– Она была практически здорова? – как в полусне повторила Ольга. – Это ты называешь…

Её голос оборвался. Она сказала:

– Он жив?

Игорь Рутберг вздохнул:

– Лучше б ты сбежала со своим писателем. – Усмехнулся, опять, наверное, горько. – Но как ты догадалась?

– Он жив?! – закричала Ольга.

– Успокойся, – сказал ей Игорь Рутберг. – Всё-таки ты совсем меня не знаешь… Не захотела знать. Жив. Я бы никогда не причинил вреда своей сестре.

Она задышала, тяжело и часто:

– Ты… больное чудовище. Ты…

– Нет, – спокойно возразил Игорь Рутберг. – Не болтай ерунды. Я не болен. Такова моя природа. У нас в семье один больной человек – Элен. Я принял её болезнь. А ты сбежала от своей семьи. Сбежала, как всегда.

– Эти сообщения с угрозами Орлову были с его телефона…

– Вот опять ты только о себе.

– Нет, ответь! – она опять закричала, наверное, так ей удавалось сдерживать слёзы. – Что с ним?

– У меня не было выхода, – Игорь Рутберг говорил спокойно. – Хватит орать. Он задержан. Мне пришлось… несколько изменить его сознание. Как он любит. Если б ты сейчас не заявилась…

– Ты подставил его… Ты его подставил.

– Хватит орать, Ольга. Пожалуйста… С ним всё в порядке. Если бы ты сейчас не заявилась, думаю, через несколько дней был бы уже на свободе. Ты всё усложнила.

– Я?! Дом Орлова и мой дом превращён в мясорубку…

– Поэтому ты оставила там свой телефон?

Ольга замолчала. Сглотнула:

– Ты следил за мной, да?

– Конечно, – Игорь Рутберг пожал плечами. – Ты же моя сестра. Поэтому и говорю, лучше б ты сбежала со своим писакой, если уж он не может тебя защитить. А мне бы не пришлось устраивать это с Орловым.

– О господи, сбежали… – словно опомнилась Ольга. – Это тебе тоже известно? Ты всех прослушивал?

– Лишь только с той разницей, что тогда я следил не за тобой. – Он замолчал, посмотрел на притихшую Элен, которая теперь засыпала в своём плетёном кресле, и снова стала похожа на Мадам, и спросил: – Ну, и что нам теперь делать?

Она усмехнулась, мрачно и опять немножко зловеще:

– Ну, тебе ведь не привыкать убивать.

– Пожалуйста, я же просил, не болтай ерунды, – сказал Игорь Рутберг. Посмотрел на неё внимательно, поманил пальцем. – Иди сюда.

– Что?! – теперь в её голосе было отчаяние. – Что мне теперь делать? Ты можешь сказать?!

– Иди сюда, – повторил он. – Тебе не будет больно.

– Ты… – её голос оборвался, она сразу потемнела лицом.

– Нет, ты всё-таки сумасшедшая, – вздохнул Игорь Рутберг. – Ну, и кто из нас чудовище?! Ох, Ольга, Ольга… Иди сюда – нос надо вправить.

Ольгу начало потряхивать, и он укрыл её пледом. Нос он ей вправил быстро. Всё же боль была сильная, но очень короткая. За то время, что он ходил в дом за пледом, Ольга могла бы сбежать, машина находилась рядом. Но она больше не могла так уехать. Она больше не могла прятаться. Да и ему это было известно.

– Всё-таки как ты догадалась? – снова спросил Игорь Рутберг. В голосе не было угрозы, лишь та же печаль.

Ольга посмотрела прямо на брата и сказала, горько, как говорят о том, чего уже не вернуть:

– Страх…

Он посмотрел на неё вопросительно:

– Страх?!

– Ты всегда менялся. Я ведь твоя сестра. Я помню этот страх ещё с детства. Когда ты менялся… как будто рядом кто-то совсем незнакомый. Только хуже.

Он обдумал её слова.

– Намного хуже, Игорь! – добавила она. Почти выкрикнула. Похоже, слёзы всё-таки появятся в её глазах.

– Успокойся, – попросил он её. – Чего теперь уже… – подумал ещё и спросил: – А в горах? В Поляне?

– Нет, – она покачала головой. – Тогда ещё не поняла. Сегодня ночью… Поняла, что это ты. Что это всё ты!

Она всхлипнула, прошептала:

– Всё ты, – всхлипнула ещё раз и расплакалась. – Что же ты творишь?! Ну как теперь быть?

– Ты не в ответе за мою природу, – сказал ей Игорь Рутберг. Он следил в своём планшете за движением какой-то точки. – Но тебе придётся выбирать: ты со своей семьёй или всё-таки против.

– Какой семьёй?! – она уже не могла сдерживать себя и ревела в полный голос. – Дурак ты чёртов!.. Какой?! Как быть?.. Что же ты сделал… Со своей жизнью, с моей… С нами!..

– Всё хуже, чем ты думаешь. Эта девочка, Ксения Сухова…

– О господи, и она тоже! – удушливые рыдания, и пелена слёз перед глазами, целые потоки, пелена, которая начала размываться, потому что Ольга сейчас потеряет сознание.

– Нет! – Игорь Рутберг вдруг хлопнул её по щекам. – И возьми себя в руки. Она меня не видела, и не знает, где находится. Если б ты не заявилась, через несколько дней была бы уже дома. Мне надо было только преподать урок. Форели тоже.

– Какой уро-ок?!

– Ну не вой, – попросил он. – Все те женщины шли со мной сами. По доброй воле. Ребёнок здесь ни при чём. Понимаешь, что ты наделала?!

Наверное, прошло всего несколько мгновений, только Ольге они показались вечностью, когда, указав на Элен, она спросила:

– Что она думает? Где она?

– Смотря о ком ты говоришь, – сказал Игорь Рутберг.

– Море, Крым… – Ольга посмотрела на экран телевизора – волна накатывала на берег, бесконечный прибой. – Ты специально устроил её работать?..

– К Форели?

– Не называй его так, – потребовала Ольга. – Да, к нему.

– Три года назад? – усмехнулся Игорь Рутберг. – Опять болтаешь ерунду. «Мадам» стала для неё выходом. Социализацией. Она практически выздоровела. Смогла жить среди людей, работать, а не вечные клиники… Обострения случались всё реже, и тогда я забирал её. Поэтому – да, море, Крым.

– Ты устроил её к нему, чтобы она шпионила за рукописью, – сказала Ольга.

– Нет, проснись, мир не крутится только вокруг тебя! – Игорь Рутберг казался совершенно искренним и был совершенно спокоен, только следил за движением красной пульсирующей точки на своём планшете. – Никто не заставлял твоего писателя делать пятую книгу – всё совпало случайно. И тебя я не заставлял с ним спать. Вы без меня все справились.

– А девочка? Ксения…

– Не знаю, – остановил её Игорь Рутберг. – Теперь не знаю.

– Отпусти её, – сказала Ольга.

Он посмотрел на неё странно.

– Отпусти! – повторила она. – И тогда я не выдам тебя.

– Ты сама-то себе веришь? – опять в интонациях его голоса ничего, кроме сожаления. – И как мне тебе поверить? Посмотри, что ты сделала со своей сестрой! Она почти выздоровела, твоё появление вызвало диссонанс, рикошет, она снова не знает, кто она. Ты разрушила её! Видишь, что ты творишь?

Мадам удивлённо посмотрела на Ольгу и на брата. Потом на её лице появился болезненный испуг и, указывая на дом, она запричитала:

– Криворотыйкрючконос, криворотыйкрючконос…

– Спокойно, спокойно, милая, – позвал её Игорь Рутберг. – Нет там никого.

Ольга разлепила губы. Вместе с пледом он вынес перекись водорода, остановил ей кровь и приложил ватку к ране. Сейчас ватка отлепилась, упала на траву. Мадам одарила их ещё одним взглядом и удовлетворённо заметила:

– Вся семья в сборе.

Ольга нервно усмехнулась:

– Она больна, Игорь, и ты тоже.

– Прекрати! У меня достаточно сил, чтобы вылечить её. Сил и средств.

– Каких сил?! – она снова чуть не начала кричать и плакать. – Этот ваш чудовищный супергерой…

– Да. Игра… Этот мир в её голове. Так ей легче было примириться со своей болезнью. И моей природой. Я поддерживал её.

– Ты врёшь! Эта темнота почти забрала тебя. Я видела! Ты врёшь или не знаешь…

– Вечные вопросы, – он усмехнулся. – Повторяю: я отдаю себе отчёт в каждом своём шаге. Но, впрочем, хватит обо мне. У нас тут опять вечные вопросы… жизни и смерти, – Игорь Рутберг всё более хмуро смотрел на экран своего планшета. – Почему она едет сюда?

– О чём ты говоришь?

Он показал ей экран своего планшета; движение красной светящейся точки:

– Ещё одна женщина, которая не поверит, что я никогда бы не причинил ей вреда, – сказал Игорь Рутберг. – Ванга. Почему она едет сюда, если твой телефон дома?

– Игорь…

– Ты что-то принесла с собой, так? – кивнул Игорь Рутберг. – Ольга, на тебе что-то есть?!

– Игорь, я… – её взгляд непроизвольно упал на её сумочку. Valentino. Он проследил за её взглядом. – Это не то…

– Ясно, – сказал он. Ольга увидела, какими холодными сделались его разноцветные глаза. – Когда решишь в следующий раз кого-то загонять в угол, подумай о последствиях. Может, ты сама не оставляешь выхода?

– Игорь, она…

Игорь Рутберг полез в карман. Страх, когда он менялся. Этот страх снова был здесь. Корявой рукой вцепился в Ольгино горло, не давая сделать полный вдох.

– Это контактные линзы, – сказал Игорь Рутберг. – Она не знает, что второй глаз синий. Ванга. И никто не знает. Давно уже…

– Игорь, она дала мне этот маячок для Орлова, – попыталась Ольга.

– Маячок, – повторил Игорь Рутберг. Темнота, о которой она только что говорила, плыла по лицу её брата. – Теперь уже неважно.

Он шагнул к ней. Планшет остался лежать на столике с разлитым недавно кофе. В его руке были не только контактные линзы. Хищно отразив солнечный лучик, мелькнула игла шприца.