Глава 12

А через полчаса в дверь моей комнаты постучалась Ирис.

– Что случилось? – Я распахнула створки, с недоумением глядя на горничную. – Я тебя не вызывала.

– Ничего срочного, просто милорд просил вам передать, – она протянула большую корзину, накрытую тонким покрывалом. – А еще я хотела добавить: мы все очень рады видеть вас хозяйкой, миледи. – Ирис поклонилась и, бросив любопытный взгляд на корзину, убежала.

– Я тоже рада быть вашей хозяйкой, – пробормотала я, занося в комнату подарок.

Приподняла ткань и облегченно улыбнулась – на голубой подушечке сладко посапывал рыжий лисенок.

Последние события не оставляли сомнений, сан Венте вовсе не так ужасен, как кажется с первого взгляда. Совершенно непонятно, почему он создал себе образ злостного затворника? Конечно, я не рассчитывала на сильное преображение, но надежда на то, что в моей жизни все сложится хорошо, расцвела в душе ярким пламенем.

– Малыш, – прошептала я, поглаживая рыжую спинку. – Маленький, невинный малыш. Как же мы с тобой похожи и в то же время как различны… А кто нас сделал такими? Правильно, великий Грегорио сан Венте.

Я поставила корзину рядом с кроватью и, мельком взглянув на себя в зеркало, отправилась искать супруга. Ему стоило сказать спасибо.

* * *

Знаете, чем опасна судьба? Тем, что она дает сладкий пряник тогда, когда его совсем не ждешь. Она расслабляет. Позволяет верить в лучшее. Рассчитывать на чудо. В какой-то момент я тоже пала жертвой этой волшебной беспечности.

Сан Венте не было в кабинете и в каминном зале. Поймав в коридоре мальчишку Тома, я узнала, что милорд и княгиня сейчас пьют чай в зимнем саду. Решив, что благодарность надо высказать не только мужу, но и его сестрице, направилась к ним.

Зимний сад в моем родовом замке был совершенно обыкновенным: цветы в кадках да пара кустарников. Но тут всем заведовал сан Венте, а он не экономил на магии для собственного дома. Сад утопал в зелени. В воздухе витал запах ароматных цветов и трав, под ногами стелился мягкий бархат земли, а под высокими деревьями притаились две узкие скамейки с увитыми диким плющом спинками. На одной из них, спиной ко мне, восседала красавица Виталлески.

– Ты не прав, Грег! – продолжала она давно начатый разговор.

Я поискала взглядом супруга и с удивлением нашла его в самом дальнем углу. Он задумчиво обламывал листья у какого-то растения и тут же одним движением руки приживлял их вновь.

– Совершенно не прав, девчонка принадлежит тебе, не стоит возиться с мелочами. Просто попроси, и она сделает все что угодно. – Княгиня экспрессивно взмахнула рукой, призывая брата прислушаться к словам. – Не мне тебя учить, как сладить с собственной женой.

Я нахмурилась. Разговор явно шел обо мне.

Неужели это тот самый, третий раз? Третий раз, когда боги позволяют узнать что-то, что должно быть скрыто от чужих ушей? Какое искушение! Отказаться и уйти? Можно упустить шанс. Остаться? Третий раз самый опасный… Никогда не знаешь, чем он может кончиться.

Сан Венте отломил еще один листок и начал оборачиваться. Все еще не решив, как поступить с представившейся возможностью, я нырнула за ближайший кустарник и затаилась среди густых широколистных веток.

– Она поверила, – сказал граф, глядя на Виталлески пустым взором.

– Конечно поверила, – красавица усмехнулась. – Но согласись: я была хороша?

– Приемлема, – он опять отвернулся, – хотя можно было бы обойтись без этого.

– Ох, Грег, ты слишком непоследователен. Не ты ли говорил, что эта девочка – последняя надежда? Я лишь подыграла.

– Из тебя вышла изумительная актриса. Когда сказала, что Эрине следует показать башню, я подумал, что ты сошла с ума.

– А как тебе показалась Далила? Правдоподобная, верно?

– Странно видеть живой того, кто уже несколько лет покоится в земле.

Виталлески рассмеялась:

– Ну, вид у тебя и правда был озадаченный. – Она скинула туфли, оголяя худощавые ноги в тонких колготках. – Зато теперь у твоей бесценной солнечной девочки больше нет вопросов. Кстати, я обещала Филину небольшую премию за помощь.

– Напрасно. Он переиграл, – сан Венте поморщился, – Далила была не столь придурковата.

– Эрина все равно ее не знала.

Княгиня поправила юбку и продолжила наблюдать за братом, который в очередной раз приживил листочек и, вздохнув, направился к окну. Почему-то ему всегда нравилось наблюдать за мирно падающим снегом, будто природная монотонность дарила то спокойствие, которого была лишена его душа.

– Ты не выглядишь довольным, – Виталлески пошевелила большими пальцами, – неужели привязался к девочке?

– Нет, просто…

– Просто?

– Как-то это все неправильно. Глупо было называть Далилу убийцей, ведь по сути она жертва. Когда я женился в третий раз, она уже была мертва.

– Согласна, тут я немного переусердствовала.

– Да и Эрину можно было не обманывать. Из нее вышла неплохая жена.

На какое-то мгновенье женщина застыла, а потом расхохоталась.

– Брось, Грег! Ты шутишь? Неужели твое каменное сердце завоевала скромная малышка с черным солнцем за пазухой? – Она спустила ноги на землю и уставилась на его напряженную спину. – Грег, ты ведь не серьезно? Или… О боги, ты знаешь, я буду только рада твоему счастью, но… ты уверен?

Сан Венте прижался лбом к холодному стеклу.

– Нет, не уверен. Она сбежит сразу же, как узнает правду.

– Но до сих пор ведь не сбежала.

– Она ненавидит ложь.

– А ты разве лжешь? – Виталлески поднялась и подошла к брату. – Просто умалчиваешь некоторые вещи.

– Неужели? – Мужчина посмотрел на нее. – Эрина теперь уверена, что я невинно оболганная жертва, которую злые люди осудили за то, чего не было. Но мы-то с тобой знаем, что и Кассандра, и Далила, и Алисия лежат в земле по моей вине.

– Глупости!

– Разве?

Виталлески сдвинула брови.

– Хочешь сказать, я зря спаивала Филину вонючее зелье для облика Далилы?

– Хочу сказать, что иногда, даже любя, мы делаем ошибки. – Он дотронулся губами до лба сестры и вновь повернулся к окну. – Эрина не сможет долго прожить в неизвестности, пора заканчивать эту историю.

Я прикрыла глаза и только сейчас поняла, что забыла дышать. Легкие болели от недостатка воздуха, но расправить грудь никак не получалось. О боги, опять попала в ловушку… Сколько раз я зарекалась верить в хорошее! Но нет, сердце время от времени требовало счастья и понимания, тянулось к чистому, светлому… а потом падало в грязь, разбиваясь на тысячи осколков!

– Пожалуйста, позови Филина, надо подготовить ритуал, – раздался вдалеке голос сан Венте.

Я зажмурилась сильнее и внезапно почувствовала тяжелую мужскую ладонь на плече.

– А я давно тут, милорд, – прозвучал над ухом голос беловолосого чародея. – И не один. Вставайте, миледи, думаю, вы достаточно услышали.

Боги трижды давали шанс узнать то, что было скрыто, но на этот раз отвернулись, не желая больше выпутывать из передряг. Пришлось выйти из укрытия и взглянуть в удивленное лицо собственного супруга.

– Хотела сказать спасибо за лисенка, – холодно произнесла я. – И за то, что на мгновенье позволил почувствовать себя в сказке. Жаль, что, как и любая история, она быстро закончилась.

Сан Венте побелел. Он явно понимал все, что я хотела выразить этими несколькими словами.

– Все не так просто…

– Эрина, дорогая! – Виталлески перебила брата и быстрым шагом направилась ко мне. Ее босые ступни оставляли на земле четкие следы, будто увековечивая разговор. – Ты все неверно поняла.

– Конечно. Конечно неверно. – Мой взгляд пробежался по княгине и вернулся к супругу. И если Виталлески пыталась хоть как-то перевести услышанное в шутку, то сан Венте лишь приподнял бровь, придавая лицу бесстрастное выражение.

– К чему оправдания, – он посмотрел прямо в глаза, – ты всегда знала, что к чудовищу не стоит относиться по-человечески.

– Грег! – Княгиня заломила руки.

– Все правильно, Милада, все так, как должно быть. Фил, будь добр, открой ритуальный зал.

Я смотрела на суровое графское лицо и старалась остаться равнодушной, хотя, видят боги, как тяжело это давалось! Сан Венте в очередной раз ткнул меня носом в ошибки, как глупого котенка. Словно напоминал: не верь, Эрина, не ведись на добрые слова, будь всегда готова к худшему.

Но он не знал, как это утомительно. Как отвратительно ждать беды из каждого темного угла, как бессмысленно бояться собственной тени.

– Занятный у вас был разговор. – Я посмотрела на супруга и улыбнулась.

Конечно, он ничего не понял, но для меня это казалось достижением.

– Ты не должна была здесь находиться.

– Почему? Наоборот, если разговор касается меня, то лучше слышать, чем оставаться в неведении, – улыбнулась я еще шире. – Значит, в башне нет никакой Кассандры? Чудно! А ведь так все натурально выглядело… И благодарить за это представление надо госпожу Виталлески? – Я повернулась к княгине. – Давно не была в театре. Так мило, что вы решили скрасить мой досуг спектаклем. А какие актеры великолепные! Филин настоящий талант, – кивнула в сторону чародея. – Да и мой горячо нелюбимый супруг тоже удивил. Хотя чему тут удивляться? Подложные чувства и эмоции давно стали его образом жизни.

– Что ты несешь? – Виталлески нахмурилась. – Грег пытался обезопасить тебя!

– Правда? Неужели от себя самого?

– Ты не знаешь и крохи того, что…

– Милада, хватит! – Сан Венте подошел к сестре и что-то шепнул ей на ухо, мигом успокоив, а потом направился ко мне. – Ты хотела знать, для чего мне столь необходима супруга? Изволь.

– Опять солжешь?

– Нет, на этот раз ты увидишь все собственными глазами.

– Ох, уволь! Кассандру Кляйн я тоже видела собственными глазами, а потом услышала (собственными ушами, позволь заметить), что она давным-давно мертва!

– На этот раз тебе придется поверить. – Он схватил меня за руку.

Я тут же дернулась назад:

– Не смей прикасаться! – прошипела змеей, прекрасно понимая, что толку от этого немного.

Сан Венте сложил руки на груди.

– И не позволишь объяснить?

– Надоело искать оправдания.

В его черных глазах мелькнуло сочувствие.

– Ты говорила, что супруги должны доверять друг другу.

– Я и сейчас так думаю. Другое дело, что у меня к тебе доверия совсем не осталось.

– Как будто раньше было.

– Было, – я вскинула голову, – было! Пусть немного, но я старалась разглядеть в тебе человека, понять твои мотивы, суметь ужиться.

– Ты просто боялась за свою жизнь!

– А разве это плохо?! Любой здравомыслящий человек будет опасаться за свое благополучие!

– Я никогда не желал тебе зла! – Сан Венте схватил меня чуть выше локтя, не позволяя вырваться. – Тебе ничего не угрожало!

– И почему я в это не верю? – горько покачала головой я.

* * *

Мы шли в подвал. Именно там, по словам сан Венте, располагался ритуальный зал. Я спиной ощущала тяжелый мужской взгляд, но заставляла себя идти спокойно, распрямив плечи и не задумываясь о том, что может сейчас произойти. Виталлески шла рядом, изредка косясь в мою сторону, но разговаривать не торопилась.

Филин приоткрыл одну из дверей, являя длинный, мрачный коридор.

С каменной кладкой, кое-где заросшей мхом и тусклыми факелами, он выглядел устрашающе. Вообще, коридоры подобной конструкции редко встречались в замках, чаще всего их строили как короткий путь к семейным склепам.

Я нервно передернула плечами от этой мысли и тут же почувствовала мужскую руку между лопаток.

– Его строил еще мой прадед, – прозвучал глухой голос сан Венте. – Обычный коридор, просто немного древний.

Надо же… он старался меня успокоить. Я ускорила шаг, чтобы прервать прикосновение, но ладонь супруга так настойчиво прилипла к позвоночнику, что сколько бы ни пыталась оторваться, так и не получилось.

Рядом тихонько хмыкнула Виталлески, но, встретившись со мной взглядом, тут же отвернулась.

Сам ритуальный зал представлял собой довольно мрачное помещение. Темные стены, серый каменный пол и узкое горизонтальное оконце под самым потолком, в это время года запорошенное снегом. Я мимоходом отметила четыре кресла с высокой спинкой по углам и огромный плоский камень посередине. На таких приносят жертву во славу рода.

– Ни один сан Венте не приносил кровавых жертв, тебе нечего опасаться, – шепнул супруг и указал на одно из кресел. – Садись.

Я села.

Граф смотрел пристально, в его темных очах отражался огонь факелов, что придавало облику зловещее умиротворение, но я так устала бояться, что совершенно не прореагировала.

– И что теперь? – Голос звучал бесчувственно и холодно.

– Надо подготовиться. – Сан Венте что-то поискал в моем лице, но так и не найдя, кивнул: – Спасибо за покорность. – И вышел из зала, лишь напоследок приказав: – Фил, быстро за мной!

Я осталась сидеть в кресле. Гордо и спокойно, как и подобает истинной Шейо.

Виталлески осталась стоять рядом, и с каждой минутой наше молчание становилось все более гнетущим. В какой-то момент мне показалось, что не выдержу и первой подам голос, но разум взял верх, вынуждая стиснуть зубы и сверлить княгиню мрачным взглядом. Это ей должно быть неуютно, а не мне. Должна же быть у нее совесть?!

– Странное дело, – наконец сказала женщина.

А я настолько сосредоточилась на собственных мыслях, что не сразу поняла, откуда идет звук, и только проморгавшись, обнаружила шевелящиеся губы у Виталлески.

– Ты даже ничего не спросишь? – поинтересовалась она, смотря с каким-то странным интересом. – Совсем ничего?

– А стоит?

– Все зависит от того, что тебя интересует. – Виталлески прошлась по залу от одного угла к другому, давая время на размышления.

Но задавать вопросы не хотелось. К чему? Плавая между ложью и правдой, тяжело адекватно воспринимать информацию.

– Молчишь…

– Молчу. – Я опять вздернула подбородок и откинулась на спинку стула. – Молчание иногда ценнее всяких слов.

– Не доверяешь. Значит, не глупа. – Она дошла до камня и села на самый его кончик. – Грег сожалеет о том, что вновь попрал твое доверие.

– Он сам так сказал?

– Это понятно без всяких слов. Ты почему-то важна ему.

– Еще бы, – усмехнулась я. – Ведь именно поэтому он женился. Мы все важны ему! Шейо, Кляйн, Вайнон, Деграй… Не знаю, правда, почему, но очень важны. Он так настойчиво заманивал нас в свои сети, что сомнений в ценности не оставляет.

– Ты забыла еще малышку Мирию Уилли.

– Ей всего шесть лет.

– Почти семь. Через неделю исполнится семь, – мягко улыбнулась Виталлески. – Но она так же входит в ваш солнечный квинтет.

– Ах да, проклятое солнце… Неужели в ваших душах столько мрака, что кровь солнечной девочки на вес золота? – Я сказала наугад и совершенно не ожидала, что княгиня вздрогнет.

– Если бы все решалось золотом, – прошептала она. – Думаешь, не пытались? Но нет… Деньгами тут не помочь.

– Только душами? А совесть после этого не гложет?

– Что бы ты понимала, – горько хмыкнула Виталлески и на мгновенье потеряла все свое очарование. Ее лицо исказилось, будто от боли, голова затряслась, а из глаз пропало какое-либо осмысленное выражение. – Смотри, глупая девочка, смотри и радуйся, что тебя такое никогда не постигнет.

Она прикрыла лицо руками и с силой потерла щеки и лоб. И тут же на моих глазах от ее нижней губы до виска простерлись два отвратительных шрама, враз перечеркивающие всю красоту.

– Видишь? Ты видишь?! По одному за каждые два года. – Виталлески скривилась, совсем как сан Венте, и покачала головой. – Плата за сестринскую любовь.

– О боги… – Я с ужасом смотрела на прекрасную женщину, которая сейчас выглядела далеко не так величаво, и не могла поверить собственным глазам. – Что это?

– То, что не снимается деньгами.

– Проклятье?

– Оно самое. – Княгиня провела пальцем по одному из шрамов, совсем как это делал ее брат. – Чарующее зрелище, правда? Грег перепробовал множество способов, но ничего не помогало, и тогда он обратился к матери-магии… «Лишь когда солнце захочет стать тьмой, все завершится само собой», – словно вспоминая чьи-то слова, процитировала Виталлески. – Ты носительница солнечной крови, девочка, моя последняя надежда.

Я покачала головой.

– Это немыслимо… Вы уверены? Совершенно непонятно, что значит «захочет стать тьмой», но в любом случае можно было просто попросить, я бы… я бы и так…

– Согласилась?

– Возможно.

Княгиня прикрыла глаза.

– Грег посчитал, что так будет правильнее.

– Но почему?!

– Сама догадаешься.

Виталлески замолчала, и в то же мгновенье в зал вошли сан Венте с Филином. Одетые в ритуальные плащи, они выглядели грозно и внушительно.

– Эрина, подойди, – велел сан Венте и тут же добавил: – Пожалуйста. У нас мало времени.

– А если откажусь? – сощурилась я, прекрасно понимая, что сделаю все, что он велит.

– Брачные клятвы не допускают отказа, – подтвердил мои мысли мужчина.

Я встала. Филин указал на требуемое ритуалом место и протянул серебряный браслет со знаком Шейо.

– Пожалуйста, наденьте, миледи.

– Я же его потеряла…

– А я нашел. – Сан Венте подождал, пока полоска с черным солнцем закрепилась на запястье, и кивнул чародею: – Все, начинаем. Милада, приготовься.

Виталлески легла на камень и закрыла глаза.

Как только зазвучали первые слова, я сразу поняла, почему до свадьбы никто не говорил о проклятье – ритуал оказался по-настоящему зловещим. Темные обряды в нашем королевстве запрещены под страхом смертной казни, и сан Венте сейчас подводил меня под виселицу. Впрочем, и себя тоже.

Я слишком далека от магии, чтобы понять, что именно происходило, лишь в какой-то момент княгиня закричала, а из шрамов на ее лице потекла кровь. И вдруг все звуки смолкли. Резко, неожиданно, словно кто-то надел меховую шапку и натянул по самые уши. Виталлески открывала рот и царапала лицо, но я ничего не слышала. Огонь от факелов разгорался все ярче, вынуждая зажмуриться. А когда глаза вновь открыла, обнаружила вокруг сплошную темноту.

– Что случилось?! – нервно спросила я, силясь разглядеть хоть что-то, но, увы, не видела даже собственных ног.

– Все в порядке, так и должно быть.

Из темноты появился сан Венте. Он смотрел устало и спокойно и чего-то ждал…

А потом вдруг прислушался и кивнул.

– Что? Что ты слышал? – Я нахмурилась. – Почему я ничего не слышу?!

– Ты не маг, – он улыбнулся, но тут же вернул серьезное выражение лица, словно понимая, как неуместна сейчас любая улыбка. – Я должен извиниться.

– Да уж, не мешало бы.

– Мой характер оставляет желать лучшего, но я вовсе не хотел тебя так сильно запугивать.

– Не надо было вообще это делать.

– Надо. Твое согласие на ритуал должно было стать добровольным.

Я презрительно скривила губы.

– Брачная клятва не оставляла выбора.

– Брачная клятва не имела силы, ритуал для Милады, а не для меня. – Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Я опять тебя обманул, но это в последний раз.

– Ты… ты…

– Солнечная дева должна была добровольно ступить в ритуальный круг, даже не помышляя о том, что может этого не сделать.

Я распахнула глаза.

– И тебе не пришло в голову, что можно обойтись без угроз?!

– Только два чувства заставляют идти человека против своих принципов: страх и любовь.

– Что же ты не воспользовался вторым чувством? – спросила я и по тому, как дернулась его щека, заранее поняла ответ.

– Меня сложно полюбить, – он растянул губы в бездушной улыбке, – зато легко бояться и ненавидеть.

Мгла вокруг начинала постепенно редеть, кое-где проявляя очертания стен, но ни княгини, ни Филина все еще видно не было.

– Они тоже нас не видят и не слышат. Мы для них в ином мире. – Сан Венте склонил голову набок. – Если ритуал поможет, я дам тебе все, что душа пожелает. Выполню любое желание, клянусь.

– Разбрасываешься клятвами, – пробурчала я, надеясь, что все действительно пройдет хорошо. Развод неосуществим, но если супруг выполнит любое условие, то потребую жить порознь и не вспоминать друг о друге до конца жизни! – Ты очень любишь сестру, раз решился на темную магию.

– Ее шрамы по моей вине.

– О, чем же она тебе так насолила?

– По моей вине, но не моими руками. Просто один человек решил, что проклинать меня уже неинтересно, и выместил злобу на Миладе.

– Жестоко. – Я взглянула вниз и с радостью увидела подол своего платья. Тьмы становилось все меньше.

– Эрина, – голос сан Венте звучал глухо. – Шрамы доставляют огромную боль, каждую ночь они сводят ее с ума.

– О…

– У меня нет никого кроме сестры, Милада единственная, кто любит меня, невзирая ни на что. Ей плевать на внешность, плевать на слухи, она всегда рядом, в какой бы бездне я ни оказался. Ради нее я пойду на что угодно, даже на нарушение запретов короля.

– Понимаю.

Я правда понимала. Сан Венте не такой человек, чтобы разбрасываться своим. А Милада Виталлески была именно «своей». Она принадлежала его роду по крови и по разуму, заменяла ему мать и верного друга. Она была той, кто утирал горькие мальчишеские слезы в далеком детстве, успокаивал после первой любви, внушал желание жить дальше после отвратительных шрамов. Сестра была его семьей. А я… Я была никем. Девчонкой, лишь случайно подходившей под ритуал. О моей жизни он предпочитал не думать.

– А если бы ради княгини надо было кого-то убить, ты бы убил? – Я посмотрела ему прямо в глаза.

– Это все, что тебя интересует?

– По-моему, вполне уместный вопрос. Вот, например, твои жены… они мертвы?

– Да. – Сан Венте не отводил взгляда, но я заметила, как напряглись его скулы.

– Все три?

– Да.

– Звучит вдохновляюще… Но самое страшное – уверена, ты сейчас не лжешь.

Не знаю, на что я надеялась, что хотела услышать? Почему-то казалось, что именно сейчас, пока мы находимся на изнанке мира, пока наша жизнь в руках друг друга, все будет по-другому.

– Их смерть на моей совести, – сказал сан Венте, не давая возможности как-то по-иному осмыслить его слова. – Я отправил их к праотцам.

* * *

Тьма ушла так же неожиданно, как и появилась. Филин вздернул руки вверх и продолжил речитатив, но теперь я его видела и слышала.

Виталлески по-прежнему лежала на камне, но ее лицо прикрывали разметавшиеся пряди волос, и понять, подействовал ли ритуал, не представлялось возможным.

Сан Венте сверлил меня непонятным взглядом и, не будь тут чародея с княгиней, продолжил бы разговор. А я настойчиво отводила глаза. Как общаться с тем, кто признался в причастности к смерти троих людей? Если раньше это было лишь подозрением, то теперь…

– …и солнце вошло во тьму! – неожиданно громко сказал Филин.

Звуки опять пропали, но тут же возобновились стоном Виталлески.

– Милада! – Сан Венте бросился к сестре и осторожно убрал волосы с ее лица. Шрамов не было.

– Получилось? – шепнула она.

– Получилось? – повторила я. – Вы ведь как-то скрывали шрамы раньше, может, и сейчас…

– Мы делали малый ритуал раз в год. – Сан Венте внимательно разглядывал ее щеку. – Наводили косметические чары, шрамы не исчезали, их просто было не видно. Хотя в последний раз хватило всего на шесть месяцев.

– А сейчас? – Я тоже наклонилась.

– Все чисто… О боги… Все чисто! Милада!

По щекам княгини скатились слезы.

– Правда? Их больше нет?

– Нет. Нет, моя хорошая, больше ничего нет. – Мужчина уткнулся лбом в ее висок и замер. А потом резко отпрянул и, взглянув на меня, прошептал: – Вряд ли я когда-либо смогу выразить тебе свою благодарность в полной мере.

– Собственно, я ничего не сделала, – сказала я, отходя от камня.

– Ты осветила тьму подобно солнцу. – Супруг подошел ко мне. – Магия – довольно странная субстанция, и требуется время, чтобы понять ее. Я не единожды проводил ритуал, но лишь только ты была со мной во тьме. Остальные не смогли переступить ее порог.

Я хотела спросить, что это значит. Но тут дверь в зал отворилась и на пороге возник раскрасневшийся Том.

– Король! – взволнованно воскликнул он. – К замку подъезжает король!

– Его величество в Гуллонском лесу? – нахмурился сан Венте. – Но он никогда не приезжает сюда лично, неужели что-то случилось?

Граф переглянулся с Филином и еще больше сдвинул брови.