92
Привалившись спинами к стволам деревьев, бойцы отдыхали. Миетта даже ухитрился уснуть, а неразлучные Ростоцкий и Эль-Риас бодрствовали, время от времени посматривая в бинокль в ту сторону, откуда они бежали.
Все, кроме подошедших Рино и Годара, были уже в хлопковых подкладках цвета хаки, которые выглядели как доспехи, только были выполнены из легковпитывающей ткани.
Под теплым солнцем темные, пропотевшие пятна исчезали прямо на глазах, и исподнее обмундирование становилось светлее.
Рино тоже начал раздеваться и испытал несравненное удовольствие, когда легкий ветерок стал подсушивать его белье. Присев к ближайшему дереву, он прикрыл глаза, и утомленное постоянным напряжением внимание тотчас отдало пальму первенства сонному воображению.
Поплавав в туманных мирах среди бессвязных образов и дав своему мозгу немного отдохнуть, Рино вновь вернулся к реальности. Он открыл глаза и посмотрел в сторону Ростоцкого и Эль-Риаса.
– Все спокойно там? – спросил он.
– Все тихо, сэр, – отозвался Ростоцкий, но на всякий случай снова поднял бинокль.
– Никакого шевеления нет – птицы спокойны, – доложил он через полминуты.
«Это хорошо», – подумал Рино и перевел взгляд на свои брошенные на траву доспехи. Расстегнутая кираса, накладки, наплечники, шлем и ботинки – все это выглядело как выеденный панцирь какой-нибудь креветки или краба.
Лефлеру приходилось видеть такое на море. Это от человека оставался страшный скелет, а от краба несколько смешных коробочек – и все.
«А от нас остается и то и другое – страшный скелет и смешные коробочки».
Рино вздохнул и пошевелил пальцами – ноги были практически сухими. Здорово, что попался этот холм, поскольку просушиться там, внизу, было бы нереально.
У соседнего дерева сидел майор Шелдон. Вооружившись ножом, он пытался выдрать из наплечника три оставшиеся стрелы.
– Зачем вы это делаете, майор? – спросил Лефлер.
Шелдон на минуту оставил свое занятие и посмотрел на Рино.
– Хочу убрать эту дрянь, сэр.
– Они вам что – мешают?
– Очень. У меня такое ощущение, будто они меня пометили. Как скотину какую-то, понимаете?
– Теперь понимаю, – кивнул Лефлер.
– Э-эх, – подал голос Миетта. Он проснулся после короткого сна и сладко потянулся. – Петер, ты ни за что не поверишь, что мне сейчас снилось, – сказал он, обращаясь к Годару.
– Рассказы про баб не принимаются, – ответил тот.
– Так в том-то и дело, что никаких баб. Только родной полицейский участок и скрипучий стол, который я делил с Бобо Мартинесом.
– Бобо был хорошим человеком? – спросил майор.
– В общем неплохим, только он донес на меня в ЕСО.
– То есть хороший, но по-своему, – заметил Годар.
– Да, – согласился Миетта, – что-то в этом роде.
Рино посмотрел на часы. Полчаса из времени, отпущенного на отдых, уже прошло.
– Эй, а я что-то слышу, – насторожился Миетта.
– Птицы?! – вскочил на ноги Рино.
– Нет, – ответил Ростоцкий, – это с востока. Похоже на вертолет!
– Быстрее одеваться!.. – скомандовал Лефлер и стал лихорадочно нацеплять на себя доспехи. Эта операция шлифовалась на учебной базе до рвоты, зато теперь упаковать себя в броню можно было за одну минуту.
Щелкнув последним замком на кирасе, Рино нахлобучил шлем и ободрал при этом нос. Затем подхватил автомат и побежал к росшим неподалеку редким кустикам, куда уже бежали и все остальные.
А рокот вертолета все приближался, и вскоре стало слышно, как на высокой ноте звенит его несущий винт.
– Это разведка, – сказал Годар, который занял самую удобную позицию и рассматривал приближавшуюся машину в бинокль. – Телекамеры, антенны и все такое. Однако два пулемета тоже есть.
– И кассета реактивных снарядов под брюхом, – добавил майор Шелдон.
– Неужели они рассмотрели нас, когда мы здесь грелись? – удивился Миетта.
– Едва ли, – возразил Рино, – скорее всего просто вычислили.
Между тем вертолет сбавил скорость и стал облетать холм. Почему-то Рино показалось, что внимание поисковой машины приковано к основанию холма.
Сделав круг, вертолет снизился до макушек деревьев и безошибочно пошел над тропой, по которой двигались десантники.
– Валить его нужно, – произнес Эль-Риас, глядя в бинокль на удалявшийся вертолет.
– Как же его валить, если он уже далеко, – возразил Миетта.
– Он вернется, – убежденно сказал Эль-Риас.
– Я тоже думаю, что вернется, – согласился Лефлер. – Но когда он пойдет обратно, вдоль нашей тропы, то упрется в холм и ему станет ясно, что мы где-то здесь.
– А он, может, уже догадался и передал своим, – предположил Миетта.
– Может, и передал, – вмешался майор Шелдон, из наплечника которого все еще торчали три стрелы. – А может, и нет.
– Все, идет обратно! – сообщил Эль-Риас. – Ну что, командир?
– Приготовьтесь, но стрелять только по команде и в основание винта!
Все сразу засуетились, одобрительно сопя и выбирая наилучшие позиции.
Щелкнули передернутые затворы, и воцарилась напряженная тишина. Бойцы припали к прицелам и с едва сдерживаемым волнением смотрели на все увеличивающуюся точку вертолета, который, как зверь, выходил на засаду охотников.
Сейчас он двигался прямо на центр холма. И его вращающиеся лопасти образовывали полупрозрачный диск, похожий на тарелку из дымчатого стекла.
В какой-то момент у Лефлера появилась мысль, что пилоты знают о местонахождении группы и вот-вот последует залп реактивными снарядами. А потом по уцелевшим будут бить из пулеметов. Однако он понимал, что это волнение. Кусты, в которых они прятались, были на холме не единственными.
Между тем вертолет был уже совсем близко, однако еще не на той дистанции, с которой ему бы повредили автоматные пули. Рино ждал момента, когда машина ляжет на бок, чтобы выполнить поворот, и вот тогда…
А «разведчик», как на заказ, стал сбрасывать скорость и в конце концов подошел так близко, что Лефлеру показалось, будто он видит каждую заклепку на корпусе и чувствует запах перегретых выхлопов.
Вот машина качнулась и стала ложиться на бок, чтобы облететь холм.
– Огонь!.. – не своим голосом заорал Рино, и шесть стволов одновременно зашлись дробным грохотом, спеша растратить весь запас смертоносного груза.
Пули били в обшивку и отскакивали, оставляя вмятины, а если везло, дырявили корпус и впивались в двигатель, нанося машине тяжелые увечья.
Поняв, в какой попали переплет, пилоты дали полный газ, однако было уже поздно. Из выхлопных труб стали вырываться языки пламени и жирный, раскрашенный черной копотью дым.
Машина начала падать. Вскоре она коснулась брюхом верхушек деревьев, и лопасти, словно ножи, стали с треском сечь зеленые ветки. Наткнувшись на прочные стволы, винты разлетелись вдребезги, а корпус вертолета, пробивая ярус за ярусом, достиг наконец основания джунглей. Рев его подбитого двигателя умолк, и было слышно, как изливающиеся с листьев капли влаги барабанили по искореженной машине.
– Надо к нему спуститься, – сказал Лефлер, – может, найдем для себя что-то полезное.