает лучше?

Если доктор хороший и условия, и владельцы придерживаются рекомендаций, то на всех хорошо заживает.

– Почему так дорого?

А что дешево? Качественное всегда так. Я вот позицию «дорого», честно, не понимаю. Есть у каждого специалиста, у каждого человека какая-то сумма, за которую он готов работать. В ветеринарии сложилась такая стоимость.

Здесь очень много всяких составляющих. Почему? Потому что каждая манипуляция у человека, какую бы мы ни взяли, допустим, хирургическую, можно произвести без анестезии, один на один с доктором. Когда же мы говорим про животное, нам необходим ассистент, нам надо обязательно дать анестезию животному. Если мы говорим про чистку зубов, то человек знает, что это такое, вот такой штукой все лицо растянули, здесь жужжит, здесь чуть-чуть неприятно, но он один на один с доктором.

Когда мы говорим про собаку, про кошку, про любое существо, которое не понимает, для чего мы это делаем, у нас просто увеличивается количество людей и затрат, поэтому это чуть-чуть сложнее. А то, что дорого, то это объясняется разным уровнем услуг. Разные клиники, различные потребности. Для кого-то нормально и домой пригласить доктора раз в месяц, а кто-то и своими силами справляется, поэтому для меня, честно, позиции «дешево-дорого» не существует. Для каждого есть определенный уровень и потребности.

– У животных болячки как у людей?

Есть определенные генетически обусловленные патологии, которые характерны для каждых конкретных видов, но, в принципе, у них есть те же самые органы паренхиматозные, скелетные мышцы – все то же самое. У животных попроще, потому что у них нет психоэмоциональных состояний, то есть депрессивных, как у людей, а это часть заболеваний, поэтому у человека их несколько больше, чем у животных. Рак – это просто неправильное деление клеток, это характерно для любых живых существ.

– Зачем собакам обрезают хвост и уши?

Допустим, если это бойцовская собака, уши, хвост – это все то, что ей не очень нужно. Если мы говорим про какую-нибудь таксу или джек-рассела, то им он нужен. Джек-рассел, допустим, залез в нору, его за этот хвост вытащили вместе с лисой, поэтому ему хвост необходим. Ротвейлеру хвост не очень нужен. Алабаю тоже. Это какие-то сложившиеся традиции, связанные с мерой эксплуатации животных, каких-то представлений о красоте. Вы мопсов видели? У них лица нет. Но у них хороший характер, зачем им пол-лица отрубили? Но вот так вот.

– Зачем усыплять животных?

Потому что по законодательству разрешено, людей – нет. Но вопрос очень сложный. Мы не можем юридически, на каком-то законодательном уровне, регулировать. Допустим, человек пришел домой, полицию вызвал, «а он меня сам попросил». Слишком много будет плохих людей, которые будут этим пользоваться, мы не можем это ввести. Хотя в некоторых странах, насколько я знаю, если медицинский консилиум собирается и все выясняется, то разрешено… Животных мы усыпляем, потому что это правильно. Есть состояния, при которых животное не получает удовольствия от жизни, при которых оно страдает. На самом деле это очень тяжело и для владельца. Самое сложное – принять решение. У каждого врача есть свое кладбище, к сожалению. Мне тяжело до сих пор это делать. Но я понимаю, что это тоже мой определенный долг. К сожалению, не все люди понимают, что они ответственны за своих животных. Допустим, кошки еще находятся на том этапе эволюции, когда они хорошо приспособлены к очень жестким условиям. Они могут две-три недели не есть и использовать свою подкожную жировую клетчатку, потом у них расходуется мышечный слой, потом внутренние органы. Болевой порог выше, поэтому они могут как-то существовать. А человек жалеет себя, плачет, но он плачет, потому что не может принять решение. Это всегда тяжело. Он психологически настроен, мол, как я убью животное. В своем представлении я помогаю ему. У нас культура меняется, и все больше людей понимает, что это определенное благо. Опять же, это очень и очень индивидуальный случай.

– Для животных есть больницы?

Конечно, всевозможные. У нас есть государственные программы, СББЖ (Станция по борьбе с болезнями животных). Звучит сурово, но люди там хорошие, преданные своему делу. Это государственные ветеринарные учреждения, где вы можете получить если не бесплатные манипуляции, то, во всяком случае, более дешевые, чем в сетевых клиниках. Есть клиники премиум-класса, есть сегмент эконом-класса, есть частные ветеринарные врачи, работающие на выезд. У них, условно, 100 клиентов, и они ведут только их. Здесь все на вкус и цвет – мальчика, девочку, с кем вам будет удобнее и приятнее работать. На данный момент точную цифру не скажу, но в каждом районе есть точно одна ветеринарная клиника, в некоторых даже две. В Москве настолько много людей проживает, что, мне кажется, в каждой семье ну хоть один раз было какое-то домашнее существо. Сейчас найти ветеринара не проблема. Можно, конечно, найти своего, а это, наверное, как найти механика, повара – очень индивидуально. Сам по себе рынок развит фантастически. Есть выезд на дом, кремация, есть кладбища животных, все то же самое, что и у людей.

– Почему от бешенства человеку нужно ставить 40 уколов?

На самом деле уже все не так, уже немножко другая система. Вообще, зависит от места укуса. Не всегда эти все 40 страшных уколов, которыми всех пугают, вам помогут, к сожалению. Поэтому у нас есть такая сильная система тотальной вакцинации всех домашних животных. В СББЖ это есть, можно по льготе получить. Действует система государственного финансирования, которая обеспечивает всех граждан РФ вакцинацией по бешенству. Эта болезнь, к сожалению, неизлечима, потому что она поражает центральную нервную систему, головной мозг. Болезнь развивается по принципу уплотнений, образуются шарики в головном мозге, тельца Бабеша-Негри. Кстати, птицы не болеют бешенством, потому что данный вирус аккумулируется в слюнных железах, чтобы передаться человеку, птица должна укусить. Только птицы и хладнокровные не болеют бешенством. Ежики, эти милые существа, в какой-то год были рекордсменами по передаваемости. Поэтому всегда надо быть очень осторожным. Хомячки, крысы не могут быть переносчиками, но если кто-то бешенный их укусит, боюсь, они далеко не убегут. Когда инфекция через слюну попадает в глаза, в слизистую – это самое страшное. Это опасная штука. Но сейчас, опять же благодаря тотальной вакцинации и определенным мерам, которые предпринимаются по отношению к бродячим животным, я уже очень давно не встречал данное заболевание, слышал, но не встречал.

– Как вылечить змею?

У нас есть медикаментозное лечение, хирургическое и физиотерапия. Метаболизм зависит от температуры. Чем она выше, тем метаболизм быстрее. У нас все процессы обмена идут быстрее. То есть у хомячка такой метаболизм, он живет, условно, три года, и все. Если мы берем змею, хладнокровное, у нее метаболизм очень медленный. Если ей нужна операция, допустим, мы введем наркоз (если мы найдем вену, сосуд), то, может, через пару дней она заснет. Мы не можем, к сожалению, контролировать уровень входа в наркоз. Анестезиология будет крайне тяжела. Ввиду того, что это хладнокровное существо, у которого метаболизм очень медленный, терапевтический эффект каких-то медикаментозных препаратов даже не поймем. Для них просто создаются максимально благоприятные условия, условно, физиотерапия, в которых животное может максимально благоприятно выздоравливать, как мы. У нас даже есть институты курортологии. Это тоже определенное ответвление. Понятное дело, что если вы зимой хандрите, вам не хватает солнышка, – бутылочка, не знаю, Египет и пару дней… Там прекрасная компания, – все, выздоровели. Вот мы и змейке примерно то же делаем.

Полезный блиц

– Где учиться на ветеринара?

Так как я закончил РУДН, так как я там преподаю, для меня другого университета нет. Какие у вас цели? Если вы живете, например, в Воронеже, в агроцентре, вы хотите приехать в Москву учиться, то это будет, допустим, Скрябинка, потому что там более узкое направление касательно сельскохозяйственных животных, есть и дотации. Если вы хотите заниматься кошечками, собачками, мелкими домашними животными, то это Российский университет дружбы народов, аграрный факультет, ветеринария.

– Сколько может зарабатывать ветеринар?

Когда я работал ассистентом и в моих обязанностях было стоять здесь, не мешаться там и подтереть вот это вот, я учился пять дней в неделю, а два дня ассистентом работал. Ассистент на нашем сленге – это зооничтожество, убираешь испражнения, моешь вольеры.

Ты можешь получать 8 000 как ассистент, а потом все зависит от тебя. Можно быть личным доктором, приезжать на дом, работать в клинике, можно и в нескольких, заниматься дрессировкой, кинологией, можно продавать корма. Наш рынок домашних мелких животных огромен. Все что хочешь, все дороги, мне кажется, открыты.

– Что нравится в профессии?

Мне нравятся животные, мне с ними комфортно работать, может, я их как-то понимаю. Но не могу сказать, что понимаю животных лучше, чем людей. Нет. Но мне с ними комфортно. Я понимаю, что я могу им помочь. Мне приятна, как и любому человеку, наверное, благодарность. Одно дело, вы починили машину кому-то, и вам сказали «ну, Толян, ну ты на все руки мастер, красавчик», или там ты заработал для компании миллион долларов, тебе все скажут «спасибо, ты хороший сотрудник», и все. А другое дело здесь – тебе искренне благодарны, ты чувствуешь какую-то свою цель. Мне кажется, что как-то помогаем друг другу, каждый где-то что-то сделал приятное. Я не могу сказать, что я мать Тереза, но вот какой-то фактор доброты, человечности, помощи для меня, конечно, важен. Ну и, конечно, это суперски. На том этапе, на котором я сейчас нахожусь, могу работать, сколько я хочу. У меня это уже больше хобби. У меня есть возможность работать в инстаграме, возможность работать в клинике, я могу приехать на дом, уровень моих способностей растет, уровень пациентов растет, появляется определенное уважение ко мне. Такая жизнь-хобби.

– Что бесит в профессии?

У каждого человека есть свой уровень каких-то энергетических запасов, психоэмоциональных. Для увеличения известности я даю бесплатные консультации, чтобы большому количеству людей и помочь, и заинтересовать их. Но не все люди понимают, что я тоже человек. Это самое тяжелое, наверное, – нести ответственность за других. В моей голове на данный момент 20 пациентов, которые проходят сейчас то или иное лечение под моим контролем. Это 20 животных, 20 людей, у каждого животного есть мама, ну хозяин, папа, брат. С каждым надо обговорить и донести свою тактику, почему ты это делаешь, почему может быть хуже, почему может быть лучше, почему не может быть никогда лучше. Некоторые люди приходят с претензиями к тебе как к доктору, почему он не является приоритетом. Наверное, это бесит.

– Совет начинающим врачам-ветеринарам.

Стараться больше времени уделять себе, сразу не бежать за возможностью угнаться за всем. Каждой клинике нужен ассистент, и там ты уже можешь себя проявить. Но вот достаточно часто бывает так, что у человека есть институт, работа, это два направления. Одно дело, ты на компьютере работаешь, у тебя что компьютер в классе, что компьютер на твоей работе, ну, там может быть какое-то другое обеспечение, какая-то программа, но ты примерно в одном и том же варишься. Здесь: то, что ты стоишь у доски и отвечаешь, что такое болезнь, тебе эмоционально сложно. А другое дело, когда стоишь в клинике, и это говоришь человеку, и работаешь с животным. И не все идут по пути, что обучение – это приоритет. Да, работа нужна, но все-таки приоритет – это обучение. Все должно быть в правильных пропорциях, потому что очень много людей на 3 курсе, а кто-то пораньше, уходят из университета, идут работать, и уже в 22 года их жизнь – это выносить мочу, то есть они становятся некими жертвами. И потом очень быстро выгорают, устают. Инициатива всегда инициатора находит. Самая хорошая девочка (у нас больше женская профессия), которая за всех переживает, уходит из университета, начинает работать в этой клинике, и потом она становится вот такой вот… Мне кажется, что не всегда должна быть погоня за всем. Отучиться, на конференции походить раза два в недельку – да. Пусть заплатят не 15 000, а 8000, но ты найдешь время для себя. Мне кажется, это основной совет для моих молодых коллег.

– Закончи интервью тремя словами.

Здоровья всем нам.