Глава 10

Роза пекла хлеб, когда я зашла на кухню. Ее темные волосы были стянуты на затылке, на поясе красовался передник, а во взгляде угадывалась усталость. Женщина явно провела бессонную ночь.

– Доброе утро.

– Ох, миледи! Доброе. – Она кивнула, но даже не пыталась скрыть удивление. – Вы что-то хотели?

– Помощь нужна?

Роза скептически оглядела мое клетчатое платье и покачала головой.

– Нет, что вы, сама справлюсь. Да и вряд ли вы поможете…

– Ну почему же, я, например, тоже умею печь хлеб, – я улыбнулась.

– Правда?

– Правда. Моя гувернантка была очень разносторонней женщиной и полагала, что в жизни может пригодиться все что угодно.

– Правда? Вам повезло. – Роза чуть сдвинулась в сторону, освобождая место у запорошенного мукой стола. – Меня учила бабушка. Она была такая строгая, что била по рукам за малейшую ошибку. Зато я рано научилась готовить, шить и разбираться в ароматах… Кстати, как спалось? – внезапно поинтересовалась она.

– Спокойно.

Женщина искоса глянула, но лишь хмыкнула. Я вздохнула. Ее веселье вполне понятно: травы, которыми было украшено наше ложе, предназначены специально для новобрачных. Вот только в браке с сан Венте они не требовались.

– Вы поздно встали, завтрак пропустили, – продолжала Роза. – А Грега вообще не видно.

– Он с самого утра чем-то занят. – Я пожала плечами.

– Зелья с Орестом варят, – со знанием дела кивнула женщина. – А вы, миледи, магии не обучены?

– Увы, никогда не интересовалась.

– Я тоже. Да и муж мой, надо признать, далек от колдовства, не в отца пошел. Зато Малышка уже сейчас умеет пользоваться зельеварским черпаком и прекрасно отличает настойку для сна от противомышиного варева.

Вот за такими мелкими разговорами пролетело время, испекся свежий хлеб, и Роза позвала домочадцев на обед.

Сан Венте присоединился ближе к концу. Он вошел в столовую вслед за Орестом и тут же удостоился всеобщего внимания – на руках графа красовался пушистый рыжий лис.

– Лисичка! – воскликнула Малышка и выскочила из-за стола. – Лисичка, выздоровела?

– Почти, – довольно кивнул сан Венте.

– Какая хорошенькая! И глазки красивые! Ой, а зубы-то… острые, наверное… А ты дашь ей имя?

– Ему, это мальчик. – Мужчина задумался. – Имя, пожалуй, дать можно, но позже, когда вернемся в замок.

– Ты все-таки уезжаешь, – надула губки девочка и, подергав рыжего питомца за хвост, вернулась на место. Уселась на стул, сложила руки на груди и принялась сверлить меня недовольным взглядом исподлобья. Видимо, решила, что я главная причина всех бед.

Глупышка. Знала бы она, как тревожно быть замужем за сан Венте, как опасно носить титул графини, как волнительно ложиться с ним в одну постель. Знала бы, что «дядя Грег» вовсе не так добр и благожелателен, как кажется. В его черных очах явственно чувствовалась тьма.

– А когда ты уезжаешь? – Бровки Малышки сошлись на переносице, и она перевела взгляд на сан Венте. – Когда?

– После обеда.

– Сегодня?! Но это слишком быстро! А как же волшебство? Ты обещал показать волшебство.

– Я тебе вчера показал, – мужчина улыбнулся, – и волшебный огонь, и цветы на снегу, и звезды.

– А я еще хочу!

– Остальное тебе дедушка покажет, – кивнул он на Ореста.

– Не покажет. – Малышка взяла ложку и зачерпнула суп. – Дедушка давно ничего не показывает, только зелья варит.

– Просто дедушка уже немолод, но уверен, если ты хорошенько попросишь, он найдет силы на чудо, – прервала дискуссию старшая Роза. – Давайте спокойно пообедаем. И, Грег, раз вы решили ехать сегодня, то лучше поторопиться, метель начинается, как бы проблем не возникло.

* * *

Проблемы возникли почти сразу.

Во-первых, я решила надеть новое теплое платье в дорогу. Но пока выуживала его с самого дна чемодана, умудрилась помять. Во-вторых, под этим платьем лежала злополучная записка, которую я так и не прочла. В-третьих… А впрочем, лучше по порядку.

– Ты его не любишь, – сказала Малышка, пристально глядя мне прямо в глаза. Она стояла на пороге спальни и возмущенно притоптывала ножкой. – Я точно знаю. Не любишь!

– Ты не можешь этого знать, – усмехнулась я. – Да и к чему разговор? Мы женаты, а ты еще слишком мала, чтобы строить матримониальные планы на милорда.

– Матри… какие?… Эй, я его люблю, а ты нет!

– Приличные девушки не говорят «эй».

– А я не приличная, я маленькая, мне можно. – Она обошла меня стороной и, пройдя вглубь комнаты, нагло уселась на кровать. – А у тебя ребенок будет? Если он вырастет такой же, как дядя Грег, то я согласна на нем жениться.

– Выйти замуж. Девочки выходят замуж, женятся только мальчики. И нет, ребенка у меня не будет.

– Жаль. – Малышка поковыряла пальчиком одеяло. – А ты не такая уж и страшная, – вздохнула она. – Хотя большая. Но дядя Грег тоже большой, вы похожи.

– Гм, спасибо. – Я не знала, как реагировать на сей странный разговор, поэтому просто достала чемодан и принялась перебирать вещи.

Вечер обещал быть холоднее, чем предыдущие, а дорога неблизкая. Да, конечно, сан Венте бережно относился к моему здоровью и всегда активировал согревающие чары, но беспокоить лишний раз его не хотелось.

– А где вы с ним живете? – Девочка с любопытством заглянула в мой чемодан. – А это платье он тебе подарил?

– Нет.

– А это?

– Нет.

– А вон то? А серое? А шляпку? А что он тебе подарил?

– Кольцо.

– О! Красивое. – Малышка благосклонно кивнула и задумчиво добавила: – У его первой жены было другое.

У меня дрогнули руки.

– А ты видела его первую супругу?

– Видела. Он с ней приезжал к дедушке. Она была не такая, как ты, и нос у нее другой, – она дотронулась пальцем до кончика носа и приподняла его вверх, – вот такой.

– А других графинь ты видела?

– Нет, дядя Грег только с одной приезжал. Ну и тебя вот привез…

Я села рядом с девочкой на кровать и протянула свою шляпку.

– Хочешь, дам померить?

– Хочу.

– Но ты за это расскажешь мне про первую супругу сан Венте. Договорились?

– А зачем? – Малышка выхватила шляпку, подбежала к зеркалу и нахлобучила ее себе на голову. – Ревнуешь, что ли?

– Очень. Как ее звали?

– Кассандра. Противное имя, правда?

– Почему противное?

– Он называл ее Касси. – Она завязала бант под подбородком и, повернувшись боком, разглядывала торчащее ухо. – Я потом куклу назвала так же. – Малышка глянула на меня и улыбнулась. – И оторвала ей голову.

– Кому? Кукле?

– Да, а потом подарила Кассандре. – Девочка хихикнула. – Дядя Грег тогда жутко ругался.

– Представляю…

– Он сказал, что нельзя портить вещи, они же не бесплатные. И вообще, эту куклу папа привез из столицы, нельзя было с ней так поступать.

– А насчет того, что ты подарила ее графине, он ничего не сказал?

– А чего говорить? Я же не ей голову оторвала.

– Действительно. А как она выглядела?

– На маму похожа. – Девочка задумалась. – Волосы такие же. А лицо другое.

– Какое?

– Ну… Обычное.

Я мягко улыбнулась. Восьмилетние дети вряд ли могут внятно описать человека.

– А украшения у нее какие-нибудь были? Что-нибудь с солнцем?

– Да! Сережки с маленьким солнышком. У тебя таких нет. – Малышка отложила в сторону шляпку и потянулась за платьем.

Пришлось прикрыть чемодан.

– Нет, золотко, боюсь, оно тебе будет слишком большое.

– Точно? – Она подозрительно сощурилась.

– Точно. Но, если хочешь, могу подарить поясок. У меня их два.

– Хочу!

Я вновь подняла крышку. Нужный пояс лежал почти в самом низу, подле теплого дорожного платья.

– Держи. А это для меня…

– Ой, платье!

– Очень теплое, – сказала я и тут же нахмурилась: подол оказался чудовищно мятым. – И времени привести в порядок не остается. Вот незадача…

– А это что? – Малышка подалась вперед и подхватила белый листочек бумаги, который зацепился за кружевную оторочку наряда и нечаянно вылетел из чемодана. – Записка?

– Записка? – Я ахнула. – Розочка, отдай!

– А что в ней? – Девочка отбежала в сторону и, развернув, принялась хмурить лоб. – Я умею читать, вот увидишь… Сейчас…

– Роза, не смей!

– Я умею. – Она топнула ногой и прижала записку к груди. – Умею!

– Нельзя читать чужие письма! Немедленно верни! – Я схватила ее за руку, но девочка так громко заверещала, что едва не оглушила. – Невыносимо избалованный ребенок!

– Сама такая. – Малышка высунула язык.

И в этот самый момент дверь скрипнула. В спальню вошел сан Венте.

– Почему так громко? – хмуро поинтересовался он. – На весь дом слышно, как орете. Что это у тебя? – Мужчина заметил клочок бумаги, выглядывающий из детского кулачка. – Покажи, будь добра.

Девочка доверчиво шагнула в его сторону. А я побледнела.

Вряд ли сан Венте простит воровство личных бумаг.

* * *

– Что это? – повторил граф, протягивая руку. – Откуда она у тебя, Малышка?

– Это Эрина написала. – Девочка передала записку любимому «дяде Грегу». – Специально для меня!

– Правда? И что? Ты уже прочла?

– Нет еще. Но я умею читать. Умею!

– Верю, – рассмеялся он. – Иди сюда, давай вместе…

Я забыла как дышать. Виски пульсировали от кипящей крови, а сердце срывалось в мелкую дрожь. Словно сквозь пелену я наблюдала, как супруг медленно разворачивал записку. Его губы подрагивали в улыбке, а в черных глазах царила уверенность, что уж в этом-то доме ничего неожиданно произойти не может. Как он ошибался…

– И что Эрина тебе написала? – посмеиваясь, произнес сан Венте, расправляя лист. И тут же нахмурился, заметив собственный почерк. – Но это не… – Его взгляд пробежался по строчкам.

Ни неудачи, ни физические муки не могут породить того ужаса, который вызывают разбитые на мелкие осколки отношения. Те самые отношения, которые постепенно становились все прочнее и увереннее, улучшаясь день за днем, они давали надежду на будущее – пусть не идеальное, но вполне возможное! А сейчас, в образовавшейся тишине, я буквально слышала, как раскалывается хрупкий мост нашего доверия. Как уходят обещания и убеждения, как крошатся надежды, как меркнет свет в темных очах сан Венте.

Истинный апофеоз ужаса – понимать, что лопнуло все, чего удалось добиться за последние дни. Я оказалась ниже, чем была при первой встрече.

– Дядя Грег, дай мне! Дай, я сама прочитаю! Дядя Грег! – Избалованная девчонка прыгала вокруг застывшего как изваяние мужчины и пыталась выхватить записку из побелевших пальцев. – Ну дядя Грег!

А он молчал.

Молчал и сверлил меня невидящим взором.

– Грегорио, – я сделала шаг в сторону. – Я сейчас все объясню…

– Конечно, – кивнул сан Венте и, смяв бумагу, посмотрел на Малышку. – Беги к дедушке, он как раз кормит лисенка, поможешь ему.

– А как же читать? – сморщила носик она.

– Беги, так надо.

Девочка внимательно посмотрела на мужчину, перевела взгляд на меня, хихикнула и выскочила из комнаты.

– А дядя Грег сейчас жену убивать будет! – радостно крикнула она из коридора.

Я нервно сжала зубы.

– Грегорио, послушай…

– Лучше помолчи.

– Грегорио…

– Замолчи, пожалуйста! – Его щека дернулась, как бывало всегда, когда мужчина испытывал эмоциональное напряжение.

Как бы граф сан Венте ни старался выставиться бездушным существом, он все же оставался человеком. Его можно было обмануть, разозлить, унизить. Можно причинить боль, растерзать сердце, вынуть душу. Его можно уничтожить.

– Это ведь моя записка, – сказал он тихим, бездушным голосом. – Я думал, что по ошибке выкинул ее.

– Все получилось нечаянно. – Я хотела объясниться, но мужчина резко поднял руку, призывая к тишине.

– Кто бы мог подумать, – прошептал он. – Нежное, милое создание. Сама чистота и искренность. О боги… Ты ведь почти обманула меня, Эрина. В последние пару дней ты смогла сделать то, чего никому не удавалось много лет. – Он вновь взглянул на записку. – А я почти поверил…

– Я не читала!

– Лжешь. Прочла. – Мужчина раздвинул губы в демонической ухмылке. – Прочла. Да и что тут читать-то? Текст небольшой, всего четыре имени. Три первых принадлежали моим бывшим женам, а четвертое – тебе. Вот совпадение, правда? Решила, что ты последняя, что можно наплевать на уважение, можно ставить свои условия и ждать, что все будут играть по твоим правилам.

– Нет, – я в ужасе покачала головой, – нет, конечно нет.

Сан Венте рывком преодолел метры, разделяющие нас, и поднес записку к моему лицу.

– Но ты не учла одного, дорогая моя Эрина. Ты не учла, что имен должно быть пять. Я просто не успел дописать. – Он схватил меня за шею. – Глупая девочка… Ты ведь не последняя, ты лишь одна из нескольких, – прошептал граф. – Ничем не лучше остальных, готовых ради собственной выгоды на что угодно. Маленькая лживая дрянь.

* * *

Мы вновь тряслись в карете. Но на этот раз согревающих чар не было. Ничего не было, ни мягкой подушечки на сиденье, ни теплого пледа. Даже оконное стекло покрывали мелкие морозные узоры.

Граф сидел рядом, но старался даже кончиком плаща меня не касаться. Он был холоден, мрачен и молчалив.

Я вздохнула. Сама виновата… вроде бы.

Хотя если логически подумать, то обвинять меня в заботе о собственной жизни нельзя. Но у сан Венте, как всегда, другие понятия о справедливости.

Если бы не клятва, которую так неосмотрительно и бездумно дал дядюшка, то ни о какой свадьбе и речи бы не было! Как жаль, что при магическом браке непозволительны разводы. Клятва, которую дают брачующиеся, связывает судьбы навеки.

«Буду нести верность жизнью, душой, телом, магией и честью до тех пор, пока бьется сердце в твоем теле…» Как прекрасны эти слова, как долгожданны для многих людей. Но мне, увы, испытать сего счастья не дано.

Граф сан Венте не любимый супруг, а я не преданная жена. Хотя, видят боги, я делала все возможное, чтобы брак его устраивал!

А теперь это рухнуло в пропасть, разбилось вдребезги, не оставив даже тени доверия.

Я покосилась на мужчину. Сейчас моя жизнь даже в большей опасности, чем была ранее. Нельзя злить дракона, если не хочешь получить струю огненного пламени в лицо.

Чего ожидать? Мести? Нет, бессмысленно. Ужесточения правил? Да, может быть. Что еще? Казни? Не так сразу, ему ведь что-то от меня нужно. Значит, какое-то время в запасе есть. Придется постараться и объяснить супругу, что вовсе не желала его разозлить. Но как объяснить, если он не желает слушать? Ни слова, ни жеста, ни движения. Словно не со мной спал в одной постели, словно не меня целовал в темноте ночи… Я нервно затеребила плащ. Вот оно… Какая мысль… Кажется, это то, что надо. Да, единственное правильное решение. Немного безумное, но другого пути все равно не предвидится.

В любом случае, падать ниже некуда, под ногами только пропасть. Остается один путь – наверх, к солнцу.

Внезапно карета наехала на кочку. Ругнулся кучер, заржали лошади, шумно выдохнул граф. Эти звуки вернули меня в реальный мир.

– Тут холодно, – только сейчас я почувствовала, что дрожу, – не мог бы ты зачаровать сиденье, пожалуйста?

Сан Венте сделал вид, что не услышал.

Ну что ж, я девушка не гордая, могу справиться самостоятельно почти с любой ситуацией. Покосившись на супруга и убедившись, что он по-прежнему не обращает на меня внимания, скинула сапожки и, забравшись на сиденье с ногами, укрыла стопы ворохом нижних юбок. Так намного теплее, да и вообще, свернувшись в комочек, можно уютно устроиться в уголочке и немного подремать. До Гуллонского леса оставалось ехать не больше часа.

* * *

Я открыла глаза только в тот момент, когда карета остановилась, и не сразу поняла, где мы. Но уже через мгновенье различила резкие очертания замка.

– Быстро…

Спустив ноги, с трудом нашла обувь. Рядом чем-то шуршал сан Венте и потявкивал лис.

В карете было темно, впрочем, так же как и везде. Видимо, в отсутствие хозяина свет не зажигали, экономя баснословно дорогие магические кристаллы. Блага цивилизации только для господ!

Граф что-то пробурчал и щелкнул пальцами. Под потолком появились искрящиеся звезды. Я покосилась на супруга.

Мужчина тер руками лицо и, казалось, начисто забыл, где находится. Все его движения были расслабленными и спокойными. Неужели тоже уснул? Но стоило ему повернуть голову и наткнуться на мой взгляд, как тут же посуровел.

– Приехали, – отрывисто бросил он и распахнул дверцу, подхватывая на руки рыжего питомца. – Иди в комнату немедленно.

– Это приказ? – Я постаралась придать голосу безразличие.

– Да. – Сан Венте усмехнулся.

О боги, эта усмешка была мне хорошо знакома. Именно так он ухмылялся в первые дни знакомства, именно так умел вызывать трепет и умножать страх.

– Как угодно, – шепнула я и, поплотнее запахнув накидку, поспешила к жаркому камину.

Как же тяжело возвращаться в темницу. А моя комната была именно такой – свидетельницей бессонных ночей. Что будет на этот раз? Как он себя поведет? Придет ли ночью за супружеским долгом или вновь оставит в одиночестве?

Было безумно жаль тех крох доверия, что возникли в последние дни. Хотелось вновь вернуть тихие разговоры и непринужденную заботу. «Тебе холодно? Только скажи, согрею».

Я вбежала в спальню и с силой захлопнула дверь. На часах было около десяти вечера. Если граф все же решит отомстить и потребовать ласки, то стоило лечь пораньше.

Но он так и не пришел. Проворочавшись всю в ночь в ожидании мужа, встала на рассвете, решив, что раз сна все равно нет, то не стоит бессмысленно тратить время и нервы.

Приведя себя в порядок, я тихонько вышла из спальни и направилась в библиотеку. Ближайшие часы провела за книгами и отвлеклась, только когда пришла Ирис.

– Пора завтракать, миледи, – сказала она. – Милорд давно вас ждет.

– Иду.

Заскочив по пути в комнату, чтобы лишний раз поправить прическу, я спустилась в столовую. За столом восседали сан Венте и княгиня.

– О, дорогая, – радостно воскликнула она. – Так и знала, что мне стоит дождаться и никуда не уезжать. Какая прелесть! Рада, что вы с Грегом совершили обряд. Мы теперь стали настоящей семьей. – Виталлески всплеснула руками. – Жаль, не довелось поприсутствовать, уверена, это было волшебно. Расскажи же, король лично принимал клятвы?

– Нет, – я села рядом, – но его величество простоял с нами всю церемонию и первый принес поздравления.

– Изумительно. Ты просто обязана поведать подробности. – Она обернулась к брату. – Грег, ты же позволишь нам посекретничать после завтрака?

Я тоже посмотрела на сан Венте. Ему явно не по душе подобные женские разговоры, но отказать старшей сестре не мог.

– Конечно, – сквозь зубы выдавил он и, даже не посмотрев в мою сторону, принялся за еду.

Оставшееся время мы провели в молчании, лишь княгиня иногда чему-то усмехалась, с интересом поглядывая на нас, но я, увы, не понимала ее веселья.

После завтрака Виталлески поманила меня в одну из комнат отдыха, расположенных на первом этаже. В достаточном отдалении от каминного зала и личного кабинета сан Венте, это помещение представляло собой небольшую полукруглую гостиную с одним-единственным окном, из которого очень хорошо просматривалась дорога в лес. Я тоскливо глянула на покрытые снегом деревья. Думаю, драгоценный супруг будет против прогулки.

– Эрина? – Голос княгини звучал дружелюбно. – Ты чем-то озабочена?

– Немного. – Я села в кресло, покрытое пледом отвратительно алой расцветки.

– Чем же?

– Семейной жизнью.

– О… – Виталлески нахмурилась. – Неужели Грег сделал что-то ужасное?

Я удивленно взглянула на нее. Княгиня и правда не понимает, что почти все действия ее брата можно считать «ужасными»?

– Мы немного не поняли друг друга, – обтекаемо ответила я.

– Жаль, но это не страшно. Все молодожены время от времени ссорятся, уверена, скоро все придет в норму. Поверь, я прекрасно знаю характер Грегорио, он умеет быть вспыльчивым и нетерпимым, но это напускное.

– Я бы так не сказала.

Княгиня рассмеялась.

– Могу поспорить, ваша ссора сама собой прекратится уже сегодня к вечеру.

– Вряд ли, – я покачала головой, – ваш брат считает, что я его обманула.

– А это действительно так?

– Нет. Хотя с его стороны кажется, что да… У нас слишком разные взгляды на ситуацию, чтобы судить правдиво.

– Тогда, быть может, стоит просто извиниться?

– Он не хочет меня слушать, – ответила я и отвернулась к окну. Деревья все так же качали заснеженными ветвями, будто танцевали какой-то странный танец. Медленно и величаво.

Виталлески молчала. Я чувствовала на себе ее взгляд и понимала, что в лице княгини могла бы обрести верного союзника. Нет, не того, кто спасет от неминуемой расплаты, не того, кто обеспечит благонадежное будущее, это слишком неправдоподобно. Но на ее помощь в примирении с сан Венте можно рассчитывать смело.

– Грегорио отходчив, – наконец произнесла она.

– Неужели? Никогда бы не подумала.

– Просто поверь.

Голос княгини вновь звучал живо и весело. Она рассказывала о чем-то несущественном: вспоминала ветер, который пронесся над Гуллонским лесом позавчера, смеялась над новой прислугой, описывала очередной кулинарный шедевр местного повара, делилась мнением насчет предстоящих праздников…

– Каких праздников? – переспросила я, замечая, что потеряла нить разговора.

– Ну как же, грядут самые длинные ночи в году.

– Разве их еще празднуют?

– В Гуллонском лесу и прилегающих деревнях – обязательно. Надо задобрить богов, иначе весна не придет.

– Какая глупость…

– О, только не говори это местным! – улыбнулась она.

Неделя длинных ночей наступала в середине зимы, но уже давным-давно никак не отмечалась городскими жителями, хотя здешние обитатели не желали отказываться от яркого и шумного праздника. Наверное, я могла их понять: кому не хочется целую неделю отдохнуть?

– До празднеств пять дней. – Виталлески подошла к окну и поправила штору. – Успеем подготовить небольшой бал, только для самых близких.

– Но граф не любит балы.

– Тут ему придется смириться. – Она пожала одним плечом, отчего рукав натянулся, очерчивая тонкую изящную руку. – Да и для нас с тобой это прекрасный повод развлечься.

Я, конечно, могла бы возразить, что развлечений в последнее время у меня даже больше, чем хотелось, но промолчала. Да и зачем что-то говорить? Раз уж княгиня не спешит возвращаться домой, предпочитая праздник собственному супругу, то мне и подавно жаловаться бессмысленно.

– Странно, разве Грегорио ждет гостей? – внезапно спросила она.

– Вроде бы нет, а что? – Я тоже подошла к окну и посмотрела на дорогу.

Среди белого рыхлого снега отчетливо выделялся силуэт всадника.

– Интересно, кого к нам… – Виталлески оборвалась на полуслове и нахмурилась. – Не может быть… О боги, только его тут не хватало!

Всадником оказался небезызвестный мне Алесандро Деграй.