Они вошли, стараясь не шуметь. Жилище Сухова выглядело опрятным, но без излишеств, и уж конечно не столь вызывающим, как его спортивная машина. Сняли верхнюю одежду в прихожей, прошли по коридору в дальнюю комнату, мимо спальни Ксении.

– Кофейком угостишь? – Ванга кивнула в сторону кухни.

– Не шепчи, говори нормально. Не разбудим. А проснётся, так только рада тебе будет, – подумал, открыл холодильник. – У меня, кстати, и напитки разные есть. Покрепче. И пиво.

– Только кофе, – попросила Ванга. – Сонная весь день.

Скоро Сухов вернулся, турка на подносе, две чашки. Ванга рассматривала книги, много и разные. Отметила про себя, что с актуальностью чтения словно произошёл провал во времени: книги начала 2000-х, вероятно, больше его жены, и книги, прозвучавшие в последние несколько лет, которые уже, скорее, приобретались для Ксении. Ванга обернулась: огромный монитор десятилетней давности, она даже забыла, как они тогда выглядели.

– Это вот был её стол, – сказал Сухов. – И её компьютер.

– О-о, Интел Экстрем, помнится, крутая была вещь.

– Лучшая модель две тыщи восьмого года, – Сухов улыбнулся давнему воспоминанию, скорее, светло, чем печально; из прошлого он здесь сохранил в неприкосновенности лишь небольшой кусочек – рабочий стол своей жены. – Знаешь, время было не особо хлебное, пытались заработать, как могли. Она даже пробовала играть на Форексе, потом всерьёз увлеклась ценными бумагами. Я так, посмеивался сперва. Потом втянулся.

– Сухов. Ты играешь на бирже? – удивлённо спросила Ванга.

– Ты пей кофе, – сказал он, словно собираясь духом. – Так, не особо… Но было дело.

– А ещё кто-то говорит про сюрпризы!

– Редко, скорее. Потому что… Видишь ли, у неё был друг, у Натальи моей, деловой партнёр. По мне, так чеканашка…

Ванга усмехнулась.

– Ну, компьютерный гений, – кривляясь, сообщил Сухов. – Она даже завала его хакером.

– Ты что мне хочешь сообщить? – спросила Ванга.

– Ты пей, пей кофе… Я во всё это не верил, конечно же, но компьютер ей самый дорогой купили. Подтянули поясок. А когда она заболела… всё кончилось очень быстро, – голос всё же дрогнул. – Ксюхе четыре годика было, пять почти…

Ванга поставила свою чашку.

– Сухов…

– Да ты пей, чего ты… – он указал на компьютер, лучшую модель 2008 года. – Сообщения сюда стали приходить сразу после её смерти. Я решил, что это какая-то незаконченная переписка, не смотрел, немного жутковатое ощущение… Больно тогда было. Пей кофе, Ванга, – остановил он её попытку что-то сказать. – И слушай! Я этого никому не рассказывал.

Он немножко беспомощно посмотрел по сторонам, потёр себе переносицу, снова указал на компьютер:

– Но это всё продолжалось. Сообщения. Пора было… Словом, посмотрел, чтобы написать, – он усмехнулся, как-то странно повёл челюстями, словно покусывая внутреннюю часть щеки. – Сообщения были адресованы мне. Тот, кто писал… знал, что она умерла.

– Этот её друг, да? – Ванга всё-таки не сумела выполнить его просьбу молча слушать.

– Я не знаю, – сказал он. Голос чуть растерян, хотя столько лет прошло. – Мы были молодые с ней, поженились рано. Она была очень красивой. А я… дурак, мечтал о всяких крутых тачках. В общем, «БМВ» хотелось…

– Не грусти так, хорошо? – почему-то сказала она.

– Ладно. Когда она умирала… я думал, ну… такой полусознательный бред… агония там потом. Она взяла с меня обещание, что на первые деньги я исполню эту свою дурацкую мечту с «БМВ». Я пообещал ей, ну, понимаешь… она всё реже была в ясном сознании… пообещал, чтобы успокоить! Какие там деньги… А потом она рассказала мне про… – Сухов поднял руку и как-то неуверенно ткнул указательным пальцем в компьютер, – него. Пообещал, чтоб успокоить… Я же не отходил почти от постели её… Зачем мне эта дурацкая «БМВ»! Это Ксюхины деньги, понимаешь?!

– Господи, Сухов, ты… Понимаю.

– Ксюха – всё, что у меня есть.

– Да.

– Ну вот, – он выдохнул. – Только я тебе вроде как ничего пока и не рассказал.

Ванга молчала. Он стоял, покусывая внутреннюю часть щеки – никогда так не делал. Ванга сказала:

– Хочешь, я кофе сварю нам?

– Да. Постой… – опять ткнул в компьютер. – Про него же…

Она кивнула.

– Сообщения приходили, – рассеянно произнёс Сухов. – И… вроде как она хотела, чтобы я потом вместо неё продолжил… словно знала, что умирает. Я долго не реагировал…

– А откуда приходили, с какого адреса? – осторожно спросила Ванга.

– В том-то и дело, что отследить адрес не удаётся, – признался Сухов хмуро. – И так, и сяк… Но я сохранил кое-что из нашей переписки.

– Но если её друг, деловой партнёр Натальи, хакер, то…

– Возможно. Только тогда он настолько свихнулся… Я покажу тебе. Но будь готова к шоку. Я даже решил было, что это Телефонист. Если б это всё не началось почти десять лет назад.

– Сухов, о чём ты говоришь?

– Сейчас увидишь. Он утверждает, что просто анализирует всё, что есть в сети.

– Так сейчас все делают.

– Ванга, он знает, что наш рабочий компьютер называется «Ксения». И, похоже, имеет доступ к нему.

– Та-ак… Нас взломали?

– Он предупредил меня, что Телефонист вернётся. Ещё до кривошеевской квартиры. Утверждает, что проанализировал всё, что было по обоим делам у нас и в компе Форели.

– Сухов… Ты почему скрывал такую информацию?

– А что я должен был сказать? Что после смерти жены общаюсь с каким-то её корреспондентом, который свихнулся настолько, что считает себя алгоритмом?

– Кем?

– Чем, видимо… Искусственный, мать его, интеллект.

– Ты серьёзно?

– Сейчас всё прочтёшь сама.

Ванга отклонилась к спинке стула. Похоже, она действительно была несколько ошеломлена.

– Ну, это последнее, – пояснил Сухов. – Я тогда был немножко…напился, короче.

– Почему он называет себя Супергероем? – голос Ванги звучал хрипло.

– Видишь, да? Он утверждает, что он больше Телефониста, меня, больше нас всех. Алгоритм хренов.

– Это я видела…

– Ванга, для сумасшедшего он очень много знает. И он мне это продемонстрировал. Похоже, он может взломать любой сервер.

– Ты задал ему вопрос, где он?

– Ага… А он – я здесь и нигде, в вашем смысле слова, меня не существует… все дела…

– Ты… думал, что задаёшь вопросы кому-то, повёрнутому на буддизме?

– Верно. А он двинут на другом: типа, целиком его никогда не познать, мы – лишь его части, универсальный ум, и весь этот бред из научпопа.

– Но почему опять Супергерой?

– Да не Телефонист это, Ванга. Точнее, я не знаю, кто за этим стоит, но явно не та личность, которая совершает преступления от имени Телефониста. Он… мне даже помогает… иногда.

– Он тебе помогает?!

– Вообще-то, ко мне он как бы нейтрален. Только как функция того, кто для него важен. А важна была моя жена, и поэтому теперь – Ксения.

– И как он тебе помогает? – Ванга смотрела на Сухова, широко раскрыв глаза, но от усмешки воздержалась.

– Как ещё, – Сухов поморщился. – Кризис 2008 помнишь?

– Ну… что там, да.

– Они с… Натальей вроде как просчитали его вероятность, и у них был алгоритм действия. Она не успела… Он потребовал, чтобы я закончил начатое. Я тогда в этом смысле в полубреду был, со всем, что связано с Натальей, и… ведь обещал ей. Словом, скорее, чтоб он отстал уже, я поступил с её бумагами, как он указывал. Потому что обещал, понимаешь?

– Понимаю.

– Игра против всех ожиданий рынка. Аналитик херов, алгоритм… Портфельный инвестор мистер Твистер. Чёрный лебедь…

Сухов замолчал. Ванга ждала. Наконец спросила:

– И-и?

Он помялся. Хмыкнул:

– Заработал. Нормально так поднял.

– Ты… серьёзно?

– Не то чтоб озолотился, там бумаг не особо было… Но на хлеб хватило. С маслом. До сих пор дивиденды… Я не трогаю эти деньги, Ксюхины, но на проценты неплохо… живём с ней.

Он снова замолчал. Теперь Ванга подождала дольше. Сухов смотрел куда-то между стеной и окном. Всё-таки она спросила:

– А с этим её другом, хакером, ты пробовал вживую связаться? Имя же у него есть?

– Конечно. Но это не просто – он разговаривает с Богом.

– Чего-чего?

– И мне известно где. Он в ашраме. А имя есть. Так-то вот.

– Сухов… Правда, мать твою. А что за ашрам?

– Очень закрытый. У него там все обеты разом: молчит, не моется… Недоступен, словом, для мирян. Вот я и думаю: может, он таким образом со мной общается? Поехал башкой совсем. Понимаешь, духовно просветлился, и…

– Угу. И решил, что уж лучше ему быть алгоритмом, – хмыкнула Ванга. Подумала. – А ты не пытался его спросить о Телефонисте?

– Обижаешь! – заверил Сухов. – И не раз. Видишь ли, личность, которая совершает преступления, не следит в сети. Только то, что нам и так известно. Он ведь, Телефонист, поступает гораздо проще, на случай киберищеек и всяких там ловцов Сноуденов. Просто использует чужие телефоны – и всё.

– Ну да, оставляет их на месте преступления. Одноразовый, мать его.

– Тебе не идёт материться, – сказал Сухов. Подумал, обронил в сердцах: – Чего мне в Индию ехать?.. Понимаешь, я ему поверил с Натальей, когда он, – опять это покусывание внутренней стороны щеки, – сообщил мне то, что могло быть известно только ей. Я ведь даже не знал, что она тогда этим занималась…

– Чем занималась?

– Тот, кто мне пишет, – Сухов постучал по монитору, – когда Наталья умерла, он сообщил мне, что на харддиске её компьютера, вот этого самого, осталось семь тысяч четыреста биткоинов.

– Чего? – у Ванги чуть вытянулось лицо. – Сколько?!

– Вот столько, – ухмыльнулся Сухов. Вздохнул: – Она про них забыла. Тогда это было… пшик. Примерно такой суммой тогда расплатились за пиццу. Это, кстати, была первая в мире покупка за криптовалюту.

– Сухов, ты в себе?! – у Ванги даже несколько подсел голос. – Ты понимаешь, что это за сумма? Ты знаешь, сколько это денег?!

– Ну, знаю, – отмахнулся он. – Они потом перестали этим заниматься. Так, один из опытов, для общего развития, скорее. Я так думаю. Если б Наталья моя была бы сейчас жива, – он улыбнулся, – был бы следак Сухов майнером.

– Твоя жена позаботилась о вас с дочерью, – негромко произнесла Ванга. – И вообще, ты сегодня немного обрушил на меня Вселенную.

Теперь Ванга надолго замолчала. Сухов сидел, курил и по-прежнему смотрел куда-то в окно. А за стеной спала Ксения.

– Вот, Глупость, такие дела, – очень тихо произнёс Сухов. – Сто девяносто тысяч лайков…

Ванга почувствовала, что ускользающая мысль оставляет какой-то неприятный осадок, взяла Сухова за руку, он посмотрел на неё прямо, она хотела что-то сказать, но Сухов уже сам добавил:

– Собственно, всё, что я хотел тебе рассказать. Как думаешь, моя жизнь не менее увлекательная, чем у Форели?

– Вы с ним оба в огромном отрыве от остального человечества, – согласилась Ванга.